Древнейшее металлообрабатывающее производство Юго-Восточной Европы (истоки и развитие в неолите-энеолите)

МОСКОВСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ 

им. М.В.ЛОМОНОСОВА 

Н.В.Рындина 

Древнейшее 
металлообрабатывающее 
производство 
Юго -Восточной Европы 

(истоки и развитие 
в неолите-энеолите) 

Эдиториал УРСС 
Москва 1998 

Рындина Наталия Вадимовна. 
Древнейшее металлобрабатывающее производство Юго-Восточной Европы 
(истоки и развитие в неолите—энеолите). — М.: Эдиториал УРСС, 1998. — 288 с. 

Рецензенты: 
доктор исторических наук Н. Я. Мерперт 
доктор исторических наук А. Д. Пряхин 

В книге рассматриваются кардинальные проблемы древнейшей металлургии и металлообработки Балкано-Карпатского и 
Причерноморского регионов Европы в эпоху неолита-энеолита (V тыс. до н. э. — первая четверть III тыс. до н. э.). 
Анализируется морфология, технология и химический состав древнейших медных изделий, для чего применяются связанные воедино металлографический и спектральный подходы. Научной общественности впервые представлены результаты 511 металлографических анализов, проведенных автором с помощью специально созданных методик. На основе 
естественно-научных и оригинальных методов исследования автором выявлены приемы обработки металла различных 
культур и производственных общностей (очагов, регионов, провинций); установлена зависимость между технологией металлообработки изделий и исходным сырьем; проведен анализ этого сырья с точки зрения металлургических процессов его 
получения; изучены технические приспособления для металлообработки; исследованы проблемы организации и структуры 
производства; выяснены пути распространения технических достижений; определены особенности и общие закономерности исторического развития металлургического производства в эпоху неолита и энеолита. 

Книга может быть рекомендована историкам, археологам, металлургам, металловедам, студентам соответствующих ВУЗов, 
а также всем интересующимся историей древней Европы, развитием ее производства и торговли. 

Книга написана при содействии Международного научного фонда (грант №5000/236, 
1994 г.) 

Книга издана при финансовой поддержке Российского гуманитарного научного фонда (проект 
№97-01-16133) 

Группа подготовки издания: 

Директор — Доминго Марин Рикой 
Заместители директора — Наталья Финогенова, Ирина Макеева 
Компьютерный дизайн — Виктор Романов, Василий Подобед 
Верстка — Дмитрий Соколов 
Обработка текста и графики — Наталия Бекетова, Анна Тюрина, Елена Ефремова, Наталья Аринчева 

Издательство «Эдиториал УРСС». 113208, г. Москва, ул. Чертановская, д. 2/11, ком. прав. 
Лицензия ЛР №064418 от 24.01.96 г. Подписано к печати 20.07.98 г. 
Формат 60x88/8. Тираж 1000 экз. Псч. л. 36. Зак. № 2 8 5 
Отпечатано в АООТ «Политсх-4». 129110, г. Москва, Б. Переяславская, 46. 

ISBN 5-901006-54-2 
Н. В. Рындина, 1998 
Эдиториал УРСС, 1998 

Содержание 

Введение 
4 

Глава 1. Очерк истории исследований 
6 
1. Основные направления разработки историко-металлургических проблем 
6 
2. Из истории изучения древнейшей металлургии Болгарии, Румынии 
и юга европейской части СНГ 
11 

Глава 2. Методика исследований 
13 
1. Общие принципы технологического изучения изделий: поверхностный осмотр 
и микроструктурный анализ 
13 
2. Структуры литой и кованой меди 
15 
3. Структурные признаки самородной меди 
20 

Глава 3. О древнейшем металле Ближнего Востока и общих проблемах эволюции металлургии 
22 

Глава 4. Начало обработки металла в Юго-Восточной Европе (эпоха неолита) 
28 
1. Металл раннего и среднего неолита 
28 
2. Металл позднего неолита и проблема зарождения местной металлургии 
32 
3. Результаты химико-технологического исследования металла древнейшей Фракии 
38 
4. Структура производства позднего неолита 
42 

Глава 5. Юго-Восточная Европа в системе Балкано-Карпатской металлургической провинции 
(эпоха энеолита) 
47 
1. Общие сведения о металле и культурах энеолита 
47 
2. Две фазы в развитии Балкано-Карпатской металлургической провинции 
59 
3. О химизме металла и металлургических связях производственных регионов БКМП 
71 
4. О сульфидных медных плавках в металлургии БКМП 
74 

Глава 6. Металлообрабатывающее производство фракийско-нижнедунайского региона 
78 
1. Технология изготовления изделий: логический и терминологический аспекты проблемы 
. . . 
78 
2. О типологии металлических изделий 
80 
3. Технология металла и металлообработка культуры Гумельница 
82 
4. Технология металла и металлообработка культуры Варна 
96 
5. Технология металла и металлообработка переходного периода 
108 
6. Сравнительная оценка технической информации: вероятностно-статистический подход . . . . 
117 
7. Очаги металлургии и металлообработки 
121 

Глава 7. Металлообрабатывающее производство карпато-поднепровского региона 
126 
1. Раннетрипольский очаг металлообработки 
126 
2. Среднетрипольский очаг металлообработки 
136 

Глава 8. Металлообрабатывающее производство причерноморского и средневолжского регионов 
151 
1. Технология металла и металлообработка хвалынской культуры 
151 
2. Технология металла и металлообработка новоданиловских племен 
159 
3. Технология металла и металлообработка у энеолитических племен Поднепровья 
170 

Глава 9. Закономерности развития металлообрабатывающего производства энеолита 
180 
1. Общее и особенное в металлообработке БКМП 
180 
2. Истоки и преемственность развития металлообработки БКМП 
186 

О периодизации древнейшего металлообрабатывающего производства 
Юго-Восточной Европы (вместо заключения) 
190 

Earliest Metalworking in South-Eastern Europe (summary) 
193 

Литература 
196 

Список сокращений 
209 

Иллюстрации 
210 

Памяти Бориса Александровича Колчина 

Введение 

Юго-Восточная Европа относится к числу важнейших областей древнеевропейского культурогенеза, 
что определяется целым рядом причин. Во-первых, 
этот богатый сырьевыми ресурсами регион отличался 
стабильным заселением, содействовавшим выработке 
и сохранению традиционных культур с устойчивой 
производственной деятельностью их носителей. Вовторых, в его пределах очень рано, на протяжении 
конца VII—V тыс. до н. э. наметился революционный 
переход от присваивающей экономики к производящей, способствующей интенсивному росту населения и неуклонному развитию техники. В-третьих, 
в IV тыс. до н. э. здесь произошла так называемая 
«металлургическая революция», приведшая к невиданному подъему производительных сил древности. 
При всей условности этот термин правильно отражает революционный характер многосторонних изменений в жизни энеолитических племен БалканоКарпатья под влиянием их металлургии. В-четвертых, 
здесь сложилась самая ранняя в Старом Свете металлургическая провинция, выделенная Е.Н.Черных 
и названная им Балкано-Карпатской (далее БКМП). 
В ее пределах активно распространялись передовые 
открытия и достижения металлургии и металлообработки. Кроме богатых рудными источниками Северных Балкан и Карпатского бассейна, она включала безрудные области Среднедунайской низменности, 
Молдавии, Украины, Среднего Поволжья, производственные центры которых работали на привозном 
сырье. 

Ярчайшие коллекции металла Юго-Восточной Европы уже давно привлекали внимание исследователей. Однако большинство итоговых работ касаются 
проблем морфологии находок и химизма их металла. Вопросы технологии его обработки, как правило, 
остаются вне поля зрения. Лишь в некоторых обобщающих трудах содержатся краткие и весьма поверхностные сведения о методах обработки древнейших 
медных изделий. Практически не было работ, построенных на базе массового технологического анализа находок неолита и энеолита Балкано-Карпатья. 
Это было вызвано отсутствием масштабных аналитических исследований, основанных на использовании методов современной металлографии. 
Восполнить этот пробел, осуществить реконструкцию истории металлообрабатывающего производства Юго-Восточной Европы в эпохи неолита-энеолита, установить как общие тенденции его развития, так и локальные особенности позволили исследования, предпринятые нами в лаборатории структурного анализа 
кафедры археологии МГУ. 

Источниковедческую базу многолетней работы 
составил максимально полный сбор и учет публикаций металлических изделий V — первой четверти 
III тыс. до н.э., дополненный серийными сборами 
образцов для металлографического изучения в музеях 

Болгарии, Украины, Молдавии, России. В итоге сборов получена коллекция для проведения 511 макро- и 
микроструктурных анализов. 30 образцов подвергнуто рентгеноспектральному исследованию на установке «СатеЬах». К сожалению, аналитически изученная серия изделий неравномерно распределяется как 
по хронологии, так и по территории Юго-Восточной 
Европы. Лишь 8 образцов относятся к позднему неолиту, остальные 503 связаны с энеолитом, а точнее, 
с энеолитом юго-восточной периферии БКМП (культуры Гумельница, Варна, культуры переходного периода Болгарии, Трипольс А—В—CI, новоданиловские и 
постмариупольские памятники Причерноморья, Хвалынские могильники). Неравномерность технологического изучения находок отчасти восполнена учетом 
их морфологии, а там, где возможно, химизмом их 
меди. 
Новые принципы анализа материала позволили 
решать вопросы, выходящие за рамки традиционно 
формулируемых в истории металлургии Юго-Восточной Европы. Среди них можно обозначить следующие: 
1) выявление приемов обработки металла различных культур и производственных общностей (очагов, 
регионов и пр.); 
2) установление зависимости между технологией 
их металлообработки и исходным сырьем; 
3) анализ этого сырья с точки зрения металлургических процессов его получения; 
4) изучение технических приспособлений металлообработки; 
5) исследование проблем организации и структуры производства; 
6) решение проблемы культурных контактов и 
взаимовлияний, идущих по линии распространения 
технических достижений, организации производства, 
появления новых типов орудий и украшений; 
7) выяснение 
взаимоотношений 
первичных 
и 
вторичных производственных центров; 
8) определение процессов унификации или дезинтеграции производства, идущих во времени и пространстве; 
9) создание периодизации металлообрабатывающего производства; 
10) выяснение происхождения навыков металлообработки выделяемых периодов; 
11) выявление особенностей и общих закономерностей исторического развития производства эпох 
неолита и энеолита. 
Совокупность обозначенных проблем образует в 
практике научного исследования металлургии и металлообработки совершенно новое направление. 
Итак, на основе широкого использования металлографии в работе предпринята попытка дать общую картину развития металлообрабатывающего производства Балкано-Карпатья на заре освоения меди. 

1. Общие сведения о металле и культурах энеолита 
5 

Через процессы его становления показать своеобразие хозяйственного, экономического и культурного 
потенциала древнего населения региона на протяжении неолитической и энеолитической эпох. Руководствуясь специально созданными совместно со специалистами металлургами методиками технологического 
анализа находок из меди, автор стремился связать 
воедино направление металлографических исследований древнего металла со спектроаналитическим его 
изучением, а также с традиционным археологическим 
подходом к его анализу. Таким образом, методическая сторона работы обеспечивалась использованием 
микро- и макроструктурного анализа изделий из меди; спектрального и рентгеноспектрального их изучения; классификационной обработкой больших серий 
полученных аналитических результатов; статистическим и системным анализом совокупных данных естественнонаучного и визуального исследования находок. Кроме того, широко привлекался сравнительнотипологический метод с элементами картографического анализа. Спектральный анализ металла проведен 
в лаборатории спектрального анализа ИА РАН и опубликован в работах Е. Н. Черных. Рентгеноспектральные определения выполнены Г. В. Инденбаум на кафедре металлургии тяжелых металлов Института стали и сплавов. 
Радиоуглеродные даты, используемые в работе, 
приводятся без калибровочных поправок. С одной 
стороны, это предопределено недостаточной отработанностью физических основ и методик калибровки, 
различие систем которой часто вносит существенную 
путаницу в восприятие археологических культур и 
памятников эпохи палеометалла. С другой стороны, 

весьма вероятна возможность дальнейших уточнений 
и поправок в существующие калибровочные коррекции. И, наконец, очень важно то, что приводимые 
в монографии конвенционные даты более четко вписываются в наблюдаемые в нашем материале относительные датировочные сопоставления. Вместе с тем 
очевидно, что хронологические проблемы составляют 
самостоятельное и весьма сложное направление исследований в археологии Балкано-Карпатья. Поэтому 
в нашей работе обращение к ним, а точнее, лишь 
к отдельным их аспектам, будет крайне лаконичным 
и, скорее, вынужденным отступлением от основной 
темы. 
Полное издание предлагаемых вниманию читателей материалов вряд ли было бы возможно без 
товарищеской поддержки и внимания многих коллег. 
Сбору аналитических образцов, необходимых для металлографических анализов, способствовали сотрудники различных музеев и исследовательских 
центров России, Украины, Молдавии, Болгарии. Среди них хочется отметить дружеское и творческое содействие Т. С. Пассек, X. Тодоровой, В. И. Маркевича, 
Д. Я. Телегина, Е. В. Цвек, В. А. Круца, С. Н. Рыжова, 
Н. Б. Бурдо, И. И. Зайца, Е. К. Черныш, А. Л. Нечитайло, И. Ф. Ковалевой, Ю. Я. Рассамакина, В. И. Пестриковой, П. Георгиевой, М.Димитрова, М.Аврамовой, И. Илчевой, В. Гергова и многих других коллег. 
Существенную помощь оказали мне своими советами 
Ю.Л.Щапова, И. Г. Равич, Е.Н.Черных, В. Г. Збенович, которым хочу также выразить свою признательность. 
Особую благодарность приношу П. М. Кожину за 
его внимание к моей работе. 

Очерк истории исследований 

1. Основные направления разработки 
историко-металлургических проблем 

Металлургическое производство, охватывающее добычу руды, выплавку металла и производство изделий 
из металла (металлообработку), являлось одной из ведущих отраслей экономики Юго-Восточной Европы 
в эпоху энеолита. Металлургия и металлообработка 
в значительной мере определяли степень технической оснащенности эпохи, уровень ее технического 
прогресса. Археологически это отразилось в накоплении гигантских коллекций энеолитического металла, 
насчитывающих сотни великолепных орудий, предметов вооружения, украшений, сложных по форме 
и виртуозных по технике исполнения. Эти изделия, 
составляющие готовую продукцию металлообработки, 
служат основным источником в исследовании металлургической деятельности балкано-дунайских энеолитических племен. Только проникая в суть заложенной в них информации с помощью использования всестороннего морфологического, технологического и химико-металлургического анализа, можно 
раскрыть методы их создания, историю металлообрабатывающего производства. Без сомнения, изучить 
пути его развития удалось бы более полно и достоверно в том случае, если бы основой исторических 
реконструкций могли служить не только готовые вещи, но и средства труда, с помощью которых они 
создавались. К сожалению, в коллекциях эпохи энеолита до сих пор нет находок, связанных с самим 
процессом производства, с его необходимыми орудиями. Мы почти не знаем литейных форм древнейшей 
металлоносной эпохи Юго-Восточной Европы", мы 
совершенно лишены сведений о кузнечных инструментах этого времени, мы до сих пор имеем весьма 
приблизительное представление об используемых ремесленниками горнах. И все-таки, проникая в тайны готовых вещей при условии их комплексного 
рассмотрения, можно приблизиться к достоверному 
воссозданию не только технологических процессов 
древности, не только арсенала средств, с помощью 
которых они осуществлялись, но и к реконструкции 
самой структуры ремесла, его социальной организации. 

Однако до недавнего времени металл Юго-Восточной Европы оставался объектом одностороннего 
изучения, предполагавшего только его морфологический анализ. Технологический и химико-металлургический аспекты исследования вошли в науку преимущественно в последние три десятилетия. Каждый из 
этих аспектов, как правило, выступал изолированно, 
составляя самостоятельное историко-металлургическое направление, которое развивалось без единой, 

" Д о сих пор достоянием науки стали лишь две литейные матрицы интересующего нас времени и региона: форма для отливки 
плоских топоров, обнаруженная в поселении фазы В культуры 
Гумельница в Кэсчоареле, и близкая по характеру форма из позднетрипольского поселения на Кирилловских высотах в Киеве (см. 
VulpeA., 1973, 220; Пассек, 1949, 188). 

четко очерченной, комплексной программы. Кроме 
того, комплексное рассмотрение материала в широких территориальных рамках, не скованных границами каждого отдельного государства Восточной Европы, представляло до самого недавнего времени редкое исключение из общего правила узкорегионального подхода к его оценке. Отчасти такой региональный 
подход был обусловлен неравномерностью развития 
первобытной археологии в различных странах, неравномерным накоплением в разное время и с разной 
степенью интенсивности коллекций энеолитического 
металла. 
Методологическая и региональная разобщенность 
в изучении древнейшего металла Юго-Восточной Европы не позволяют наметить общих для всей этой зоны контуров истории развития металлургических исследований. Наиболее естественно поэтому дать суммарную оценку основным направлениям в разработке 
историко-металлургических проблем: 1) типологического направления, основанного на морфологическом 
анализе изделий; 2) аналитического, связанного с 
изучением состава их металла; 3) технологического, 
предполагающего металлографический анализ способов обработки металла. 
Объем имеющихся работ по морфологии металла 
Юго-Восточной Европы огромен. Ежегодно он увеличивается за счет публикаций новых коллекций, собранных музеями, новых находок, полученных при 
раскопках. Значительную часть публикаций типологической направленности составляют также сводки 
металла отдельных культур эпохи энеолита, которые 
периодически обновляются и расширяются. Очевидно, что охватить в полном виде все издания такого 
рода просто невозможно: один их формальный перечень займет несколько десятков страниц. Поэтому 
мы остановимся лишь на наиболее важных тенденциях изучения морфологии металла Юго-Восточной 
Европы, акцентируя внимание на исследованиях, дающих развернутые типологические схемы различных 
категорий находок. 
Наибольший интерес ученых различных стран 
вызывали проушные топоры энеолита Юго-Восточной Европы. В настоящий момент их типология и 
классификация разработана особенно тщательно и 
подробно. Большое внимание к морфологическому 
анализу топоров было предопределено, прежде всего, 
тем, что нюансы их формы всегда служили важным 
хронологическим репером, позволяющим устанавливать временную близость даже сильно удаленных друг 
от друга культур Балкано-Дунайской Европы. В настоящее время накоплена большая серия работ, посвященная классификации этих находок, чаще всего 
выступающих в комбинированных вариантах топоров-молотков и топоров-тесел так называемого крестообразного типа. 
Сводки энеолитических проушных орудий появились еще в конце прошлого века. На VIII Международном конгрессе по антропологии и археологии в 
Будапеште в 1876 г. венгерский археолог Ф. Пульский 
в своем докладе впервые привлек внимание ученых 

/. Основные направления разработки историко-метамургических 
проблем 
7 

к своеобразию этих находок и предложил на основе их анализа признать существование медного века 
как особой эпохи между каменным и бронзовым веком /Pulszky, 1877, 220-236/. Позднее Ф. Пульский 
посвятил этому вопросу монографию, в которой опубликовал многие топоры и другие медные находки 
Венгрии /Pulszky, 1884/. 
Первая удачная попытка разработать классификацию топоров Балкано-Дунайского региона была 
предпринята в 20-е годы Г. Чайлдом /Childe, 1923— 
1924, 172 ff; 1925, 34, 187-188, fig. 87; 1929, 92, 204 
ff/. Однако хронология и происхождение этих орудий 
были поняты им неправильно, исходя из устаревших 
ныне представлений о существовании более древних 
эгейско-малоазийских прототипов этих изделий. 
Накопление новых находок перед второй мировой войной вызвало новую волну интереса к их систематизации. Почти одновременно вышли три работы, 
посвященные исследованию топоров Венгрии, Румынии и Болгарии. Авторы этих трех работ — М. Рошка 
/Roska, 1942, 15-77/, Д. Бсрчу /Berciu, 
1939-1942, 
39-71/ и Д. Гол /Gaul, 1942, 400-409/ — независимо друг от друга составили их подробный перечень. 
Однако мнение исследователей о хронологии и происхождении одних и тех же типов изделий расходятся 
очень существенно. 
В 50—60-х годах широкая обработка данных по 
топорам всей Юго-Восточной Европы была проведена Ю.Дрихаузом /Drichaus, 1952, 1—8/ и Ф.Шубертом /Schubert, 1965, 274—295/. Наиболее полный 
материал учел в своей классификации Ф. Шуберт, поэтому его исследование явилось значительным шагом 
вперед в уточнении существующих представлений о 
генезисе Балкано-Дунайских топоров-молотков и топоров-тесел, их распространении и развитии во времени. Уточненная классификация Ф. Шуберта явилась основой всех последующих исследований крупных орудий Юго-Восточной Европы. Не случайно 
именно она использована в качестве типологического 
эталона публикаций, издаваемых в серии «Prahistorische Bronzefunde». 
Благодаря активным археологическим исследованиям энеолитических памятников, в последние два 
десятилетия заметно возросло число находок, связанных с определенными историко-культурными комплексами. Это привело к необходимости их нового рассмотрения с точки зрения морфологической 
и хронологической оценки. Ответом явился выход 
целой серии новых работ, в которых крупные медные орудия подвергались дробному типологическому членению и картографированию в пределах ограниченных территорий. Среди изданий такого рода следует назвать: для Югославии — монографию 
Б. Йовановича /Jovanovic, 
1971/, для Словакии — 
М. Новотной /Novotna, 1970/, для Венгрии — И. Богнар-Кутциан /Bognar-Kutzian, 1972/ и П.Патай /Раtay, 1984/, для Болгарии — X. Тодоровой /Todorova, 1981/. Топоры Румынии тщательно изучены в 
нескольких тематически связанных работах А. Вульпе 
/VulpeA., 1964, 1973, 1975/. Топоры юго-запада СНГ 
рассмотрены в обобщающей статье В. Г. Збеновича 
/Збенович, 1969, 135-142/. 
В итоге анализа стратифицированых находок, проведенного исследователями разных стран, удалось наметить общую линию их развития от топоров-молотков типа Видра и Плочник к топорам-теслам типа 
Ясладани, доказать местное Балкано-Дунайское про
исхождение этих древнейших проушных орудий Старого Света. 
К сожалению, гораздо слабее изучены другие категории медных изделий энеолита. Еще нет работы, 
которая учла бы все многообразие медных орудий, 
оружия и украшений Юго-Восточной Европы, отразила бы их изобилие и представила полные типологические и статистические сводки каждой их разновидности. Из исследований, в которых в той или иной 
мере намечается такой подход, можно отметить работы Д. Берчу /Berciu, 1966/, Е. Комши /Сот§а, 1968/ 
и И. Вайсова /Vaisov, 1993/ по типологии кинжалов 
эпохи энеолита и переходного периода. Энеолитическим булавкам с биспиральной головкой посвящен другой научный труд Е. Комши /Сот§а, 1965, 
361—371/, который сопровождается картой их распространения. Эта карта, дополненная болгарскими 
находками, приводится в уточненном виде в известной статье К. Ренфрю об автономии европейского 
медного века /Renfrew, 1970, 29, fig. 7/. Типология золотых украшений энеолита рассматривается в 
работах Х.Думитреску /Dumitrescu Н., 1961, 69-93/, 
И. Богнар-Кутциан /Bognar-Kutzian, 1972, 145—148/, 
И. Маккая /Makkay, 1976, 281-300/ и др. 

Итак, типологический подход к изучению металла Юго-Восточной Европы акцентирует основное 
внимание на решении хронологических проблем и 
проблем связи энеолитических культур. Предварительное упорядочение хронологии и зоны распространения отдельных типов изделий является необходимой основой для их последующей исторической 
оценки, в том числе и с точки зрения металлопроизводства, с продукцией которого они связаны. 
Большие возможности для коррекции данных типологии представляет аналитическое изучение состава металла изделий эпохи энеолита. Спектральный 
и изотопный анализ наиболее перспективен в выяснении проблем происхождения меди, установлении 
первичных и вторичных центров ее использования, 
путей распространения медного сырья из этих центров в различные периоды их функционирования. 
Значительные серии количественных спектральных анализов меди Балкано-Карпатского региона были впервые выполнены еще в предвоенные годы немецкими учеными Г. Огго и В. Витгером. Позднее 
они были опубликованы в их монографии «Справочник по древнейшей доисторической металлургии в 
Средней Европе» /Otto, Witter, 1952/. На основании 
характера микропримесей вся медь Европы, представленная выборкой в 1374 анализа, была разделена 
на 6 групп разного объема. Находки Балкано-Дунайской зоны распределились между разными группами, 
но основная их масса попала в первую группу наиболее чистого металла. Ее рудные источники Г. Отто 
и В. Виттер поместили в Венгрии. Все прочие группы 
«загрязненной» меди они связали с рудными месторождениями Средней Европы, по преимуществу Германии. Точка зрения Г. Отто и В. Виттера о возможном продвижении медного сырья из Средней Европы 
на Юго-Восток, в Балкано-Карпатье, сразу вызвала справедливую критику специалистов /Nestor, 1955, 
24, 25; Pittioni, 1959, 89/. Они подвергли сомнению 
приводимые авторами аргументы, обратив внимание 
на малую изученность геохимии как руд Центральной, так и Юго-Восточной Европы. Вызывала сомнение и сама правомерность вычленения предлагаемых 
групп меди без достаточного методического обоснования ее принципов. 

Глава 1. Очерк истории исследований 

В конце 50-х годов спектральный анализ для 
решения проблем происхождения изделий и изучения торговли медным сырьем был использован 
Р. Питтиони. Возглавляемая им Венская историкометаллургическая группа занималась по преимуществу анализом руд и коллекций металла Австрии. 
Однако в поле зрения исследователей оказалась и 
серия из 47 топоров-тесел Балкано-Дунайского региона. Состав их металла оценивался с точки зрения 
возможности привязки к источникам самородной меди Венгрии, Румынии и Словакии /Pittioni, 1957, 18, 
tab. 7; 19—20/. Следует отметить, что химическая характеристика и готовых изделий, и рудных минералов 
устанавливалась Р. Питтиони и его коллегами с помощью качественного спектрального анализа, который, 
как выяснилось впоследствии, был мало пригоден для 
решения поставленных ими задач /Coghlan, 1962, 62; 
Псрницка, 1994, 48/. 
Небольшая группа топоров и других изделий энеолита была изучена спектрально в 60-х годах в лабораториях Венгрии и Словакии /Patay, Zimmer, Szabo, 
Sinay, 1963, 37-63/. Вначале исследования планировались как первый этап многолетней работы, но 
дальнейшего развития они не получили. 
Значительный вклад в изучение состава меди, золота и бронзы Европы внесла Штутгартская историко-металлургическая группа, деятельность которой 
активно развернулась в 50-х - 70-х годах при музее Вюртенберга под руководством 3. Юнгханса и 
Е. Зангмайстера/Junghans, Sangmeister, Schroder, 1960, 
1968; Hartmann, 1970; 1978, 27-45/. К настоящему времени ею опубликовано 22000 количественных 
спектральных анализов изделий энеолита и бронзового века /Junghans, Sangmeister, Schroder, 1974/. Среди 
них свыше пятисот анализов принадлежат раннему 
металлу Венгрии, Словакии, Румынии, Болгарии и 
Югославии. Авторы различают 29 групп европейской 
меди, из которых три (Е00, N и Е0|) связаны в значительной степени с энеолитом Балкано-Дунайской 
зоны /Junghans, Sangmeister, Schroder, 1960, 71-72; 
Sangmeister, 1963, 561-562/. 
В заслугу 3. Юнгхансу и его коллегам следует 
поставить не только интенсивное накопление аналитических данных, но и значительную модернизацию 
методов их обработки с широким привлечением математической статистики. Однако существуют большие 
разногласия по поводу оценки выводов Штутгартской 
группы, правильности предложенной ею классификации меди /Butler, Van der Waals, 1964, 3-39; Пазухин, 
Черных, 1965, 288-296; Waterbolk, Butler, 1965, 227251; Slater, Charles, 1970, 207-213/, а также исторической обоснованности ее идей относительно миграции 
европейских народов и торговли медным сырьем в 
раннюю металлоносную эпоху /Spindler, 1971, 199253/. Возникают, прежде всего, сомнения относительно выделения групп меди на основе рассмотрения огромных массивов металла, не ограниченных 
никакими культурно-хронологическими или географическими рамками. Такой недифференцированный 
подход к материалу таит в себе возможность смешения в одной группе геохимически различных групп, 
близких по своим параметрам. Эту мысль высказал и 
удачно аргументировал Е. Н. Черных, показав геохимическую неоднородность группы Е м /Пазухин, Черных, 1965, 294-295; Черных, 1966, 23-24/. Следует 
также признать, что картографирование находок каждой группы, принятое штутгартскими учеными для 
выяснения ее происхождения, явно не отражает ре
альной картины используемых в древности рудных 
месторождений. Отсутствие собственного аналитического материала по геохимии медных руд не позволяет авторам сохранить объективность в оценке возможных источников сырья и локализации центров 
древней металлургии. 
В разработке узловых проблем спектроаналитического направления истории металлургии особое место принадлежит Е. Н. Черных и возглавляемой им 
лаборатории Института археологии РАН. Исследования Е. Н. Черных базируются на всестороннем рассмотрении как состава руд, применявшихся в древности, так и состава готового металла. Источник, из 
которого металл происходит, определяется с учетом 
многих факторов: историко-культурных, географических, геохимических, металлургических, статистических/Черных, 1966, 13-26/. Это существенно отличает 
подход исследователя к решению вопросов генезиса 
древней меди, делает более обоснованными и достоверными получаемые им выводы. 
В связи с обсуждаемой нами темой особую важность имеет книга Е. Н. Черных «Горное дело и металлургия в древнейшей Болгарии», опубликованная 
в 1978 году /Черных, 
1978а/. В ней исследована 
история металлургического производства северо-восточных Балкан от энеолита до позднего бронзового 
века. Е. Н. Черных удалось провести количественный 
спектральный анализ 1244 металлических предметов, 
из которых 475 связаны с энеолитическим периодом Болгарии. С помощью статистических методов 
металл энеолита подразделен на шесть химических 
групп, различающихся, по мнению автора, характером исходных руд. Открытие медного рудника АиБунар, разрабатывавшегося с начала IV тыс. до н.э., 
ряда других древних выработок в Северофракийской 
и Странджанской зонах Болгарии, анализ собранных 
в них рудных проб /Черных, Радунчева, 1974, 6266; Черных, 1975, 132-153; Cernych, 1978, 203-217; 
Черных, 1978а, 17-78/ позволили автору провести 
предположительную привязку выделенных групп меди к исходному сырью. Подсчет соотношения образцов различных химических групп, представленных 
в энеолитических памятниках Болгарии, привел его 
к выводу о функционировании здесь в раннюю металлоносную эпоху двух самостоятельных металлургических очагов: гумельницкого и северобалканского. 
Каждый имел свою специфику, проявленную и в химизме металла, и в типологии продукции /Черных, 
1978а, 119-125/. 

ЧерныхЕ. Н., проводя сравнение с болгарскими материалами, использовал металл смежных территорий, уже известный по результатам анализов 
3. Юнгханса и Е. Зангмайстера, а также предшествующих исследований самого автора. В итоге ему удалось 
установить дальние связи северобалканских металлургических центров, выявить древнейшие торговые 
пути, простиравшиеся на многие тысячи километров 
к северо-востоку, вплоть до Поднепровья и Средней 
Волги. 
Значимость монографии Е. Н. Черных и тематически близких ей публикаций автора /Черных, 1974а, 
379-395; 19786, 170-181; Cernych, 1982, 27-42; 1983, 
19—34/ определяется тем, что металлургические проблемы показаны в них на фоне широких исторических обобщений и совершенно новых общетеоретических понятий. Это и понятие металлургических очагов 
и провинций, и феномен пульсации их производства, 
и вопрос об общей периодизации ранней металло

1. Основные направления разработки историка-металлургических 
проблем 
9 

носной эпохи с точки зрения закономерностей ее 
развития и т.д. 
Заключая обзор работ, дающих представление о 
химическом составе раннего металла Юго-Восточной 
Европы, необходимо коснуться чрезвычайно важной, 
но пока еще полностью не реализованной перспективы изучения древнейших медных изделий культуры Винча территории Югославии. В настоящее время предполагается, что с деятельностью металлургов 
этой культуры связан древнейший рудник Рудна Глава в северо-восточной Сербии, открытый и раскопанный Б. Йовановичем. В выработках Рудной Главы 
Б. Йованович обнаружил керамику винчанского облика; это и послужило ему основанием для датировки 
рудника энеолитической эпохой /Jovanovic, 1971, 17— 
21; Jovanovic, Ottaway, 1976, 108; Jovanovic, 1980, 
167; 1982, 148/. Однако оценить истинную роль этого 
месторождения в развитии энеолитической металлургии Балкано-Карпатья удастся, только детально изучив геохимию его руд и сопоставив ее с реальным 
археологическим металлом. Такого рода исследования находятся в начальной стадии, о чем свидетельствуют отдельные спектральные анализы Штутгартской группы /Junghans, Sangmeister, Schroder, 1968, 
an. 2113—2117, 2119—2130/, а также недавние публикации Б. Оттевэй /Ottaway, 1979, 53—56/, Р. Тайлекота 
/Tylecote, 1982, 115-119; 118, tab. 2/ и Е. Пернички 
/Перницка, 1994, 76-77/. 

Несмотря на то, что результаты спектральных 
анализов металла Юго-Восточной Европы являются 
важным источником для классификации и картографирования, возможности локализации на их основе конкретных рудных месторождений в последнее 
время ставятся под сомнение /Перницка, 1994, 75/. 
Новый метод, который позволяет как будто осуществить более уверенную привязку древней меди к 
конкретному источнику, основан не на определении 
концентрации различных элементов, а на измерении 
изотопного состава одного элемента — свинца. Изменение радиоактивного состава свинца в процессе 
радиоактивного распада полезно для решения проблемы потому, что его изотопы не меняются при 
металлургической переработке руды. Таким образом, 
если месторождение характеризуется определенным 
соотношением свинца, то оно должно сохраниться и 
в полученных на его основе конечных металлургических продуктах /Begemann, Schmitt-Strecker, Pernicka, 
1989, 269; Gale, Stos-Gale, Lilov, Dimitrov, 1994, 56/. 
Изучение изотопной геохимии медных месторождений Юго-Восточной Европы проводится в настоящее время в двух научных центрах: изотопной 
лаборатории Оксфордского университета и лаборатории института ядерной физики им. Макса Планка в 
Гейдельберге (исследовательские группы Н. Гейла и 
Е. Пернички). Эти работы находятся пока в начальной стадии и лишь подготавливают базу для дальнейших широких исследований. Однако первые результаты уже получены2'. Так, сопоставлены изотопные характеристики бесспорно разрабатывавшихся в 
древности месторождений Аи-Бунара и Рудной Главы с одновременными археологическими артефактами, найденными в непосредственой от них близости 

2) С сожалением вынуждена отметить, что последняя работа 
Е. Пернички и его исследовательской группы, посвященная изотопному изучению меди Болгарии /Pernicka, Begemann, SchmittStrecker, Todorova, KulefT, 1997/, была опубликована уже после 
сдачи текста моей книги в печать. 

/Gale, Stos-Gale, Lilov, Dimitrov, 1991, 64-66; Pernicka, Begemann, Schmitt-Strecker, Wagner, 1993, 33-34/. 
Итогом сопоставления явился неожиданный вывод: 
готовые изделия с поселений не обнаруживают связи 
с рудниками. Напротив, рудные образцы из Азмашки 
могилы, Берекетской могилы и других гумельницких 
памятников, расположенных недалеко от Аи-Бунара, 
явно получены из его выработок. На основе этого 
было высказано предположение, что в древности их 
эксплуатация велась ради добычи медных минералов 
для производства краски и выделки украшений /Перницка, 1994, 32/. 
Можно ли, ориентируясь на эти предварительные 
данные, отрицать роль Рудной Главы и Аи-Бунара в 
развитии ранней металлургии? Думаю, что достаточных оснований для этого нет. Во-первых, аналитическая база полученных выводов слишком ограниченна, 
чтобы считать их окончательными. Во-вторых, в методических принципах самого изотопного анализа до 
сих пор существует много неясностей и противоречий. К примеру, трудности при опознании рудных 
источников могут проистекать из-за присутствия в 
рудах дополнительных радиоактивных компонентов 
(урана, тория и др.), которые вызывают аномалии 
в поведении изотопов свинца. Сильное влияние на 
особенности его характеристик могут оказывать переплавки меди разного происхождения, неизбежные 
при использовании металлического лома /Перницка, 1994, 77, 83/. Ярким примером возможных аномалий служат итоги работ исследовательских групп 
Е. Пернички и Н. Гейла над определением изотопного 
поля минералов Рудной Главы. Обе группы пользовались образцами, взятыми из шахты 2 Г, насыщенной 
археологическими находками одного времени (Винча 
В2). Е. Перничка брал для анализа образцы из нижней части шахты, в то время как Н. Гейл исследовал 
образцы из верхних ее отложений. Полученная в итоге изотопная картина одного минерального источника 
оказалась разной /Pernicka, Begemann, Schmitt-Strecker, Wagner, 1993, 29; Gale, Stos-Gale, Lilov, Dimitrov, 
1991, 57; tab. 4/. Толкование этого различия было 
предложено самим Е. Перничкой. По его мнению, 
оно кроется в широком разбросе уровня свинцового изотопа Рудной Главы, вызванного обогащением 
ее минералов другими радиоактивными элементами 
/Jovanovic, 1993, 55-56/. 

Несмотря на очевидную перспективность изотопных исследований, следует признать, что они пока 
не дают надежных, а главное, массовых данных для 
оценки роли важнейших рудных источников Балкано-Карпатского региона в развитии металлургии энеолита. Поэтому разработка проблем происхождения 
раннего металла еще долго будет базироваться на изучении его групп, выявленных с помощью обработки 
результатов анализов готовых медных изделий. 
Обратимся к оценке историко-технологического 
аспекта исследования медных находок Юго-Восточной Европы. Сразу следует признать, что он разработан гораздо хуже типологического и химического 
аспектов. Это существенно обедняет наши сегодняшние представления об уровне технического совершенства местной металлообработки, общих закономерностях ее развития, проблемах ее происхождения. 
До самого последнего времени в науке господствовало мнение о крайней примитивности приемов 
изготовления ранних медных предметов в БалканоКарпатском регионе. Считалось, что многие медные орудия, даже крупные, отформовывались одной 

Глава 1. Очерк истории исследований 

ковкой из самородного металла /Childe, 1944, 9-10; 
Чайльд, 1949, 113—115/. Эта точка зрения, не подкрепленная никакими аналитическими доказательствами, оказалась настолько живучей, что ее до сих 
пор можно встретить на страницах не только археологических, но и серьезных историко-металлургических 
изданий /Sangmeister, 1963, 559; Jovanovic, 1971, 22/. 
Первые металлографические анализы, проведенные в 
50-х годах австрийским металловедом X. Мюллером, 
сотрудничавшим с Р. Питтиони, опровергли устоявшееся представление. Структура исследованных им 
крестообразных топоров-тесел обнаружила несомненные признаки литья /Pittioni, 1957, 25-27/. Совершенные приемы литейного производства балканских 
орудий эпохи энеолита вскоре нашли подтверждение 
в исследованиях английских металловедов Е. Воука 
и И. Аллена /Coghlan, 1960, 11-23; 1961, 57-75/, а 
затем и группы венгерских ученых, возглавленных 
П.Патай /Patay, Zimmer, Szabo, Sinay, 1963, 37-63/. 
Однако малочисленные серии проанализированных 
предметов, недостаточная отработанность методических принципов их микроструктурного изучения не 
позволили прийти к однозначному решению относительно характера использованных при их отливке 
литейных форм (открытых, односторонних или закрытых, двусторонних), а также способов формовки 
их проушин. Одни и те же микроструктурные детали 
толковались исследователями по-разному. Наиболее 
ярким в этом смысле примером являются различия в 
технологической оценке наблюдаемой в районе проушин орудия вытянутости включений закиси меди 
(эвтектики Cu-Cu 20). Так, Х.Мюллер полагал, что 
вытянутость закиси вдоль стенок проушины может 
служить основанием для вывода о ее пробивке специальным пробойником в предварительно отлитой 
заготовке тела топора /Pittioni, 1957, 25-27/. Е. Воук 
считал, что для придания направленной вытянутости включениям вполне достаточным было проталкивание не пробойника, а оправки сквозь уже готовое отверстие, полученное сверлением или отливкой 
/Coghlan, 1961, 70/. Цель этой операции, по его мнению, сводилась к его расширению, выравниванию. 
И. Аллен на основе тех же структурных особенностей 
давал реконструкцию иного способа формовки отверстия, основанного на сверлении расположенных по 
кругу мелких отверстий и последующей пробивке по 
их контурам сквозной дыры — втулки /Coghlan, 1961, 
70/. 

Дискуссия, возникшая вокруг интерпретации первых металлографических исследований, 
послужила 
импульсом для проведения новых анализов. Два проушных комбинированных орудия (типа Видра и Ясладани) были изучены по просьбе К. Ренфрю И. Чарльзом, который высказал убеждение, что оба были отлиты в открытой форме /Charles, 1970, 40-42/. Явный 
след литейного шва на брюшке крестообразного топора-тесла исследователь без видимых к тому оснований назвал пороком, возникшим при последующей 
проковке литой заготовки изделия. Более плодотворным, на наш взгляд, оказался подход ученого к решению проблемы проушины. Он ясно показал, что 
у обоих топоров проушины получены не пробивкой, 
а литьем с использованием вставлявшегося в форму 
стержня из древесного угля. Намеченная литьем втулка у крестообразного топора-тесла была расширена 
проталкиванием оправки /Charles, 1970, 41/. 
На фоне малочисленных металлографических анализов, выполненных зарубежными исследователями, 

значительным шагом вперед явилась работа с массовым археологическим материалом, развернувшаяся в 
60-х - 70-х годах в лаборатории структурного анализа 
при кафедре археологии МГУ. Вначале в центре внимания лаборатории находились коллекции трипольского металла. Около ста орудий и украшений трипольской культуры были изучены автором с помощью 
микро- и макроструктурных анализов. Существенное внимание было уделено уточнению методических 
принципов интерпретации полученных результатов. 
Итоги исследований освещались в целом ряде публикаций /Рындина, 1962, 86-88; 1965, 119-128; 1969, 
21-41; 1970, 15-22; 1971; Рындина, Конькова, 1982, 
30-42; Конькова, 1979, 161-176/, основные выводы 
которых будут учтены в настоящей работе. Они касаются общей динамики развития трипольских знаний 
о металле, которые в значительной мере отражают 
закономерности, свойственные ранней металлообработке Балкано-Карпатской Европы в целом. 

В дальнейшем исследования лаборатории были 
продолжены на болгарских материалах. К 1975 году 
металлографически было изучено около 60 медных 
орудий и украшений культуры Гумельница. Микроструктурный анализ выявил не предполагавшуюся ранее сложность и совершенство местного кузнечного и 
литейного мастерства /Тодорова, Рындина, Черных, 
1977, 15-26; Рындина, Орловская, 1978, 286-321/. В 
настоящее время общая сумма изученных болгарских 
находок многократно возросла. Проведено около 270 
анализов, из которых 153 связано с находками культуры Гумельница и 89 — с находками культуры Варна. 
Параллельно с исследованиями металла Балкано-Дунайского региона проводилась работа по изучению 
древнейшей меди степной и лесостепной зоны Восточной Европы /Рындина, 1984, 57-59; Рындина, 
Равич, 1987, 120-130/. 
Невзирая на заметные успехи в накоплении и 
обобщении аналитических данных /Рындина, 1992; 
1993; 1994а; 19946; Рындина, Равич, 1996/, та часть 
их, которая введена в научный оборот, недостаточна 
для полной характеристики развития металлообрабатывающего производства как в гумельницком, так 
и в других очагах юго-восточной и восточной зоны 
БКМП. Совершенно недостаточны имеющиеся сведения и для решения проблемы формирования Балкано-Карпатской провинции, в том числе и ее восточной периферии, выявления тех исходных корней 
в развитии местных знаний о металле конца V — начала IV тыс. до н.э., на базе которых вырастает мощное 
древо ее металлургии. Только полная публикация накопленного аналитического материала позволит продемонстрировать истоки этого производства в каждом 
очаге и центре, поможет показать, как велись в нем 
поиски технологических решений, как изменялись 
навыки работы с металлом во времени. Поэтому расширение наблюдений и анализов, их апробация и 
обобщение в территориальных рамках всего Балкано-Карпатья, и особенно его восточной периферии, 
составят главную часть предлагаемой работы. Следует 
особо подчеркнуть, что решение поставленных в ней 
вопросов ведется комплексно, на базе органической 
связи всех указанных аспектов историко-металлургического исследования. Однако решающим является химико-технологический аспект с преимущественной ориентацией на историю технологии металла, на 
историю зарождения и распространения металлопроизводства во времени и пространстве. 

2. Из истории изучения древнейшей металлургии Болгарии, Румынии и юга европейской части СНГ 
11 

2. Из истории изучения древнейшей 
металлургии Болгарии, Румынии и юга 
европейской части СНГ 

Мы уже отмечали существующую региональность в 
подходе к систематизации материала по металлообработке энеолита Юго-Восточной Европы. Естественно, 
что наметить общую линию технологического развития в интересующем нас регионе, связанном с территорией Болгарии, Румынии и югом европейской части СНГ, можно было только с учетом плодотворного 
исследовательского опыта археологии разных стран. 
Проблемами медных изделий и металлургии Болгарии занимались многие исследователи. Первые более или менее развернутые сводки 
металлических 
находок энеолита появились в 30-е годы в работах 
В. Микова /Миков, 1933/ и Р. Попова /Попов, 1930/. 
Позднее вопросы истории древнейшего горного дела 
и металлургии разрабатывались в публикациях Д. Гола 
/Gaul, 1948, 79/. 
Исследованию болгарских топоров-тесел крестообразного типа посвятил две статьи В. Миков /Миков, 1961, 369-385; 1972, 59-70/. На основе детального типологического анализа орудий он рассмотрел 
проблемы их распространения и хронологии. Определенное внимание уделил химизму их меди. 
К характеристике металлических орудий и украшений эпохи энеолита обращались в своих публикациях Г.Георгиев /Georgiev, 1961, 73 f; 1978, 68-78/, 
М. Мирчев /Мирчев, 1961, 117—119/, И. Панайотов 
/Panajotov, 1978, 218-223/. Новые серии великолепных находок из меди и золота опубликовал И. Иванов 
после раскопок захоронений знаменитого Варненского некрополя /Иванов, 1975, 106; 1978, 5-45; Ivanov, 
1978, 13-26; 1991, 125-149/ и могильника Варна II 
/Иванов, 1978, 81-93/. 
Значительный вклад в изучение энеолитического 
металла Болгарии внесла X. Тодорова. Ей принадлежит заслуга не только типологического рассмотрения 
его коллекций, но и осмысления некоторых общих 
закономерностей развития местных металлургических 
знаний /Тодорова-Симеонова, 1971, 3—40; Тодорова, 
1974, 19-28; 1975а, 81-83; 19756, 5-13; 1979, 41-44; 
1986, 145-148; 1994, 5-13; Todorova, 1981/ 
Проблемам болгарской энеолитической металлургии уделяли пристальное внимание и исследователи 
других стран. Под руководством Е. Н. Черных в течение многих лет изучались древние рудные выработки 
Болгарии, а впоследствии устанавливалась их связь 
с химизмом готового металла /Черных, 1978а/. Болгарские находки широко привлекались Ж.Дезай при 
написании работы о древнейшей металлургии Подунавья /Deshayes, 1960, 69-81/. На болгарских материалах основывалась статья К. Ренфрю об автономии 
европейского медного века и независимости возникновения его металлургии /Renfrew, 1970, 12—47/. На 
примере находок Варненского некрополя К. Ренфрю 
обсуждались вопросы социального контекста ранней металлургии /Renfrew, 1978, 199-203/. Б. Оттевэй 
посвятила важное исследование проблемам древней 
торговли медью и использовала при этом данные о 
распространении медного сырья Аи-Бунара /Ottaway, 
1981, 140-144/. 
Особый интерес представляют работы, связанные с технологическим изучением варненского золота. Одна принадлежит перу французской исследовательницы К. Элюэр /Eluere, 1989/, другая — группе 

немецких ученых, сотрудничающих с И. Ивановым 
/Echt, Thiele, Ivanov, 1991/. 
Более скромным выглядит перечень работ, связанных с исследованием металла Румынии. Интерес 
к ранним медным изделиям проявился в 40-х годах 
и нашел отражение в статьях Д. Берчу и Д. Попеску 
/Berciu, 1939-1942, 39-71; Popescu, 1951, 27-44/. 
Проблемы древнейшей металлургии в 50-х годах начали занимать И. Нестора /Nestor, 1955, 47—63; 
1959/. Он попытался наметить общие закономерности 
ее развития на весьма скромном по объему материале, к тому же почти лишенном стратиграфических 
данных и результатов аналитического исследования. 
В последующие два десятилетия шел процесс активного накопления новых находок. Разделы, посвященные обзору вновь полученных коллекций, появились в ряде монографических изданий, связанных с 
публикациями материалов конкретных памятников и 
культур ранней металлоносной эпохи /Dumitrescu V., 
1954, 267-271; Vulpe R., 1957, 110-111; Berciu, 1961, 
233-237; 1966, 81; Com§a, 1974, 86-88; MarinescuBilcu, 1974, 50-51/. 
В обобщении и исторической оценке накопленных данных большую роль сыграли работы Е. Комши. 
Проблемы происхождения и эволюции местных металлургических знаний он рассмотрел в ряде статей, посвященных древнейшему металлу Румынии 
/Сош§а, 
1974, 73-84; 
1978, 
109-119; 
1980, 197— 
219; 1991, 77-83/. Давая обзор румынских находок 
культур Гумельница и Кукутени, автор широко привлек результаты их спектрального изучения, полученные Штутгартской историко-металлургической группой. Однако обработка этих результатов не выходит 
за рамки качественных сопоставлений, что снижает 
достоверность выводов автора о возможных центрах 
получения энеолитического металла. 
Неоднократно к общим вопросам развития металлургии Румынии в эпоху энеолита обращался в своих 
публикациях А. Вульпе/Vulpe А., 1973,217-238; 1970; 
1975/. 
Важная обзорная статья по древнейшему металлу Румынии опубликована X. Хоредтом /Horedt, 1976, 
175—181/. Приведенная им сводка медных находок 
румынского энеолита была впоследствии обновлена и 
расширена в работе Д. Чепмена и Р. Тайлекота /Chapman, Tylecote, 1983, 373—376/. Материалы румынских 
коллекций использовал Т. Гривз в исследованиях, посвященных металлургии племен культуры Кукутени— 
Триполье/Greeves, 1975а, 153-166; 1975Ь/. 
Ранние металлоносные культуры юга европейской части СНГ изучены с точки зрения интересующих нас проблем металлообработки крайне неравномерно. Мало затронуты специальными исследованиями медные изделия доямного времени степной зоны 
междуречья Днепра и Дона. Распространенные здесь 
памятники новоданиловского типа и типа Средний 
Стог II дали находки из металла, которые известны 
только по разрозненным публикациям /Макаренко, 
1933, 1 11, рис. 90; Добровольский, 1954, 109-112; 
Мовша, Чеботаренко, 1969, 46; Бодянський, 1968, 
117-125; Телегин, 1973, 77-78, рис. 42; Даниленко, 
1974, 99; Будников, Рассамакин, 1993, 116-118/и немногочисленным результатам спектрального изучения 
/Черных, 1966, 58, 122-123/. 
Коллекция медных украшений Хвалынского энеолитического могильника Поволжья подвергнута всестороннему морфологическому, спектральному и металлографическому анализу. Однако полученные в