Власть в этноисторическом пространстве России

Российская Академия Наук
Институт философии

В. М. Семенов

ВЛАСТЬ В ЭТНОИСТОРИЧЕСКОМ
ПРОСТРАНСТВЕ РОССИИ

Москва
2006

УДК 300.35
ББК 15.51
С 30

В авторской редакции

Рецензенты
доктор полит. наук Т.Х.Бербекова
доктор филос. наук В.С.Семенов

С 30
Семенов В.М. Власть в этноисторическом пространстве России. – М., 2006. – 117 с.

В центре внимания автора – анализ специфики
властно-подвластных взаимоотношений субъектов
власти и объекта управления в рамках единой этносоциальной системы (общности), выявление роли и
значимости геоландшафтных, этнокультурных и этнопсихологических факторов в становлении и воспроизводстве особого характера режимов власти в
историческом генезисе России. В книге рассмотрено своеобразие одной из самых драматических этноисторических фаз – фазы этнического надлома, – в
развитии российского (советского) суперэтноса в ХХ в.
Книга рассчитана на внимание читателя, интересующегося проблемами этнологии, истории и социальной философии.

© Семенов В.М., 2006
© ИФ РАН, 2006
ISBN 5-9540-0067-0

ВСТУПЛЕНИЕ

«Жаловать своих холопей мы вольны и казнить их вольны же»

Иван IV Грозный

«Государь есть первый слуга государства»

Фридрих II Прусский

Вопрос о власти – один из ключевых для понимания сути и характера современных общественных процессов в России, их противоречивой динамики, постоянно колеблющейся от драматической до стабилизационной симптоматики и раскрывающей причины
меняющихся приоритетов в социально-экономическом
и политическом развитии страны. Реализуемые в жизненные практики интеллектуальный и культурно-нравственный потенциал властвующей элиты способен
привести массовое сознание или к глубоким разочарованиям, как это произошло в российском обществе в
последнее десятилетие XX столетия, или отозваться
позитивными ожиданиями большей части населения
в условиях изменившегося режима власти.
Власть всегда была объектом самого пристального
внимания со стороны тех или иных личностей и социальных групп, пытающихся «обуздать» законы общественного развития, вмонтировать в механизмы их действия собственные волевые потенции. На протяжении

тысячелетий атрибутика власти вызывала вожделенную
страсть у самых разных людей, психической доминантой которых была жажда лидерства1. Известный югославский философ и политик М.Джилас, сам побывавший на высших ступенях партийно-государственной
власти, назвал ее «наслаждением из наслаждений»2.
История любого государства и народа может рассматриваться сквозь призму непрерывной борьбы за
лидерство, за возможность и право (нередко при отсутствии необходимых способностей) навязывать и осуществлять свою волю не только в масштабах всего социума, государства, нации, этнической общности, но
и в городских и сельских коллективах, в социальных
группах, семье и т.д. Привлекательность власти определяется не только желанием повелевать и командовать
другими людьми, но и правом распоряжаться материальными и финансовыми ресурсами, природными и
общественными богатствами, возможностью навязывать собственные рецепты благоустройства жизни и
удовлетворения разнообразных интересов, потребностей и запросов, находящихся в пространстве власти
индивидов.
Власть репрезентируется прежде всего как способность конкретного субъекта (лидера), определенной
группы или структуры навязывать свою волю всеми
доступными (захваченными, приобретенными) средствами, принуждать или убеждать в необходимости осуществления этой воли на практике для достижения ближайших (тактических) или отдаленных (стратегических)
целей. М.Вебер определял власть как «возможность для
одного деятеля в данных социальных условиях проводить собственную волю даже вопреки сопротивлению»3.
Но власть не идентична только насилию, она «…прост

раннее, в нее входит больше пространства и больше
времени»4 . Воздействие и решающее влияние на деятельность и поведение людей власть проявляет не только методами принуждения, но использует и свой наличный авторитет, харизму вождя, комплекс правовых
механизмов, различные технологии воспитания, убеждения и т.д.5.
В качестве основных аспектов власти в современной политологии выделяются следующие: а) директивный, в которой власть выражает себя в наиболее концентрированной форме в отношениях господства и
подчинения, в умении добиваться выполнения своего
давлении с помощью различных ресурсов и средств,
демонстрируя необходимую силу и мощь; б) функциональный, т.е. способность власти осознавать, понимать
общественные процессы и управлять ими, публично
заявлять и обосновывать свои претензии на управленческие полномочия, перманентно артикулировать реальность существования отношений между собой и
объектом власти; в) коммуникативный аспект подтверждает возможность власти реализовывать свои полномочия через непрерывное воспроизведение различных форм общения с подвластными структурами, используя устоявшийся язык взаимодействия, понятного
обеим сторонам властных отношений6. В совокупности этих признаков власть демонстрирует свою компетентность, создавая условия для стабильного развития
общества (общности).
Очевидно, что феномен власти не может быть предметом монопольного анализа какой-либо одной научной дисциплины (политологии, истории, психологии
и др.) или ограничиваемым утвердившихся дуальных
оппозиций «Власть и общество», «Власть и народ»,

«Власть и интеллигенция», «Власть и церковь» и т.д.
Изучение проблем власти и любого другого как бы отделенного от нее объекта управления (подчинения) или
субъекта действия только в контрарной проекции, когда «власть и подвластные» испытывают взаимоотчуж-
дение и неудовлетворенность друг другом, будет аналитически-ограниченным, если не выяснять причин
реального существования в их взаимоотношениях вектора стабильности и психоэмоционального единства.
Достаточно напомнить о десятилетиями длившейся
всенародной любви к Сталину при его жизни и воскрешении позитивных чувств к этой фигуре в последние
годы у значительной части населения; не меньших симпатий удостаивались в первые годы своего правления
все советские лидеры: Хрущев, Брежнев, Андропов,
Горбачев и постсоветские – Ельцин и Путин; стабильно-высокий рейтинг весь период президентства последнего окружен ореолом загадочности.
Выясняя причины этого явления, отметим, что
многоаспектная проблема «Власть и народ» манифестирует своеобразный ракурс анализа, если понятие «народ» рассматривать не в совокупности его социальнополитических, социологических и духовно-нравственных признаков («народ – главная производительная
сила общества»), а изучать сквозь призму этнологического интереса. В этом случае в сформировавшемся
устойчивом объединении людей на передний план выступают такие признаки, как ландшафтно-территориальная генетика, культурно-психологическая ментальность, повышенно-эмоциональная роль общностного
и индивидуального самосознания, в своей совокупности презентирующих понятие «этнос»7. На мой взгляд,
дихотомия «власть-народ» не идентична связке «власть

этнос», несмотря на смысловую близость понятий «народ» и «этнос»8, их взаимозаменяемость как в собственно этнологической, так и в исторической, политологической, социально-философской, публицистической литературе.
Необходимо «почувствовать разницу» в таких смысловых связках, как «русский (чувашский, французский
и т.д.) народ», «русский этнос», «русская нация». Любая
крупная общность людей, обладающая собственной государственностью и всеми причитающимися ей символами и принципами, может рассматриваться в категориях «нации» или «народа» или «этноса» – все зависит
от акцентации внимания к тем или иным признакам,
влияющим на их жизнедеятельность факторам и проявляющегося исследовательского интереса.
Философско-этнологический анализ феномена
власти раскрывает, как мне представляется, не только
ряд важных особенностей в объекте исследования, внимание к которым позволяет в реминисценции прошлого адекватнее оценить исторические события, мотивацию и механизмы деятельности ушедших поколений,
но и более системно воспроизвести в теоретическом
сознании современные общественные процессы и попытаться предугадать перспективы их развития.

1. ВЛАСТЬ КАК КОМПОНЕНТ
ЭТНИЧЕСКОЙ СИСТЕМЫ

«Изменить характер системы –
значит наткнуться на ожесточенное
сопротивление тех, кто добрался до
власти благодаря… ущербности».

В.Тендряков

«Всякая власть исходит от народа.
И никогда уже к нему не возвращается».

Г.Лауб

Этнос, как и любой другой социальный организм,
есть совокупность специфически взаимосвязанных,
структурно-иерархически расположенных различных
элементов, функционирующих в рамках (границах)
определенной целостности. В качестве самодостаточной, самоорганизующейся системы этнос, пока он в
историческом генезисе не приблизился к завершающей
фазе своего многовекового жизненного цикла, типологически относится преимущественно к замкнутым и
одновременно корпускулярным (дискретным) по форме организации межэлементного взаимодействия социальным (по терминологии Л.Гумилева – геосоциальным) образованиям9. Как система замкнутого типа этнос 
целенаправленно 
оберегает 
себя 
от
разрушительного внешнего воздействия, препятствует
иноэтнической экспансии на собственные субструктуры (культуру, семейно-брачные отношения, хозяйственный уклад). Вместе с тем этнос-дискретная система, воспринимающая культурную диффузию, «разре

шающая» межэтнические браки и заимствующая извне
технические и технологические достижения. Одними
из важнейших признаков этноса являются обладание
собственным этнонимом («я – русский, татарин, еврей,
немец, поляк» и т.д.) и противопоставление себя другим
этническим объединениям по принципу «мы – они»,
«свои – чужие», причем не только на уровне осознанного восприятия неадекватности привычным для себя
культурным, поведенческим актам иноэтнических объединений, но прежде всего – в сфере подсознания, ощущаемым симпатий или антипатий к представителям
иных социокультурных особенностей. Эти этнические
чувства предоставляют тем или иным лидерам и вождям
в «нужное» время необходимый ресурс для мобилизации массового сознания в «нужном» направлении.
К специфике этнической системы в литературе относят: взаимопереплетение в этой целостности большей или меньшей массы индивидов с различными вкусами и способностями, языком общения, психологическими установками и продуктами деятельности;
многообразные традиции, географическая среда и территория, на которой люди создают и воспроизводят и
себя, и свою культуру; степень пассионарности (внутренней энергетики) индивидов, т.е. их способность к
сверхнапряжению и жертвенности; выделение себя из
иноэтического окружения. Развитие этноса подчиняется общим закономерностям социально-организованных систем, ключевую роль в которых играют функционально-действующие структуры: лидер со своим аппаратом власти, органы управления, этнократия в
целом. Представляя из себя систему дискретного типа,
этнос для поддержания себя «…устанавливает выработанные или заимствованные институты, являющиеся

по отношению к этносу вспомогательными жесткими
системами»10 – от власти старейшин в роде до государства у национального объединения, в котором сосуществуют различные этнические коллективы, – и выступающие (органы управления) по своей сути социально-политическими образованиями.
Для российской действительности эффективность
объединения дискретной системы (этноса) с жесткой
(властвующие органы) в значительной степени зависит от некоторых социально- и психологически-значимых феноменов, структурирующих, если пользоваться
терминологией декабриста П.Пестеля, «повелевающих
и повинующихся»11 в единую этническую целостность.
К числу наиболее важных и характеристических
черт субъектов власти в России относится их идентичность культурно-историческому и психологическому
своеобразию подвластного, управляемого ими населения, наличие внутренней взаимной связи между этими, как бы противостоящими друг другу, компонентами социального организма, по совокупности этнокультурной и этнопсихологической тождественности.
Этническая идентичность в узком смысле слова означает (на уровне массового, обыденного сознания) сходную национальность у носителей властных полномочий, главным образом у «верховного» субъекта власти,
и большинства российского населения. Для России,
несмотря на ее исторически сложившуюся полиэтническую структуру, даже в современных условиях, когда
и в Конституции РФ, и в официальных документах,
выступлениях и пр. провозглашается невозможность
дискриминации граждан по национальному признаку,
в том числе и в представительстве во властных структурах, упразднена графа «национальность» в паспорте