Новый исторический вестник, 2013, №4 (38)

THE NEW HISTORICAL BULLETIN

№ 4(38)

2013

Москва 2013

РОССИЙСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ
ГУМАНИТАРНЫЙ УНИВЕРСИТЕТ

ИСТОРИКО-АРХИВНЫЙ ИНСТИТУТ

Журнал основан в 2000 г.

ОСНОВАТЕЛИ И ГЛАВНЫЕ РЕДАКТОРЫ

Сергей Сергеевич Ипполитов
Сергей Владимирович Карпенко

РЕДАКЦИОННАЯ КОЛЛЕГИЯ

А.Б. Безбородов, В.П. Булдаков, О.Г. Буховец, В. Голдман, 
Л.Е. Горизонтов, В.И. Дурновцев, Е.Н. Евсеева, Н.Т. Ерегина, 
Г.З. Иоффе, А.А. Киличенков, Т.Ю. Красовицкая, 
А.В. Костров, А.В. Крушельницкий, Н.Г. Кулинич, 
В.В. Минаев, А.М. Пашков, В.Н. Пискун,
В.А. Поляков,  А.С. Сенин, А.А. Симонов,
В.Л. Успенский, О.В. Хлевнюк, Т.И. Хорхордина, 
В.Ж. Цветков, П.П. Шкаренков
 
Ответственный секретарь М.Ю. Черниченко

Обложка А.Надточенко

Выходит 4 раза в год

Адрес редакции: 
125267, Москва, Миусская пл., 6
Эл. почта: nivestnik@yandex.ru
Сайт: www.nivestnik.ru

© Новый исторический вѣстникъ, 2013 
© Российский государственный гуманитарный  университет, 2013

RUSSIAN STATE UNIVERSITY
FOR THE HUMANITIES

INSTITUTE FOR HISTORY AND ARCHIVES

The Journal is founded in 2000

FOUNDERS AND EDITORS-IN-CHIEF

Sergey S. Ippolitov
Sergey V. Karpenko

EDITORIAL BOARD

A. Bezborodov, O. Bukhovets, V. Buldakov, V. Durnovtsev, 
N. Eregina, E. Evseeva, W. Goldman, L. Gorizontov, G. Ioffe, 
O. Khlevnyuk, T. Khorkhordina, A. Kilichenkov, A. Kostrov, 
Т. Krasovitskaya, A. Krushelnitsky, N. Kulinich, V. Minaev, 
A. Pashkov, V. Piskun, V. Polyakov, A. Senin, P. Shkarenkov, 
A. Simonov, V. Tsvetkov, V. Uspensky

Executive Secretary M.Chernichenko
 
Cover Designer А.Nadtochenko

Quarterly journal

Address: 
6, Miusskaya sq., Moscow, Russia, 125267
E-mail: nivestnik@yandex.ru
Web-site: www.nivestnik.ru

© by Novyy Istoricheskiy Vestnik, 2013 
© by Russian State University for the Humanities, 2013

С О Д Е Р Ж А Н И Е

Эрнст Михайлович Щагин (1933 – 2013): Поминая учителя..........6

Статьи

Тепкеев В.Т. «От него, крымского хана, правды и постоянства нет»: 
набеги калмыцких отрядов на Крым во время Русско-польской 
войны 1654 – 1667 гг. ..........................................................................9

Токарева С.Н. Полицейские и поднадзорные: российское 
законодательство и практика полицейского надзора в Курской 
губернии (конец XIX – начало XX вв.) ............................................28

Сивцева С.И. «Теперь неслыханное в века тяжелое время наступило»: 
демографические последствия коллективизации и Великой 
Отечественной войны в Якутской АССР (1928 – 1945 гг.) ...........56

Антибольшевистская Россия

Черниченко М.Ю. «Спекуляция празднует свою вакханалию»: образы 
спекуляции и спекулянта в периодической печати Белого юга 
России (1919 г.) ..................................................................................70

События и судьбы

Сенин А.С. Генерал С.А. Ронжин и его очерк о российских железных 
дорогах в Первую мировую войну ...................................................88

Грищенко А.Н. Григорий Маслаков: от конармейского комбрига до 
повстанческого командира .............................................................125

У книжной полки

Демина Л.И., Евсеева Е.Н. Русские историки-эмигранты в Праге: к 
изучению их жизни и научного творчества ..................................139

Содержание, авторы, аннотации.................................................................152
Contents, Authors, Abstracts .........................................................................157

C O N T E N T S

Ernst Mikhailovich Shchagin (1933 – 2013):  To the Memory
of the Teacher .......................................................................................6

Articles

V. Tepkeev “No Truth or Loyalty from Him, the Crimean Khan”: Raids of the 
Kalmyks’ Detachments to the Crimea during the Russian-Polish War 
of 1654 – 1667 ......................................................................................9 

S. Tokareva The Policemen and the Supervised: Russian Legislation and 
Police Surveillance Activities in the Kursk Region (late XIX – early 
XX centuries) .....................................................................................28  

S. Sivtseva “Now Has Come a Hard Time Unheard of for Centuries On End”: 
The Demographic Consequences of Collectivization and the Great 
Patriotic War in the Yakut Autonomous Soviet Socialist Republic 
(1928 – 1945) .....................................................................................56
Anti-Bolshevik Russia

M. Chernichenko “Speculation Goes On a Bacchanalian Spree”: 
The Portrayal of Speculation and Speculator in the Periodical Press of 
the “White” South of Russia (1919) ...................................................70

Landmarks in Human History

A. Senin General S.A. Ronzhin and his Essay about Russian Railways in the 
World War I ........................................................................................88

A. Grishchenko Grigoriy Maslakov: From Brigade Commander of the 1-st 
Cavalry Army to Rebel Commander ................................................125

Book Reviews

L. Dyomina, E. Evseeva Russian Emigre Historians in Prague: On Reseaching 
 heir Life and Scientific Work ...........................................................139

Contents, Authors, Abstracts .........................................................................157

ЭРНСТ МИХАЙЛОВИЧ ЩАГИН
(1933 – 2013)
Поминая учителя
Когда из жизни уходит учитель – трудно передать свои чувства 
и настроения. Вроде и говорят тебе, что так должно быть, что смерть 
неизбежна, что отведенные свыше дела уже сделаны и поэтому не будет 
«мучительно больно за бесцельно прожитые годы». Но так, наверное, 
кажется со стороны. Сам же ощущаешь не просто какую-то пустоту – 
ощущаешь недосказанность, неисполненность всего, что хотелось бы 
сделать вместе со своим учителем, сказать ему что-то, посоветоваться…
Еще прошлой зимой сочинял небольшую заметку о нем, к его 
80-летию. А теперь вот – некролог…
Но рассказывать об Эрнсте Михайловиче обычными фразами 
некролога не хочется. Лучше, наверное, написать о том, что запомнилось 
за прошедшую четверть века с небольшим – после первой встречи с 
ним в старом здании Исторического факультета тогда еще МГПИ имени 
В.И. Ленина, на Сетуни.
Шел 1989-й год… Я только что уволился из рядов Советской армии, 
вернулся на 3-й курс факультета, и Эрнст Михайлович вел у нашей группы 
семинары. И особенно заметно проявилась такая черта его характера, 
как требовательность. К каждому семинару нужно было подготовить 
конспекты монографий. При этом не только составить формальный 
план ответа на тот или иной вопрос, но и уметь обстоятельно доказать 
правильность, объективность своего вывода.
Но тут же проявилась и другая его черта – умение вызывать интерес 
к новым темам нашей, не такой далекой еще тогда, истории ХХ столетия. 
Это были годы «перестройки», когда переосмысливались, подчас в угоду 
политической конъюнктуре, многие события советской истории. И Эрнсту 
Михайловичу удавалось увлекать нас совершенно новыми подходами 
к, казалось бы, достаточно устоявшимся в советской историографии 

оценкам революции, Гражданской войны, коллективизации, партийнополитической борьбы в СССР 1920–1930-х годов. Он учил не бояться 
делать выводы, не отказываться от переоценок прошлого. Но при этом 
каждый вывод, каждое определение обосновывать. И всегда оставаться 
объективным, судить обо всем взвешенно.

Возможно, именно это и повлияло на мое решение написать курсовую 
работу по истории Белого движения в России (хотя раньше среди студентов 
было распространено мнение, что лучше заниматься историей Древней Руси, 
а не советской историей, чтобы не прослыть «конъюнктурщиком»). Тогда 
только что были рассекречены «белогвардейские» и «белоэмигрантские» 
фонды ЦГАОР СССР (нынешний ГА РФ), а Белое движение как было, так и 
оставалось, по сути, настоящим «белым пятном» в истории ХХ века. Эрнст 
Михайлович, как специалист по аграрной истории, посоветовал обратить 
внимание на земельную реформу правительства генерала П.Н. Врангеля в 
Крыму в 1920 году. 
В 1992 году прошла защита моей дипломной работы, я поступил в 
заочную аспирантуру и стал работать на кафедре новейшей отечественной 
истории старшим лаборантом. Этой кафедрой заведовал Эрнст 
Михайлович. 
Здесь я познакомился с еще одним качеством Эрнста Михайловича. 
Его особенной тщательностью в работе, его стремлением самым строгим 
образом проверять всю кафедральную документацию. Порой казалось 
это излишним, думалось, что это ни к чему. Но потом стало ясно: без 
такой требовательности, тщательности невозможно вести порученное 
дело, успешно руководить кафедрой. А ведь за плечами у него был опыт 
руководства и факультетом, и факультетской партийной организацией. 
Руководил Эрнст Михайлович и университетским Советом по защите 
докторских диссертаций (одним из двух на факультете), работал в 
Экспертном Совете ВАК. 
Мне, «по долгу службы», приходилось протоколировать многие 
«предзащиты» наших аспирантов и докторантов. И, надо сказать, порой 
«предзащиты» напоминали строжайший разбор всех и вся – тезисов, 
положений и заключений соискателя. Эрнст Михайлович прочитывал 
переданные на обсуждение диссертации, как говорится, «до последней 
запятой». «Щагин – запрещагин», – шутили иногда. Но это стремление к 
порядку, к дисциплине было его типичной чертой и, замечу справедливости 
ради, приносило свои плоды. 
В первой половине 1990-х годов кафедра приступила к написанию 
двух фундаментальных учебных пособий: учебника и хрестоматии по 
новейшей отечественной истории. И здесь мне пришлось стать участником 
и свидетелем этой трудной, напряженной, очень важной работы. 
Многократные встречи, обсуждения текстов, их правка, подготовка 

комментариев, все это, со стороны, могло бы также показаться проявлением 
излишней щепетильности, малополезной для «конечного результата». Но 
опять-таки именно благодаря этой щепетильности, буквоедству в лучшем 
смысле этого слова, многократным тщательным проверкам, исправлениям 
и уточнениям стало возможным не только издание учебника и хрестоматии, 
но и их неоднократное переиздание и заслуженное признание в качестве 
ведущих учебно-методических пособий для российской высшей школы.
Под руководством Эрнста Михайловича я продолжал научную 
работу. Темой кандидатской диссертации стало исследование аграрнокрестьянской политики южнорусского Белого движения. Особо отмечу 
одну черту, характерную для него как научного руководителя: он стремился 
к тому, чтобы темы научных работ тех, кто под его руководством трудится 
над диссертациями, являлись бы закономерным продолжением, развитием 
их прошлых научных разработок. Также было и с моей докторской 
диссертацией – ее научным консультантом был Эрнст Михайлович, – в 
которой были развиты темы формирования и эволюции политического 
курса, политических программ Белого движения. Так достигалась 
преемственность в исследованиях, каждый следующий этап научной, 
творческой работы был связан с предыдущим, логично вытекал из него, 
а не возникал, как нередко, к сожалению, происходит сейчас, на пустом 
месте, без соответствующего научного «задела». А уж о пресловутых 
«диссергейтах» и говорить нечего…
В научном плане наш заведующий кафедрой никогда не отказывался 
от изучения новых тем, причем ему было присуще особое историческое 
«чутье» (в хорошем смысле этого слова). Казалось бы, в самых известных, 
давно изученных темах он умел находить новые, незаслуженно забытые 
аспекты. Логика исторического исследования подсказывала возможные 
варианты развития событий. В частности, это относилось к истории 
политических элит в России и в СССР, формам и степени их влияния 
на власть, на принятие тех или иных правительственных решений. 
Многие слушатели его лекций, вероятно, отмечали особенное внимание 
профессора к истории тайных обществ (масонских лож, к примеру). Что 
ж, отрицать их влияние в истории не стоит (но и возводить в абсолют – 
неправомерно).
И, наверное, самый важный урок, который дал нам Эрнст Михайлович, 
состоит вот в чем: нельзя слепо следовать за «историко-политической 
конъюнктурой», нельзя торопиться с выводами и делать «халтуру». 
Прежде всего нужно стремиться к глубине исследований, к исторической 
истине… 
Вечная ему память…

Ж. Цветков

СТАТЬИ

В.Т. Тепкеев

«ОТ НЕГО, КРЫМСКОГО ХАНА, 
ПРАВДЫ И ПОСТОЯНСТВА НЕТ»: 
НАБЕГИ КАЛМЫЦКИХ ОТРЯДОВ НА КРЫМ
ВО ВРЕМЯ РУССКО-ПОЛЬСКОЙ ВОЙНЫ 1654 – 1667 гг.

Набеги калмыцких конных отрядов на Крымское ханство в ходе 
Русско-польской войны 1654–1667 гг. никогда не были предметом 
отдельного исследования. Между тем как уже известные, так и особенно 
архивные документы, впервые выявленные нами, позволяют осветить 
эту яркую станицу истории калмыцкого народа и становления его 
государственности.

«У великого государя учинились в вечном подданстве»

В результате перекочевки из Центральной Азии на запад, калмыки в 
первой половине XVII в. начали активно осваивать степные пространства 
Северного Прикаспия, входя в соприкосновение с народами Северного 
Кавказа, Приуралья, Причерноморья и населением юга Московского 
царства. Самостоятельный выход калмыков в Волго-Донское междуречье 
первоначально не отчал интересам царского правительства. С другой 
стороны, царские власти не могли не использовать возможности калмыцкой 
конницы для усиления южных границ государства.
В ходе неудачной Смоленской войны 1632–1634 гг. Московскому 
царству не удалось вернуть земли, отторгнутые Речью Посполитой 
за время Смуты. Для достижения этой цели царскому правительству 
необходимо было решить две основные задачи: создать современную 
армию и надежно прикрыть протяженные южные границы от вторжений 
кочевников и войска Крымского ханства. 
1 октября 1653 г. Земский собор принял решение о принятии Войска 
Запорожского (Левобережной Украины) в российское подданство. А 
23 октября государь Алексей Михайлович объявил в Успенском соборе 
о начале войны с Речью Посполитой. Наступление трех основных 
русских армий в Литве должны были поддержать на Украине, сковав 
там польские войска, запорожские казаки гетмана Б. Хмельницкого и 
полк воеводы А. Бутурлина. Прикрытие с юга, со стороны Крымского 
ханства, было возложено на Белгородский полк (свыше 7 000 человек) 
воеводы В. Шереметева1. В итоге крымское направление в предстоящей 

войне осталось недостаточно надежно прикрытым на случай возможного 
вторжения войска крымских татар, как это произошло во время Смоленской 
войны. 
Так на повестке дня Москвы встал вопрос об окончательном 
урегулировании отношений с калмыками. 
С весны 1654 г. в царском правительстве начал активно обсуждаться 
вопрос о возможном использовании калмыцких отрядов против 
Крымского ханства. Поводом послужили события на Украине: 8 января 
1654 г. Переяславская рада приняла решение об объединении территории 
Войска Запорожского с Русским государством. Именно в Переяславе, 
тогдашней столице войска, в личной беседе московского боярина 
В. Бутурлина с войсковым писарем И. Выговским была озвучена идея 
привлечения калмыков к войне против Крыма. В письме от 21 марта 
1654 г. Б. Хмельницкий сообщал боярину В. Шереметеву, что «калмыки 
с донскими казаками живут советно» и только ожидают царского 
указа, чтобы двинуться на Крым. Б. Хмельницкий предлагал направить 
калмыков степью, а донцов – морем на Крым, чтобы татары в первую 
очередь оберегали свои города и не имели возможности прийти на помощь 
польскому королю Яну Казимиру2.
В конце 1654 г. донские казаки, в том числе и с «подсказки» Москвы, 
отправили к калмыкам посланцев с предложением совместного военного 
похода против Крыма. Момент для этого был вполне подходящий: 
большинство крымцев ушли в польские и литовские города, ослабив 
защиту ханства. Тайши (калмыцкие князья) согласились, и уже на 
весну 1655 г. запланировали совместно с казаками выступить на Крым. 
Правительство Алексея Михайловича в качестве поощрения предоставило 
калмыкам право вольной и беспошлинной торговли в русских городах3.
Вскоре от донских атаманов к тайшам были направлены посланцы с 
повторным предложением совместного выступления на Крым. 
Примерно в конце ноября – начале декабря 1655 г. калмыки начали 
переправляться на правый берег Волги, встревожив этим дозоры крымских 
татар. Из донесений волуйского воеводы Ф. Зарубина известно, что в 
начале 1656 г. калмыцкий отряд силой в 1,5 тыс. воинов за Молочными 
Водами (река Молочная и Молочное озеро; район современного 
Мелитополя) на подступах к Крыму захватил ногайский улус Армаметмирзы, пленив свыше тысячи человек и захватив в качестве трофеев около 
15 тыс. лошадей. 
Позже, 17 февраля, этим же путем на Крым двинулся другой 
калмыцкий отряд в 500 воинов. На этот раз удар был нанесен уже по 
татарским улусам на азовском взморье, южнее крепости Азов4. 
Таким образом, военная служба калмыков русскому царю, действия 
их военных сил в интересах России начались именно с 1656 г., хотя