Личность в евразийстве. Гносеологические основания

ЛИ ЧНО СТЬ В ЕВРАЗИ Й СТВЕ

ГНО СЕО ЛО ГИ ЧЕСКИ Е О СНО ВАНИ Я

П амят и моего учит еля

Вит алия Яковлевича П ащ енко

М осква • Альф аМ  • 2
0
0
8

Ю .
В.
 Колесниченко

ГН О СЕО Л О ГИ Ч ЕСК И Е О СН О В А Н И Я
ЛИ ЧН ОСТЬ В ЕВРАЗИ Й СТВЕ

УДК 1:316.37
ББК 66.1(2)6
К60

Колесниченко Ю.В.
Личность в евразийстве. Гносеологические основания. – М.: АльфаМ, 2008. – 144 с.

ISBN 9785982811400

Предпринята попытка воссоздания цельной картины одного из наиболее разработанных, но все еще малоизученных направлений русской зарубежной мысли – концепции личности в евразийстве.
Для аспирантов, преподавателей вузов, ученых и специалистов в области социальной философии и отечественной истории.
УДК 1:316.37
ББК 66.1(2)6

© Колесниченко Ю.В., 2008
© Пащенко В.Я. Предисловие, 2008
© «АльфаМ». Оформление, 2008

К60

ISBN 9785982811400

П
редисловие.
ЕВРАЗИЙСКАЯ КОНЦЕПЦИЯ
ЛИЧНОСТИ – ОНТОГНОСЕОЛОГИЯ

О евразийстве все последние годы писали и
продолжают писать авторы различных направлений гуманитарного знания. Исторические, социологические, философские и научнополитические исследования евразийской концепции становятся все более и более популярными. И, как всякое популярное направление, евразийство привлекает на свою
сторону (или, наоборот, заставляет вставать на критические
позиции) все больше ученых, политиков, публицистов и, что
очень существенно, широкий круг читателей, неравнодушных
к судьбам Отечества и отечественной социальнофилософской
мысли. Можно сказать точно: среди познакомившихся с евразийским учением равнодушных нет. Читатель вне зависимости
от своих профессиональных интересов не остается индифферентным к идеям, затронутым на страницах евразийских текстов. Полемика вокруг обозначенного круга идей – общее место нашего философского и – в широком смысле – социальнополитического бытия. Но так было далеко не всегда. Еще в
«далекие» 1990е гг. сторонники евразийства (включая автора
этих строк) пытались доказать самобытность, самоценность
евразийского учения (не только для отечественной, но и для
общечеловеческой философской мысли в целом), заставляя
недоумевать многих коллег по философскому цеху. Причем задача осложнялась и тем, что в то время ключевым моментом
виделось доказательство ценности не только и не столько «исторического», так сказать, евразийства ушедших 1920х гг. Задача виделась много шире. Перед нами стояла задача доказательства внутренней крайне самобытной организации, оригинальной логики построения этого концептуального единства.
Кроме того, необходимо было показать и актуальность, живучесть, идейную неисчерпаемость данного учения, адекватность его терминологии для отражения специфики социальнофилософского бытия современной Евразии, всего мира.
С очевидностью для нас прослеживалось также созвучие многих системообразующих идей евразийства современному естественнонаучному взгляду на мироздание как объект/субъект
исследования.
Подробное, детализированное, кропотливое исследование
евразийских текстов, герменевтические усилия, предпринятые
рядом исследователей, наталкивают на мысль о том, что в настоящее время евразийство есть не только и не столько одно из
направлений отечественной мысли (преимущественно, эмигрантской). Оно есть современное отражение национальной самобытной идеи, способной объединить российское (точнее,
евразийское) общество на базе уникальных естественнонаучных, философских и патриотических идей.
Ни одно из направлений русской философской мысли не
было до сих пор столь многоплановым, мультидисциплинарным и моноидейным одновременно. Евразийство объединяло
филологическое, географическое, социологическое, историческое, правовое, философское, политическое учения на базе
единой, внутренне непротиворечивой логики евразийского
учения о континенте Евразии. Евразийцами (точнее, князем
Н.С. Трубецким) был открыт геоэкономический, так сказать,
«закон Евразии». Были найдены естественноисторические
основания существования евразийского общества. Понятие
Евразии определялось евразийцами не только географически,
как это делает немецкий философ В. фон Гумбольдт, но как месторазвитие многих этносов, народов, составивших в конечном счете евразийскую цивилизацию. Географический фактор
не игнорируется, он дополняется выводами лингвистических,
исторических, философских исследований, проведенных основателями евразийства П.Н. Савицким, П.П. Сувчинским,
Г.В. Флоровским, Л.П. Карсавиным, Н.С. Трубецким, П.М. Бицилли и рядом других. Если к этому добавить общую историческую судьбу и историческую память евразийских народов, то

6
Предисловие

все элементы Евразии соединяются в единую систему. В этом
суть закона Евразии. Очевидность понятия этого закона, как и
многих других понятий евразийской теории, не вызывает сомнений в силу своей фактуальной прозрачности, предельной
очевидности. Эти понятия есть вместе с тем социальнофилософские абсолюты, аксиомы, отправные точки, константы евразийской теории.
Итак, создатели евразийской теории, а также современные
продолжатели их идей видят в творческом использовании евразийства основу национального «оздоровления» Евразии, основу здорового патриотизма.
Сейчас много говорят и пишут о личности, о ее свободе,
пытаются сравнивать понимание того и другого на Западе и в
России. Это, безусловно, есть отражение «реальности», реальности высвобождения национального самосознания. Эйфория, преклонение перед западными духовными ценностями,
ставшее было ведущей тенденцией постсоветского национального развития эпохи «перестройки», постепенно сходит на нет.
(Справедливости ради следует отметить, что эта тенденция затронула далеко не все мыслящее российское общество.) С течением времени национальное самоcознание начинает возрождаться, ища почву для обоснования «новой» аутентичности.
Клише Запада постепенно становятся тесны даже для его отчаянных апологетов в среде российской интеллигенции, политики, искусства: столь очевидна их неадекватность, несовместимость с принципиально значимыми, конституирующими национальными ориентирами. В ряде случаев от очарования
западными ценностями отталкивает и откровенная антироссийская пропаганда ведущих идеологов современного свободного общества глобалистов1.
«Но что взамен?» – интересуется читатель, оказавшийся на
идеологическом перепутье неравнодушным к судьбе России.
Ответы, предлагаемые ему на рассмотрение в нашей литератуЕвразийская концепция личности – онтогносеология
7

1 Примером может служить книга З. Бжезинского «Великая шахматная доска»
(М., 1998).

ре, часто не позволяют (в силу своей обязательной политкорректности) быть столь желанно однозначными. Но человеческая психика устроена так, что в целях обеспечения собственной стабильности, целостности она должна на чтото
опираться. Причем это «чтото» должно быть однозначным, понятийно стабильным, изначально непротиворечивым.
Именно в таком виде человеческая психика воспринимает безоговорочно (принимает) те или иные духовные ценности, духовные идеалы. И именно они в свою очередь определяют ее
устойчивость, ее цельность, ее «самость».
В качестве ответов на общесоциальные (а также личностные) вопросы национального бытия автор Предисловия, а также автор данной книги предлагают опереться на евразийство.
На то евразийство, которое было по вполне понятным идеологическим причинам предано когдато абсолютному забвению
и которое по тем же причинам восстанавливается сейчас в своих правах.
Личность на Западе и у нас: одинаково ли мы смотрим на
эту проблему? Все ли здесь однозначно, ясно, сопоставимо?
Тема личности, пожалуй, есть центральная тема современного
социального знания. Она выступает ключевым философским,
идеологическим вопросом российского общества. Причинами
ее непреходящей популярности являются, на наш взгляд, и относительная неразработанность темы, и отсутствие фундаментальных работ по «российской антропологии».
Проблема личности в России всегда имела и имеет практическое приложение. Личность россиянина, живущего в пределах нашей, слава Богу, пока еще необъятной Родины, в силу
историкокультурных обстоятельств вмещает в свое сознание
культуру многонациональную, мультирелигиозную, исторически и географически несравнимо широкомасштабную. Евразийское творчество – прошлое и настоящее – есть коллективный ответ, накопление, «приращение» национального самосознания, национальной гордости, патриотизма. Евразийство
способно осуществить задачу по обеспечению роста истинной

8
Предисловие

(т.е. национально ориентированной) веры в себя, в свое будущее вместе с Россией, в будущее самой России.
Политической декларации на эту тему, безусловно, недостаточно. Доказательством должна служить не декларативно заявленная уникальность евразийской теории, а кропотливый
труд (в том числе философский) по восстановлению целостности евразийского знания, разработки его доказательной базы.
Данная работа о личности в евразийстве – работа не только
о концепции личности. Это – работа об онтологии и гносеологии евразийства. О том, что личность евразийства есть понятие
значительно большего объема, чем принято было понимать до
сих пор, имея в виду конвенциональные энциклопедические
определения последнего. Личность есть онтология и гносеология в одном «лице», есть квинтэссенция бытия в широком и узком (то есть социальном) смысле. Автор идет дальше и экстраполирует идею «личностности» бытия в евразийской трактовке
на современное естественнонаучное понимание строения
Вселенной, приводя в качестве доказательства материалы исследований по физике и синергетике. Категоричен ли автор в
своих выводах? Пожалуй, нет. И это не есть позиция межконцептуального конформизма. Это – осознанная позиция «промежуточного» знания, знания, постоянно находящегося в движении, беспрестанно постулирующее и отменяющее свои постулаты,
выдвигающая
и
снимающая
аксиомы.
Таким
образом, для автора книги то, что традиционно считалось бы
выводом, воспринимается как ввод. Это – исследование иного
парадигмального порядка, лишенное традиционных бинарно,
дихотомически противостоящих друг другу выводов, положений. Это есть состояние длящейся «снятости» (в традиционной
гегелевской терминологии), «одухотворенности» (в новейшем
понимании этого слова; см. книгу профессора физического
факультета МГУ им. М.В. Ломоносова, академика РАН
Л.В. Лескова) объективного бытия. Бытие здесь не есть уже
противостоящее сознанию Все, тотальность, подлежащая
осознанию. Но это и не есть в чистом виде религиозное понимание проявления божественного промысла. Это – третье.

Евразийская концепция личности – онтогносеология
9

Растворенность, включенность конституирующих элементов
сознания в онтологически понимаемое бытие. Это – последнее
слово естествознания. И эти идеи уже присутствовали в евразийском учении (теория личности Карсавина) в начале XX в.,
но в совершенно иной (а именно, христианской) парадигмальной оболочке, подтвержденные наиболее передовыми в те времена естественнонаучными изысканиями (прежде всего географическими,
историческими,
филологическими).
Столь
четко прослеживающаяся связь между современным звучанием отногносеологических проблем и их постановкой евразийством в начале XX в. еще раз доказывает, на наш взгляд, преемственность отечественной философской традиции (на метатеоретическом
уровне
любая
естественнонаучная
мысль
смыкается с философской).
Чтобы восстановить эту преемственность в полном объеме,
необходимы соответствующие исследования. Одно из них
предлагается вниманию читателя. Хочется верить, что, познакомившись с этой работой, читатель не просто узнает чтото
новое и любопытное из истории евразийской мысли, а станет
свидетелем (а в идеале – и участником) того, как эта мысль экстраполируется на порой совершенно неевразийский контекст,
охватывая все больше и больше исследовательских областей
онтологического и гносеологического знания. Автор не навязывает готовых ответов, как уже было сказано ранее. Он предлагает, попытавшись встать на евразийскую позицию, герменевтически погрузившись в евразийский интеллектуальный
мир, взглянуть на окружающее нас бытие иным, незнакомым
до сей поры взглядом.

Доктор философских наук, профессор
В.Я. Пащенко

21 августа 2007 г.

10
Предисловие

ВВЕДЕНИЕ

Основной мотив, главная тема евразийства
«как движения и особой концепции о месте России между Востоком и Западом»1 превратились в идейную потребность сегодняшнего дня, в своего рода парадигму современного этапа
культурного развития народов российского государства. В русской культуре XIX–начала XX в. евразийство являет собой особую форму переосмысления опыта России в революциях. Само евразийство порождено в первую очередь революциями
1905 г., Февральской и Октябрьской революциями 1917 г., воспринятыми значительной частью русской интеллигенции как
крушение устоев России. Оно возникло внутри русской эмигрантской интеллигенции, определившей свое место в борьбе за
сохранение русской культуры и формы этой борьбы.
Датой
рождения
евразийства
принято
считать
август
1921 г., когда в Софии вышел в свет первый коллективный
сборник статей четырех авторов – кн. Н.С. Трубецкого,
П.Н. Савицкого, П.П. Сувчинского и Г.В. Флоровского – под
общим названием «Исход к Востоку. Предчувствия и свершения. Утверждение евразийцев». Суть евразийского учения, по
словам самих основоположников, не в механическом сочетании географических терминов «Европа» и «Азия» (по А. Гумбольдту), а в обозначении «месторазвития», «вмещающего
ландшафта», сферы синтеза природы Евразийского континента и российского социума (являющихся не европейцами, не
азиатами, а именно евразийцами). По П. Савицкому, этот социоматерик ориентировочно совпадает с границами Российской империи в последние годы ее существования. Здесь зародилась и сформировалась под воздействием уникальных при1 Россия между Европой и Азией: Евразийский соблазн. М., 1993. С. 12.