Переписка Цицерона как источник для истории Юлия Цезаря
Бесплатно
Основная коллекция
Издательство:
Автор:
Ардашев Павел
Год издания: 1890
Кол-во страниц: 503
Дополнительно
Скопировать запись
Фрагмент текстового слоя документа размещен для индексирующих роботов.
Для полноценной работы с документом, пожалуйста, перейдите в
ридер.
ПЕРЕПИСКА ЦИЦЕРОНА КАКЪ ШОЧНИКЪ ДЛЯ ИСТОРІИ юлія ЦЕЗАРЯ ОТЪ НАЧіИ ПОІКВОВЕШЯ ПОСВДНЯГО СЪ СЕЦТОІГЬ ДО И О СІИРІЙ, Non ut arcliitectus, sed ut faber. - JCic. ad Div. IX, 2.) П а вла Ардаш е ва. —£^> М 0 С К В А. Унпверситетская тппографія, Страстной бульв. 1890.
О Т Ъ А В Т О Р А . Считаю Беобходиыымъ предупредить моихъ читателей, что предлагаемая кпига представляетъ собою «плодъ недолгой науки» автора, проще говоря, его студенческую работу. Это будетъ, сл довательно, только д ло простой справедливости, если они не будутъ требовать отъ ученической работы того, чего были бы въ прав ожидать отъ работы ученой въ собствениомъ смысл . Ыедостатокъ эрудиціи и отсутствіе ученой техники, невыработанность методологическихъ пріемовъ и нетвердость критическаго такта,—все это не могло не отразиться на предлагаемомъ сочиненіи, какъ это сознаетъ п авторъ, хотя— читатель отдастъ ему справедливость—онъ сд лалъ, съ своей стороны, все, что было въ его силахъ, чтобы, по возможности, ослабить т нсдостатки, изб жать которыхъ ему не удалось. Огранпченность учееыхъ средствъ автора, естественнымъ образоыъ, отразилась прежде всего на той сторон работы, которая всего бол е предъявляла на нихъ запросъ: критическая сторона, какъ и сл довало ожидать, вышла наибол е слабою. Сознавая свою слабость въ этой области, авторъ предпочиталъ д йствовать бол е несм ло, ч ыъ опрометчиво; всл дствіе этого, онъ старался больше ставить вопросовъ, ч мъ разр шать; бол е старался отм чать данныя, ч мъ д лать везр лые выводы,—бол е собирать строительный матерьялъ, ч мъ строить зданіе. <Non ut architectus, sed ut faber» было его девизомъ, которому онъ строго старался сл довать, и который—над юсь—предохранилъ его отъ соблазна возводить эфі-мериыя постройки.—Бол е, быть можетъ, удалось автору овлад ть матерьялоыъ въ литературномъ смысл . Но и зд сь опытный взглядъ читателя зам титъ м стами сл ды гой борьбы, которую неопытному автору приходилось вестн съ собственнымъ матерьяломъ, и изъ которой ему, быть 1*
— 4 — ыожетъ, не всегда удавалось 'выходить поб дителемъ. Неуы нье оріентироваться въ обширномъ ыатерьял , увлеченіе мелочами и иеспособность создать ц льную картину,—все это—увы!—слпшкомъ хорошо изв стно самому автору, чтобы не вынести отсюда того печальнаго уб жденія, что легче сознавать недостатки своей работы, ч мъ изб жать ихъ, - дегче вид ть, ч мъ устранить. Над юсь, однако, что читатель т мъ охотн е проститъ молодому автору вс эти недостатки, ч мъ мен е будетъ иы ть поводовъ отказать ему въ лгобви къ своему д лу или заподозрить его добросов стность. Накоиецъ, читатель можетъ уб диться, по крайией м р , что авторъ извлекъ изъ своего матерьяла все, что можно было изъ него извлечь для его задачи, — собралъ вс данныя, какія только можно было найти разбросанными на всемъ протяженіи переписки Цицерона для исторіи Цезаря. Въ этомъ собственно—центръ тяжести настоящей работы, и тутъ, по крайней м р , сы ю думать, автору удалось достигнуть бол е или мен е положительвыхъ результатовъ: тутъ не требовалось ни эрудиціи, ни ученой техники,—достаточно было интереса къ предмету да кое-какой литературной сноровки. Эту, именно, сторону, безъ сомн нія, им лъ въ виду и Факультетъ, который счелъ возможнымъ взять на себя иниціативу изданія настоящаго труда, и которому авторъ считаетъ пріятн йшпмъ долгомъ выразить свою глубокую признательяость за то просв щенное сод йствіе, которое онъ оказалъ ему, предупредительно снабдивъ его необходиыыми пособіяыи для предпрпнятаго имъ пересыотра и исправленія настоящаго труда. Ыосква, 28 дек. 1889 г.
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. Характеристика переписки Цицерона какъ литературно-историческаго памятника. * * * Школьное знакомство съ Цицерономъ у насъ такъ поставлено, что мы бол е привыкли цредставлять его себ въ вид тома «тейбнеровской библіотеки», ч мъ въ вид лшвой личности; съ его имеиемъ въ нашемъ представленіи гораздо ближе, по аассоціаціп идей», стоитъ латинская стилистика, ч мъ его историческая роль. 0 личпости Цицерона мы знаемъ обыкновенно ровпо столько, сколько необходимо для того, чтобы посм яться надъ его любословіемъ, тщеславіомъ, трусостыо и т. д. Что до историческон роли, то представлепіе о ней у насъ обыкновенно исчерпывается т ми сухпми и отрывочнымн св д ніями, котория намъ сообщеЕы были въ шкод въ вид коыментаріевъ къ одной—двумъ изъ его р чей. Разум ется, что мы зна емъ также «изъ Иловайскаго» о подавленіи Цицероноыъ катилинарнаго заговора и даже припомнимъ знаменитое когда-то, теперь опошленное и кажущееся потому бол е забавнымъ, ч мъ внушительнымъ, aquousque tanrlem.» Этимъ обыкновенно исчерпываются наши представленія о Цицероп , лпчность котораго для насъ настолько же заслопилъ тейбнеровскій томъ, насколько стплистика—его историческую роль. А тутъ еще эти злополучиыя extemporalia, всегда далекія отъ своего идеала, усп ли сд лать для насъ почти ненавистпымъ самое имя Цицерона, какъ синонимъ «мертвой латыни» и аклассическаго» педантизма. Трудно найти другое историчсское пмя мен е поиулярное среди нашего «образованааго общества». Образованный челов къ, еслп онъ не спеціалнстъ историкъ или филологъ,
— 6 — считаетъ за особенное счастіе ничего не знать о Цицерон , кром того, что онъ вынесъ изъ гиыназіи, т.-е. что это вс мъ классикамъ классикъ и, сл довательео, главный виновникъ вс хъ стилистикъ, отравлявшихТ) его существованіе въ теченіе гимназическаго курса. ІТопробуйте среди «образованныхъ людей» заговорить о Цицерон , — вы вызовете лишь снисходительнуго улыбку и озадаченное пожатіе плечами: дескать, какъ это можно интересоваться подобнымъ вздоромъ, который я безъ того усп лъ набить зубы за школьной скаыьей... He знаютъ, и потому не хотятъ знать. Это т мъ прискорбн е, ч мъ бол е въ порядк вещей; ибо недостаточно быть нев зкдой для того, чтобы жаждать знанііі... He наша вина, если школьное изученіе древности у насъ такъ поставлено, что, не давая настоящаго знавія, оно убиваетъ въ то же время и всякій интересъ къ нему... А между т мъ, трудно найти во всей древности бол е живую, бол е многостороннюю и бол е интересную личность, ч мъ Цицеронъ, жизнь и д ятельность котораго полны столько же глубокаго драматизма, сколько самаго захватывающаго историческаго интереса. Это была одна изъ т хъ живихъ и богато одаренныхъ натуръ, которьшъ удается сохранить интеллектуальЕый интересъ и нравственную чуткость среди окружающей пошлости и нравственнаго огруб нія, и, что еще важн е, — сохранить молодое сердце и юношескую пылкость души до старческихъ с динъ. Р дкое и въ наше время, подобное явленіе представляется уже совс мъ исключительнымъ въ суровые в ка отдаленнаго прошлаго. Цицеронъ принадлежитъ къ числу т хъ неыногихъ людей древности, знакомясь съ которыыи мы чувствуемъ, что понимаемъ ихъ гораздо лучше, им емъ съ ниыи гораздо бол е общаго—въ идеалахъ, воззр ніяхъ, въ симпатіяхъ и антипатіяхъ—, ч мъ ихъ современники; ихъ точно по ошибк забросила судьба въ суровые в ка далекой древности, между т мъ какъ настоящее ихъ м сто—въ нашемъ в к . Если вы хотите познакомиться съ этой интересной личностыо, если вы хотите знать живаго Цицероиа, ищите—и найдете его въ его переписк , которую съ р дкою любезностыо сохранила намъ судьба. Читайте переписку Цицерона,—она откроетъ вамъ внутренній ыіръ этой живой. многосторонней, гуманной, богато одаренной личноностн Bra найдете въ немъ много роднаію; вы увидите, какъ бли
зокъ къ вамъ этотъ челов къ, отд ленный отъ васъ простраествомъ девятнадцати в ковъ. Вы подружитесь съ нимъ безъ в дома для васъ; вы невольно полюбите этого челов ка, не смотря на то, что будете им ть много иоводовъ на него сердиться, иногда даже иегодовать; это, правда, пом шаетъ ему сд латься вашимъ героемъ, по не поы шаетъ вамъ сд латься его пріятелеыъ. I. Но мы пишемъ не біографію и не характеристику Цицерона, Переписка его важна и ивтереспа для насъ другой своей стороной, той, именео, стороной, значеніе которой хорошо ум ли од нить уже его современники. Одинъ изъ нихъ, изв стный біографъ Корнелій Непотъ, состоявшій въ личноыъ знакомств съ Цицерономъ ') п написавшій хвалебпую біографію его задушевнаго друга Аттика, говоритъ о ипсьмахъ Цицерона къ посл днему, что, прочитавшп эти ішсьма, н тъ уже ііадобности въ чтеніи «связной исторіи> (historia cuntcxta): до такой степени полно раскрываютъ они совремеипую исторію *). Въ этомъ отношеніи переписка Цпцероиа представляетъ собою, можно сказать, неисчерпаемый источникъ. Это ыастояіцій кладъ для историка, кладъ настолько богатый, что трудио ДЗЛІС опред лить сразу разм ры его ц ниости, какъ трудно исчерпать его содержаніе. По крайней м р , до сихъ поръ нельзя его считать ни исчерпаннымъ, ни вполн оц неннымъ. Что касается первой задачи, то историки уже давно черпаготъ полпою рукою изъ этого поистин неизсякаемаго источппка. Зпа менитая въ свое время, нын почти забытая, кпига MidcUeton'a. (Life of Cicero въ двухъ том, вышла въ половип прошлаго стол тія) обязана своимъ богатымъ и занпмательнымъ содержаніемъ почти исключительпо перешіск Цицерона. Въ бол е близкое къ намъ время, изв стный авторъ шеститоыной «Исторіи Рима въ періодъ иерехода отъ республики къ имперіи» (вышла въ тридцатыхъ го ') Переішска Ціщерона съ Корп. Нвпотомъ ие сохрапплась, no мы іім емъ дитаты изъ нея у Макробія, Saturn. 11. 1. 14, Приеціана, VIII. 4. 17., Светопія, Сасз. 55. и Амміана Марцеллнна XXI. 16. 13. ') Corn. Nep. vita Att. XVI.
— 8 — дахъ), Друмавнъ, не написалъ бы и половины, еслибы также не черпалъ полною рукою изъ того же богатаго . исто чника. To же можно сказать о нов йшемъ труд Меривеля (The fall of the Roman republic, London 1859.). Возьмите, наконецъ, какое угодно изъ современныхъ сочиненій по риыской исторіи — Дюрюи, Моммсена, Петера—, везд вынайдете, что ц лыя главы, касающіяся внутренней исторіи посл днихъ л тъ римской республпки, построены почти исключительно на томъ матерьял , который даетъ перешіска Цицерона, нбо иначе эти главы бы совершенно отсутствовали. Наконецъ, въ посл днее время этотъ зам чательный и интересный паыятникъ нашелъ себ достойнаго изсл дователя въ лиц талантливаго французскаго ученаго Гастона Буасье, счастливымъ образомъ соединившаго въ себ французское остроуыіе съ н мецкою добросов стностыо, литературный талантъ съ эрудиціей сцеціалиста. Благодаря этому р дкому соединенію двухъ въ отд льности вовсе нер дкихъ качествъ, г. Буасье является не только солиднымъ изсл дователеыъ, но и занимательнымъ популяризаторомъ. Единственное изъ его сочиненій, переведенное на русскій языкъ, какъ разъ относится, именно, къ занцмающему пасъ предмету: э то— «Цицеронъ и его друзья» (Москва, 1880 г., переводъ со 2-го изд.; первое изд. Paris 1865.). Этому сочинееію, представляющему блестящій обращикъ того, какъ можно пользоваться такимъ матерьяломъ, какъ переписка Цицерона, мы отъ души желаемъ распространенія среди русской образованной публики, воспитанной на школьпомъ «Цицерон »; посл дней знакомство съ нимъ доставитъ, быть можетъ, бол е пользы, ч мъ французамъ. для которыхъ оно писано, или н мцамъ, которые перевели его для себя, разум ется, гораздо ран е насъ. Мы не говоримъ уже о томъ удовольствіи, которое доставляетъ чтеніе этой живо и увлекательно написанной книги. Авторъ, разуы ется, счелъ бы долгомъ рекомендовать книгу г. Буасье своимъ читателямъ, еслибы не былъ ув ренъ, что она уже имъ знакома. Но само собою разум ется, что посл дпяя также мало можетъ зам нить непосредственное зяакомство съ самой перепиской, какъ и предлагаемое сочиненіе, которое можетъ лишь служить комментаріемъ къ ней, какъ сочиненіе г. Буасье—иллюстраціей. Необходимо самому читать переписку, чтобы получить представленіе о томъ высокомъ наслажденіи, которое заключается въ непосредственномъ
— 9 — созерцаніи этой великой исторической сцены, которую открываетъ предъ нами переписка, позволяя намъ окинуть ее однимъ взглядоыъ съ высоты девятнадцати в ковъ. Она не только развертываетъ предъ нами эту сцену, не только приподнимаетъ скрывающій ее занав съ; она, кром того, приближаетъ ее къ намъ, или в рн е—насъ къ ней, приближаетъ на такое разстояніе, что заставляетъ насъ забыть о длинномъ ряд долгихъ в ковъ, отд ляющихъ насъ отъ нея; заставляетъ насъ самихъ принимать участіе въ жизни т хъ историческихъ лицъ, въ кругъ которыхъ она насъ вводитъ, переживать вм ст съ ними т великіе и мелкіе вопросы, которые ихъ занимаютъ; т чувства и идеи, которыя ихъ воодушевляютъ; т радости и печали, которыя ихъ волнуютъ... Читатель, знакомый съ исторіею этого времени лишь изъ систематическихъ руководствъ и пріученный посл дниыи держаться въ изв стномъ почтительномт: отдаленіи отъ этихъ великихъ событій и великихъ людей, которые такъ поражали его своей. грандіозностыо и, такъ сказать, недостуішостыо, и очутившійся вдругъ въ ихъ кругу, лицомъ къ лицу съ этими Цезарями, Помпеяыи, Цицеронами, которые до сихъ иоръ Бредставлялись ему такими чуждыми и, если можно такъ выразиться, отвлеченными,— читатель, говорю я, невольно поддается тому опьяняющеыу впечатл нію, о которомъ говоритъ Нибуръ, знавшій, быть можетъ, какъ никто другой, ц ну «этого дивнаго наслажденія — жить полною жизныо (lebendig zu weben) въ прекрасн йшемъ прошедшемъ.» Мы пе можемъ отказать ссб въ удовольствіи привести зд сь прекрасныя слова г. Буасье, въ которыхъ онъ столько же кратко, сколько краснор чиво, формулируетъ историческое значеніе переішски Цицерона. Чтепіе ея, говоритъ онъ, «ставитъ насъ среди самаго разгара событій и даетъ намъ возможеость сл дить за ними день за днемъ. He смотря на отд ляющіе насъ отъ нихъ восемнадцать (?) в ковъ, намъ кажется, что они происходятъ у насъ предъ глазами, причемъ наше положеніе им етъ еще ту всключительную выгоду, что эти событія находятся настолько близко отъ насъ, что мы можеыъ впд ть ихъ въ ихъ настоящемъ св т , и вастолько далеко, что можемъ судить о нихъ безпристрастно.» ') Никто до г. Буасье не осв тилъ такъ глубоко значенія переписки Цицерона, какъ онъ сум лъ это сд лать въ сжатомъ очерк , ') По 1 фр. лзд. р. 2.
— 10 — который онъ предпосылаетъ своему сочивенію '). И до него многіе и почтенпые ученые занимались и по своему увлекались этпмъ памятнпкомъ, принадлежащимъ столько же псторіи лптературы, сколысо псторіографіп. Переводили на родной ІІЗЫКЪ, коымснтировали. Въ предисловіяхъ къ этимъ мпогочисленнымъ переводамъ и коыментаріяыъ вс они въ одинъ голосъ, хотя и на разные лады, говорятъ о важномъ историческомъ значеніи заиитересовавшаго ихъ памятпика, но обыкповенпо все д ло ограничивается прп этомъ н сколькими общими зам чаніями и бол е или мен е краснор чивыми фразаии, выражающими въ сущности одну и ту же мысль, пменпо, вышеприведенную мысль, высказаеную еще Корн. Непотомъ. Собствепно, это даже и не мысль, а скор е—впсчатл ніо, высказаниое въ форм мысли. Г. Буасье первый попытался дать себ отчетъ въ этомъ впечатл иіи. Онъ не только сд лалъ удачпый оіштъ воскресить ио дапнымъ перописки личность Цицерона и н которыхъ нзъ его друзей въ одинъ изъ самыхъ полныхъ захватывающаго иптереса псторическихъ момёнтовъ, но п попытался объясппть т неод иепныя для историка свойства этого историческаго памятника, которыми оиъ такъ блестяи-е сум лъ воспользоваться, ие только какъ ученый, но и какъ исшй художникъ. Онъ не только воспользовался этимъ богатымъ кладомъ для того, чтобы, по прпм ру своихъ предшественпиковъ, черпать взъ нсго полною рукою, но н захот лъ объяснить себ , какъ и откуда явился этотъ кладъ, и что за причпны такого его богатства. Мы не будемъ зд сь повторять т хъ результатовъ, къ которымъ пришелъ въ этоыъ случа г. Буасье, п которые, быть можетъ, ужс знакомы нашимъ читателямъ. Въ сл дующей глав мы попытаеыся дополннть то, что бол е или мея е усколі.зпуло отъ впиманія г. Буасье, а таоіе сд лать кое-какія оговорки но иоводу п которихъ его зам чаній. II. Г. Буасье пишетъ подъ живымъ, не остывшимъ впечатл ніемъ отъ чтенія псрсппски Цпцерона, а потоыу, естественно, впадаетъ въ иреувеличешя и одпосторониость прп оц пк историческаго значенія обпорожпвшаго сго памятиика. Мы привели выше его слова не по ') ІЬ. р. 1—28.
— 11 — тому, чтобы въ нихъ заключалась глубокая научная истина, а потому, что они в рно передаютъ то впечатл ніе, которое производитъ на читателя асъ тонкимъ чувствомъ»—von Iiellem Kort'e, какъ выражается Виландъ, ея чтеніе. Но будучи вполн в рни какъ впечатл иіе, слова этп не совс мъ точыы какъ мысль. Нев рносчч, и односторонность этой мысли выступаетъ еще рельефн е въ свянп съ предшествующиыи строками. «Въ самомъ д л , говоритъ оиъ, мы находили зд сь (въ переписк ) исторію бол е живую и бол е правдивую, нежели въ поздн йшихъ сочиненіяхъ, написанныхъ съ спеціальною ц лыо —познакомить насъ съ нею. Что ми ыогли бы узнать болыпе отъ Азинія Полліона, Тита Ливія или Креыуція Кордя, еслибы они до насъ сохранились? Они сообщили бы намъ свои личныя мн нія; но ын нія эти въ большинств случаевъ подозрительны: они исходятъ отъ людей, которые ие хот ли или нс могли говорить всю правду,—которые писали при императорскомъ двор , какъ Титъ Ливій, или которые, подобно Полліону, над ялись заслужить прощеніе за свою изм ну, говоря ка,къ можно бол е дурваго о т хъ, коыу они изм нили. Сл довательно, вм сто того, чтобы принимать уже готовыя мн нія, лучше составитъ свое собственное, что д лаетъ для насъ возможнымъ чтеніе переписки Цицерона. Оно ставитъ насъ среди самаго разгара событій и т. д.» ') Спору н тъ, что данная эпоха несравиенно жив е и въ изв стномъ смысл правдив е представляется въ переписк Цицерона, ч мъ въ позде йшихъ «систематическихъ исторіяхъ» (historiae сопtextae). Ho правда ли то, что переписка Цицерона устраияетъ совершенно потребность въ другихъ, хотя бы и поздн йшихъ, источникахъ, для знакомства съ исторіей даноой эпохи? Правда ди то, что мы не должны сожал ть объ утрат сочиненій АЗИБІЯ Полліона и Тита Ливія? Правда ли то, что мы бы ничего не узнали изъ пихъ иоваго, кром ихъ личныхъ ын ній? Правда ли, наконецъ, то, что одиой переписки Цицероиа достаточно для того, чтобы «составить себ собственное мн ніе»?.. Для того, чтобы им ть право утверждать первое, г. Буасье нужпо было бы прежде доказать возможность конструировать исторію данной эпохи псключительно на основаніи того матерьяла, который ') р- 2.