«Перестройка-2». Опыт повторения

УДК  323.396
ББК  66.3(2Рос)
М 43

Отпечатано в России

© Межуев Б.В., 2014
ISBN 9785777705785

Межуев Б.В.
«Перестройка2». Опыт повторения. — М.: Издательство «Весь Мир», 2014. —
208 с.

ISBN 9785777705785

Книга представляет собой серию «интеллектуальных расследований»,
написанных автором в период 2008–2013 годов. Объединяет книгу поиск
в культуре и общественной мысли последнего времени признаков одновременного желания и страха перед повторением горбачевской перестройки. Сама эта раздвоенность выдает острый невроз, рожденный неудачей нашего
первого политического пробуждения, обусловленного в том числе и неготовностью советской интеллигенции к полноценному участию в политической
жизни. Автор анализирует различные культурные феномены «перестроечных» и постперестроечных лет с целью выявления различных симптомов того самого невроза, требующего, однако, своего окончательного преодоления. 
Книга адресована читателям, размышляющим над проблемами демократической трансформации России в постсоветский период.

УДК 323.396 
ББК 66.3(2Рос)  

М 43

Предисловие  . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
9
Вступление  . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
15

Часть первая. История «культурного поколения»  . . . . . . . . . . . . . .
25

Ностальгия по «оттепели» как покаяние за «перестройку» . .
25
(«Исчезнувшая империя» Карена Шахназарова)
Хроника несостоявшихся перемен  . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
38
(«2 Асса2» Сергея Соловьева)
Прощание с «культурным поколением»  . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
51
(«Отдел» Александра Архангельского)
В поисках Борхеса, или Как мы прощались с Касталией  . . . .
69
(Фильмы Александра Кайдановского)

Часть вторая. Рождение «политического» 
и русское викторианство . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
81

Теоретическое основание русского викторианства  . . . . . . . . . .
81
(«Движение по спирали» Дмитрия Фурмана)
Повесть о просвещенном авторитаризме 
и горьких плодах реформы . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
113
(«Обитаемый остров» братьев Стругацких 
и Федора Бондарчука)
Русское викторианство между политикой и литературой  . . . .
133
(Жизнь и смерть Александра Солженицына)
«Перестройка1»: столкновение альтернатив . . . . . . . . . . . . . . . .
150
(«Наедине с собой» Михаила Горбачева)

Заключение  . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
183

Содержание

Памяти Георгия Степановича Кнабе

К концу ноября 2007 года я неожиданно остался разом без трех работ:
с одной из них я ушел сам, другая — журнал, где я заведовал отделом,
а потом редколлегией, дышал на ладан и доживал последние дни, наконец, я был лишен крупного ежемесячного гранта от Администрации
Президента после того, как осмелился поместить статью на ресурсе
«Каспаров.ру» с призывом к политическому пакту власти и оппозиции. Положение вещей не располагало к оптимистическому взгляду
на будущее. Пропаганда «Единой России» и «плана Путина» достигла истерического размаха, на съезде правящей партии уже возникла
какаято доярка, которая призвала главу государства не покидать
свой пост, лояльные аналитики из патриотического лагеря призывали
Путина остаться «на третий срок», а философ Александр Дугин даже
назвал Президента «больше чем царем». Общий градус авторитарного возбуждения достиг критически высокой отметки.
Гдето в это время мне позвонил Глеб Павловский. Мы встретились в его кабинете в «Александрхаусе», и он без обиняков спросил
меня, какими мотивами я руководствовался при размещении своей
странной статьи на таком специфическом сайте, как «Каспаров.ру».
Я ответил, что никакими особыми мотивами не руководствовался, исключительно самыми принципиальными. Павловский вежливо пожурил меня за наивность, но сказал, что ему нравится сама идея прямого обращения к оппонентам, поскольку он и сам еще в диссидентские
годы призывал внутреннюю оппозицию к соглашению с властью,
и именно этот призыв к миру оказался для власти не допустимым.
Гдето через неделю мы узнали о том, что Путин всетаки не нарушил
Конституцию и не пошел на третий срок, выдвинув вместо себя Дмитрия
Медведева. А еще через неделю я решился позвонить Глебу Олеговичу

Предисловие

и предложил ему сделать совместно журнал, как я тогда сформулировал,
«интеллектуальных расследований». Термин родился совершенно спонтанно, в ходе нашей с ним беседы, когда я судорожно искал какоенибудь
русское обозначение для публицистического жанра, хорошо знакомого
мне по американским глянцевым журналам, но малопопулярного в России, где тон задавали знающие все наперед эксперты.
В январе я неожиданно оказался в руководстве возглавляемого
Глебом Павловским «Русского журнала», по существу первенца русской сетевой журналистики. Никогда до тех пор я не подходил так
близко к власти, которой совсем не знал и которой до тех пор, скорее,
не доверял или, во всяком случае, опасался. По обычаю работы
на этом ресурсе я должен был привнести в редакционную политику
свое собственное понимание дела — иным образом руководить РЖ
было просто немыслимо. Но я недолго находился в творческих поисках. Ответ мне подсказал сам Павловский — выступая в одном из заключительных выпусков своей передачи «Реальная политика», он
вдруг заговорил о наступившей «оттепели». Говорил он как будто бы
о погоде, но было ясно, что речь идет о политике. Тогда уже проявились какието робкие признаки выхода из декабрьского обморока —
маховик пропаганды ослаб, Путин сознательно отступил на задний
план, предоставив своему младшему коллеге играть роль публичного
спикера от власти, начались разговоры о преодолении «правового
нигилизма» и «силового беспредела», в моду стало входить умное
словечко «модернизация»… Сама природа своей январской распутицей как бы взывала к ностальгии по «оттепели» или, скорее, по «перестройке» двадцатилетней давности.
Ностальгия по «перестройке» — вот это и было ответом на вопрос
о большой редакционной программе нового «Русского журнала». Такой программой должна была стать идея повторения, повторения
«перестройки», так рано и так неудачно завершившейся, но повторения с новым, менее травматическим ее исходом. С сохранением всего хорошего, что «перестройка» дала гражданам: культурной свободы, политического совершенствования, религиозного возрождения —
и недопущением всего плохого — коллапса государства, обнищания
населения, раскола общества. Людям нужно было показать и доказать, что первое отнюдь не во всех случаях ведет ко второму, что связка хорошего и плохого — исторически случайна и потому исправима
и преодолима. Что страх перед повторением «перестройки» представляет собой национальную травму, своего рода невроз, и лучшим
лекарством от этой травмы является именно «повторение» нанесшего травму события, только, конечно же, с другим, более благоприятным финалом.

Предисловие
10

Этот «большой сюжет» и стал основой многих «интеллектуальных
расследований», которые были опубликованы в «Русском журнале»
за годы моего сотрудничества с этим изданием и которые в расширенном виде воспроизведены в настоящей книге. Я выбирал для рассмотрения те явления, которые располагали размышлять о параллелях
между событиями двадцатилетней давности и тем, что совершалось
на наших глазах. Так родились эссе об «Исчезнувшей империи» Карена
Шахназарова и феномене «Ассы» Сергея Соловьева, к таким же полуностальгическим эссе можно отнести и текст об «Обитаемом острове»
братьев Стругацких и весь цикл об истории «культурного поколения»,
который был написан формально в качестве отклика на документальный сериал «Отдел» Александра Архангельского. Увиденный мной
впервые в 2009 году давний фильм «Гость» Александра Кайдановского заставил меня обратиться к творчеству этого популярного актера
и явно недооцененного режиссера. Непосредственным поводом поговорить о судьбе и исторической миссии писателя Александра Солженицына стала его кончина в августе 2008 года, как раз накануне трехдневной войны в Грузии. Почти три года спустя, в июле 2011го, ушел
из жизни другой выдающийся наш современник, политолог и религиовед Дмитрий Фурман, одна из последних книг которого «Движение
по спирали», вышедшая в свет в 2010 году, была посвящена травме нашей постперестроечной политической эволюции. Разговор о ней стал
хорошим поводом раскрыть теоретические основания того политического мировоззрения, которым могло бы руководствоваться поколение будущих реформаторов. Наконец, толчком вернуться к размышлению о генезисе нашей «первой перестройки» стал выход в свет в конце
2012 года объемистого тома мемуаров ее «отца» Михаила Сергеевича
Горбачева, которому я посвятил последнюю главу этой книги.
Так получилось, что разговор о собственно «медведевской» эпохе
был вынесен мной лишь в начальную и заключительную части книги,
и я уже предвижу упрек в том, что гораздо большее внимание уделяю
«первой перестройке», чем той, которой, судя по названию, посвящена работа. Это было сделано мной отчасти осознанно — поскольку без
переживания прошлого, без «опыта повторения» события, вызвавшего нашу национальную травму, нам трудно будет добиться успеха
в настоящем. Вся история медведевского четырехлетия была буквально пронизана реминисценциями и ассоциациями с горбачевской эпохой, и поэтому неизбежные флэшбеки в прошлое являлись для меня
важнейшей частью рассказа о настоящем.
Хочу отметить во избежание недоразумений, что эту книгу нельзя
воспринимать как книгу историческую — это не история событий
2008–2011 годов, но и не летопись горбачевского времени. Скорее, это

Предисловие
11