Сатиры в прозе. Соглашение

М.Е. Салтыков-Щедрин 
 

 
 
 
 
 
 

 
 
 
 
 
 
 

СОГЛАШЕНИЕ 

 

 
 
 
 

САТИРЫ В ПРОЗЕ 

 
 
 
 
 

Москва 
ИНФРА-М 
2014 

1 

СОГЛАШЕНИЕ 

Недавние комедии 

 

Действующие лица 

Иван Павлыч Сергеев , молодой человек, уездный предводитель дворянства. 
Андрей Карлыч Кирхман , уездный судья, чистенький и благообразный старичок. 
Разумник Федотыч Примогенов , помещик, средних лет; ходит прямо; виски прилизаны; посредине лба кок. 
Иван Иваныч Петров , помещик; маленький, кругленький и 
до того сластолюбивый, что когда при нем говорят о женщинах, 
то в ногах его образуется движение вроде того, какое замечается 
у очень влюбленного петуха. Домашний друг г-жи Антоновой. 
Иван Фомич Сидоров , старик помещик, скряга. 
Отставной капитан Савва Саввич Постукин , помещик. 
Целестин Мечиславич Мощиньский , молодой помещик; 
между своими слывет под именем «выходца». 
Степанида Петровна Антонова , дама средних лет; очень 
полна. 
Софья Фавстовна Лизунова , вдова лет шестидесяти; лицо 
коричневое, платье коричневое; сидит прямо и ни на кого в особенности не смотрит; беспрестанно вынимает из засаленной бумажки мятные лепешки и сосет. 
 
Действие происходит в деревне Сергеева; театр представляет 
просторную и довольно хорошо меблированную комнату; Антонова  и Лизунова  сидят в глубине сцены на диване; Кирхман  
— на стуле около Антоновой; рядом с ним в креслах расположился Примогенов , величественно протянувши ноги; Сидоров  
дремлет в углу; Мощиньский , заложивши руки в карманы, юлит 
и суетится во все стороны; Постукин , с чубучищем в руках, ходит по комнате, по временам останавливается и хочет нечто сказать, но, пожевавши губами, стискивает в руке чубук и опять от
2 

правляется в путь; Петров  придерживается преимущественно 
той стороны сцены, где находится Антонова. 
 

3 

СЦЕНА I 

 
Все, кроме Сергеева. 
 
Мощиньский: Мне девки выгоднее! Мне девки больше дохода приносят!* 
Антонова: А ведь об этом надо подумать, Софья Фавстовна! 
Лизунова  (бормочет ): Я уж подумала, Степанида Петровна, 
я подумала. 
Антонова  (вздыхая ): Хорошо, как кто думать может! А вот я: 
и сама думать не могу, и Семен Семеныч у меня не приучен… 
хоть ты что хочешь! 
Примогенов: Слишком строго вы его держите, Степанида 
Петровна! 
Антонова: Да как и не держать-то, Разумник Федотыч! Ведь 
он у меня ни на час без проказ! Намеднись надо было мне к Марье Ивановне съездить; вот я ему и говорю: «Ты, Сенечкадушечка, посиди около детей, пока я съезжу!» — «Слушаю, душечка», — говорит. Только что ж бы вы думали? не успела я за 
ворота выехать, как он в ту же минуту подобрал свою шайку: 
Ваньку-столяра да Ионку-подлеца, да и укатили в Доробино 
пьянствовать! Насилу-насилу уж на другое утро пьяногораспьяного подле дороги нашли! 
Петров: Это точно-с; еще надобно удивляться, как Степанида 
Петровна покойны могут быть! 
Антонова: Нет, уж я теперь научилась; я его на ключ в спальной заперла! 
Мощиньский  (на ходу ): Мне девки выгоднее! мне девки 
больше дохода приносят! 
Антонова: Да, бишь… девки! А я вот, с большого-то ума, еще 
третьёводни-с за семьдесят бумажкой на вывод девку продала! 
Петров: Да еще какую канареечку-с! 
Антонова: Поди-ка, другие какие барыши получают! Полтораста серебрецом на круг! Тут, чай, ведь всякие, Андрей Карлыч? 
и худая, и хорошая? 
Кирхман: Всякие-с. 

4 

Антонова: А я вот за семьдесят бумажкой! Люди за полтораста серебрецом, а я за семьдесят бумажкой! Люди всякую: и худую, и хорошую, а я самую что ни на есть лучшую! Ай да я! Ай 
да Степанида Петровна! 
 
Все смеются. Смейтесь, батюшки, смейтесь! 
 
Кирхман: Изволили просчитаться, сударыня. 
Антонова: И никто-то ведь не скажет! (Лизуновой .) Вы, Софья Фавстовна, продали? 
Лизунова: Продала… много… много продала. 
Антонова  (добродушно ): Ну, вот счастье какое! Андрей Карлыч! научите меня, родной, как бы третьёводнишнюю-то девку 
воротить? Чай, еще замуж-то не успела выйти? 
Кирхман: Надо подумать-с. 
Антонова: Сейчас уж и думать! Для других небось не думавши делаете! И никто-таки слова не вымолвил! Что бы, кажется, 
по-христиански предупредить: вот, дескать, Степа-нида Петровна, какая выгода по хозяйству предвидится! Нет-таки. Ах, совсем 
нынче настоящего христианства не видно! 
Лизунова сочувственно кивает головой. 
Кирхман: Это потому, сударыня, что нынче всякий прежде 
всего об себе думает. 
 
Лизунова кивает головой два раза. 
 
Примогенов: Да; при современном вопросе, оно и не лишнее 
об себе подумать… 
 
При словах «современный вопрос» Постукин внезапно останавливается перед Примогеновым. 
 
Вы, капитан, сказать что-нибудь хотите? 
 
Постукин мнет губами, но, не сказавши ни слова, махает 
рукою и уходит. 
 
Петров: Да; этот современный вопрос… штучка! 
Антонова  (задумчиво ): Да как же это, однако! Ведь Прохладин-то купец, а купцам владеть крепостными не велено? 

5 

Примогенов: Эк вас забота-то иссушила, сударыня! 
Антонова: Да нет, ведь это выходит, что я на одной Аришке 
рублей четыреста прозевала! Воля ваша, а я этого оставить не могу. 
Примогенов: Ну, и не оставляйте. 
Мощиньский  (на ходу ): Мне девки выгоднее! мне девки 
больше дохода приносят! 
Антонова: Ах, да хоть не мутите вы меня, дайте сообразить, 
Целестин Мечиславич! (Кирхману .) Как же ты-то, немчик, позволяешь купцам девок скупать? 
Кирхман: Они не проданы-с; это так только, на разговорном 
языке-с… Все дело сделано на законном основании-с… 
Примогенов: А вы, чай, все-таки, на всякий случай, в суде не 
присутствовали? 
Кирхман: По болезни-с. 
Петров: У нас Андрей Карлыч всегда в таких случаях прихварывает. 
Примогенов: Пускай, мол, другие, купаются! Что ж, это резон! 
 
Лизунова многократно кивает головой. 
 
Кирхман: Всегда по болезни-с. 
Петров: Намедни Анна Николаевна из-за двести верст чуть не 
целую деревню на фабрику пригнала, со всеми, и с малолетнымис…* в одно утро всех Андрей Карлыч окрутил! 
Кирхман: Не я, а суд-с. 
Примогенов: Ай да Анна Николаевна! 
Петров: Оне, по вдовству, управляющего при себе имеют: он 
им это предприятие и внушил-с… 
Примогенов: Подите-ка: женщина, а какую афёру соорудила! 
Петров: Как же не афёру-с! Посудите сами: их на фабрику-с, 
стало быть, одними, можно сказать, ихними телами всю ценность 
окупила: земля-то, стало быть, даром-с, да еще имущества ихнего 
сколько! 
Антонова  (внезапно поняв, вскакивает ): Ах, черт возьми! 
 
Общий смех. 
 

6 

Петров: И представьте себе, даже управляющего-то этого сами для себя отыскали. Остановились оне в Москве, в нумерах-с: 
ну, натурально, как женщина молодая, к коридорному-с: где бы, 
говорит, такого управляющего найтить… 
Примогенов: Чтоб из себя был не мал и не тощ… 
Антонова (наивно ): Вот ведь мне эдакого случая не выдастся! 
 
Все смеются. 
 
Мощиньский  (останавливаясь ): А я, господа, вот что придумал. Так как Прохладин всем нам благодеяние сделал, то, вопервых, дать ему обед, а во-вторых, просить, чтоб и на будущее 
время действий своих по приобретению не прекращал. 
Петров: Уж Целестин Мечиславич всегда что-нибудь к ущербу придумают! 
Антонова: На обед не согласна, а просить согласна. 
 
Лизунова кивает. 
 
Кирхман  (рассудительно ): Я того мнения, что если господин 
Прохладин принимает в этой операции участие, стало быть, он 
усматривает в том для себя интерес. 
Примогенов: Основательно. 
Петров: Знаете ли что, Целестин Мечиславич? Не лучше ли 
вместо обеда-то Ивану Данилычу транспарант поднести? Так, 
дескать, и так: благодетельному купцу благодарные такие-то… 
Антонова  (перебивая ): Просят продолжать… вот на это я согласна! 
Петров: Обед-то ведь, Целестин Мечиславич, съестся-с… 
Мощиньский: А транспарант останется… а что вы думаете, 
ведь это недурно! 
Примогенов: Verba volant, scripta manent1. 
Сидоров  (кричит во сне ): А? что? куда яблоко дела? 
Петров: Ивану Фомичу и во сне-то видится, что у него яблоки 
воруют! А еще говорят, что одного чистоганчику у него тысяч на 
двести в ланбарде лежит! 

                                                 
1 Сказанное исчезает, написанное остается. 
 

7 

Антонова: Так что ж, что лежит! Стало быть, по-вашему, коли 
у кого двести тысяч есть, так и смотреть сквозь пальцы, как все 
кругом растаскивают да разворовывают? 
Примогенов: Не бредить же, однако, сударыня! 
Антонова: Нет, уж вы меня извините! После этого я должна 
заключить, что вы не хозяин! Я и сама не нищая, а яблоки воровать не позволю! 
 
Сидоров вздрагивает во сне, вскакивает, крестится, потом 
опять садится и засыпает. 
 
Примогенов: Да, двести тысяч — это достоверно! Вот Андрей 
Карлыч знает, откуда Ивану Фомичу тысячи-то достались! 
Кирхман снисходительно улыбается. 
Антонова: Ах, я слышала, это целый роман! 
Примогенов: Пожалуй, даже целых два. Вот Андрей Карлыч 
знает. 
Петров: Андрей Карлыч обо всех помаленечку знают. 
Кирхман: И не помаленечку-с. (Учтиво .) Многим могу неприятности сделать. 
 
Входит лакей: Его окружают все мужчины, кроме Сидорова. Постукии бросается к лакею почти с остервенением. 
 
Примогенов: Ну что, Сеня, как благодетель? проснулся? 
Лакей: Умываются. 
Примогенов: Ну, а насчет того… говорил что-нибудь? 
Петров  (тончайшим фальцетом ): Разумник Федотыч! мэ 
комман де се шоз… доместик иси!1 
Лакей: Не слыхать-с. (Хочет уйти .) 
Примогенов  (удерживая его ): Постой, постой, Сеня! А водку скоро подадут? 
Лакей: Иван Павлыч приказали до обеда никому водки не давать. 
 

                                                 
1 но зачем об этом… слуга здесь! 
 

8 

Общее впечатление. После ухода лакея следует несколько 
минут молчания. 
 
Примогенов: Однако… это вещь! 
Петров: Да-с, это задача-с! Бывало, шесть ли часов, девять ли, 
двенадцать ли, а уж как собрались дворяне, значит, ту ж минуту и 
водку на стол волокут. (Смотрит на часы .) А теперь бы и времято самое настоящее! 
Кирхман: Иван Павлыч смолоду переимчивы были. Может 
быть, насмотрелись нынче в Петербурге, что в хороших домах не 
подают водку безвременно, — ну и между нами обычай этот ввести желают! 
Примогенов  (значительно ): Дай бог! Дай бог!.. А по-моему, 
так просто Иван Павлыч нами гнушается! 
Петров  (тихо Примогенову, указывая на Мощинъского ): Разумник Федотыч! финиссе! полоне иси!1 
Мощиньский  (останавливаясь посреди авансцены, к зрителям ): Мне девки выгоднее! мне девки больше дохода приносят! 
Антонова  (тоскливо ): Ах, ты, господи! совсем было даже забываться стала, а Целестин Мечнславич тут как тут… точно вот 
ядом! точно вот ядом! 
Кирхман: Memento mori, сударыня! Это значит: всякий помышляй о смертном часе! 
Примогенов: Так, так! вот и нам, может, придется помышлять 
об нем… об смертном-то часе! 
Постукин (прислушивается): Вы, капитан, что-нибудь сказать желаете? 
 
Постукин горько улыбается, крутит усы и крепко стискивает в руке чубук. 
 
Антонова  (тихо Лизуновой ): Чтой-то, однако, Софья Фавстовна, Савва Саввич-то? Помнет-помнет губами, да и прочь 
пойдет! Помните, какой он развеселый да разговорчивый был? 

                                                 
1 перестаньте! поляк здесь! 
 

9 

Лизунова  (тихо ): Взволнован очень… от современного вопроса взволнован… не спит, не ест… только трубку… трубку 
только курит! 
Петров: А любопытно бы знать, очень бы любопытно, какието Иван Павлыч вести из Питера вывез? 
Антонова: Однако позвольте вас, Разумник Федотыч, спросить, об каком это вы смертном часе изволите говорить? 
Примогенов: Точно вы, сударыня, маленькие! 
Антонова: Нет, я не маленькая, а только если вы насчет этой 
эмансации говорите, так я вам вот что скажу (с торжествующим 
видом ): ничему я этому не верю! 
 
Постукин вновь горько улыбается. 
 
Мощиньский: Молодец, Степанида Петровна! Charmant! 
dlicieux!1 
Антонова: Да, не верю! вы вот мужчины, да верите, а я и дама, да не верю! 
Примогенов: Позвольте, однако… 
Антонова: Я этим глупостям совсем, совсем не верю! Я еще 
давеча всем своим девкам сказала: девки-подлянки! если вы этой 
эмансации дожидаетесь, так у нас, говорю, становой не далеко! 
Так это, стороной, дала им понятие! 
Примогенов: Поверите, Степанида Петровна, коли на бумаге 
покажут. 
Антонова: Не поверю, Разумник Федотыч! 
Примогенов: И бумаге не поверите? 
Антонова: И бумаге не поверю… потому, не натурально. 
Кирхман: Это весьма любопытно. (Смеется .) 
Антонова: Смейтесь, смейтесь, Андрей Карлыч! Я ведь давно 
знаю, что у вас змея на языке! 
Кирхман (смеется сильнее): А я вот не верю, да и не верю! 
Примогенов: Зачем же вы приехали, коли не верите? Зачем 
Семена-то Семеныча без призору оставили! 

                                                 
1 Очаровательно! прелестно! 
 

10