Книжная полка Сохранить
Размер шрифта:
А
А
А
|  Шрифт:
Arial
Times
|  Интервал:
Стандартный
Средний
Большой
|  Цвет сайта:
Ц
Ц
Ц
Ц
Ц

Н. М. Пржевальский

Покупка
Основная коллекция
Артикул: 616463.01.99
Чехов, А. П. Н. М. Пржевальский [Электронный ресурс] / А. П. Чехов. - Москва : ИНФРА-М, 2013. - 4 с. - (Библиотека русской классики). - ISBN 978-5-16-007184-8. - Текст : электронный. - URL: https://znanium.com/catalog/product/410191 (дата обращения: 08.05.2024). – Режим доступа: по подписке.
Фрагмент текстового слоя документа размещен для индексирующих роботов. Для полноценной работы с документом, пожалуйста, перейдите в ридер.
А.П. Чехов

Н. М. ПРЖЕВАЛЬСКИЙ

Москва

ИНФРА-М

2013

УДК 822
ББК 84 (2 Рос=Рус)
Ч 56

Чехов А.П.
Н. М. Пржевальский. — М.: ИНФРА-М, 2013. — 4 с. – (Биб
лиотека русской классики).

ISBN 978-5-16-007184-8
© Оформление. ИНФРА-М, 2013

Подписано в печать 25.12.2012. Формат 60x88/16. 

Гарнитура Newton. Бумага офсетная.

Усл. печ. л. 15,0. Уч.изд. л. 18,72.

Тираж 5000 экз. Заказ №

Цена свободная.

«Научно-издательский центр ИНФРА-М»
127282, Москва, ул. Полярная, д. 31В, стр. 1

Тел.: (495) 3800540, 3800543. Факс: (495) 3639212

E-mail: books@infra-m.ru
http://www.infra-m.ru

Н. М. ПРЖЕВАЛЬСКИЙ

Н. М. Пржевальский, умирая, просил, чтобы его похоронили на 

берегу озера Иссык-Куль. Умирающему бог дал силы совершить 
еще один подвиг подавить в себе чувство тоски по родной земле и 
отдать свою могилу пустыне. Такие люди, как покойный, во все 
века и во всех обществах, помимо ученых и государственных заслуг, имели еще громадное воспитательное значение. Один Пржевальский или один Стэнли стоят десятка учебных заведений и сотни хороших книг. Их идейность, благородное честолюбие, имеющее в основе честь родины и науки, их упорство, никакими лишениями, опасностями и искушениями личного счастья непобедимое 
стремление к раз намеченной цели, богатство их знаний и трудолюбие, привычка к зною, к голоду, к тоске по родине, к изнурительным лихорадкам, их фанатическая вера в христианскую цивилизацию и в науку делают их в глазах народа подвижниками, олицетворяющими высшую нравственную силу. А где эта сила, перестав быть отвлеченным понятием, олицетворяется одним или десятком живых людей, там и могучая школа. Недаром Пржевальского, Миклуху-Маклая и Ливингстона знает каждый школьник и 
недаром по тем путям, где проходили они, народы составляют о 
них легенды. Изнеженный десятилетний мальчик-гимназист мечтает бежать в Америку или Африку совершать подвиги - это шалость, но не простая; безграмотный абхазец говорит вздорные 
сказки об Андрее Первозванном, но это не простой вздор. Это слабые симптомы той доброкачественной заразы, какая неминуемо 
распространяется по земле от подвига. 

В наше больное время, когда европейскими обществами обуяла 

лень, скука жизни и неверие, когда всюду в странной взаимной 
комбинации царят нелюбовь к жизни и страх смерти, когда даже 
лучшие люди сидят сложа руки, оправдывая свою лень и свой разврат отсутствием определенной цели в жизни, подвижники нужны, 
как солнце. Составляя самый поэтический и жизнерадостный элемент общества, они возбуждают, утешают и облагораживают. Их 
личности - это живые документы, указывающие обществу, что, 
кроме людей, ведущих спор об оптимизме и пессимизме, пишущих 
от скуки неважные повести, ненужные проекты и дешевые диссертации, развратничающих во имя отрицания жизни и лгущих ради 
куска хлеба, что, кроме скептиков, мистиков, психопатов, иезуитов, философов, либералов и консерваторов, есть еще люди иного 
порядка, люди подвига, веры и ясно сознанной цели. Если положительные типы, создаваемые литературою, составляют ценный воспитательный материал, то те же самые типы, даваемые самой жиз
нью, стоят вне всякой цены. В этом отношении такие люди, как 
Пржевальский, дороги особенно тем, что смысл их жизни, подвиги, цели и нравственная физиономия доступны пониманию даже 
ребенка. Всегда так было, что чем ближе человек стоит к истине, 
тем он проще и понятнее. Понятно, чего ради Пржевальский лучшие годы своей жизни провел в Центральной Азии, понятен смысл 
тех опасностей и лишений, каким он подвергал себя, понятны весь 
ужас его смерти вдали от родины и его предсмертное желание продолжать свое дело после смерти, оживлять своею могилою 
пустыню... Читая его биографию, никто не спросит: зачем? почему? какой тут смысл? Но всякий скажет: он прав.