История русской философии: Учебное пособие


Российская Академия наук Институт философии











                ИСТОРИЯ РУССКОЙ ФИЛОСОФИИ





            Учебное пособие




















Москва
1998

ББК 87.3 И 90

Ответственный редактор доктор фидос. наук М.Н.Громов

Рецензенты:
доктор фидос. наук В.В.Лазарев доктор фидос. наук М.А.Маслин







   И 90 История русской философии: Учебное пособие. — М., 1998. - 203 с.
                 В пособии излагаются основы курса отечественной философской мысли от ее зарождения после крещения Руси до современности. Первый раздел посвящен философской мысли допетровского времени, включая эпоху барокко XVII в., второй — XVIII столетию, третий — важнейшим течениям XIX века, четвертый представляет краткое введение в историю русской философии XX века. Тысячелетний путь эволюции отечественного мышления рассматривается как единый, непрерывный процесс с присущими ему характеристиками: повышенным интересом к моральной, антропологической, историософской проблематике, учительной и просветительской направленностью, стремлением выражать идеи более в пластичной, нежели дискурсионной форме, многовариантностью развития.













ISBN 5-201-01994-3

©ИФРАН, 1998

        Предисловие



    В предлагаемом пособии излагаются основы курса истории отечественной философии с X по XX вв. Начальной точкой отсчета является эпоха крещения Руси, когда языческая модель мироздания в сознании древних русичей стала заменяться христианской концепцией бытия на основе переводимых с греческого языка византийских богословско-философских сочинений. Философская мысль Средневековья и эпохи барокко XVII в. составляет содержание первого раздела. Второй и третий разделы посвящены отечественной философии Нового времени, начавшейся для России в эпоху петровских реформ с их форсированной вестернизацией страны. Религиозно-философский ренессанс и размышления над судьбами Отечества в эпоху катаклизмов XX в. являются основным предметом рассмотрения в рамках четвертого раздела.
    Несмотря на смену авторитетов, борьбу различных течений, ломку устоев, развитие отечественной философской мысли представляет единый, непрерывный, имеющий тысячелетнию традицию, процесс, в ходе которого с самого раннего периода были заложены основы русского философского менталитета: повышенный интерес к морально-этической, антропологической, историософской проблематике; учительный, проповеднический, просветительский характер мыслительной деятельности; стремление выражать идеи и концепции более в пластических формах, близких искусству, нежели в дискурсивных, как это присуще Западу со времен средневековой схоластики.
    Пособие подготовлено в лаборатории истории русской философии Института философии Российской академии наук М.Н.Гро-мовым (первый раздел), И. Ф.Худу шиной, А.И.Абрамовым, А.В.Па-нибратцевым (второй раздел),| В.И.Приленским|, С.И.Бажовым (третий раздел), А.В.Соболевым (четвертый раздел). Ими же составлена библиография.
    Авторы не ставили своей задачей дать полную картину истории отечественной мысли, остались в стороне некоторые идейные течения и отдельные мыслители. Главное внимание было уделено ранее недостаточно представленным или необъективно оцененным направлениям и философам. Заключительный раздел носит характер сжатого концептуального очерка с яркой авторской окраской, не совсем традиционного для учебной литературы.


3

I. РУССКАЯ ФИЛОСОФСКАЯ МЫСЛЬ X-XVII ВЕКОВ



        1. Значение и особенности допетровского этапа развития отечественной философии


    При рассмотрении отечественной философии Средневековья прежде всего следует отбросить навязчивые стереотипы о ее неразвитости, слабом присутствии в духовной жизни общества или даже о полном отсутствии как таковой. Подобные взгляды объясняются либо незнанием подлинных памятников древнерусской культуры и прежде всего богатейшего книжного наследия, либо односторонней, неадекватной, ограниченной их интерпретацией.
    Как нельзя древнерусскую иконопись механически сравнивать с реалистической живописью Нового времени или творениями мастеров Возрождения, так нельзя древнерусскую мысль прямолинейно сопоставлять с европейской и отечественной философией XVII—XX вв. Рационализм и эмпиризм являются не единственно возможными, а лишь одними из многих форм философствования в мировой истории, доминирующими только в западной традиции.
    Сциентизм, логоцентризм, европоцентризм стереотипных представлений о русской средневековой философии оспариваются многими исследователями, которые видят глубину и величие древнерусской мысли, выраженной пластическими средствами. Та же иконопись предстает как «умозрение в красках» (Е.Н.Трубецкой), как средство выражения философских идей (С.С.Аверинцев) и богословских догматов (Л.А.Успенский), а единственный в своем роде высокий русский иконостас как Summa theologiae православ

4

ной церкви, выраженная эстетическим образом (К.Онаш). Потому, приступая к отечественной философии Средневековья, нужно проявить внимательный, бережный, нетривиальный подход.
    Русская философия допетровского периода имеет ряд отличительных особенностей как целостный культурно-исторический феномен. С одной стороны, она восприняла ряд элементов славянского языческого мировоззрения, которое по различным источникам (письменным, археологическим, этнографическим) реконструируется специалистами по истории культуры; с другой, после введения христианства в конце X в. она интенсивно вбирала в себя через византийское и южнославянское посредничество важные для ее творческой эволюции теоретические положения развитой к тому времени восточнохристианской философской и богословской мысли. От Византии, бывшей главной хранительницей античного наследия, Русь получила немало имен, образов, понятий основополагающей для европейской культуры эллинской цивилизации, но не в чистом, а христианизированном виде. Касательно XI—XIII вв. о древнерусской философской мысли можно говорить как о сложившемся явлении, в XV—XVI вв. она переживает свой расцвет, в XVII в. начинается постепенная смена средневекового типа мышления новоевропейским.
    Принявшее окончательные формы к X в. языческое сознание восточнославянских и объединившихся с ними тюркских, угро-финских, балтских и иных племен явилось итогом многотысячелетнего архаического периода. Его основные установки таковы: нерасторжимость с природными циклами, политеистическое поклонение стихиям, неразличение духовного и материального аспектов бытия, культ тотемов и предков как способ социальной детерминации. Христианство вместо натуралистического равновесия языческого пантеизма вводит напряженное противостояние духа и материи, в мире и человеке усматривается непримиримая борьба двух противоположных начал, отождествляемых с Богом и дьяволом, добром и злом, душой и плотью. Вместо идеи вечного круговорота вырабатывается концепция векторного развития эсхатологического, финалистического типа от сотворения мира до грядущего Страшного суда. Человек взывается к моральной ответственности, его жизнь подключается к мировому универсуму, судьба родного этноса становится частью общечеловеческой истории. Реально древнерусское сознание при господстве православного учения включало элементы языческого прошлого, что принято называть «двоеверием».

5

    В отличие от рафинированно выделенной западноевропейской схоластики, языком которой была книжная латынь, отечественная философия с самого начала следовала традиции славянских первоучителей святых Кирилла и Мефодия, создавших азбуку и положивших начало перевода Библии, бывшей основным источником средневековых представлений о мире и человеке, на общепонятный старославянский язык. Распространение во всем контексте культуры, тяготение к живому образному слову, пламенная публицистичность, особый интерес к исторической и нравственно-этической проблематике, тесный союз с литературой и искусством, когда многие философские идеи воплощались не в виде понятийно-логических и системообразующих конструкций, но путем создания многозначных символов и художественно-пластических образов, составляют отличительные черты русского средневекового философствования. Их можно рассматривать как достоинства, ибо они придавали высокую философскую значимость не только средневековой, но и всей последующей русской культуре, они же сыграли и тормозящую роль в конституировании философии как особого вида профессиональной деятельности, которая оформилась на Западе со времен средневековых университетов.
    Термины «философ», «философия», «философствовать» довольно часто встречаются в древнерусской письменности, но их значение было гораздо шире и полисемантичнее, чем в современном языке.
    Под «философами» могли подразумевать: античных мыслителей, прежде всего Сократа, Платона, Аристотеля Демокрита, Зенона, чьи идеи и имена были известны по многим источникам, в том числе по сборнику афоризмов «Пчела»; представителей патристики, например, о Максиме Исповеднике писалось, что он был «философ до конца житием и словом пресветел»; искушенных в догматике христианских проповедников, каковым назван в «Повести временных лет» византийский богослов, пришедший накануне крещения Руси и произнесший перед князем Владимиром «Речь философа»; мастеров экзегезы, углубленно истолковывавших скрытый смысл почитаемых книг, вроде Климента Смолятича; просветителей высокого культурного уровня, каким был «зело мудрый в философии» Максим Грек; деятелей искусства, умевших философские образы воплощать в совершенной художественной форме, так иконописца Феофана Грека называл «искусным философом» его современник Епи
6

фаний Премудрый; людей, способных к необыденному мышлению, вроде князя Владимира Волынского, о котором писалось в Ипатьевской летописи: «Владимир же разумел притчи и темные слова и разговаривал с епископом много о книгах, ибо был великий книжник и философ, какого не было по всей земле и после него не будет». Подобные высказывания отражают в целом уважительное отношение к философии в средневековой Руси, показывают ее высокий статус и дают опосредованное понимание философии и смысла философствования.
    Непосредственные же представления о философии явственно выражены в ее определениях. Наиболее авторитетными для Руси были взгляды Иоанна ДАМАСКИНА, византийского мыслителя, богослова, гимнографа VIII в., «Фомы Аквината Востока». В фундаментальном «Источнике знания», предвосхитившем «суммы» западных схоластов, в «Философских главах», называемых часто «Диалектикой», Дамаскин дает шесть определений философии: «Философия есть познание сущего как такового... познание божественных и человеческих вещей... помышление о смерти произвольной и естественной... уподобление Богу в возможной для человека степени... искусство искусств и наука наук... любовь к мудрости». Далее он разворачивает всеобъемлющую систему знания, где под философией понимается вся его совокупность. В духе перипатетической традиции философия разделяется на теоретическую и практическую, первая в свою очередь делится на богословие, фисиологию (учение о природе) и математику, а вторая — на этику (учение о поведении личности), экономику (о поведении семьи) и политику (об управлении государством).
    Краткое, но весьма выразительное и первое на славянском языке определение философии дал первоучитель Кирилл, прозванный за свой высокий культурный подвиг Философом. В посвященном ему житии сообщается, что под философией он понимал «знание вещей божественных и человеческих, насколько может человек приблизиться к Богу, которое учит человека делами своими быть по образу и подобию сотворившего его». Далее раскрывается понимание философии как возвышенного стремления к Софии Премудрости Божией, явившейся в пророческом сне любознательному отроку в виде прекрасной девы, превосходящей всех своей ослепительной красотой. Здесь проступает эмоциональное устремление к мудрости в духе платоновского эроса, нравственное к ней отношение как высшей ценности и эстетическое любование ее чарующим неземным обликом.

7

    Образ Софии Премудрости, представляющий христианизированный синтез соответствующих образов языческой Афины Паллады и библейской девы Мудрости, является одним из ключевых в русской средневековой философии. Он выражен не только в письменных текстах, но и в величественных храмах, посвященных Софии, в великолепных фресках и иконах, в произведениях пластики, в торжественных песнопениях в ее честь. Этот образ в сильнейшей степени формировал ставшую устойчивой для отечественной философии традицию ее соединения с художественным и символическим осмыслением бытия, лег в основу софиологии.
    Для средневекового понимания философии важно учитывать принципиальное разделение ее на «внутреннюю» и «внешнюю», идущее от отцов церкви. Под первой подразумевалась христианская, богодухновенная, высшая, целью которой является спасение души человеческой, под второй — языческая, мирская, менее важная, ибо она направлена на познание вещей материальных, порою осуждаемая, но все же полезная, как писал Максим Грек, «для исправления ума», имея в виду логику. Еще более акцентированное понимание философии проступает у Нила СИНАИТА (Нила Философа), наставника монашествующих. Он считал, что подлинным философом может быть лишь удалившийся от суеты мира подвижник. Понимание философии как практического, жизнестроительного, учащего не словом, а делом духовного наставничества, как исцеления души человеческой было своеобразной христианской интерпретацией сократовского ее понимания как практической морали.
    Среди памятников древнерусской письменности библейские тексты и их интерпретации занимают господствующее положение, они формировали средневековый менталитет, центральной доминантой которого являлось важнейшее сверхпонятие Бога, осмысленного как высший синтез субстанционального, морального, социального и иных отношений к бытию. Углубленная экзегеза, содержащаяся в переводимых на славянский язык творениях патристики, способствовала созданию развитого абстрактного мышления. Главным назначением сакральной мудрости было научение человека добродетельной жизни и осознание им высшего смысла своего существования.

8

        2. Формирование самобытной философской мысли в Киевской Руси


    Широкое распространение традиций письменной культуры, массовый перевод книг, создание литературного языка, становление категориального аппарата отвлеченного мышления началось после введения христианства в Киевской Руси. Новая идеология нуждалась в значительном письменном фонде, в осмыслении серьезных богословско-философских вопросов бытия и сознания, что стимулировало рост интереса к мировоззренческой проблематике.
    В складывающейся и быстро достигшей расцвета древнерусской книжности ХХ-Х11вв. можно выделить три потока: переводную, общую для словянских народов и оригинальную литера-туры.Пререводились прежде всего библейские тексты, творения отцов церкви и богослужебная литература. Особенно популярной была Псалтырь. После Азбуки и Часослова она стала на Руси следующей обязательной для изучения книгой. Вместе с тем Псалтырь была не сухим учебником, а ярким поэтическим произведением, оказавшим глубокое воздействие на всю средневековую культуру и поэзию вплоть до Нового времени. Наивысшим авторитетом интерпретаторской и учительной литературы пользовались творения отцов церкви: Иоанна Златоуста, Григория Назианзина, Василия Кесарийского, Ефрема Сирина, Афанасия Александрийского, Иоанна Лествичника, Иоанна Дамаскина и многих других представителей патристики.
    К числу наиболее ценных источников философско-онтологического характера следует отнести «Шестодневы», пространно истолковывавшие сюжет о сотворении мира, содержащийся в библейской Книге Бытия. На Руси особенно популярным стал «Шестоднев» Иоанна ЭКЗАРХА БОЛГАРСКОГО.
    Иоанн Экзарх приводит в начале каждой главы цитаты из Библии, а затем комментирует их. Часто ссылается на греческих философов, но в основном критически, ибо все они противоречат друг другу: «Несмыслены суще философы елиньскые, имь же видеще сами супротивным...» Смысл философии Иоанн видит в поиске истины, познании природы и генезиса всего сущего: «Елма же философии подобает истины искати, да сущия всего увесть естьство и род како есть».

9

    Болгарский мыслитель отрицает «астроложъскые басни» и приводит немало ценных естественнонаучных сведений по астрономии, географии, ботанике, зоологии, анатомии. Он отстаивает тезис о шарообразности Земли, правильно объясняет причину затмений, приливов и отливов, рассказывает о климатических поясах и т.д. Его взгляды не совпадали с идеями Косьмы Индикоплова о мироздании, изложенными в «Христианской топографии», но тем не менее оба эти произведения были включены в «Великие Минеи Четии» митрополита Макария XVI в., что свидетельствует о разнообразии философских концепций на Руси.
    Как и большинство памятников Средневековья, «Шестод-нев» Иоанна Экзарха отличается высокими эстетическими достоинствами, написан ярким, образным языком в торжественном строгом стиле. В нем звучит подлинный гимн Слову, весь мир уподобляется раскрытой книге, которую нужно учиться читать, видя в растениях, камнях, тварях и природных явлениях высший сокровенный смыл. Своеобразный рационализм сплавляется у Иоанна с вдохновенным пафосом, образуя тот возвышенный учительный стиль, который так характерен для византийской и старославянской литературы.
    Еще одним памятником, свидетельствующим о тесных связях болгарской и древнерусской культур, является «Изборник 1073 года», который принадлежит к характерным для Средневековья сборникам энциклопедического характера. В нем содержится около 200 глав различных авторов, многие из которых, как, например, фрагменты, принадлежащие Максиму Исповеднику и Феодору Раифскому, имеют несомненную философскую значимость.
    Особый интерес представляет первый в русской письменности переводный эстетический трактат — статья Георгия ХИРО-ВОСКА «О образех». В ней дается 27 поэтических тропов: аллегория («инословие»), метафора («превод»), инверсия («возврат») и других, которые стали известны на Руси задолго до XVIII в.
    Близок к «Изборнику 1073 г.» во многом сходный с ним «Изборник 1076 г.». Его открывает «Слово некоего калугера о чтении книг». Калугер, т.е. добрый, почтенный старец (от греч. — Kaloghpos), как называли монахов преклонных лет, призывает всем сердцем внимать мудрым книгам: «Послушаи ты житья святааго Василия и святааго Иоанна Златоустааго и святааго

10