Теория языка. Вводный курс

Москва
Издательство «Флинта»
Издательство «Наука»
2003

Б. Ю. Норман

Авторский курс лекций

Учебное пособие

ТЕОРИЯ ЯЗЫКА
ВВОДНЫЙ КУРС

УДК 81'22
ББК 81
Н83

ISBN 5-89349-498-9 (Флинта)
ISBN 5-02-002994-7 (Наука)
   © Издательство «Флинта», 2003

ISBN 5-89349-498-9 (Флинта)
ISBN 5-02-002994-7 (Наука)

Учебное пособие написано на основе курса лекций о языке как
средстве общения. Читатель познакомится с важнейшими принципами устройства языка, его происхождением, развитием и функционированием в современном обществе, а также противоречиями и загадками, составляющими предмет сегодняшней лингвистики, что поможет формированию методологических принципов
и развитию лингвистической наблюдательности студентовфилологов. К каждой теме прилагаются оригинальные задачи и упражнения для самостоятельной работы; в книгу включены также биографические справки об ученыхфилологах, чьи имена упомянуты в тексте.
Для студентов филологических факультетов университетов и
пединститутов.

Норман Б.Ю.
Теория языка. Вводный курс. Учебное пособие / Б.Ю. Норман —
М.: Флинта: Наука, 2003. — 296 с.: ил.

СОДЕРЖАНИЕ

Предисловие......................................................................... 5

ЯЗЫК КАК СИСТЕМА ЗНАКОВ

1. Язык: «слово» и «дело» ...................................................... 7
2. Что такое знак? Примеры знаковых систем ....................... 10
3. Важнейшие свойства знаков ............................................. 18
4. Культура как знаковая система ........................................ 23
5. Искусство как знаковая система особого рода ..................... 29
6. Литература с точки зрения семиотики ............................... 34
7. Еще одна знаковая система: язык животных ...................... 41
8. Какие единицы человеческого языка являются знаками? ... 45
9. Развитие языкового знака ................................................ 48
10. Общие правила поведения знака ..................................... 55

ФУНКЦИИ ЯЗЫКА

11. Коммуникативная функция............................................ 64
12. Мыслительная функция ................................................. 68
13. Познавательная функция ............................................... 71
14. Номинативная функция ................................................. 78
15. Регулятивная функция .................................................. 83

СОЦИАЛЬНЫЕ АСПЕКТЫ ЯЗЫКА

16. Язык и общество, язык и личность .................................. 92
17. Проблема происхождения человека и человеческого
языка ........................................................................ 100
18. Человек и его язык:  стечение обстоятельств? ................. 105

СИНТАКСИС

19. Формирование коммуникативных единиц...................... 116

20. Историческое развитие предложения ............................ 122
21. Предложение и высказывание ...................................... 128
22. Человек овладевает грамматикой,
грамматика овладевает человеком ................................ 136

ЛЕКСИКОЛОГИЯ

23. Слово как элемент лексической системы ........................ 153
24. Слово, предмет, понятие ............................................... 158
25. Лексическое значение как комбинация сем .................... 166
26. Внутренняя форма, или мотивировка слова .................... 173

МОРФОЛОГИЯ

27. Процессы словообразования ......................................... 183
28. Морфема — значимая часть слова ................................. 189
29. Грамматические значения и грамматические
категории ................................................................... 196
30. Типологическая классификация языков ........................ 204

ФОНЕТИКА И ФОНОЛОГИЯ

31. План выражения языка: звуки речи .............................. 212
32. Фонема — основное понятие фонологии ......................... 220
33. Фонема и звук ............................................................. 227
34. Письмо ....................................................................... 232

СТАНОВЛЕНИЕ, РАЗВИТИЕ, ВЗАИМОДЕЙСТВИЕ
ЯЗЫКОВ

35. Изменения в языке ...................................................... 248
36. Генеалогическая классификация языков ....................... 254
37. Эволюция и взаимодействие языков .............................. 260
38. Языковые антиномии и парадоксы ................................ 270

Краткие биографические справки о крупнейших
ученыхфилологах, упоминаемых в книге ........................... 284

Рекомендуемая литература ................................................ 291

ПРЕДИСЛОВИЕ

Эта книга построена на основе курса лекций, которые автор в течение ряда лет читал в Белорусском государственном
университете (Минск) и других учебных заведениях Белоруссии. Пособие опирается главным образом на материал русского языка, но предполагает знакомство читателя, хотя бы
поверхностное, с другими европейскими языками, включенными в школьную программу.
Особенности содержания и структуры книги обусловлены прежде всего характером самого изучаемого явления:
язык — сложный, многокомпонентный и многоаспектный
феномен. К тому же пособие не ограничивается традиционными лингвистическими темами («Фонетика», «Морфология», «Синтаксис» и т.п.), а включает и проблемы, лежащие
на стыке языкознания с иными науками: семиотикой, психологией, поэтикой, палеоантропологией и др. Впрочем, еще
в конце ХIХ в. И.А. Бодуэн де Куртенэ, один из основателей
современной лингвистики, определял характер науки о языке как «психологичносоциологический». Именно такой синтетический, «интердисциплинарный» подход к языку отвечает нуждам сегодняшнего дня. А избранный автором лекционный жанр изложения позволяет надеяться на то, что при
всей трудности рассматриваемых проблем они будут в достаточной мере понятны читателю или, по крайней мере, пробудят у него интерес.
Книга, вышедшая первым изданием в 1996 г. под названием «Основы языкознания» в Минске, была существенно
переработана: заострены некоторые социолингвистические
проблемы, добавлены главы, посвященные классификациям

языков, дополнен справочнобиблиографический аппарат,
обновлен иллюстративный материал. Несколько изменилась
и сама структура пособия. В настоящем виде оно включает в
себя восемь блоков, к каждому из которых прилагается некоторое количество задач и упражнений. Ответы на них частично содержатся в тексте глав (разделов), частично же читатель должен будет найти их самостоятельно, опираясь на
собственный опыт и только что полученные знания. Эти задания могут быть использованы не только для проверки усвоения учебного материала, но и для работы в аудитории и
дома, а также при проведении различного рода лингвистических конкурсов, олимпиад и т.п.
В конце пособия помещены краткие справки о крупнейших филологах, имена которых упоминаются в книге.

Автор

ЯЗЫК КАК СИСТЕМА ЗНАКОВ

1. Язык: «слово» и «дело»

Язык окружает человека в жизни, сопровождает его во
всех его делах, хочет он того или не хочет, присутствует в его
мыслях, участвует в его планах... Собственно, говоря о том,
что язык сопутствует всей деятельности человека, задумаемся над устойчивым выражением «слово и дело»: а стоит ли
их вообще противопоставлять?
Ведь граница между «делом» и «словом» условна, размыта. Недаром есть люди, для которых «слово» и есть д е л о, их
профессия: это писатели, журналисты, учителя, воспитатели, политики... «Слово есть поступок», — утверждал Л.Н. Толстой, имея в виду ответственность, которую берет на себя говорящий. Да и по собственному опыту мы знаем: успех того
или иного начинания в значительной мере зависит от умения говорить, убеждать, формулировать свои мысли. Следовательно, «слово» — тоже своего рода «дело», речь входит в
общую систему человеческой деятельности.
Правда, взрослый человек привыкает к языку настолько,
что не обращает на него внимания — как говорится, в упор
не видит. Владеть родным языком, пользоваться речью кажется нам настолько же естественным и безусловным, как,
скажем, уметь хмурить брови или подниматься по лестнице.
Между тем язык не возникает у человека сам по себе, это продукт подражания и обучения. Достаточно присмотреться к
тому, как ребенок в возрасте двухтрех лет овладевает этой
системой: каждую неделю, каждый месяц в его речи появля8

ются новые слова, новые конструкции — и все же до полного
овладения языком ему еще далеко. А если бы вокруг не было
взрослых, сознательно или неосознанно помогающих ребенку освоить этот новый для него мир, неужели он так и остался бы безъязыким? Увы, да. Тому есть немало документальных свидетельств: в случаях, когда ребенок изза тех или
иных трагических обстоятельств оказывался лишенным человеческого общества (скажем, заблудившись в лесу, попадал в среду животных). При этом он мог выжить как биологическая особь, но безвозвратно терял право называться человеком: как разумное существо он уже не мог состояться.
Так что история с Маугли или Тарзаном — красивая, но сказка. Еще более тяжелые обстоятельства возникают, когда на
свет родятся дети, лишенные зрения и слуха. А раз ребенок
лишен слуха, то у него не может развиться и звуковая речь, —
следовательно, мы имеем дело в данном случае с существами
слепоглухонемыми. И вот оказывается, что из такого ребенка можнотаки путем длительной и целенаправленной работы сформировать человеческую личность, однако при условии, что педагоги (а в России существует целая школа профессора И.А. Соколянского) научат этого ребенка я з ы к у.
Какому языку? Практически на единственно возможной для
него чувственной основе — на основе осязания. Интересующихся этой проблематикой я бы отослал к неоднократно издававшейся книге Ольги Скороходовой «Как я воспринимаю,
представляю и понимаю окружающий мир» — захватывающему рассказу о том, как лишившаяся слуха и зрения девочка осваивала мир человеческих чувств и идей... Подобные
свидетельства служат еще одним подтверждением мысли о
том, что без общества не может возникнуть язык, а без языка, без общения не может сформироваться полноценная личность.
Современный человек как биологический вид называется полатыни homo sapiens, т.е. человек разумный. Но хoґмо
сaґпиенс есть одновременно homo loquens (хoґмо лoґквенс) —
человек говорящий. Для нас это означает, что язык — не просто «удобство», придуманное для облегчения своей жизни

разумным существом, но обязательное условие его существования. Язык — составная часть внутреннего мира человека,
его духовной культуры, это опора для умственных действий,
одна из основ мыслительных связей (ассоциаций), подспорье
для памяти и т.д. Трудно переоценить роль языка в истории
цивилизации. Можно вспомнить по этому поводу известный
афоризм немецкого философаэкзистенциалиста Мартина
Хайдеггера: «Язык создает человека» или повторить вслед
за российским ученым Михаилом Бахтиным: «Язык, слово —
это почти все в человеческой жизни».
Естественно, к такому сложному и многогранному явлению, как язык, можно подходить с разных сторон, изучать
его под разными углами зрения. Поэтому языкознание (синоним: лингвистика, от лат. lingua — ‘язык’) развивается не
только «вглубь», но и «вширь», захватывая смежные территории, соприкасаясь с иными, соседними науками. От этих
контактов рождаются новые, промежуточные и очень перспективные дисциплины, например: поэтика и текстология,
социолингвистика и лингвистическая география, математическая лингвистика и нейролингвистика, психолингвистика и компьютерная лингвистика... Некоторые из этих дочерних наук (такие, как социои психолингвистика) уже нашли
свое место в структуре человеческого знания, получили признание общества, другие (такие, как нейролингвистика) сохраняют привкус новизны и экзотики... В любом случае не
следует думать, будто языкознание стоит на месте и уж тем
более что оно занимается только изобретением все новых правил, усложняющих жизнь простому человеку: где, скажем,
надо ставить запятую, а где тире, когда надо писать не с прилагательным вместе, а когда отдельно... Этим, признаюсь,
языкознанию тоже приходится заниматься, и всё же важнейшие его задачи иные — изучение языка в его взаимоотношениях с объективной действительностью и человеческим обществом.
И хотя феномен языка кажется очевидным, необходимо с
самого начала както его определить. Из всего многообразия
существующих определений я выберу для дальнейших рас10

суждений два, наиболее распространенных и всеобъемлющих: язык есть средство человеческого общения и язык
есть система знаков. Данные определения не противоречат
друг другу, скорее наоборот — друг друга дополняют. Первое из них говорит о том, для чего служит язык, второе — о
том, что он собою представляет, как он устроен. Обратимся
сначала именно ко второму аспекту — общим принципам устройства языка. А уже потом, ознакомившись с основными
правилами организации данного феномена и его многообразными функциями в обществе, вернемся к вопросу о строении
языка и функционировании его отдельных частей.

2. Что такое знак?
Примеры знаковых систем

Знак есть материальный объект, используемый для передачи информации. Проще говоря, всё, при помощи чего мы
можем и хотим чтото сообщить друг другу, есть знак. Существует целая наука — семиотика (от греч. seЇmйion — ‘знак’),
изучающая всевозможные знаковые системы. Поскольку среди этих систем находится (более того: занимает центральное
место) человеческий язык, постольку объект данной науки
пересекается с объектом лингвистики. Скажем, слово можно изучать с позиций семиотики, а можно — с позиций языкознания.
В принципе человек может придать функцию знака
любому предмету, любому «кусочку действительности».
Возьмем три простых примера. На окне стоит цветок в горшке. Сидящий в кресле человек закурил и ослабил узел галстука. Из книги, лежащей на столе, торчит закладка. Все эти
ситуации имеют, очевидно, свою причину и могут быть истолкованы как с и м п т о м ы, т.е. как проявления какихто
иных ситуаций (действий, состояний, побуждений и т.п.).
Например, хозяйка квартиры решила, что ее цветок должен
получать больше света. Служащему хотелось курить, а галстук давил шею. Читателю нужно было запомнить, на каком

месте он прервал чтение, и потому он заложил соответствующую страницу.
Но наряду с  п р и ч и н о й  эти ситуации могут иметь и специальную ц е л ь: сообщить комуто чтото. В частности, в
«шпионском» фильме цветок на окне — возможно, сигнал:
явка провалена. Закурив и ослабив узел галстука, человек,
может быть, хочет показать собеседнику, что официальная
часть разговора закончена и теперь можно чувствовать себя
свободнее. А может быть, он хочет продемонстрировать своим
жестом, кто именно является здесь хозяином положения, — в
таком случае ему дозволено то, что не позволяется другим.
Закладка, оставленная в книге, возможно, тоже должна сообщить прочим членам семьи, что книга занята, что она «в
работе», не надо убирать ее на книжную полку... Теперь цветок, расслабленный узел галстука, закладка — это з н а к и.
(Закладка, собственно, и перед тем была знаком, но — для
с е б я, теперь же она стала знаком и для других.)
Для того чтобы предмет (или событие) получил функцию
знака, стал нечто обозначать, человеку нужно предварительно договориться с другим человеком, получателем этого знака. Иначе адресат может просто не понять, что перед ним
знак, не включится в ситуацию общения. Герой одного детективного рассказа Артура Конан Дойла замечает у себя в
саду ряд нарисованных мелом человечков. Это кажется ему
детской забавой и не более — так сказать, мальчишеской пробой пера. И только наткнувшись на подобный рисунок еще
не раз и заметив странную реакцию своей жены, он начинает
понимать, что перед ним — п о с л а н и я, зашифрованные
тексты. И отправляется за помощью к Шерлоку Холмсу.
Это, вообще говоря, не только литературный сюжет, но
вполне жизненная ситуация. Ученым давно были известны
рисунки древнего латиноамериканского народа майя —
сплошные полосы фантастических фигурок людей, животных, какихто предметов... Однако не сразу стало ясно, что
перед нами письмена, настолько они были декоративны, орнаментальны! А разгадал эти письмена в 50е годы XX в. российский ученый Ю.В. Кнорозов: в свои тридцать с неболь12

шим лет он был удостоен ученой степени доктора исторических наук за расшифровку письменности майя.
В обычной, повседневной жизни мы многих знаков просто не замечаем, не придаем им особого значения, хотя роль
их в общении велика. Таковы, в частности, мимика и жесты.
Долгое или решительное объяснение, отказ или согласие,
просьбу или приказ можно заменить одним многозначительным взглядом или движением руки. Но эти знаки для нас —
как бы само собой разумеющееся. Пожалуй, мы обращаем
внимание на мимику или жесты только тогда, когда наблюдаем за иной культурой общения — скажем, за темпераментной жестикуляцией итальянцев или вообще жителей Средиземноморья. В шутку говорят, что если итальянцу связать
руки, то он и разговаривать не сможет... А бывает, что один

 Образец письменности майя

и тот же жест или мимический знак у разных народов выражает разный смысл. Например, у европейцев высовывание
языка — не вполне приличный знак, обозначающий презрение, поддразнивание, провоцирование. В индийской же культуре это символ стыда, раскаяния. Так что и жесты, и мимика требуют предварительной «договоренности» — иначе адресат может неправильно истолковать «послание».
Собственно, что там итальянцы или индийцы! Можно показать, что даже в рамках одного языка, одного народа существуют особенности в использовании жестов, связанные с
местом проживания человека или с его социальным статусом. Например, в повести Фазиля Искандера «Созвездие Козлотура» городская тетушка, попавшая во время войны в деревню, узнает, что ее племянник ранен и лежит в госпитале.
Тут же она «стала тихо опрокидываться назад, как бы падая
в обморок. Но так как в деревне этого не понимали и никто
не собирался ее подхватывать, то она остановилась на полпути и сделала вид, что у нее заломило поясницу».
Кроме национально обусловленных систем жестов, «привязанных» к конкретному языку, существуют также интернациональные, общечеловеческие основания поз собеседников, движений их рук, дистанции между ними и т.д. Они, в
частности, описываются в книге австралийского исследователя Алана Пиза «Язык тела». Эта книга, переведенная на
десятки языков, включая русский, за короткое время выдержала огромное количество изданий. И интерес к ней читателей не случаен. Оказалось, что слова могут обманывать, вводить в заблуждение, но «язык тела», мимика и жесты, выдают истинное отношение человека к тому, что он говорит и
слушает. По тому, как вы сидите, слушая собеседника, что в
это время делают ваши руки (и ноги!), что написано на вашем лице, можно определить, доверяете ли вы собеседнику,
интересно ли для вас то, что он рассказывает, и т.п. Вот вы
непроизвольно отклоняетесь назад и скрещиваете на груди
руки — тем самым вы увеличиваете дистанцию между собой
и собеседником, в вашей позе появляется оттенок высокомерия и недоверия к тому, о чем идет речь. Вы потираете рукой

шею — для собеседника это сигнал: вы в раздумье. Подперли
ладонью подбородок — и опятьтаки сделали это непроизвольно, бессознательно. Но со стороны, объективно оценивая,
можно принять это за сигнал: разговор вам наскучил, можно
было бы сменить тему.
Наряду с такими повседневными, привычными для нас

средствами общения, существуют целые сложные системы
знаков специфических, даже экзотических. Таков, например, язык цветов, в XIX в. средство светского флирта, налаживания отношений. Сегодня мы дарим цветы, исходя в основном из наших представлений о красоте, да еще из финанНекоторые жесты, имеющие знаковую природу:
 а — затруднение, растерянность: «Вотте раз! Что же делать?»;
 б — превосходство: «У меня на это своя точка зрения»;
 в — скука: «Все это мне совершенно неинтересно».

а

в

б

совых возможностей (хотя при этом все же учитываем: должно ли количество цветов быть четным или нечетным; кроме того, существуют какието «ритуальные» цветы, наиболее подходящие для свадьбы или, скажем, для похорон...).
Мы можем примерно с одинаковым успехом идти в гости,
неся с собой (кстати: головками вверх или вниз? Во многих
странах это не все равно!) букет красных гвоздик, чайных роз
или сиреневых астр. Иное дело — правила этикета и общественные предписания XIX в. В культурной сфере за каждым
цветком закреплялось свое символическое значение, что позволяло не только передавать весьма разнообразную информацию, но и рассчитывать на такой же содержательный ответ, т.е. на продолжение диалога. Скажем, в одной польской
книге XIX в. описывались значения цветов, — да что там
цветов! — разновидностей одного и того же цветка: роза белая — «к тебе склоняется мое сердце, к тебе стремится моя
душа»; роза китайская — «я целиком принадлежу тебе»; роза
чайная — «что за наслаждение быть с тобой!»; роза Королевы Ядвиги — «уважай прошлое: оно — мать будущего»; роза
Борейко — «порадуй меня своей улыбкой»; роза полураскрывшаяся — «скрой наши чувства в глубине сердца»; роза
желтая — «ты зря ревнуешь, к тому нет никаких оснований»;
лепесток белой розы — «нет»; лепесток красной розы — «да»
и т.д. В другой книге того же периода говорилось: «Буде же
не окажется под рукой никаких цветков, можно воспользоваться цветами искусственными или нарисованными, а если
и с этим возникнут трудности, достаточно просто употреблять
их названия».
Не менее экзотичен язык веера. При помощи этого маленького опахала, непременного атрибута светской жизни, дама
могла, оказывается, назначить свидание (и даже договориться о его точном времени), упрекнуть кавалера за несдержанное обещание или попросить прощения... Для этого нужно
было поразному держать веер в руках, в разной степени его
раскрывать или указывать пальцем на определенную его
часть. Понятно, что передаваемая при этом информация носила в основном салоннобудуарный характер, но большего,