У
Н
И
В
Е
Р
С
И
Т
Е
Т
С
К
А
Я

Б
И
Б
Л
И
О
Т
Е
К
А 

А
Л
Е
К
С
А
Н
Д
Р
А

П
О
Г
О
Р
Е
Л
Ь
С
К
О
Г
О

С
Е
Р
И
Я 

И
С
Т
О
Р
И
Я

К
У
Л
Ь
Т
У
Р
О
Л
О
Г
И
Я

ПЕРРИ АНДЕРСОН

ПЕРЕХОДЫ 

ОТ АНТИЧНОСТИ 

К ФЕОДАЛИЗМУ

Перевод с англ. Артема Смирнова

Под редакцией Д. Е. Фурмана

И З Д А Т Е Л Ь С К И Й  Д О М  « Т Е Р Р И Т О Р И Я  Б У Д У Щ Е Г О »

М О С К В А  2 0 0 7

 :
В. В. Анашвили, А.  Л. Погорельский

 :
В.  Л. Глазычев, Г. М. Дерлугьян, Л. Г. Ионин
А. Ф. Филиппов, Р. З. Хестанов 

ББК 63.3
А 65

   : 
Perry Anderson, Passages from Antiquity to Feudalism. 
London—New York: Verso, 2000
(Первое издание: Perry Anderson, Passages from Antiquity to Feudalism. London: 
New Left Books, 1974)

© Perry Anderson, 1974, 2000
© Издательский дом «Территория будущего», 2007

Андерсон П. Переходы от античности к феодализму/Пер. с англ. А. Смир-
нова под. ред. Д. Е. Фурмана. — М.: Издательский дом «Территория будущего», 
2007. (Серия «Университетская библиотека Александра Погорельского»). — 
288 с.

isbn 5 – 91129 – 045 – 6

А 65

Георгий Дерлугьян. Политэкономия античного Запада  ·    ·    ·    ·    ·    ·    ·    7

Предисловие   ·    ·    ·    ·    ·    ·    ·    ·    ·    ·    ·    ·    ·    ·    ·    ·    ·    ·    ·    ·    ·    ·    ·  11

Благодарности     ·    ·    ·    ·    ·    ·    ·    ·    ·    ·    ·    ·    ·    ·    ·    ·    ·    ·    ·    ·    ·      14

 1 

I. Классическая античность    ·    ·    ·    ·    ·    ·    ·    ·    ·    ·    ·    ·    ·    ·    ·    ·       19
. Рабовладельческий способ производства     ·    ·    ·    ·    ·    ·    ·    ·       19
. Греция     ·    ·    ·    ·    ·    ·    ·    ·    ·    ·    ·    ·    ·    ·    ·    ·    ·    ·    ·    ·    ·    ·       30
. Эллинистический мир   ·    ·    ·    ·    ·    ·    ·    ·    ·    ·    ·    ·    ·    ·    ·    ·       46
. Рим  ·    ·    ·    ·    ·    ·    ·    ·    ·    ·    ·    ·    ·    ·    ·    ·    ·    ·    ·    ·    ·    ·    ·    ·       53

II. Переход   ·    ·    ·    ·    ·    ·    ·    ·    ·    ·    ·    ·    ·    ·    ·    ·    ·    ·    ·    ·    ·    ·    ·     106

. Германские истоки      ·    ·    ·    ·    ·    ·    ·    ·    ·    ·    ·    ·    ·    ·    ·    ·    ·     106
. Нашествия  ·    ·    ·    ·    ·    ·    ·    ·    ·    ·    ·    ·    ·    ·    ·    ·    ·    ·    ·    ·    ·     110
. В направлении синтеза      ·    ·    ·    ·    ·    ·    ·    ·    ·    ·    ·    ·    ·    ·    ·     126

 2

I. Западная Европа   ·    ·    ·    ·    ·    ·    ·    ·    ·    ·    ·    ·    ·    ·    ·    ·    ·    ·    ·    ·     143

. Феодальный способ производства     ·    ·    ·    ·    ·    ·    ·    ·    ·    ·    ·     143
. Типология общественных формаций   ·    ·    ·    ·    ·    ·    ·    ·    ·    ·     150
. Дальний Север    ·    ·    ·    ·    ·    ·    ·    ·    ·    ·    ·    ·    ·    ·    ·    ·    ·    ·    ·     168
. Феодальная динамика     ·    ·    ·    ·    ·    ·    ·    ·    ·    ·    ·    ·    ·    ·    ·    ·     178
. Общий кризис     ·    ·    ·    ·    ·    ·    ·    ·    ·    ·    ·    ·    ·    ·    ·    ·    ·    ·    ·     192

II. Восточная Европа   ·    ·    ·    ·    ·    ·    ·    ·    ·    ·    ·    ·    ·    ·    ·    ·    ·    ·    ·     206

. К востоку от Эльбы ·    ·    ·    ·    ·    ·    ·    ·    ·    ·    ·    ·    ·    ·    ·    ·    ·    ·     206
. Кочевнический тормоз   ·    ·    ·    ·    ·    ·    ·    ·    ·    ·    ·    ·    ·    ·    ·    ·     209
. Модель развития     ·    ·    ·    ·    ·    ·    ·    ·    ·    ·    ·    ·    ·    ·    ·    ·    ·    ·     221
. Кризис на Востоке ·    ·    ·    ·    ·    ·    ·    ·    ·    ·    ·    ·    ·    ·    ·    ·    ·    ·     238
. К югу от Дуная     ·    ·    ·    ·    ·    ·    ·    ·    ·    ·    ·    ·    ·    ·    ·    ·    ·    ·    ·     256

  

В середине 1950-х гг. в Оксфорд поступают два впоследствии знамени-
тых брата, Перри и Бенедикт Андерсоны. Сыновья крупного колони-
ального чиновника, родившиеся в Китае накануне Второй мировой 
войны, они принадлежали к поколению британской аристократии, 
которому не было суждено повторить имперскую карьеру своих пред-
ков. Тем не менее в Оксфорде они получают классическое образова-
ние британского джентльмена, который, как известно, «не столько 
знал латынь и древнегреческий, сколько уже их позабыл».
Исторический фон, настроения, и интеллектуальная энергетика 
той эпохи столь разительно отличались от нашего времени, что сего-
дня трудно представить, как отпрыски аристократических семейств 
бурно отвергали веру и сам здравый смысл (common sense) своих 
предков. С одной стороны, катастрофически быстро рушилась ко-
лониальная империя, а в самой Британии власть оказалась в руках 
тогда совершенно социал-демократических лейбористов, предотвра-
щавших угрозу новой депрессии путем национализации промышлен-
ности, кейнсианской регуляции рынков, и создания широкой систе-
мы социального перераспределения. С другой стороны, хрущевское 
разоблачение сталинизма и восстания 1956 г. в социалистических 
Венгрии и Польше дискредитировали коммунистическую ортодок-
сию. Ну, и конечно «Битлз», «Пинк Флойд», пародийные телепер-
формансы «Монти Питонвцев». Перестав быть столицей империи, 
Лондон тогда становится центром молодежного творчества.
Считается, что именно Перри Андерсон изобрел название Но-
вые Левые, которым тогда обозначалось поколение молодой кри-
тической интеллигенции, не согласной ни с экономическим тредю-
нионизмом западной социал-демократии, ни с квазицерковной ор-
тодоксальностью компартий. Сам Перри, впрочем, избегал вступать 
в тогда модные левацкие группировки. Напротив, в маоистско-троц-
кистских сектах начинали многие из его оппонентов, вроде будущих 
французских постмодернистов и Новых философов или ныне влия-
тельного вашингтонского неоконсерватора Кристофера Хитчинса, 
который с сожалением признает, что «застряв на неверной стороне 

 

истории, Андерсон остается самым глубоким интеллектуальным эс-
сеистом англоязычного мира».
Вместо улично-студенческой политики, Андерсона более привле-
кал проект реконструкции аналитического потенциала марксизма, 
для чего требовалось восстановить линии интеллектуального раз-
вития, подавленные в межвоенный период марксистско-ленинской 
догматикой. Так были заново прочитаны Роза Люксембург, Антонио 
Грамши, Дьердь Лукач, Вальтер Беньямин, Франкфуртская школа и, 
конечно, знаменитые черновики самого Маркса.
Западный неомарксизм развивался в дебатах с европейской куль-
турологией и политической философией, но особенно с неовебе-
рианством, которое параллельно стремилось преодолеть собствен-
ную ортодоксию, установленную некогда мощной школой Талкотта 
Парсонса. К этому поколению историко-социологических аналити-
ков принадлежат, скажем, Антони Гидденс и Майкл Манн, начинав-
шие в лондонском кружке Эрнста Геллнера. В Западной Германии 
основным интеллектуальным контрпартнером Андерсона был и ос-
тается Юрген Хабермас, предпринявший обновленческий синтез 
немецкой философской традиции, восходящей к Гегелю. Во Фран-
ции такой фигурой стал в первую очередь Пьер Бурдье, один из дру-
зей Андерсона, восстановивший и серьезно достроивший интеллек-
туальную традицию Дюркгейма и Мосса, а также Норберта Элиаса 
и Карла Маннгейма. В Америке к той же когорте принадлежат такие 
разные теоретики как Иммануил Валлерстайн, Чарльз Тилли, Рэн-
далл Коллинз, Ричард Лахманн, Джек Голдстоун и Теда Скочпол. Ан-
дерсон дал едва ли не главный побудительный толчок грандиозной 
работе итальянца Джованни Арриги, соединившего грамшианскую 
теорию гегемонии с экономическим циклизмом Шумпетера и мир-
системной перспективой Фернана Броделя. Наконец, будущий лау-
реат Нобелевской премии по экономике Дуглас Норт в своем иссле-
довании исторических истоков роста экономики Запада внутренне 
полемизировал и отталкивался в значительной степени от неомар-
ксистской интерпретации кризиса феодализма в ее наиболее пол-
ном варианте Перри Андерсона.
Как нередко случается в интеллектуальных полях в периоды бур-
ного развития, «Переходы от античности к феодализму» были на-
писаны очень быстро, всего за несколько месяцев, с огромной по-
лемической энергией и даже вопреки ожиданиям самого автора. 
Первоначально это эссе, разросшееся до отдельной книги, плани-
ровалось как вводная часть основной работы, опубликованной то-
гда же, в 1974 г., под заголовком «Родословные абсолютистского госу-

   

дарства».1 Молодой Перри Андерсон (в момент написания этих книг 
ему было 35 лет) преднамеренно в открытую использует здесь мар-
ксистский аппарат, впрочем, настаивая, что исторический материа-
лизм был бы более верным и справедливым названием для его на-
учного подхода, нежели нагруженный политическими и культовыми 
коннотациями марскизм. Вооруженный знанием греческого, латыни 
и основных современных европейских языков (кстати, русскому его 
учил еще в детстве эмигрант князь Ливен), с интеллектуальной бра-
вурой и классической оксфордской эрудицией, Андерсон берется за-
ново объяснить самое святое — первоистоки Западной цивилизации. 
Посягает он при этом на всю традицию, восходящую к Гиббону и ос-
вященную не менее как главным символом веры современного Запа-
да, т. е. чувством собственного превосходства в качестве единствен-
ного и прямого наследника античной идеи свободы.
Досадно, что этот всплеск иконоборческой энергии едва ли мог 
докатиться до советской интеллектуальной аудитории. В те време-
на работы Андерсона проникали к нам единичными экземплярами 
и содержались в спецхране как западный «ревизионизм». Еще более 
досадно, что сегодня эта работа может отпугнуть читателя именно 
своим демонстративным марксизмом. Конечно, можно просто ска-
зать, что по сей день работы Перри Андерсона (прежде всего «Ро-
до словные абсолютистского государства») стоят в списках обяза-
тельной для аспирантов литературы ведущих отделений социологии 
и политологии Запада. Регулярно преподаю их и я в Чикаго. И все-та-
ки, раз уж мы ученые, недавно я устроил небольшой эксперимент, оп-
росив полтора десятка известных специалистов-античников в , 
Великобритании, и Франции. При этом ни один из них не является 
марксистом. Опрос показал, что работа Андерсона и сегодня счита-
ется непревзойденной по ее основному замыслу и охвату — выявить 
политэкономические структуры Античности и проследить их кон-
фликтную динамику от возникновения полисной общины через три 
имперские цикла (афинский, эллинистический, римский) через Тем-
ные века до начала Средневековья.
Спору нет, работа Андерсона оставляет в стороне множество сю-
жетов, позднее переместившихся в фокус исследовательского вни-
мания: семиотику античной демократии, гендерные отношения 
и сексуальность, экологию, которую по новейшим реконструкциям 

 1 Perry Anderson, Lineages of the Absolutist State. London: New Left Books, 1974. Рус-

ский перевод планируется выпустить в серии «Университетская библиотека 

Александра Погорельского» в конце 2008 г.

  

римская экономика разорила не хуже современной. Андерсона ин-
тересовали совсем другие вопросы — характер политической власти 
в античности, факторы разделения римского наследия на западную 
и восточную ветви и причины социально-экономического динамиз-
ма феодального Запада.
На эти вопросы Перри Андерсон дал варианты ответов, которые 
открыли совершенно новые подходы к классическим сюжетам. Нео-
веберианцы Майкл Манн и Рэндалл Коллинз впоследствии показа-
ли, каждый по-своему, альтернативные варианты анализа античной 
динамики. Джек Голдстоун сформулировал свою, весьма элегантную 
модель демографического кризиса элит. Но это не были опровер-
жения теории Перри Андерсона, а именно попытки расширить, до-
строить и укрепить теоретический прорыв, который был первона-
чально совершен с позиций западной неомарксистской парадигмы. 
Читать Перри Андерсона по-русски надо не из превратной носталь-
гии по истмату, а именно для того, чтобы понять, какие варианты 
истмата у нас не могли получить развития в те самые подавленно-за-
стойные семидесятые, за которые мы продолжаем расплачиваться 
и сегодня. А можно и даже лучше читать просто потому, что редко кто 
так емко и проницательно объяснял, что за материальные силы воз-
несли эту удивительную античность, какое отношение к ней имели 
германцы и кельты, либо славяне и кочевой мир степняков. Право, 
куда полезней поэтического фантазирования о духе цивилизаций.

Георгий Дерлугьян, профессор социологии
Чикаго, октябрь 2007 г.

Нужно сказать несколько слов, чтобы пояснить охват и цель этой ра-
боты. Она задумывалась в качестве пролога к более объемному ис-
следованию, которое по своему предмету непосредственно продол-
жает ее: «Родословные абсолютистского государства». Эти две кни-
ги непосредственно взаимосвязаны друг с другом и в конечном итоге 
выражают одну и ту же мысль. Связь между античностью и феода-
лизмом, с одной стороны, и абсолютизмом — с другой, с перспекти-
вы большинства работ, посвященных их рассмотрению, сразу не оче-
видна. Как правило, античную историю от истории Средневековья 
отделяет профессиональная пропасть, попытки преодоления ко-
торой предпринимаются лишь в очень немногих современных ра-
ботах. Разрыв между ними институционально закреплен и в пре-
подавании, и в исследовательской деятельности. Дистанция между 
средневековой историей и историей раннего Нового времени в ис-
торической науке куда менее значительна (естественно или парадок-
сально?), но все же обычно она достаточна, чтобы исключить вся-
кое рассмотрение феодализма и абсолютизма как бы в едином фоку-
се. Основная идея этих двух взаимосвязанных исследований состоит 
в том, что, напротив, в некоторых важных отношениях именно так, 
в едином фокусе и нужно рассматривать эти сменявшие друг друга 
социальные формы. В настоящей работе рассматривается социаль-
ный и политический мир классической античности, природа пере-
хода от него к средневековому миру и возникшая в результате струк-
тура и эволюция феодализма в Европе; при этом региональные раз-
личия — и в Средиземноморье, и в Европе — неизменно составляют 
основную тему книги. В ее продолжении абсолютизм рассматрива-
ется на фоне феодализма и античности в качестве их законного по-
литического наследника. Причины того, почему сравнительное ис-
следование абсолютистского государства понадобилось предварить 
экскурсом в классическую античность и феодализм, станут понятны-
ми из второй работы и будут вкратце изложены в ее выводах. В них 
предпринимается попытка поместить своеобразие европейского 
опыта и в более широкий международный контекст.

Но в начале нужно подчеркнуть ограниченность и условность 
положений, представленных в обеих работах. В них нет познаний 
и мастерства профессионального историка. Историческое сочине-
ние в собственном смысле слова неотделимо от непосредственного 
исследования оригинальных источников прошлого — архивных, эпи-
графических или археологических. Данные исследования не притя-
зают на такое высокое звание. Вместо действительного изучения ис-
тории в первоисточниках они опираются просто на прочтение дос-
тупных работ современных историков, а это — совсем другое дело. 
Поэтому сопутствующий справочно-библиографический аппарат со-
вершенно отличается от того, который характерен для работ акаде-
мических историков. Настоящий историк-профессионал не станет 
ссылаться на них — через него говорят сами источники, непосредст-
венное свидетельство прошлого. Тип и объем примечаний, которые 
подкрепляют текст в обеих этих работах, просто указывают на вто-
ричный уровень, на котором они находятся. Сами историки, конечно, 
иногда создают сравнительные или синтетические работы, не всегда 
будучи хорошо знакомыми со всеми источниками в соответствующих 
областях, хотя их суждения, скорее всего, в силу владения ими своей 
специальностью будут менее категоричными. Сама по себе попыт-
ка описания или осмысления широких исторических структур или 
эпох не нуждается в особом извинении или оправдании — без таких 
попыток специальные и локальные исследования не могут раскрыть 
свой потенциал. Но все же верно, что больше всего ошибаются те 
интерпретации, которые полагаются как на свои основные источ-
ники на выводы, сделанные другими, ибо они могут оказаться несо-
стоятельными в свете новых открытий или в результате дальнейшей 
работой над имеющимся материалом. То, что является общеприня-
тым для историков одного поколения, всегда может быть опроверг-
нуто исследованиями другого. Всякая попытка обобщения на основе 
существующих мнений, при всей научности последних, неизбежно 
оказывается сомнительной и условной. В этом отношении недостат-
ки предлагаемых читателю работ особенно велики из-за большого 
периода времени, охватываемого ими. Естественно, что чем шире 
период рассматриваемой истории, тем более сжатым оказывается 
рассмотрение ее отдельных этапов. Поэтому прошлое во всей сво-
ей сложности, которая может быть отображена только на богатом 
холсте, написанном историком, во многом остается за рамками этих 
исследований. Нижеследующий анализ, вследствие и недостаточной 
компетентности автора, и объема рассматриваемых проблем, пред-
ставляет собой всего лишь гипотетическую схему. Будучи чем-то вро-