Демир-кая

А.И. Куприн  
 

 
 
 
 
 
 

 
 
 
 
 
 
 

ДЕМИР-КАЯ  

 

 
 
 
 

ВОСТОЧНАЯ ЛЕГЕНДА 

 
 
 
 
 

Москва 
ИНФРА-М 
2014 

1 

ДЕМИР-КАЯ  

 
Ветер упал. Может быть, сегодня нам придется ночевать в море. До берега тридцать верст. Двухмачтовая фелюга лениво покачивается с боку на бок. Мокрые паруса висят.  
Белый туман плотно окружил судно. Не видно ни звезд, ни неба, ни моря, ни ночи.  
Огня мы не зажигаем.  
Сеид-Аблы, старый, грязный и босой капитан фелюги, тихим, 
важным, глубоким голосом рассказывает древнюю историю, которой я верю от всего сердца. Верю потому, что ночь так странно 
молчалива, потому, что под нами спит невидимое море, и мы, 
окутанные туманом, плывем медленно в белых густых облаках.  
"Звали его Демир-Кая. По-вашему это значит – Железная Скала. Так называли его за то, что этот человек не ведал ни жалости, 
ни стыда, ни страха.  
Он разбойничал со своей шайкой в окрестностях Стамбула, и в 
благословенной Фессалии, и в гористой Македонии, и на тучных 
пастбищах болгарских. Девяносто девять человек погибло от его 
руки, и в числе том были женщины, старики и дети.  
Но вот однажды в горах его окружило сильное войско падишаха – да продлит аллах дни его! Три дня отбивался Демир-Кая, 
точно волк от стаи собак. На утро четвертого дня он прорвался, 
но – один. Часть его товарищей погибла во время яростной погони, остальные же приняли смерть от руки палача в Стамбуле на 
круглой площади.  
Израненный, истекающий кровью, лежал Демир-Кая у костра 
в неприступной пещере, где его приютили дикие горные пастухи. 
И вот среди ночи явился к нему светлый ангел с пылающим мечом. Узнал Демир-Кая вестника смерти, посланника неба Азраила, и сказал:  
– Да будет воля аллаха! Я готов. Но ангел сказал:  
– Нет, Демир-Кая, час твой еще не пришел. Слушай волю божию. Когда ты встанешь с одра смерти, пойди, вырой из земли 
твои сокровища и обрати их в золото. Потом ты пойдешь прямо 
на восток и будешь идти до тех пор, пока не дойдешь до места, 
где сходятся семь дорог. Там построишь ты дом с прохладными 
комнатами, с широкими диванами, с чистой водой в фонтанах для 
омовений, с едой и питьем для странников, с ароматным кофе и 

2 

благовонным наргиле для усталых. Зови к себе всех, кто идет и 
едет мимо, и служи им как последний раб. Пусть твой дом будет 
их домом, твое золото – их золотом, твой труд – их отдохновением. И знай, что настанет время, когда аллах забудет твои тяжкие 
грехи и простит тебе кровь детей его.  
Но Демир-Кая спросил:  
– Какое же знамение даст мне господь, что грехи мои прощены?  
И ангел ответил:  
– Из костра, что тлеет возле тебя, возьми обгорелую головню, 
покрытую пеплом, и посади в землю. И когда мертвое дерево 
оденется корой, пустит ростки и зацветет, то знай – настал час 
твоего искупления.  
Прошло с тех пор двадцать лет. По всей стране падишаха – да 
продлит аллах дни его! – шла слава о гостинице у семи дорог на 
пути из Джедды в Смирну. Нищий уходит оттуда с рупиями в дорожной суме, голодный – сытым, усталый бодрым, раненый – исцеленным.  
Двадцать лет, двадцать долгих лет глядел каждый вечер Демир-Кая на чудесный обрубок дерева, вкопанный во дворе, но он 
оставался черен и мертв. Потускнели у Демир-Кая орлиные глаза, 
согнулся его могучий стан, и волосы на голове его стали белы, 
как крылья ангела.  
Но вот однажды ранним утром услышал он конский топот, и 
выбежал на дорогу, и увидел всадника, который мчался на взмыленной лошади. Кинулся к нему Демир-Кая, схватил коня под 
уздцы и молил всадника:  
– О брат мой, зайди в дом ко мне. Освежи лицо свое водою, 
подкрепи себя пищей и питьем, услади уста твои сладким благоуханием кальяна.  
Но путник крикнул в злобе:  
– Пусти меня, старик! Пусти!  
И плюнул он в лицо Демир-Кая, и ударил его рукояткою бича 
по голове, и поскакал дальше.  
Загорелась в Демир-Кая гордая разбойничья кровь. Поднял он 
с земли тяжелый камень, и бросил его вслед обидчику, и разбил 
ему череп. Покачался всадник на седле, схватился за голову, упал 
на дорожную пыль.  
С ужасом в сердце подбежал к нему Демир-Кая и сказал 
скорбно:  

3 

– Брат мой, я убил тебя!  
Но умирающий ответил:  
– Не ты убил меня, а рука аллаха. Слушай. Паша нашего вилайета – жестокий, алчный, несправедливый человек. Мои друзья 
затеяли против него заговор. Но я прельстился богатой денежной 
наградой. Я хотел их выдать. И вот, когда я торопился с моим доносом, меня остановил камень, брошенный тобою. Так хочет бог. 
Прощай.  
Удрученный горем, вернулся Демир-Кая в свой двор. Лестница добродетели и раскаяния, по которой он так терпеливо всходил вверх целых двадцать лет, подломилась под ним и рухнула в 
один короткий миг летнего утра.  
В отчаянии поглядел он туда, где взор его привык ежедневно 
останавливаться на черной, обугленной головне. И вдруг – о, чудо! – он видит, что на его глазах умершее дерево пускает ростки, 
покрывается почками, одевается благоуханной зеленью и расцветает нежными желтыми цветами.  
Тогда упал Демир-Кая и радостно заплакал. Ибо он понял, что 
великий и всемилостивый аллах в неизреченной премудрости 
своей простил ему девяносто девять загубленных жизней за 
смерть одного предателя".