Беззащитное существо

А.П. Чехов

БЕЗЗАЩИТНОЕ СУЩЕСТВО

Москва

ИНФРА-М

2013

УДК 822
ББК 84 (2 Рос=Рус)
Ч 56

Чехов А.П.
Беззащитное существо. — М.: ИНФРА-М, 2013. — 6 с. – (Биб
лиотека русской классики).

ISBN 978-5-16-007025-4
© Оформление. ИНФРА-М, 2013

Подписано в печать 25.12.2012. Формат 60x88/16. 

Гарнитура Newton. Бумага офсетная.

Усл. печ. л. 15,0. Уч.изд. л. 18,72.

Тираж 5000 экз. Заказ №

Цена свободная.

«Научно-издательский центр ИНФРА-М»
127282, Москва, ул. Полярная, д. 31В, стр. 1

Тел.: (495) 3800540, 3800543. Факс: (495) 3639212

E-mail: books@infra-m.ru
http://www.infra-m.ru

БЕЗЗАЩИТНОЕ СУЩЕСТВО

Как ни силен был ночью припадок подагры, как ни скрипели 

потом нервы, а Кистунов все-таки отправился утром на службу и 
своевременно начал приемку просителей и клиентов банка. Вид у 
него был томный, замученный, и говорил он еле-еле, чуть дыша, 
как умирающий.

— Что вам угодно? — обратился он к просительнице в допо
топном салопе, очень похожей сзади на большого навозного жука.

— Изволите ли видеть, ваше превосходительство, — начала 

скороговоркой просительница, — муж мой, коллежский асессор 
Щукин, проболел пять месяцев, и, пока он, извините, лежал дома и 
лечился, ему без всякой причины отставку дали, ваше превосходительство, а когда я пошла за его жалованьем, они, изволите видеть, 
вычли из его жалованья 24 рубля 36 коп.! За что? — спрашиваю. — «А он, говорят, из товарищеской кассы брал и за него другие чиновники ручались». Как же так? Нешто он мог без моего согласия брать? Это невозможно, ваше превосходительство. Да почему такое? Я женщина бедная, только и кормлюсь жильцами… Я 
слабая, беззащитная… От всех обиду терплю и ни от кого доброго 
слова не слышу…

Просительница заморгала глазами и полезла в салоп за платком. 

Кистунов взял от нее прошение и стал читать.

— Позвольте, как же это? — пожал он плечами. — Я ничего не 

понимаю. Очевидно, вы, сударыня, не туда попали. Ваша просьба 
по существу совсем к нам не относится. Вы потрудитесь обратиться в то ведомство, где служил ваш муж.

— И-и, батюшка, я в пяти местах уже была, и везде даже про
шения не взяли! — сказала Щукина. — Я уж и голову потеряла, да 
спасибо, дай бог здоровья зятю Борису Матвеичу, надоумил к вам 
сходить. «Вы, говорит, мамаша, обратитесь к господину Кистунову: он влиятельный человек, для вас всё может сделать»… Помогите, ваше превосходительство!

— Мы, госпожа Щукина, ничего не можем для вас сделать… 

Поймите вы: ваш муж, насколько я могу судить, служил по военно-медицинскому ведомству, а наше учреждение совершенно частное, коммерческое, у нас банк. Как не понять этого!

Кистунов еще раз пожал плечами и повернулся к господину в 

военной форме, с флюсом.

— Ваше превосходительство, — пропела жалобным голосом 

Щукина, — а что муж болен был, у меня докторское свидетельство 
есть! Вот оно, извольте поглядеть!

— Прекрасно, я верю вам, — сказал раздраженно Кистунов, —

но, повторяю, это к нам не относится. Странно и даже смешно! 
Неужели ваш муж не знает, куда вам обращаться?

— Он, ваше превосходительство, у меня ничего не знает. Заря
дил одно: «Не твое дело! Пошла вон!» да и всё тут… А чье же дело? Ведь на моей-то шее они сидят! На мое-ей!

Кистунов опять повернулся к Щукиной и стал объяснять ей 

разницу между ведомством военно-медицинским и частным банком. Та внимательно выслушала его, кивнула в знак согласия головой и сказала:

— Так, так, так… Понимаю, батюшка. В таком случае, ваше 

превосходительство, прикажите выдать мне хоть 15 рублей! Я согласна не всё сразу.

— Уф! — вздохнул Кистунов, откидывая назад голову. — Вам 

не втолкуешь! Да поймите же, что обращаться к нам с подобной 
просьбой так же странно, как подавать прошение о разводе, например, в аптеку или в пробирную палатку. Вам недоплатили, по 
мы-то тут при чем?

— Ваше превосходительство, заставьте вечно бога молить, по
жалейте меня, сироту, — заплакала Щукина. — Я женщина беззащитная, слабая… Замучилась до смерти… И с жильцами судись, и 
за мужа хлопочи, и по хозяйству бегай, а тут еще говею и зять без 
места… Только одна слава, что пью и ем, а сама еле на ногах 
стою… Всю ночь не спала.

Кистунов почувствовал сердцебиение. Сделав страдальческое 

лицо и прижав руку к сердцу, он опять начал объяснять Щукиной, 
но голос его оборвался…

— Нет, извините, я не могу с вами говорить, — сказал он и 

махнул рукой. — У меня даже голова закружилась. Вы и нам мешаете и время понапрасну теряете. Уф!.. Алексей Николаич, —
обратился он к одному из служащих, — объясните вы, пожалуйста, 
госпоже Щукиной!

Кистунов, обойдя всех просителей, отправился к себе в кабинет 

и подписал с десяток бумаг, а Алексей Николаич всё еще возился 
со Щукиной. Сидя у себя в кабинете, Кистунов долго слышал два 
голоса: монотонный, сдержанный бас Алексея Николаича и плачущий, взвизгивающий голос Щукиной…

— Я женщина беззащитная, слабая, я женщина болезненная, —

говорила Щукина. — На вид, может, я крепкая, а ежели разобрать, 
так во мне ни одной жилочки нет здоровой. Еле на ногах стою и 
аппетита решилась… Кофий сегодня пила, и без всякого удовольствия.

А Алексей Николаич объяснял ей разницу между ведомствами 

и сложную систему направления бумаг. Скоро он утомился, и его 
сменил бухгалтер.

— Удивительно противная баба! —
возмущался Кистунов, 

нервно ломая пальцы и то и дело подходя к графину с водой. —
Это идиотка, пробка! Меня замучила и их заездит, подлая! Уф… 
сердце бьется!

Через полчаса он позвонил. Явился Алексей Николаич.
— Что у вас там? — томно спросил Кистунов.
— Да никак не втолкуем, Петр Александрыч! Просто замучи
лись. Мы ей про Фому, а она про Ерему…

— Я… я не могу ее голоса слышать… Заболел я… не выно
шу…

— Позвать швейцара, Петр Александрыч, пусть ее выведет.
— Нет, нет! — испугался Кистунов. — Она визг поднимет, а в 

этом доме много квартир, и про нас чёрт знает что могут подумать… Уж вы, голубчик, как-нибудь постарайтесь объяснить ей.

Через минуту опять послышалось гуденье Алексея Николаича. 

Прошло четверть часа, и на смену его басу зажужжал сиплый тенорок бухгалтера.

— За-ме-чательно подлая! — возмущался Кистунов, нервно 

вздрагивая плечами. — Глупа, как сивый мерин, чёрт бы ее взял. 
Кажется, у меня опять подагра разыгрывается… Опять мигрень…

В соседней комнате Алексей Николаич, выбившись из сил, на
конец, постучал пальцем по столу, потом себе по лбу.

— Одним словом, у вас на плечах не голова, — сказал он, — а 

вот что…

— Ну, нечего, нечего… — обиделась старуха. — Своей жене 

постучи… Скважина! Не очень-то рукам волю давай.

И, глядя на нее со злобой, с остервенением, точно желая про
глотить ее, Алексей Николаич сказал тихим, придушенным голосом:

— Вон отсюда!
— Что-о? — взвизгнула вдруг Щукина. — Да как вы смеете? Я 

женщина слабая, беззащитная, я не позволю! Мой муж коллежский 
асессор! Скважина этакая! Схожу к адвокату Дмитрию Карлычу, 
так от тебя звания не останется! Троих жильцов засудила, а за твои 
дерзкие слова ты у меня в ногах наваляешься! Я до вашего генерала пойду! Ваше превосходительство! Ваше превосходительство!

— Пошла вон отсюда, язва! — прошипел Алексей Николаич.
Кистунов отворил дверь и выглянул в присутствие.
— Что такое? — спросил он плачущим голосом.

Щукина, красная как рак, стояла среди комнаты и, вращая гла
зами, тыкала в воздух пальцами. Служащие в банке стояли по сторонам и, тоже красные, видимо замученные, растерянно переглядывались.

— Ваше превосходительство! — бросилась к Кистунову Щуки
на. — Вот этот, вот самый… вот этот… (она указала на Алексея 
Николаича) постучал себе пальцем по лбу, а потом по столу… Вы 
велели ему мое дело разобрать, а он насмехается! Я женщина слабая, беззащитная… Мой муж коллежский асессор, и сама я майорская дочь!

— Хорошо, сударыня, — простонал Кистунов, — я разберу… 

приму меры… Уходите… после!..

— А когда же я получу, ваше превосходительство? Мне нынче 

деньги надобны!

Кистунов дрожащей рукой провел себе по лбу, вздохнул и 

опять начал объяснять:

— Сударыня, я уже вам говорил. Здесь банк, учреждение част
ное, коммерческое… Что же вы от нас хотите? И поймите толком, 
что вы нам мешаете.

Щукина выслушала его и вздохнула.
— Так, так… — согласилась она. — Только уж вы, ваше пре
восходительство, сделайте милость, заставьте вечно бога молить, 
будьте отцом родным, защитите. Ежели медицинского свидетельства мало, то я могу и из участка удостоверение представить… 
Прикажите выдать мне деньги!

У Кистунова зарябило в глазах. Он выдохнул весь воздух, 

сколько его было в легких, и в изнеможении опустился на стул.

— Сколько вы хотите получить? — спросил он слабым голо
сом.

— 24 рубля 36 копеек.
Кистунов вынул из кармана бумажник, достал оттуда четверт
ной билет и подал его Щукиной.

— Берите и… и уходите!
Щукина завернула в платочек деньги, спрятала и, сморщив ли
цо в сладкую, деликатную, даже кокетливую улыбочку, спросила:

— Ваше превосходительство, а нельзя ли моему мужу опять 

поступить на место?

— Я уеду… болен… — сказал Кистунов томным голосом. — У 

меня страшное сердцебиение.

По отъезде его Алексей Николаич послал Никиту за лавровиш
невыми каплями, и все, приняв по 20 капель, уселись за работу, а 
Щукина потом часа два еще сидела в передней и разговаривала со 
швейцаром, ожидая, когда вернется Кистунов.

Приходила она и на другой день.