Новый исторический вестник, 2005, №1 (12)


                новый




ИСТОРИЧЕСКИЙ


            въстникъ


ЛИ (12)





Москва 2005

РОССИЙСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ГУМАНИТАРНЫЙ УНИВЕРСИТЕТ
ИСТОРИКО-АРХИВНЫЙ ИНСТИТУТ

РЕДАКЦИОННАЯ КОЛЛЕГИЯ
Главный редактор С.В. Карпенко А.Б. Безбородов, С.И. Голотик, Е.Н. Евсеева, Н.В. Елисеева, В.В. Минаев, Л.И. Петрушева Издатель С.С. Ипполитов

    Обложка А. Надточенко

    Журнал основан в 2000 г.

Адрес редакции:
125267, Москва, Миусская пл., 6 Эл. почта: nivestnik@yandex.ru Сайт: www.nivestnik.ru

    EDITORIAL BOARD

Editor-in-chief S. Karpenko
A. Bezborodov, C. Golotik, E. Evseeva, N. Eliseeva, V. Minaev, L. Petrusheva Publisher S. Ippolitov
Address:
6, Miusskaya sq., Moscow, Russia, 125267

   Любое воспроизведение материалов, включая их перепечатку, может осуществляться только с письменного разрешения редакции. Ссылка на журнал обязательна.
   Защиту авторских и смежных прав в установленном законодательством порядке осуществляет адвокатское бюро “Горемыкина, Цокол и партнеры” Московской городской коллегии адвокатов.

                     © Новый исторический вестник, 2005 © Российский государственный гуманитарный университет, 2005
                     © Издательство Ипполитова, 2005

С О Д Е Р Ж А Н И Е



Статьи

Волова Л.А. Межкультурная коммуникация на Северном Кавказе.............................................5
Королев Г.И. К вопросу об изучении географических чертежей XVII в....................................32
Поляков В.А. Поволжский голод начала 1920-х гг. (к историографии проблемы).........................36
Латыпов Р.А. «Культурный шок» в международных отношениях: опыт работы АРА в Советской России в 1921 — 1923 гг...................................50
Голдман В.(США) Проза о советском паспорте: рабочие и
  свободное переселение (конец 1920-х — начало 1930-х гг.) ... 72
Сергеев В.П. (Эстония) Общественные организации русского национального меньшинства в Эстонской республике в 1920 — 1940 гг...................................92
Киличенков А.А. Т-34 против панцерваффе: из истории ментального противоборства на советско-германском фронте (1941 — 1945 гг.)..........................110

Заметки молодых историков

Бароне В.А. Английская осада Мон-Сен-Мишеля (1418 — 1444 гг.).................................136
Якименко Ю.Н. Из истории «чисток аппарата»: Академия художественных наук в 1929 — 1932 гг............. 150

Антибольшевистская Россия

Попов А.В. Русская православная церковь за границей: образование и раскол (1920 — 1934 гг.)........... 162
Ласинскас П.(Литва) И.И. Лаппо в Литве............ 186


3

Постсоветская Россия


Гришин Н.В. Участие партий в политической борьбе в Астраханской области (1990 — 2000-е гг.)........197
История постсоветской России на страницах вузовского учебника (материалы «круглого стола»)...........211

Новые технологии в историческом образовании

Афанасьева Л.П. Интернет-ресурсы по истории постсоветской России............................225

В помощь изучающим отечественную историю

Киличенков А.А. СССР в 1939 — 1941 гг............ 250

Вышли в свет

Киличенков А.А. — «Зимняя война»: работа над ошибками (апрель — май 1940 г.): Материалы комиссий Главного военного совета Красной Армии по обобщению опыта финской кампании. М.;СПб.: Летний сад, 2004. — 560 с. ... 276

Памяти Елены Ивановны Каменцевой..................279

Авторы номера.....................................282


Дорогие читатели!
     В январе 2003 г. Президиум Высшей аттестационной комиссии Министерства образования Российской Федерации включил журнал «Новый исторический вестник » в Перечень ведущих научных журналов и изданий, выпускаемых в Российской Федерации, в которых должны быть опубликованы основные научные результаты диссертаций на соискание ученой степени доктора наук.


4

С Т А Т Ь И

ЛА. Волова

    МЕЖКУЛЬТУРНАЯ КОММУНИКАЦИЯ НА СЕВЕРНОМ КАВКАЗЕ

    Проблемы межкультурной коммуникации представителей различных национальных культур становятся самыми актуальными для сегодняшней эпохи. С. Хантингтон, американский политолог, еще в 90-е гг. XX в. предсказал столкновение цивилизаций, основанных на различных культурных традициях, где политические и экономические системы не являются доминирующим фактором. Происходящая сегодня конфронтация между различными этносами придает особую актуальность вопросам понимания необходимого диалога культур, изучения их национальной специфики, а также сущности механизмов и результатов межкультурного общения. Конфронтационная ситуация обостряет вопрос о том, возможно ли гармоническое сообщество религиозно-этнических групп, имеющих разные культурные традиции.
    Эти вопросы особенно остро чувствуются на Северном Кавказе, где сейчас идет резкое противопоставление «своих и чужих» культурных традиций. В связи с этим возросло внимание к формированию исторического сознания горских народов как фактора, определяющего этническое самосознание, а тем самым культурно-цивилизационную самоидентификацию. Прессу региона захлестнул поток публикаций (монографий, статей, публицистики) по проблемам истории отдельных народов, которые в принципе проявляют между собой очевидное сходство в одном — в стремлении к чрезмерному приукрашиванию и преувеличению вопреки фактам былой исторической роли своих народов, в способах внушения им чувства собственной национальной исключительности и превосходства, идеи этноцентризма. Исследования в области кавказоведения, истоков этнических культур, процессов их взаимовлияния имеют большое значение на современном этапе трансформации культурных традиций.
    Северный Кавказ — это целая планета народов, культур и языков, которые развиваются и взаимодействуют на этой терри

5

тории тысячелетиями. Здесь сформировалась своеобразная самобытная северокавказская культура, впитавшая в себя сотни различных этнических культурных традиций. Исследование их диалога поможет показать, как на различных этапах осуществлялись механизмы межкультурной коммуникации и их последствия, в том числе диалог с российской культурой на протяжении последних 200 лет.
     Этническое и культурное общение происходило на различных стадиях развития народов Северного Кавказа.
     Последние века до нашей эры в истории северокавказских народов ознаменовались продвижением в предкавказские степи вплоть до предгорий Кавказа ираноязычных кочевников-сарматов, ранее известных под именем «савро-маты», или сарматы. Родиной сарматов, местом формирования их культуры явились степи Северного Прикаспия. Будучи во многом близкими, культуры отдельных племенных групп этого обширного региона обладали и своеобразными чертами. С конца III в. до н.э. в степной и частично предгорной полосе Центрального Предкавказья постепенно исчезают местные погребальные обряды и традиции (скорченное положение погребенных и неустойчивая их ориентировка в грунтовых ямах, иногда заваленных булыжниками), что свидетельствует о резком уменьшении количества оседлого населения.
     Военно-политические контакты, культурный и торговый обмен между сарматами и населением Северного Кавказа сыграли решающую роль и в нивелировке культуры разноэтнических племен равнинной зоны и предгорий Центрального Кавказа. Эти процессы можно назвать также формой взаимодействия — интеракции.
     В прямой связи с событиями рубежа нашей эры находится и появление на исторической арене Северного Кавказа алан. Истоки аланской культуры, материальной и духовной, своими корнями уходят в предшествующую сарматскую культуру, осложненную в условиях Кавказа влиянием местного этнокультурного субстрата и внешними культурными импульсами. «Основным содержанием истории какой-нибудь страны является степень ее участия в мировом культурном общении», — писал В.В. Бартольд.¹ И без учета такого общения многие явления аланской культуры могут быть непонятными. Само собой разумеется, аланская культура — сложное историческое явление, неоднозначное в разных ареалах, членящееся на ряд локальных групп, или вариантов, и динамично развивающееся и меняющееся во времени. Последнее особенно относится к аланской культуре

6

Северного Кавказа, где диахронный разрез позволяет проследить, пока в самых общих чертах, динамику культурного развития и его местную специфику.
     Развитию межэкономических и межкультурных связей способствовало в первую очередь выгодное расположение Алании на стыке Европы и Азии, а также международные торговые пути, проходящие через ее территорию. В X в. аланские купцы были известны в Крыму, в кавказских государствах, в Византии и в различных странах Востока.
     Из Византии в Аланию ввозили керамические изделия, в том числе тарные (амфоры) и стеклянные сосуды, шелковые ткани, браслеты, перстни, бусы из полудрагоценных камней, украшения из металла и кости, предметы христианского культа, монеты. Из Крыма — амфоры с вином, стеклянные браслеты. Из Закавказья — некоторые виды стеклянных браслетов и стеклянные сосуды. Из Руси и Волжской Болгарии — мед, воск, дорогие меха и другие товары; через Русь поступал янтарь. Прослеживаются связи алан с кочевниками Предкавказья и Причерноморья, а также с населением Центральной Европы. Из Сирии поступали стеклянные сосуды, бусы, из Ирана — белоглинная поливная керамика и бусы из драгоценных камней. С Ближнего Востока привозился шелк, шерстяные и бумажные ткани, керамика, пряности. Из Средней Азии доставлялись шелковые ткани, украшения и керамика. Привозили товары и из далеких Индии и Китая.
     В одежде, вооружении, украшениях, предметах туалета, в материальной культуре алан первых веков нашей эры продолжают доминировать сарматские традиции. Но керамическая посуда и различные типы бытовых парадных и культовых вещей испытывали заметное влияние местных северокавказских вкусов. В погребальном обряде также прослеживается аборигенное влияние. В ряде предгорных районов верховья Кубани, округа Дарьяла, Ичкерии по материалам могильников III — IV вв. фиксируется глубокое смешение пришлых аланских элементов и аборигенов, причем ассимиляционные процессы имеют большие последствия для сарматов-алан.
     Аланы стали именно на путь седентаризации и аккультурации — приобщения к более высокой, традиционно земледельческой культуре автохтонного населения Кавказа. Сплав аланских и кавказских традиций оказался плодотворным и вызвал к жизни ту яркую материальную и духовную культуру, которую мы применительно ко второй половине I — началу II тысячелетия обычно называем аланской.²

7

     Важной стороной аланского наследства является фольклор. Здесь на первом месте, конечно, стоит выдающийся памятник духовной культуры древности, шедевр устно-поэтического творчества — героический нартский эпос. Можно утверждать, что нартский эпос должен быть поставлен в один ряд со скандинавскими и исландскими сагами, карельской «Калевалой». Сейчас нартский эпос бытует у ряда народов Кавказа — осетин, адыгов, абхазов, абазин, вайнахов. Он известен также балкарцам и карачаевцам, а в «стертом», периферийном виде отмечен у дагестанцев и в горной Грузии, где происходит заимствование. При всем разнообразии содержания нартского эпоса одно из центральных мест занимает тема любви к Родине, бесстрашие и отвага героев в ее защите. Отражены трудолюбие, уважительное отношение к женщине, забота о младшем поколении и его воспитание.
     Нет единого мнения по вопросу истоков нартского эпоса. Ученые абсолютизируют роль своего народа в его создании. Как отмечает К.Х. Унежев, «В.И. Абаев и французский ученый Ж. Дюмезиль в своих работах пытаются проводить мнение о скифо-аланском происхождении ядра Нартиады. А такие ученые из Абхазии, как Инал-Ипа, Ш.Х. Салакая, А.А. Аншба, и из Адыгеи — А.М. Гадагатль, придерживаются мнения, что основные сказания эпоса о нартах зародились в среде абхазо-адыгов. При этом следует отметить, что точка зрения первых трех ученых совпадает с мнением таких крупных кавказоведов, как Е.И. Крупнов и Е.М. Мелетинский, а А.М. Гадагатль отстаивает “адыгоцентристскую” теорию зарождения нартского эпоса».³
     Творческий процесс развития многонационального нартского эпоса Кавказа лучше воспринимать не как метафизическое навязывание культурных достижений одного народа другому, а как сложный диалектический обмен духовными ценностями, как взаимодействие самостоятельно функционирующих фольклорных систем.
     Нашествие гуннов существенно перекроило политическую и этническую карту Северного Кавказа. Было уничтожено Бос-порское царство, разрушены многие античные города Крыма и Северо-Восточного Причерноморья. Привнесенная гуннами культура наложила свой отпечаток на культуру алан, включив в нее ряд восточных элементов. Распространившийся у алан (а через них у аборигенов Кавказа) обычай искусственной деформации головы, впервые появившийся в III в., однолезвийные мечи — палаши (предтеча сабли), луки с костяными обкладками, седла жесткой конструкции с передней и задней луками — принесены

8

и распространены в степях Юго-Восточной Европы гуннами.⁴ Неоднократные вторжения многочисленных тюркоязычных племен эпохи «великого переселения народов» не только существенно отразились на особенностях социально-экономического и культурного развития Северного Кавказа, но и положили начало новому направлению этнических процессов — тюркизации отдельных групп населения региона.
     Наиболее мощным политическим объединением, сложившимся в середине VII в. в Приморском Дагестане и восточном Предкавказье, являлся Хазарский каганат. В орбиту созданного хазарами государства были втянуты не только народы Кавказа, но и многочисленные племена кочевников (аланы, гунны, савиры, булгары, тюрки и другие), сменявших друг друга на степных просторах Причерноморья и Прикаспия. Хазария просуществовала более 300 лет — от середины VII в. до второй половины Х в. — и оставила о себе память в летописях, географической и исторической литературе.⁵
     Укреплению каганата способствовала этническая и языковая близость хазар, булгар и других тюркоязычных племен, объединенных в составе Хазарии. Возведение иудаизма в ранг государственной религии демонстрировало независимость и равноправие Хазарского каганата с Византийской империей и Арабским халифатом, а также было реакцией на попытки этих держав подчинить хазар своим интересам. Однако религия иудеев в силу своей специфики не стала религией не только многих народов, входящих в состав Хазарского государства, но даже и самих хазар в целом.⁶
     Развитию процесса межкультурной коммуникации способствовало проникновение христианства. Заинтересованная в создании прочного военного барьера вдоль своих границ, Византия предпринимала большие усилия для насаждения христианства в Северном Причерноморье и на Кавказе. Уже в начале IV в. христианство проникает в Боспор: в 1898 г. в Керчи было найдено христианское надгробие с именем Евтропия и датой 304 г.; на Вселенском соборе в Константинополе в 325 г. присутствовал епископ Боспора Кадм. В Боспоре исследован ряд усыпальниц-катакомб V в., на стенах которых нанесены краской кресты и надписи христианского содержания.
     О проникновении христианства в среду гуннов и других племен равнинного Дагестана свидетельствуют и обнаруженные в Верхне-Чирюртовском городище остатки часовен, золотые и керамические кресты. В тот же период христианство начинает

9

проникать в горы Дагестана. Заметную роль в распространении христианства на Северном Кавказе начинает играть Грузия, где впервые христианство введено св. Григорием Армянским и св. Ниной. Христианизацией Северного Кавказа еще в IV в. занимался грузинский царь Вахтанг Гурген-Аслан. Впоследствии Грузии удалось подчинить влиянию христианской церкви часть адыгов. Грузинские летописи свидетельствуют о том, что VI Вселенский Собор, проходивший во время правления грузинского царя Адарнаса I (613 — 639 гг.), подчинил Мцхетскому патриаршему престолу Осетию и Черкесию. В таком же духовном подчинении осетины и черкесы находились и при другом грузинском царе — Стефане II (639-663 гг.).
     В 858 г. византийский император Михаил III направил в Хазарию для проповедования Евангелия преподобных Кирилла и Мефодия. На пути из Византии в Хазарский каганат они посетили Северный Кавказ, где вследствие этого усилилось движение в пользу христианства. Благодаря религиозной веротерпимости хазар, христианское учение пустило здесь глубокие корни. Русские источники прямо указывают на существование христианского храма в древнем хазарском городе Маджары на реке Куме.
     Греческое влияние на Северном Кавказе сменяется влиянием Русской православной церкви. Ее просветительская деятельность началась практически сразу после крещения Руси. В ту пору греческие колонии у Керченского пролива — Киммерийского Босфора — объединились в союз, называвшийся Таматархией (по-русски Тмутараканью), с центром на Таманском полуострове. Вместе с основанием Тмутараканского русского княжества возникла и первая русская епархия на Северном Кавказе. В состав этой епархии, просуществовавшей около 100 лет, вошли не только русские, но и греки, и косоги. «Тмутаракань была при русских крупным культурным центром, здесь строились монастыри, велись летописи, производились записи событий на мраморных досках. Русские при постройке и украшении церквей стали использовать кавказские орнаментальные мотивы и даже приглашали кавказских иконописцев, в частности обезов-абазин, писать иконы».⁷
     Не остались вне влияния христианства и аланы — древние предки осетин. Автор труда «Христианство в Осетии» А. Гатуев считает, что уже в VI в., во времена правления Юстиниана Великого, греческие миссионеры распространяют среди алан христианское учение.
     Монголо-татарское нашествие в первой половине XIII в. в корне перекроило этническую карту Северного Кавказа и суще

10