ОБЪЕКТИВАЦИЯ СОЦИАЛЬНОЙ ИСТОРИИ В СТРУКТУРАХ МИФОЛОГИЧЕСКОГО ДИСКУРСА

ВЕСТНИК УДМУРТСКОГО УНИВЕРСИТЕТА
83

ФИЛОСОФИЯ. СОЦИОЛОГИЯ. ПСИХОЛОГИЯ. ПЕДАГОГИКА
2012. Вып. 3

УДК 101.1:316 (045)

А.В. Яркеев

ОБЪЕКТИВАЦИЯ СОЦИАЛЬНОЙ ИСТОРИИ В СТРУКТУРАХ МИФОЛОГИЧЕСКОГО 
ДИСКУРСА

Анализируются способы объективации смысла социальной истории, предъявляющиеся в мифологических конструктах социальной утопии и социальной идеологии.

Ключевые слова: мифологический дискурс, объективация, гипостазирование, реификация, эссенциализация, язык.

Если следовать классическому определению, импликации которого стали «общим местом» в 

рассуждениях об иллюзорности некоторых человеческих представлений, то миф как «вымысел» (fiction) не имеет отношения к действительности. Исследуя современные знаковые формы воплощения 
мифологического мышления, Р. Барт следует этой же установке: «Функция мифа – удалять реальность, вещи в нем буквально обескровливаются, постоянно истекая бесследно улетучивающейся реальностью, он ощущается как ее отсутствие» [3. С. 270]. Семиотическое образование «миф», обозначающее у Р. Барта неподлинность репрезентации мира, единицу ложного смысла, Ж. Бодрийяр заменяет термином «симулякр», обозначающим «пустой» знак, не имеющий коррелятивного ему действительного референта. По оценке Ж. Бодрийяра, современное общество больше не производит мифы 
по той простой причине, что само уже давно стало своим собственным мифом, ведущим «посмертное» существование в режиме симуляции, который лишь продуцирует «эффект реальности». С такой 
позиции всякий дискурс о социальности закономерным образом обессмысливается, поскольку всякий 
раз безуспешно адресуется к референту, который отсутствует, на основании чего Ж. Бодрийяр и заявляет  о «конце социального». Но данная точка зрения, как нам представляется, имеет «юридическую» силу только в том случае, когда происходит отождествление того, что обозначается терминами 
«смысл» и «значение». Тогда, действительно, «генеральный кризис значения», о котором говорит 
Ж. Деррида, неизбежно приводит и к кризису смысла социально-философской дискурсивности, не 
имеющей дескриптивного доступа к «социальной действительности».

В силу своей несоотносимости с социальной действительностью можно говорить о том, что соци
альный миф существует как ее невыразимость. Если действительность и способна выражаться в определенных структурах значений, всегда остается некий «Х», излишек, который принципиально избегает 
этих символизаций, ускользает от них, не выражается, выявляя тем самым не-хватку, неопределенность 
действительности, которая, таким образом, как бы все время нуждается в доопределении, а следовательно, в избыточности, дополнительности. Необходимость выражения избыточности приводит к возникновению «сверх-действительности», «сверх-бытия». Данная область «сверх-бытия» формирует особую реальность, не сводимую к действительности, – это реальность самого мышления и языка, но язык, 
который здесь фигурирует, должен пониматься не в качестве номинативного, или дескриптивного. Это 
язык конструирующий, имеющий отношение не к действительности, а к самому себе. Он образует пространство существования мифа, рациональность которого является имманентной, производимой в автономии языковой реальности, обусловленной не поисками значений, а поисками смысла.

Самообращающийся язык обнаруживает себя в качестве объекта, в результате чего происходит 

объективация языковой деятельности. Структурой самообращения языка является «диалогический 
монолог» как «разговор» языка с самим собой, овеществляющийся в знаках социального текста. Как 
мы полагаем, сферой бытия мифологического дискурса является «область» языковой деятельности, в 
которой осуществляется гипостазирование и реификация социальных значений и отношений. Происходящая вследствие этого в тексте социального мифа эссенциализация социальных сущностей конституирует трансформацию языковой социальной реальности в социальную действительность «сущих-в-себе», объективное существование которой утверждается в качестве аподиктического основания системы научного социального знания.

Движение дополнительности как пространства существования социального мифа заставляет го
ворить о временных процессах, которые с точки зрения структур значений всегда рассматриваются 
как эксцесс, нарушающий саму структурность структур, их внутренний гомеостазис, а потому подлежащий нейтрализации. Этот жест известен как апория с соотношением структуры и события, которая в структурализме решается за счет представления о процессе как «растянутой» во времени струк