Достоверность обязательств в дискретных структурных альтернативах управления трансакциями.

Бюро экономического анализа 

ДОСТОВЕРНОСТЬ ОБЯЗАТЕЛЬСТВ 

В ДИСКРЕТНЫХ СТРУКТУРНЫХ 

АЛЬТЕРНАТИВАХ УПРАВЛЕНИЯ 

ТРАНСАКЦИЯМИ 

Шаститко А.Е. 

Москва — 2008 

УДК 338.24 
ББК 65.290-2я73 

Шаститко А.Е. Достоверность обязательств в дискретных структурных альтернативах управления трансакциями. — М.: Промышленник 
России, 2008. — 48 с. 

Основная задача данной брошюры — объяснить значение достоверности обязательств в контексте решения вопроса об условиях устойчивости контрактных отношений, соответствующих различных механизмам управления трансакций. Рассмотрены 
основания и способы создания достоверных обязательств; соотношение содержащихся 
в контрактах обещаний, достоверных угроз, с одной стороны, и достоверных обязательств, с другой; соотношение достоверных обязательств и доверия. Показаны значение залога, а также варианты соотношений адресата обещаний и залогополучателя 
в контексте решения проблемы «уродливой принцессы». 

ISBN 978-5-903856-02-2 

© Шаститко А. Е„ 2008 

СОДЕРЖАНИЕ 

Введение 
4 

1. Проблемное поле исследования достоверных 
обязательств в дискретных структурных 
альтернативах управления трансакциями 
. , 7 

2. Подходы к определению достоверных 

обязательств и сферы их создания 
11 

3. Достоверность обязательств в расширенной 

контрактной схематике 
. 15 

4. Способы обеспечения жизнеспособности 

соглашений на основе достоверных обязательств 
30 

5. Достоверные обязательства и достоверная угроза . . . . . . . . . . 
39 

6. Достоверные обязательства и доверие 

в контрактных отношениях . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 
41 

Выводы 
45 

Литература, . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 
. . . . 
47 

ВВЕДЕНИЕ 

Достоверные обязательства, или обязательства, заслуживающие доверия (ДО), — аналитическая конструкция, широко применяемая в новой 
институциональной экономической теории вообще и в экономической 
теории трансакционных издержек, в частности при объяснении условий 
устойчивости контрактных отношений между участниками трансакций. 
Достаточно отметить работы признанных классиков нового институционального анализа О. Уильямсона [Уильямсон, 1996], а также Д. Норта 
и Б. Вайнгаста [North, Weingast, 1989; Qian, Weingast, 1997], которые 
рассматривали вопросы достоверности обязательств, соответственно, 
на уровне институциональных соглашений в условиях экзогенно заданной 
институциональной среды и институциональной среды в исторической 
ретроспективе в связи с объяснением, соответственно, действия механизма избирательного закрепления трансакций за различными механизмами управления ими, а также институциональных изменений. В других 
работах [Шаститко, 2006а, 20066, 2007] вопрос о достоверных обязательствах был подробно рассмотрен в контексте формирования достоверных 
обязательств в первую очередь в рамках гибридных институциональных 
соглашений. 

Стратегия развития новой институциональной экономической теории 
как исследовательского направления включает решение задачи по обеспечению операциональности используемых понятий в контексте сравнительного анализа дискретных структурных альтернатив — важнейшего элемента методологии исследования экономических обменов. Операциональность 
будет рассматриваться как мера инвариантности и четкости определения 
основных характеристик того или иного аспекта экономического обмена, 
в данном случае — достоверных обязательств, — по отношению к тому 
контексту, в котором используется данная конструкция. Контекст может 
формироваться на основе различных элементов, включая множество характеристик контрактов. 

Важным компонентом операционализации конструкции «достоверные обязательства» является применение ее к объяснению условий устойчивости (существования) дискретных структурных альтернатив организации экономических обменов, чему посвящена значительная часть 
данной работы. Кроме того, достоверные обязательства, рассматриваемые 
в контексте сравнительного анализа дискретных структурных альтернатив, 
используются для объяснения принципов отбора из доступных структурных альтернатив для обеспечения устойчивости экономических обменов. 
С этой целью больше внимания уделено проблеме достоверности обязательств в случае использования механизма цен и механизма управления 
трансакциями с активным вмешательством государства (регулирование). 
Причем акцент будет сделан не столько на вопросе о достоверности обязательств в рамках традиционной триады «механизм цен — гибриды — иерархии», сколько в более широком диапазоне структурных альтернатив, 

4 

включая использование таких публичных (в отличие от частных) механизмов управления трансакциями, как государственное регулирование 
и предоставление услуг государством за счет бюджетных средств. 

В этой связи следует отметить, что одна из важнейших характеристик 
новой институциональной экономической теории — изучение взаимодействия между участниками экономических обменов в терминах контрактных 
отношений создает и дополнительные методологические сложности, связанные с разграничением функциональных и инструментальных аспектов 
в данном вопросе. Данный вопрос можно было бы не принимать во внимание, если бы существовали основания для игнорирования необходимости обеспечения совместимости экономического подхода с правовым 
в рамках взаимодействия между двумя дисциплинарными областями (одна 
из важнейших областей, где такая совместимость требуется — проектирование институтов как на уровне контрактов, обладающих юридической 
силой, так и на уровне правил, образующих институциональную среду). 
В данной работе акцент будет сделан на проблемах достоверности обязательств в функциональных (содержащих обещания) соглашениях. Как 
покажет дальнейшее изложение, такого рода совместимость необходима 
не только для использования аналитических конструкций из других дисциплинарных областей. 

Данная работа в отличие от предшествующих включает также более 
широкий круг вопросов, относящихся к пониманию обязательств как достоверных. В частности, речь идет о соотношении доверия и достоверных 
обязательств в контексте отдельно взятого институционального соглашения и с учетом набора правил, влияющих на условиях формирования соответствующего институционального соглашения. Кроме того, специально рассматриваются вопросы обеспечения достоверности обязательств 
в связи с применением административных механизмов поддержки трансакций — как частных, так и публичных, а также дана постановка вопроса 
о достоверности обязательств в многосторонних соглашениях. Показано 
влияние, которое может оказывать эффективность функционирования 
государства как гаранта на обеспечение достоверности обязательств. 

Последовательность изложения устроена следующим образом. В первом разделе обозначено проблемное поле исследования достоверных обязательств, в рамках которого сформулирован набор вопросов, получение 
ответов на которые предполагает разработку данного проблемного поля. 
Во втором разделе обозначены подходы к определению обязательств как 
достоверных на основе выявления ключевых характеристик контрактации 
в контексте предпосылок об ограниченной рациональности, оппортунизме и специфичности ресурсов. Кроме того, в том же разделе рассмотрен 
вопрос о возможных сферах возникновения достоверных обязательств 
и связанной с этими сферами спецификой. В третьем разделе, опираясь 
на расширенную контрактную схематику Уильямсона, рассмотрен вопрос обеспечения достоверности обязательств в контексте выбора структурных альтернатив для поддержки экономических обменов. Показаны 

5 

ограничения на эффективное использование «государства-гаранта» как 
инструмента создания достоверных обязательств. В четвертом разделе 
показаны способы обеспечения достоверных обязательств в контексте 
обмена «заложниками», включая такие аспекты, как издержки применения санкций и издержки дискредитации контрагента. Пятый раздел посвящен объяснению соотношения между достоверными обязательствами 
и достоверной угрозой. Наконец, в шестом разделе изложена постановка 
вопроса о возможных вариантах соотношения между достоверными обязательствами и доверием — понятием, широко используемым в экономической социологии. 

6 

1. ПРОБЛЕМНОЕ ПОЛЕ ИССЛЕДОВАНИЯ ДОСТОВЕРНЫХ 
ОБЯЗАТЕЛЬСТВ В ДИСКРЕТНЫХ СТРУКТУРНЫХ 
АЛЬТЕРНАТИВАХ УПРАВЛЕНИЯ ТРАНСАКЦИЯМИ 

Надежность контрагентов — один из важнейших факторов успешности в бизнесе, один из нематериальных активов, которые не отражаются 
прямо в финансовой отчетности или контрактах (за исключением разве 
что просроченной задолженности) и вместе с тем имеют самое прямое 
отношение к результатам и перспективам развития бизнеса. Надежность 
контрагентов обычно связывают с соотношением между их обещаниями 
и ожидаемыми (фактическими) действиями, которые относятся к ситуациям, требующим выполнения указанных обещаний. Таков один из вариантов обыденного представления о достоверности обязательств участников 
контрактных отношений. 

На правовом языке достоверность обязательств облекается в форму 
гарантий, залогов или поручительств, которые делают обещания одного участника договорных отношений более надежными с точки зрения 
контрагентов. Однако использование экономического подхода к объяснению феномена достоверных обязательств в контрактных отношениях 
позволяет выявить ряд дополнительных аспектов, которые существенны 
для прогнозирования устойчивости тех или иных видов экономических 
обменов. Причем множество экономических обменов, в которых возникают достоверные обязательства, может оказаться существенно шире сферы 
действия механизма цен или даже применения частного административного механизма. 

Круг вопросов, который относится к проблематике достоверных обязательств, можно разделить на две группы. К первой группе относятся вопросы, связанные непосредственно с объяснением содержания достоверных обязательств в контексте построения и исследования контрактных 
отношений. В их числе: 

(1) варианты рабочего определения достоверных обязательств, 
(2) отличие ДО от других видов обязательств, 
(3) соотношение между ДО и достоверной угрозой, 
(4) формы, в которых могут существовать ДО, 
(5) достоверные обязательства и доверие. 
Ко второй группе относятся вопросы, рассматриваемые в рамках экономической теории трансакционных издержек, описание элементов которой представлено в [Уильямсон, 1996; Шаститко, 2007]. Инструментарий 
данной теории будет взят за основу для исследований ДО в контрактных 
отношениях. В числе вопросов: 

(1) каким образом соотносятся ДО и специфичность ресурсов как одна 
из важнейших характеристик любой трансакции, 

(2) является ли достоверное обязательство средством обеспечения 
устойчивости контракта (или его появления), если только предполагается 
использование специфических ресурсов, 

7 

(3) всегда ли достоверное обязательство связано с залогом 
(«заложником»), 

(4) какие объекты могут выступать в качестве залога, 
(5) при каких условиях (включая оценку залога заинтересованными 
сторонами) возможно заключение контракта, соответствующего критериям устойчивости, 

(6) является ли заключение контракта, при условии, что формируются достоверные с точки зрения каждого из контрагентов обязательства, 
достаточным основанием для ожидаемого выполнения его условий, 

(7) возможна ли экономическая ошибка в условиях ДО, и если да, 
то к каким последствиям это приводит, 

(8) является ли ДО свойством работоспособных неполных контрактов (закладываются ли ДО в механизмы адаптации или только на уровне 
настройки стимулов в терминах санкций), 

(9) каким образом ДО соотносятся с возможностью проведения повторных переговоров между одними и теми же участниками трансакции 
в целях адаптации к непредвиденным ex ante обстоятельствам, 

(10) является ли интеграция структурной альтернативой, в которой достоверные обязательства не имеют значения, и если да, то в каком 
смысле, 

(11) каким образом соотносятся ДО и механизм, обеспечивающий 
соблюдение установленных правил1? 

(12) различаются ли стимулы участников соглашений по созданию достоверных обязательств в рамках укрупненных структурных альтернатив 
и среди детализированных структурных альтернатив (например, в рамках 
альтернативы по предоставлению государством услуги или выполнения 
регулирующей функции), если да, то в чем это различие проявляется? 

(13) каким образом в механизме достоверных обязательств могут 
быть учтены внешние эффекты как двусторонних, так и многосторонних 
соглашений? 

(14) в чем состоят принципиальные различия в определении обязательств как достоверных в рамках концепции результатов и концепции 
субъективных оценок? 

(15) как соотносится срок действия соглашения и достоверности 
обязательства, особенно если ценность заложника изменяется во времени, 
а соглашение не имеет определенного момента окончания? 

(16) каким образом сопрягается достоверность обязательств в контексте институциональных изменений (реформ) и достоверность обязательств на уровне отдельных соглашений (контрактов). 

Строго говоря, данный перечень вопросов заведомо неполный, и его 
можно продолжить. Однако уже перечисленные вопросы позволяют оценить, насколько широким оказывается поле исследования. Комментируя 
последний вопрос, подчеркнем, что он относится к одному из наиболее 

1 О механизмах, обеспечивающих соблюдение правил, см. также [Шаститко, 2001, 
2002, Тамбовцев, 2004]. 

8 

сложных в методологическом плане, поскольку сопряжен с объяснением 
взаимосвязи между изменениями в институциональной среде и в структуре институциональных соглашений [Menard, 2001; Шаститко, 2003]. 

В общем виде данная проблема обозначена в трехуровневой схеме 
Уильямсона [Williamson, 1994, р. 37, 1996, р. 223], а характеристика семи 
видов зависимостей представлена также в [Шаститко, 2002, с. 46—50]. 
На данный момент наиболее существенное продвижение достигнуто в плане объяснения дифференцированного закрепления трансакций за механизмами, управляющими ими в рамках экзогенно заданной институциональной среды. Сложность поставленного вопроса проявляется в том, 
что если Даглас Норт, рассматривая институты на макроуровне, отмечал, 
что история обществ — это, скорее, история неэффективности, проявляющейся в воспроизводстве институтов, препятствующих экономическому 
росту [Норт, 1997; North, 1991], то в соответствии с подходом Уильямсона, 
механизмы управления трансакциями, которые исследовались им и его 
последователями в рамках существующей институциональной среды, получали объяснения с позиции экономии на трансакционных издержках 
[Williamson, 1996, р. 5]. Подчеркнем, что в рамках экономической теории 
трансакционных издержек рассматривалась и зависимость механизмов 
управления трансакциями от изменений в институциональной среде, которые определялись в виде изменений параметров [Williamson, 1996, р. 
119], которые наряду с уровнем специфичности ресурсов влияют на издержки адаптации экономических агентов к изменяющимся обстоятельствам. Следует отметить, что контекст развития концепций в значительной 
мере определил их направленность (в обозначенном выше измерении «эффективность»). В частности, экономическая теория трансакционных издержек, инструментарий которой в данной работе является основой для изучения вопроса о достоверных обязательствах в структурных альтернативах 
организации экономических обменов, была ориентирована на объяснение различных способов вытеснения стандартной формы рыночного обмена (и конкуренции как формы контрактного процесса) нестандартными формами контрактации, вертикальной интеграцией и вертикальными 
ограничениями. 

Кроме того, есть еще одно важное ограничение. Далеко не все виды 
экономических обменов (даже если они отвечают критерию добровольности) обеспечивают эффективное использование ресурсов и отвечают 
критериям их эффективного размещения2. Вместе с тем мы будем исходить 

2 В первую очередь речь идет о соглашениях, которые приводят к ограничению 
или недопущению конкуренции и обусловливающих снижение эффективности размещения ресурсов. Напомним, что в рамках стандартной антимонопольной политики 
(в терминах подхода, предложенного Уильямсоном, — «негостеприимной традиции») 
ряд действий и соглашений, ограничивающих конкуренцию, рассматриваются как незаконные по определению ввиду того, что вероятность повышения общественного 
благосостояния вследствие такого рода практики пренебрежимо мала. Более подробно 
см., например, в [Шаститко, 2004]. 

9 

из того, что выводы относительно условий достоверности обязательств 
могут быть симметрично применены к решению задач по выявлению и созданию условий, препятствующих возникновению ДО в такого рода эко 
номических обменах. 

Отмечая важность обеспечения ДО как средства конструирования 
жизнеспособных контрактов, позволяющих решать не только вопросы, 
связанные с настройкой стимулов участников экономического обмена, 
но и с созданием адекватных рамок адаптации данных участников к изменяющимся условиям осуществления трансакций, вместе с тем мы не претендуем на то, чтобы дать полные ответы на все поставленные в начале 
статьи вопросы. Основная задача, как уже было отмечено выше, — представить ДО в контексте, который мог бы использоваться в позитивных 
экономических исследованиях, объясняющих и предсказывающих избирательное закрепление трансакций за различными механизмами, управляющими этими трансакциями. 

10 

2. ПОДХОДЫ К ОПРЕДЕЛЕНИЮ ДОСТОВЕРНЫХ 
ОБЯЗАТЕЛЬСТВ И СФЕРЫ ИХ СОЗДАНИЯ 

Основанием постановки вопроса о ДО как необходимого условия создания и обеспечения устойчивости контрактов и, соответственно, поддерживаемых ими трансакций является используемая в теории трансакционных издержек мотивационная поведенческая предпосылка «оппортунизм» 
при условии соблюдения другого условия — ограниченной рациональности экономических агентов (см. таблицу 1). 

В соответствии с подходом Уильямсона [Уильямсон, 1996, с. 688], 
к ДО относятся такие условия контракта, которые обеспечивают стороне, действующей но основе обязательств партнера, возмещение расходов, 
если обещавшая сторона прекратит или иным образом прервет выполнение договора. Следует обратить внимание на то, что в данном определении 
проявляется компенсационный подход к определению ДО. Иными словами, достаточным условием достоверности обязательств является определение, в какой мере адресату обещания будут возмещены расходы в случае 
нарушения со стороны субъекта, выдавшего такого рода обещания, а не то, 
с какими издержками для субъекта, взявшего обязательства, это может 
быть связано. 

Принимая в первом приближении предложенное определение, 
в дальнейшем мы его уточним с учетом дополнительных ограничений. 
Обе поведенческих предпосылки — ограниченная рациональность и оппортунизм — основаны на функциональном подходе к определению 
рациональности (в отличие от инструментального [Шаститко, 2006в]), 
что предполагает включение в объяснение действий участников экономического обмена временного измерения. Строго говоря, следует учитывать, что способ объяснения феномена ДО сопряжен с тем, как представлены условия жизнеспособности контрактов. В частности, возможна ли 
ситуация, когда контрагенту (субъекту, принимающему на себя обязательства) невыгодно нарушать условия контракта, хотя ни о какой компенсации понесенных адресатом обещания убытков речи не идет. В той 
мере, в какой ДО сопряжены с санкциями, выполняющими сдерживающую, а не компенсирующую функцию, вполне достаточно получения 
надежной информации о том, что субъектом, взявшим обязательства, 
нарушение контракта невыгодно. Почему это обстоятельство особенно 
важно, будет показано далее в связи с обсуждением проблемы «уродливой принцессы». 

Проблема формулирования обязательств, заслуживающих доверия, 
наиболее очевидна в условиях специфичности используемых ресурсов, 
хотя и не сводится всецело к указанным выше обстоятельствам. Такая 
постановка вопроса будет более понятна, если использовать перечень 
ключевых свойств контрактации в зависимости от различных комбинаций поведенческих предпосылок и специфичности ресурсов. Данный 
подход был предложен О. Уильямсоном [Уильямсон, 1996, с. 72] (ниже 

11