«Свидание хотя и состоялось, но...»

А.П. Чехов 
 

 
 
 
 
 
 

 
 
 
 
 
 
 

«СВИДАНИЕ ХОТЯ И 
СОСТОЯЛОСЬ, НО...» 

 

 
 
 
 

Москва 
ИНФРА–М 
2015 

1 

«СВИДАНИЕ ХОТЯ И СОСТОЯЛОСЬ, НО...» 

Выдержав экзамен, Гвоздиков сел на конку и за шесть копеек 
(он ездил всегда «на верхотуре») доехал до заставы. От заставы 
до дачи, версты три, он пропер пехтурой. У ворот встретила его 
хозяйка дачи, молодая дамочка. Сынка этой дамочки он обучал 
арифметике, за что и получал стол, квартиру на даче и пять рублей в месяц деньгами. 
– Ну что, как? – спросила его хозяйка, протягивая руку. – Благополучно? Выдержали экзамен? 
– Выдержал. 
– Браво, Егор Андреевич! Много получили? 
– По обыкновению... Пять... Гм... 
Гвоздиков получил не пять, а только три с плюсом, но... но 
почему же не соврать, если можно? Экзаменующиеся так же 
охотно врут, как и охотники. Войдя к себе в комнату, Гвоздиков 
на своем столе нашел маленькое письмецо с розовой облаточкой. 
Письмецо пахло резедой. Гвоздиков разорвал конверт, скушал 
облатку и прочел следующее: 
«Так и быть. Будьте ровно в 8 часов около канавы, в которую 
вчера упала с головы ваша шляпа. Я буду сидеть под деревом на 
скамеечке. И я вас люблю, только не будьте таким неповоротливым. Надо быть бойким. Жду вечера с нетерпением. Я вас ужасно 
люблю. Ваша С. 
Р. S. Maman уехала, и мы будем гулять до полночи. Ах, как я 
счастлива! Бабушка будет спать, не заметит». 
Прочитав это письмо, Гвоздиков широко улыбнулся, высоко 
подпрыгнул и, торжествующий, зашагал по комнате. 
– Любим! Любим!! Любим!!! Как я счастлив, чёрт возьми! О–
о–о! Тру–ля–ля! 
Гвоздиков прочитал письмо еще раз, поцеловал его, бережно 
сложил и спрятал в анатомический стол. Ему принесли обедать. 
Он, отуманенный письмом и забывший всё на свете, съел всё, что 
ему принесли: и суп, и мясо, и хлеб. Пообедав, он лег и замечтал 
о всякой всячине: о дружбе, о любви, о службе... Образ Сони носился перед его глазами. 
«Как жаль, что у меня часов нет! – думал он. – Будь у меня часы, я мог бы высчитать, сколько осталось до вечера. Время, как 
назло, протянется чертовски медленно». 

2 

Когда ему надоело лежать и мечтать, он поднялся, пошагал и 
послал кухарку за пивом. 
«Пока суть да дело, – подумал он, – а мы выпьем. Время быстрей покажется». 
Принесли пиво. Гвоздиков сел, поставил перед собой рядком 
все шесть бутылок и, любовно поглядывая на них, принялся пить. 
Выпив три стакана, он почувствовал, что в его груди и голове зажгли по лампе: стало так тепло, светло, хорошо. 
«Она составит мне мое счастие! – подумал он, принимаясь за 
другую бутылку. – Она... она именно та, о которой я мечтал... О 
да!» 
После второй бутылки он почувствовал, что в его голове потушили лампу, и стало темновато. Но зато как весело стало! Хорошо жить на этом свете после второй бутылки! Принимаясь за 
третью бутылку, Гвоздиков махал перед своим носом рукой и 
клялся, что счастливее его никого нет на этом свете. Клятву давал 
он самому себе и верил этой клятве безапелляционно. 
– Я знаю, что она во мне полюбила! – забормотал он. – Знаю–
с! Она полюбила во мне недюжинного человека! Так–то! Знает, 
кого полюбить и за что полюбить... Недюжинного человека! Я не 
какой–нибудь там... этакий... Я Гвозд... Я... 
Принимаясь за четвертую бутылку, он воскликнул; 
– Да–с! Не какой–нибудь! Полюбила она во мне... гения! Ге–
ни–я! Мирового гения! Кто я? И что я? Вы думаете – Гвоздиков? 
Да, я Гвоздиков, но какой Гвоздиков? Как вы думаете? 
Дойдя до половины четвертой бутылки, он ударил кулаком по 
столу, взъерошил волосы и сказал: 
– Я им покажу, кто я таков! Пусть только кончу курс! Дайте 
мне только позаниматься! Я жрец науки... Она полюбила во мне 
жреца науки. И я докажу, что она права! Вы мне не верите? 
Прочь! И она не верит? Она? Соня? Прочь и ее в таком случае! Я 
докажу! Сейчас же начну заниматься!.. Допью только стакан... 
Все вы подлецы! 
Гвоздиков рассердился, допил стакан, достал с полки лекции, 
открыл и начал читать с середины: 
«При... причиной вывиха нижней челюсти может также служить па... падение, удар при открытом рте...» 
– Чепуха! Челюсть... Удар... То да се... Чепуха! 
Гвоздиков закрыл лекции и принялся за пятую бутылку. Выпив, наконец, пятую и шестую, он пригорюнился и задумался о 

3 

ничтожестве вселенной вообще и человека в частности... Думая, 
он машинально ставил пробку на горлышко бутылки и целился в 
нее щелчком, стараясь ударить ею в зеленое пятнышко, мелькавшее перед его глазами. Черные, зеленые и синие пятнышки забегали перед его глазами, когда он попал пробкой в зеленое пятно. 
Одно из пятен, буро–красное с зелеными иглами, улыбаясь, полетело к его глазам и испустило из себя что–то вроде клея... Гвоздиков почувствовал, что у него слипаются глаза... 
«У меня в глазах кто–то... пищит! – подумал он. – Надо выйти 
на воздух, а то я ослепну. Надо по...погулять... Здесь душно. Печи 
всё топят... О, о–ослы!! Пищат и печи топят! Дураки!» Гвоздиков 
надел шляпу и вышел из комнаты. На дворе уже стемнело. Был 
десятый час. На небе мерцали звездочки. Луны не было, и ночь 
обещала быть темна. На Гвоздикова пахнуло майской свежестью 
леса. Встретили его все атрибуты любовного rendez–vous: и шёпот листьев, и песнь соловья, и... даже задумчивая, белеющаяся 
во мраке «она». Он, сам того не замечая, дошел до места, о котором упоминалось в письме. 
Она поднялась со скамьи и пошла к нему навстречу. 
– Жорж! – сказала она, чуть дыша. – Я здесь. 
Гвоздиков остановился, прислушался и начал смотреть вверх, 
на верхушки деревьев. Ему показалось, что его имя произнесли 
где–то вверху. 
– Жорж, это я! – повторила она, ближе подойдя к нему. 
– А? 
– Это я. 
– Что? Кто тут? Кого? 
– Это я, Жорж... Идите... Сядемте. 
Жорж протер глаза и уставился на нее... 
– Чего надо? 
– Смешной! Не узнаете, что ли? Неужели вы ничего не видите? 
– А–а–а–а... Позвольте... Вы какое же имеете пра... пра...ввво в 
ночное время ходить по чужому саду? Милостивый государь! 
Отвечайте, милостивый государь, в противном же случае я вввам 
дам... в мор... мор... 
Жорж протянул вперед руку и схватил ее за плечо. Она захохотала. 
– Какой вы смешной! Ха–ха–ха... Как вы хорошо представлять 
умеете! Ну, пойдемте... Давайте болтать... 

4 

– Кого болтать? Что? Вы почему? А я почему? Смеетесь? 
Она громче захохотала, взяла его под руку и потянулась вперед. Он попятился назад. Он изображал из себя упрямого коренника, а она бьющуюся вперед пристяжную. 
– Мне... мне спать хочется... Пустите... – забормотал он. – Я не 
желаю заниматься пустяками... 
– Ну, будет, будет... Отчего вы опоздали на полчаса? Занимались? 
– Занимался... Я всегда занимаюсь... При... чи... ной вывиха 
нижней челюсти может быть падение, удар при открытом рте. 
Челюсти вышибают всё больше в трактирах, в кабаках... Я хочу 
пива... Трехгорного. 
Он и она дотащились до скамьи и сели. Он подпер лицо кулаками, уперся локтями в колена и зафыркал. Шляпа сползла с его 
головы и упала на ее руки. Она нагнулась и посмотрела ему в лицо. 
– Что с вами? – тихо спросила она. 
– И не ваше, не ваше дело... Никто не имеет права вмешиваться в мои дела... Все они дураки и вы... дураки. 
Немного помолчав, Гвоздиков прибавил: 
– И я дурак... 
– Вы получили письмо? – спросила она. 
– Получил... От Сонь... ки... От Сони... Вы – Соня? Ну и что ж? 
Глупо... Слово «нетерпение» в слоге «не» пишется не чрез «ять», 
а чрез «е». Грамотеи! Чёрт бы вас взял совсем!.. 
– Вы пьяны, что ли? 
– Нннет... Но я справедлив! Какое вы имеете пра... пр... пр... 
От пива нельзя быть пьяным... А? Который? 
– А зачем же вы, бессовестный, чепуху мелете, если вы не 
пьяный? 
– Ннет... Именительный – меня, родительный – тебя, дательный, именительный... Processus condyloi–deus et musculus sterno–
cleido–mastoideusi. 
Гвоздиков захохотал, свесил голову к коленям... 
– Вы спите? – спросила она. 
Ответа не последовало. Она заплакала и начала ломать руки. 
– Вы спите, Егор Андреевич? – повторила она. 
В ответ на это послышался громкий сиплый храп. Соня поднялась. 

5 

– Мер–р–зкий!! – проворчала она. – Негодный! Так вот ты какой? Так на же, вот тебе! На тебе! На тебе! 
И Соня своей маленькой ручкой раз пять коснулась до затылка 
Гвоздикова, и как коснулась! Ноги ее заходили по его шляпе. 
Мстительны женщины! 
На другой день Гвоздиков послал Соне письмо следующего 
содержания: 
«Прошу прощения. Не мог вчера явиться, потому что был 
ужасно болен. Назначьте другое время, хоть сегодняшний вечер, 
например. 
Любящий Егор Гвоздиков». 
Ответ на это письмо был таков: 
«Шляпа ваша валяется около беседки. Можете ее взять там. 
Пиво пить приятнее, чем любить, а потому пейте пиво. Не хочу 
вам мешать. 
Уже не ваша С... 
Р. S. Не отвечайте мне. Я вас ненавижу».