О задачах русской этнографии

Л 

i 
J 

О ЗАДАЧАХЪ РУССКОЙ ЭТНОГРАФЕ 

Чл. 
сотр. А. И. Пышна. 

(Читано въ зас даніи Огд ленія Этнографін 17 апр ля 1885 года). 

Предметъ, о которомъ мы хотимъ сказать н сколько еловъ, 
могъ бы послужить тезисомъ для ц лаго академичеекаго трактата, 

и надо бы желать, чтобы онъ привлекъ бол е пристальное вниманіе ученыхъ этнографовъ и любителей; — въ настоящемъ случа 
мы хот ли бы только напомнить о томъ, что было бы нужно для 
правильной, широкой постановки той науки, отъ усп ха которой 
такъ много зависитъ наше знаніе народа. Этнографія не есть на- * 
ука книжная; матеріалъ, надъ которымъ работаетъ ученый, долженъ 
быть прежде всего собранъ въ народной сред , въ живомъ народ- ' 
номъ быту, не только вн шнемъ—въ обиход народнаго права, обычая, 
промысла, но и въ быту внутреннемъ—въ задушевномъ мір 
народной поэзіи, в рованья и преданья. Изсл дователь, какою бы 
обширной эрудиціей ни располагалъ въ объясненіи этнографическихъ фактовъ, прежде всего зависитъ отъ своего матеріала, отъ 
степени знанія и искусства собирателя. Ученый самъ р дко бываетъ * 
собирателемъ,—а при такой громадной области наблюденія, съ какою должна им тъ д ло русская этнографія, соединеніе об ихъ работа въ одномъ лиц 
является просто немыслимымъ. Итакъ этнографическое собираніе составляетъвъ наук д лопервостепенной 
важности; это—самая основа всего научнаго построенія; ч мъ богаче и шире ведена работа собирателя, т мъ значительн е могутъ 
быть выводы изсл дователя,—какъ наоборотъ и, къ сожал нію, 
слишкомъ часто ученому приходится уб ждатьея въ непрочности 

і 

— 2 — 

скоихъ заключенш, когда сама основа непрочна, недостаточна, 
фальшива! 

Русская наука находится въ своемъ особомъ положеніи относительно своего матеріала. Она совершила много зам чательнаго труда, 
но до сихъ поръ ей еще слишкомъ многаго недостаетъ, и ч мъ 
дальше идетъ теоретическая разработка, т мъ больше растутъ desiderata и т мъ больше чувствуются капитальные нроб лы въ матеріал . 

Но не сл дуетъ, однако, заблуждаться о разм рахъ произведеаныхъ изученій. Стоитъ немного вникнуть въ ихъ настоящее положеніе, чтобы вид ть, что въ сущности д ло еще только начато, что 
при всемъ безотносительномъ богатств 
пріобр тенныхъ результатовъ, они слишкомъ недостаточны по громадности предмета, подлежащаго изсл дованію, которой далеко не отв чаютъ науІныя средства, до сихъ поръ прим ненныя къ этому д лу. 

Въ самомъ д л , довольно представить себ 
громадную область, 
на которой раскинуто русское племя, разнообразныя условія его 
жизни^ многоразличные типы населенія и пр., чтобы впередъ усомниться въ достаточности нашихъ этнографическихъ знаній; сд ланое до сихъ поръ не составляетъ ли лишь малую долю того, что 
должно быть сд лано для научной постановки русской этнографіи. 
°Ея задача необычайно обширна уже всл дствіе одной вн шней 
громадности географической области народа, и исполненіе далеко 
не отв чаетъ разм рамъ этой задачи. 

При всемъ обиліи.этнографической литературы, крайне неполны 
еще св д нія о самой господствующей народности. Великорусское 
племя существуетъ теперь въ ц ломъ ряд 
отт нковъ и варіацій, 
которые не только не изсл дованы виолн , но иногда едва нам чены. Народный типъ дентральныхъ губерній, поморскаго с вера, 
южныхъ областей на переход 
къ малорусскому, средней и нижней 
Волги, типъ казацкихъ населеній на Дону и на Урал , типъ сибирскій,—^все это весьма несходныя варіаціи, подробное изсл дованіе которыхъ въ изв стной систематической ц лости представило бы 
величайшій интересъ какъ научный такъ и общественный. 

Варіанты великорусскаго народнаго типа произошли не только 
отъ старыхъ корней, отдаляясь одинъ отъ другого подъ всякими 
природными и историческими условіями, но и изъ множества племеяныхъ см шеній. Русскій народъ воепринялъ въ себя ц лую массу 
инородческихъ элементовъ. Изученіе этихъ инородческихъ етихій 
русской народности, можно сказать, еще не существуетъ. 

— 3 — 

Въ посл днее время ссылки на народъ, на его міровоззр ніе, 
на глубокій общественный смыслъ посл дняго, стали такимъ распространеннымъ пріемомъ, что къ нему приб гаютъ даже люди 
нартій, на д л очень мало заинтересованныхъ народнымъ міровоззр ніемъ и народнымъ благополучіемъ. Эти ссылки остаются обыкновенно совершенно произвольными и бездоказательными: по однимъ, 
народъ думаетъ то, по другимъ—другое. Бол е или мен е правдивая картина народнаго міровоззр нія опять можетъ быть дана только 
обширнымъ и многостороннимъ наблюденіемъ: изсл дованіе этнографическое становится нравственной обязанностью общества, и взам нъ можетъ сослужить важную службу вопросу соціальному, 

Въ настоящую минуту усиленное этнографическое наблюдете 
было бы необходимо и по другому соображенію. 

Этнографы давно обратили вниманіе на исчезновеніе стараго 
обычая. Н сколько десятил тій тому назадъ наблюдатели народнаго 
быта говорили уже о быстромъ исчезновеніи обычаевъ, преданій, 
п сенъ, и о необходимости собирать ихъ, пока они совс мъ не пропали. И д йствительно, п сни и обычаи исчезли, хотя повидимому 
въ т 
годы никакая особенная новизна не нарушала старыхъ порядковъ быта. Нельзя не зам тить, что нов йшіе сборники уже не 
приносили т хъ, нер дко прекрасныхъ, п сенъ, какія находятся въ 
старыхъ сборникахъ. Въ Малороссіи большой р дкостью стали кобзари, которые помнятъ старыя казацкія думы, и т. д. 

Но если и н сколько десятил тій назадъ можно было жаловаться 
на исчезновеніе преданій, то теперь наступилъ несравненно дальше 
захватывающій и сильный кризисъ, который въ значительной масс 
народа унесетъ безвозвратно еще больше старины. Понятно, что въ 
наше время этотъ кризисъ привлеченъ прежде всего т мъ переворотомъ, какой произвела во всемъ нашемъ внутреннемъ быт крестьянская реформа. 

Въ прежнія времена, въ господство кр постного права, частяаго 
и государствен наго, крестьянство представляло отд льный міръ, 
обставленный всякаго рода опекой и загородками, обособленный отъ 
вс хъ другихъ сословій, лишенный всякой самостоятельной деятельности и иниціативы, исключительно прикованный къ землед льчеякому и другому кр постному труду. Заключенный въ своемъ безъисходномъ круг , крестьянскій міръ естественно жилъ однимъ преданіемъ, унасл дованными бытовыми формами и обычаемъ, которые 
съ другой стороны оберегала и сама кр постная власть. Реформа 
разрушила эту обособленность. Новыя покол нія крестьянства, вы

— 4 — 

роегавшія на вол , росли уже подъ иными впечатл ніями; прежній 
т сный кругозоръ расширялся; изв стяое чувство своей воли проникло въ семью и ослабило старыя патріархальныя отношенія, а 
съ ними и вообще старое преданье... 

Наконецъ, должна била оказывать изв стное вліяніе и школа. 
Тамъ, гд 
ея питомцы д йствительно чему нибудь выучивались (а 
въ этомъ нельзя сомн ваться), у нихъ возникалъ новый интересъ— 
въ чтеніи, которое, какъ-бы ни приноровляли его къ сред , все 
таки съ ней расходилось и направляло мысли въ другую сторону 
и—дальше отъ преданія. 

Подъ вліяніемъ вс хъ условій нашего времени, тотъ процессъ, 
который всегда подтачиваетъ старину, идетъ несомн нно гораздо 
быстр е, ч мъ онъ шелъ еще н сколько десятил тій тому назадъ, 
и этнографамъ сл дуетъ поторопиться съ собираніемъ народно-поэтическихъ произведеній, обычаевъ, преданій и т. д. Съ отживающимъ теперь старымъ покол ніемъ пропадетъ безсл дно многое, 
что еще можетъ быть сохранено; разъ начался упадокъ старины, 
молодыя покол нія относятся къ ней не только равнодушно, но 
какъ будто съ пренебреженіемъ—старой п сни не заучиваютъ, потому что кругомъ входятъ въ моду новыя; вкуса р дко достаетъ, 
чтобы понять, насколько наивная эпическая и лирическая старина 
выше забубённой пошлости нов йшихъ п сенъ, приносимыхъ изъ 
города—старыя п сни становятся далеки отъ жизни по своему содержанію и пропадаютъ... 

Въ западной Европ 
уже нельзя отыскать архаической поэзіи— 
она исчезла раньше, ч мъ пробудился къ ней національный и научный интересъ; на своей народной почв мы застаемъ еще посл дніе отголоски этой поэтической поры народной жизни—т мъ больше 
надо позаботиться сохранить ихъ для нашей собственной исторіи 
и для ц лей науки. 

Итакъ, наши этнографическія собранія, взятыя въ сравненіи съ 
т мъ огромнымъ объемомъ народной жизни, который долженъ быть 
подвергнута наблюденію, представляются еще крайне недостаточными. Мы можемъ гордиться напр., нашими п сенныии собраніями, 
но если сравнить ихъ съ т мъ, что, по вс мъ указаніямъ и предположеніямъ, должно еще храниться въ памяти и въ устахъ народа, 
нельзя не заключить, что наши знанія въ д йствительности далеко 
не охватываютъ существующаго матеріала. Точно такъ же и въ другихъ областяхъ народной жизни и поэтическаго творчества, въ об

— 5 — 

ласти народнаго словаря, обряда, преданій, обычая, музыки и т. 
д. и т. д. 

Что же нужно для того, чтобы наша этнографическая наука 
стала должнымъ образомъ но разм рамъ самаго предмета, подлежащаго ея изсл дованію? Этотъ вопросъ не можетъ не требовать 
вниманія т хъ, кому близки т 
или другія отрасли этого знанія, 
и вообще вниманія просв щенныхъ людей нашего общества.—Мы 
нредложимъ н сколько зам чаній объ этомъ въ другой разъ. 

Современная наука стремится къ чрезвычайному осложненію и 
вм ст 
сиеціализаціи. Наука историческая давно нерестала быть, 
т мъ, ч мъ была н когда — исторіей военной и политической, и 
захватываетъ все болыпій кругъ явленій, особливо общественныхъ 
и народно-психологическихъ, и каждая изъ ея отраслей занимаетъ 
все бол е независимое положеніе особой спеціальности. Въ этомъ 
смысл , этнографія также перестала быть т мъ, ч мъ была п когда. 
По буквальному смыслу своего названія, это была „наука"—чисто 
описательная; теперь это изученіе такъ разрослось, что отд льныя 
части науки давно вышли изъ прежнихъ иред ловъ этнографіи, 
стали особыми спеціальностями, ц лыми уже богато развитыми науками.—Изученіе племени стало антропологіей и этнологіей. Изученіе нреданій составило науку ми ологіи: оно становится ц лой 
исторіей народнаго в рованья, начинающейся съ первыхъ проблесковъ народной мысли и фантазіи въ язык 
до современнаго пов рья и суев рья, и проходящей черезъ всю историческую судьбу 
народа.—Изученіе обычая, т сно связанное съ ми ологіей, съ другой стороны стало иредметомъ исторіи культуры. Изсл дованіе народной иоэзіи сливается, съ одной стороны, съ исторіей ми а, потому что поэтическая д ятельность первобытныхъ временъ несомя нно совершалась на иочв 
ми а, господствовавшаго надъ міровоззр ніемъ древняго челов ка; съ другой стороны, настойчивыя 
указанія Бенфея на литературный связи Востока и Запада въ области народныхъ сказавій все больше и больше подтверждаются 
множествомъ явныхъ и любопытн йпшхъ параллелен, которыя открыты были, -особливо н мецкими учеными, въ среднев ковой поэтической литератур 
Востока и Запада, и къ которымъ въ посл днее время присоединено много очень важныхъ указаній изъ памятниковъ русской письменности. Наконецъ, является потребность 
обобщенія многоразличныхъ данныхъ, собираемыхъ вс ми этими 
нзученіямИу въ одно ц льное знаніе, и возникаетъ „психологія народ овъ", „этнографическая соціологія" и т. д.—науки, которымъ со

— 6 — 

временные ученые еще іюдъиекиваютъ центръ и имя. Прежняя 
т сная наука этнографіи, какъ описательнаго изображенія народовъ 
въ ихъ нравахъ и обычаяхъ, см няется чрезвычайно сложнымъ рядомъ изученій, которыя стремятся слить свои частныя пріобр тенія въ одинъ результата—въ одно всеобъемляюще изученіе физической, психологической, культурной и нравственной жизни народовъ... 

Такимъ образомъ этнографія, поставленная въ широкомъ смысл 
ея нын шняго теоретическаго объема, должна воспользоваться со.д йствіемъ ц лаго ряда спеціальныхъ наукъ, области которыхъ до 
сихъ иоръ остаются въ черезполосномъ, неразмежеванномъ влад ніи. Оя 
и останутся неразмежеванными, такъ какъ самыя явленія 
изучаются съ ихъ различныхъ сторонъ, требующихъ спеціальнаго 
изсл дованія, и объединеніе найдется тогда, когда отд льныя отрасли 
этого знанія выработаютъ свои, докрайней м р , главн йшіе результаты. 

Этой спеціальной работы предвидятся массы, и прежде всего 
въ той области фактовъ, которые соетавляютъ предметъ антропологіи. Это опять новая наука, которая въ немногіе десятки л тъ своего существованія уса ла добыть зам чательные результаты въ 
вопросахъ о илеменныхъ д леніяхъ, объ особенностяхъ расъ, о древнемъ челов к , о племенной устойчивости и преемств 
и т. д* 
Глубокій интересъ этихъ вопросовъ вызвалъ труды многихъ первостепенныхъ умовъ современной науки и обширныя собранія фактовъ; у насъ уже двадцать л тъ назадъ образовалось ученое общество (московское—естествознанія и антропологіи), поставившее себ 
ц лью—распространеніе антропологическихъ изсл дованій на факты 
русской территоріи и русскаго племени; антропологическая выставка 1879 г., устроенная этимъ обществомъ, была прекраснымъ 
опытомъ его трудовъ и его усилій возбудить въ обществ 
интересъ 
къ предмету. Къ сожал нію, нельзя сказать, чтобы эти усилія нашли до сихъ поръ достаточный отзывъ въ обществ 
и помогли 
установить правильный ходъ антропологическихъ работъ въ нашемъ 
отечеств . 

Если желательно,—какъ настаивали н которые изъ нашихъ 
ученыхъ,— чтобы антропологія была должнымъ образомъ поставлена въ университетскомъ преподаваніи, то желательно, чтобы она 
и вообще привлекла больше вниманія со стороны наличныхъ д ятелей по естествознанію и этнографіи. Только съ ея участіемъ могутъ быть выяснены главные вопросы о племенномъ состав 
рус

— 7. — 

скаго народа, его антроиологическихъ свойствахъ, многочиелеыныхъ 
между-племенныхъ связяхъ и отношевіяхъ и т. д. Какъ много д ла 
для антрогіологіи на пространств 
русской территоріи и русскаго 
племени, нечего говорить. Въ своемъ нын шнемъ положеніи, наша 
антропологическая наука состоитъ изъ вонросовъ... 

Прочное установленіе антропологическаго знавія придетъ, конечно, съ общимъ ходомъ нашей науки; но вм ст 
надо желать, 
чтобы шире и серьезн е сознана была и важность собственно этяографическихъ изученій, и во-иервыхъ, важность правильной постановки этнографическагособиранія. Ясно, что оно не должно остаться 
въ томъ неустроенномъ вид , въ какомъ оно находилось (за немногими исключеніями) до сихъ поръ, и что нужно принять какія 
нибудь заботы о томъ, чтобы оно могло стать точнымъ и, по возможности, полнымъ посредствомъ между данными жизни и научнымъ изсл дованіемъ. 

Намъ кажется, что вопросъ о сколько нибудь правильномъ 
устройств 
собиранія долженъ быть близокъ вс мъ, кому только 
близки интересы этнографіи, и при доброй вол 
н что могло бы 
быть сд лано, каковы бы ни были, впрочемъ, вн шнія, независящія отъ ученыхъ, трудности д ла. Сд лаемъ н сколько предположеній. 

Н сколько л тъ тому назадъ устроенъ былъ изв стный Археографическій институтъ, и открыты курсы для изученія архивваго 
д ла и палеографіи. Мен е ли важно и поучительно читать живую л тонись народнаго быта, обычая и ноэзіи, ч мъ архивные 
свитки?—Мы не мечтаемъ объ „этнографическомъ институт "; но 
было бы очень возможно дать въ университетскомъ преподаваніи 
м сто (большее или меньшее) вопросу о способахъ наблюденія народнаго быта. Не нужно было бы для этого никакого особаго курса; 
на первый разъ довольно было бы н сколькихъ лекцій: он были 
бы весьма естественны и ум стны въ пропедевтик ,— которая 
вообще такъ важна для перваго ознакомлевія новыхъ адептовъ 
съ областью науки и которой, если не ошибаемся, дается слишкомъ мало вниманія въ университетскихъ курсахъ. Ц лый предмета естественно распадался бы по н сколькимъ ка едрамъ. Пренодавателю исторіи и теоріи литературы или сравнительной исторіи литературъ европейскихъ было бы естественно остановиться 
на собираніи произведеній народной поэзіи и, отм тивъ недостатки 
существующихъ собраній, указать, какіе должны бы быть правильные пріемы собиранія, удовлетвориющіе требованіямъ научнаго ана

— 8 — 

лиза. 
Преподаватель-фшюлогъ, — которому приходится говорить 
объ исторической жизни языка, о живучести многихъ древнихъ 
формъ, хотя утраченнмхъ въ обычномъ книжномъ и разговорномъ 

ЯЗЫЕ 
верхняго класса, но сберегающихся въ народной р чи и говорахъ областныхъ,— можетъ иодробн е остановиться на этихъ носл днихъ и объяснить, чего ищетъ въ нихъ филологическое изсл дованіе, какъ точн е сл дуетъ отм чать формы, звуки и синтаксическія особенности, какъ важенъ для науки словарь м стныхъ 
нар чій или отд льныхъ групиъ населенія (промышленники разнаго рода, раскольники, казаки, офени, мастеровые и т. д.)? какъ 
сл дуетъ собирать слова, опред лять ихъ значеніе и проч. Преиодаватель-историкъ и археологъ при изображеніи древня го быта 
одинъ изъ важн йшихъ источниковъ находитъ въ народномъ предань , пов рь 
и суев рь , и можетъ научать правильному наблюденію ихъ въ быту современниковъ. Пренодаватель-юристъ въ изложеніи исторіи права не можетъ обойти народнаго юридическаго 
обычая и, объясняя его значеніе, можетъ указать, что собрано 
было до сихъ поръ въ этомъ отношеніи, чего еще недостаетъ, какъ 
должны быть изучаемы юридическіе обычаи народа по разнымъ 
сторонамъ жизни, по разнымъ м стяостямъ и племенамъ, по историческимъ и бытовымъ условіямъ, и т. д. 

Во вс хъ названныхъ случаяхъ университетское преподаваніе, 
безъ сомн нія, и теперь касается этой чисто-этнографической стороны предмета; д ло только въ томъ, что оно касается ея слишкомъ мимоходомъ и при этомъ не обращается вниманія на интересы собственно этнографическаго собиранія. Очевидно, однако, 
эти интересы не могутъ быть чужды самимъ изсл дователямъ, и 
напротивъ, такъ т сно связаны съ ихъ д ломъ, что именно имъ 
всего ближе должны быть знакомы требованія отъ самаго собиранія фактовъ. Нужно только собрать свой оиытъ въ этомъ отношеніи и дать слушателямъ надежный vademecum. Не было бы большого труда упомянутымъ преподавателямъ систематически распред лить между собою этотъ трудъ и въ конц 
концовъ обобщить 
свои результаты въ одномъ ц льномъ изданіи своихъ чтеній по 
этому предмету. Научный опытъ, идущій отъ людей компетентныхъ, 
принесъ бы пользу не для однихъ только университетскихъ слушателей, но и для вс хъ любителей этнографіи. 

Н когда изданіе этнографическихъ программъ Географическаго 
Общества послужило благотвориымъ стимуломъ для распространенія этнографическаго д ла; можно ожидать, что трудъ спеціали

— 9 — 

стовъ, который былъ бы новой, гораздо бол е обширной, многосторонней и глубже обоснованной редакціей подобной программы, им лъ 
бы не мен е д йствительное вліяніе. 

Дал е, въ кругу университетской д ятельности могли Оы быть 
предприняты и другія работы. Въ посл дніе годы при филологическомъ факультет 
петербургскаго университета существуетъ филологическое общество, одно отд леніе котораго посвящено вопросамъ сланянской и русской исторіи и археологіи; недавно открылось другое отд леніе, посвященное романо-германской филологіи. 
Занятія обоихъ отд леній находятся въ ближайшемъ сос дств 
съ 
нашимъ этнографическимъ воиросомъ, и ихъ руководители могли 
бы внести въ программу своихъ трудовъ и выясненіе т хъ пріемовъ этнографическаго собиранія, для которыхъ руководство должно 
быть дано именно компетентными спеціалистами въ области народно-поэтической и бытовой старины. 

Такимъ образомъ въ сред 
университетскихъ слушателей могли 
бы наконецъ образоваться научно-подготовленные собиратели, и 
распростраиеніе здравыхъ понятій и пріемовъ собиранія — иутемъ 
литературы — могло бы принести великую пользу и т мъ любителямъ, которые продолжаютъ появляться и теперь, при всемъ упадк 
этнографическаго интереса въ посл дніе годы, и безъ сомн нія будутъ появляться и впредь — общество, конечно, будетъ выставлять 
иреданныхъ любителей, какъ не мало выставляло ихъ и до посл дняго времени. 

Дал е, какъ въ томъ случа , если бы изъ людей, прошедшихъ 
филологическую школу, нашлись подготовленные собиратели, а 
также и для руководства любителей необходимо было бы епеціальное изданіе, которое служило бы представителемъ этнографическаго 
д ла. Это могло бы быть на первый разъ изданіе небольшое, въ 
род 
н мецкихъ и франдузскихъ спеціальныхъ журналовъ по филологіи и археологіи,— изданіе, которое не могло бы давать м ста 
обширнымъ трактатами или этнографическимъ сборникамъ (для 
этого нужны были бы всегда другіе способы изданія), но служило 
бы именно для объединенія самаго д ла, ставило бы общіе вопросы, развивало и объясняло программы собиранія, давало св д нія 
о ход 
работъ, запросы по какимъ либо подробностямъ народной 
поэзіи, обычая, преданья, которые требовали бы объясненія и т. д., 
словомъ, представляло бы пунктъ объединенія для работниковъ. 
разс янныхъ въ разныхъ краяхъ нашего обширнаго отечества. Подобное изданіе, при изв стной выдержк , могло бы стать чрезвы

— 10 — 

чайно полезнымъ двигателемъ этнографическаго д ла; трудъ собирателей могъ быть осв щаемъ и наиравляемъ указаніями спедіалистовъ; изсл дователи могли бы ставить зд сь вопросы, на которые желали бы отв та отъ собирателей, работающихъ на м ст ; 
для посл днихъ изв стность ихъ труда въ разныхъ отношеніяхъ 
могла бы облегчать самую работу, вызывая сообщенія, давая возможность получить св д нія объ однородныхъ работахъ въ другомъ 
м ст 
и съ ними сообразоваться, и т. д. Мы не сомн ваемся, что 
д ло, поставленное такъ широко съ помощью спеіцальнаго изданія — а также и другихъ м ръ, о которыхъ скажемъ дальше,— 
нашло бы глубокія сочувствія въ лучшихъ людяхъ общества, и 
само нріобр ло бы новыя силы. 

Однимъ изъ важныхъ ередствъ какъ для собиранія научнаго 
матеріала, такъ и для возбужденія любознательности и интереса 
къ д лу въ обществ , служатъ музеи. У насъ давно обратили на 
это вниманіе, и въ настоящее время мы им емъ бол е или мен е 
богатыя этнографическія и антропологическія коллекціи въ Москв 
(въ Румянцовскомъ и Политехническомъ музе ), въ Петербург 
(въ 
Академіи наукъ, въ Географическомъ обществ ), въ н которыхъ 
университетскихъ городахъ, даже въ неболыиихъ ировинціальныхъ 
городахъ (какъ музей въ Ростов , Ярославской губерніи). Но какъ 
ни любопытны многія изъ этихъ собраній, какъ ни роскошна, наприм ръ, изв стная коллекція Румянцовскаго музея, очевидно, что 
они далеко не отв чаютъ тому громадному этнографическому матеріалу, какой представляется бытомъ русскаго и инородческаго 
населенія Россіи. Множество этого матеріала остается до сихъ поръ 
незатровутымъ, нигд 
не собраннымъ. Чтобы этотъ отд лъ этнографическаго собиранія получилъ изв стную полноту, надо въ особенности желать умноженія музеевъ м стныхъ. Если бы разъ возбужденъ былъ общественный интересъ въ пользу этнографическихъ 
предпріятій, то м стнымъ спеціалистамъ и любителямъ не трудно 
было бы, заручившись сод йствіемъ м стныхъ властей и земствъ, 
составить весьма полныя этнографическія коллекціи бытовыхъ предметовъ, чисто м стныхъ (одеждъ и всякихъ предметовъ домашняго 
быта, промысла, фотографій м стныхъ типовъ и т. д.),— и обм номъ дублетовъ съ другими м стными музеями пріобр сти разнообразный этнографическій матеріалъ... Езв стное д ло, что наше 
общество, особенно теперь, довольно „беззаботно на счетъ литературы" и весьма равнодушно къ интересамъ науки; но можно быть 
ув реннымъ, что разумная постановка д ла въ центрахъ, распро