Б и б л и о т е к а Р у с с к о й К л а с с и к и

М.И. Цветаева 
 

Обойденные

М.И. Цветаева 
 

 
 
 
 
 
 

 
 
 
 
 
 
 

ОБОЙДЕННЫЕ 

 
 
 
 

РОМАН 

 
 
 
 
 

Москва 
ИНФРА-М 
2015 

 1

УДК 822 
 
ББК 84(2 Рос=Рус) 
Л50 

    
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
  
 
 
 
 
 
 
 
 
 

Цветаева М.И. 
Обойденные. — М.: ИНФРА-М, 2015. — 294 с. — 
(Библиотека русской классики) 
 
ISBN 978-5-16-104560-2 
 

ББК 84(2 Рос=Рус)

© Оформление. ИНФРА-М, 2015 
ISBN 978-5-16-104560-2 

Подписано в печать 28.08.2015. Формат 60x90/16.  
Гарнитура Times New Roman.  Бумага офсетная. 
Тираж 500 экз. Заказ № 
Цена свободная. 
 
ООО «Научно-издательский центр ИНФРА-М» 
127282, Москва, ул. Полярная, д. 31В, стр. 1 
Тел.: (495) 280-15-96, 280-33-86. Факс: (495) 280-36-29 
E-mail: books@infra-m.ru                 http://www.infra-m.ru 
 

 
2 

СОДЕРЖАНИЕ 

Часть первая.................................................................................5 

Глава первая. Крючок падает в воду.......................................5 
Глава вторая. Небольшая история, случившаяся  
до начала этого романа.............................................................9 
Глава третья. История в другом роде ...................................22 
Глава четвертая. Главные лица романа  
знакомятся ближе ...................................................................49 
Глава пятая. Кое-что о чувствах............................................54 
Глава шестая. Роман чуть не прерывается  
в самом начале ........................................................................58 
Глава седьмая. Дора знает, что делает..................................62 
Глава восьмая. Пансионер .....................................................74 
Глава девятая. Мальчик бобка...............................................89 
Глава десятая. Интересное домино.......................................96 
Глава одинадцатая. Звездочка счастья................................100 
Глава двенадцатая. Симпатические попугаи .....................103 
Глава тринадцатая. Маленькие неприятности  
начинают  несколько мешать большому  
удовольствию........................................................................107 
Глава четырнадцатая. Капризы ...........................................109 
Глава пятнадцатая. Присказка кончается  
и начинается сказка ..............................................................113 
Глава шестнадцатая. Дело темной ночи.............................119 
Глава семнадцатая. Опять ничего не видно .......................121 
Часть вторая.............................................................................125 

Глава первая. Маленький человек  
с просторным сердцем..........................................................125 
Глава вторая. Темные предчувствия...................................134 
Глава третья. Шпилька.........................................................138 
Глава четвертая. Туманная даль близится и яснеет ..........142 
Глава пятая. Немножко назад..............................................147 
Глава шестая. Все обстоит благополучно ..........................152 
Глава седьмая. На устах и в сердце.....................................156 
Глава восьмая. Любовь до слез горючих............................163 
Глава девятая. Повторение задов........................................177 
Глава десятая. С другой стороны........................................182 
Глава одинадцатая. Ум свое, а черт свое............................189 

 3

Часть третья .............................................................................195 

Глава первая. Живая душа выгорает и куется ...................195 
Глава вторая. Ницца .............................................................201 
Глава третья. Цветут в поле цветики да померкнут..........206 
Глава четвертая. Приговор ..................................................208 
Глава пятая. Finita la comedia...............................................214 
Глава шестая. Сирота ...........................................................217 
Глава седьмая. Письмо из-за могилы..................................221 
Глава восьмая. Сладкие начала злого недуга.....................229 
Глава девятая. Птицы певчие ..............................................231 
Глава десятая. Не куется, а плющится................................243 
Глава одинадцатая. Иной путь ............................................254 
Глава двенадцатая. Батиньольские голубятни...................259 
Глава тринадцатая. Батиньольские отшельники ...............265 
Глава четырнадцатая. Новое масло в плошку....................269 
Глава пятнадцатая. Русский tawianczyk..............................273 
Глава шестнадцатая. Искушения ........................................279 
Глава семнадцатая. Заблудшая овца и ее пастушка ..........284 
Глава восемнадцатая. Решительный шаг ...........................287 
Глава девятнадцатая. Кто с чем остался.............................289 
Пара строк вместо. эпилога .................................................292 

 
4 

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ 

 

Глава первая 
Крючок падает в воду 

 
Этот русский роман начался в Париже и вдобавок в самом 
приличном, самом историческом здании Парижа – в Лувре. В 
двенадцать часов ясного зимнего дня картинные галереи Лувра 
были залиты сплошною и очень пестрою толпою доброго фран-
цузского народа. Зала мурилевской Мадонны была непроходима; 
на зеленых бархатных диванах круглой залы тоже не было ни од-
ного свободного места. Только в первой зале, где слабые нервы 
поражаются ужасной картиной потопа, и другою, не менее ужас-
ной картиной предательского убийства – было просторнее. Здесь, 
перед картиной, изображающей юношу и аскета, погребающих в 
пустыне молодую красавицу, тихо прижавшись к стене, стоял 
господин лет тридцати, с очень кротким, немного грустным и 
очень выразительным, даже, можно сказать, с очень красивым 
лицом. Закинутые назад волнистые каштановые волосы этого 
господина придавали его лицу что-то такое, по чему у нас в Рос-
сии отличают художников. С первого взгляда было очень трудно 
определить национальность этого человека, но, во всяком случае, 
лицо его не рисовалось тонкими чертами романской расы и ско-
рее всего могло напомнить собою одушевленные типы славян-
ского юга. 
В трех шагах от этого незнакомца, прислонясь слегка плечи-
ком к высокому табурету, на котором молча работала копиров-
щица, так же тихо и задумчиво стояла молодая восхитительной 
красоты девушка, с золотисто-красными волосами, рассыпавши-
мися около самой милой головки. Эта стройная девушка скорее 
напоминала собою заблудившуюся к людям ундину или никсу, 
чем живую женщину, способную считать франки и сантимы или 
вести домашнюю свару. Наряд этой девушки был прост до по-
следней степени; видно было, что он нимало не занимал ее боль-

 5

ше, чем наряд должен занимать человека: он был очень опрятен и 
над ним нельзя было рассмеяться. 
– Насмотрелась? – произнес по-русски тихий женский голос 
сзади никсы. 
Молодая девушка не шевельнулась и не ответила ни слова. 
– Я уже два раза обошла все залы, а ты все сидишь; пойдем, 
Дора! – позвал через несколько секунд тот же голос. 
Этот голос принадлежал молодой женщине, тоже прекрасной, 
но составляющей резкий контраст с воздушной Дорой. Это была 
женщина земная: высокая, стройная, с роскошными круглыми 
формами, с большими черными глазами, умно и страстно смот-
рящими сквозь густые ресницы, и до синевы черными волосами, 
изящно оттеняющими высокий мраморный лоб и бледное лицо, 
которое могло много рассказать о борьбе воли со страстями и 
страданиями. 
Девушка привстала с приножка высокого табурета художни-
цы, поблагодарила ее за позволение посидеть и сказала: 
– Да, я опять расфантазировалась. 
– И что тебе так нравится в этой картине? – спросила брюнет-
ка. 
– Вот поди же! Мне, знаешь, с некоторого времени кажется, 
что эта картина имеет не один прямой смысл: старость и моло-
дость хоронят свои любимые радости. Смотри, как грустна и тя-
жела безрадостная старость, но в безрадостной молодости есть 
что-то жасное, что-то… проклятое просто. Всмотрись, пожалуй-
ста, Аня, в эту падающую голову. 
– Ты везде увидишь то, чего нет и чего никто не видит, – отве-
чала брюнетка с самой доброй улыбкой. 
– Да, чего никто не хочет видеть,  это может быть, но не то, 
чего вовсе нет. Хочешь, я спрошу вот этого шута, что его занима-
ет в этой картине? Он тут еще прежде меня прилип. 
Та, которая называлась Анею, покачала с упреком головою и 
произнесла: 
– Тсс! 
– Сделай милость, успокойся, не забывай, что он ничего этого 
не понимает. 
Дамы вышли налево; молчаливый господин посмотрел им 
вслед, весело улыбнулся и тоже вышел. Они еще раз встретились 
внизу, получая свои зонтики, взглянули друг на друга и разо-
шлись. 

 
6 

Через две недели после этой встречи известный нам человек 
стоял, с маленькой карточкой в руках, у дверей омнибусного бю-
ро, близ св. Магдалины. На дворе был дождь и резкий зимний ве-
тер – самая неприятная погода в Париже. Из-за угла Магдалины 
показался высокий желтый омнибус, на империале которого не 
было ни одного свободного места. 
– Начинается нумер седьмой! – крикнул кондуктор. 
Наш луврский знакомый подал свою карточку, вспрыгнул в 
карету, и полный экипаж тронулся снова, оставив все дальнейшие 
нумера дрогнуть на тротуаре или греться около раскаленных же-
лезных печек бесприютного бюро. 
В карете, vis-а-vis1 против нового пассажира, сидели две дамы, 
из которых одна была закрыта густым черным вуалем, а в другой 
он тотчас же узнал луврскую ундину; только она теперь казалась 
раздраженной и даже сердитой. Она сдвигала бровями, кусала 
свои губки и упорно смотрела в заднее окно, где на сером дожде-
вом фоне мелькала козлиная фигурка кондуктора в синем кепи и 
безобразных вязаных нарукавниках, изобретение которых, к сты-
ду великой германской нации, приписывается добродетельным 
немкам. Дама, закрытая вуалем, плакала. Хотя густой вуаль и не 
позволял видеть ни ее глаз, ни ее лица, а сама она старалась 
скрыть свои слезы, но их предательски выдавало судорожное 
вздрагиванье неповиновавшихся ее воле плеч. При каждом таком, 
впрочем, едва приметном движении Дора еще пуще сдвигала 
брови и сердитее смотрела на стоящую в воздухе мокрядь. 
– Это, наконец, глупо, сестра! – сказала она, не вытерпев, ко-
гда дама, закрытая вуалем, не удержалась и неосторожно всхлип-
нула. 
Та молча пронесла под вуаль мокрый от слез платок и, види-
мо, хотела заставить себя успокоиться. 
– Неужто и после этих неслыханных оскорблений в тебе еще 
живет какая-нибудь глупая любовь к этому негодяю! – сердито 
проговорила Дора. 
– Оставь, пожалуйста, – тихо отвечала дама в вуале. 
– Нет, тебя надо ругать: ты только тогда и образумливаешься, 
когда тебя хорошенько выбранишь. 

                                                 
1 Лицом к лицу (Франц.) 
 

 7

– Извините, пожалуйста, – отнесся к ундине пассажир, севший 
у Магдалины, – я считаю нужным сказать, что я знаю по-русски. 
Дама, закрытая вуалем, сделала едва заметное движение голо-
вою, а Дора сначала вспыхнула до самых ушей, но через минуту 
улыбнулась и, отворотясь, стала глядеть из-за плеча сестры на 
улицу. По легкому, едва заметному движению щеки можно было 
догадаться, что она смеется. 
Совершенно опустевший омнибус остановился у Одеона. Пас-
сажир от св. Магдалины посмотрел вслед Доре с ее сестрою. Они 
вошли в ворота Люксембургского сада. Пассажир встал послед-
ний и, выходя, поднял распечатанное письмо с московским поч-
товым штемпелем. Письмо было адресовано в Париж, госпоже 
Прохоровой, poste restante.1 Он взял это письмо и бегом бросился 
по прямой аллее Люксембургского сада. 
– Не обронили ли вы чего-нибудь? – спросил он, догнав Дору 
и ее сестру. 
Последняя быстро опустила руку в карман и сказала: 
– Боже мой! Что я сделала? Я потеряла письмо и мой вексель. 
– Вот ваше письмо, и посмотрите, может быть, здесь же и ваш 
вексель, – отвечал господин, подавая поднятый конверт. 
Вексель действительно оказался в конверте, и господин, дос-
тавивший дамам эту находку, уже хотел спокойно откланяться, 
как та, которая напоминала собою ундину или никсу, застенчиво 
спросила его: 
– Скажите, пожалуйста, вы русский? 
– Я русский-с, – отвечал незнакомец. 
– Скажите, пожалуйста, какая досада! 
– Что я русский? 
– Именно. Я этого никак не ожидала, и вы меня, пожалуйста, 
простите, – проговорила она серьезно и протянула ручку. – Сама 
судьба хотела, чтоб я просила у вас извинения за мою ветреность, 
и я его прошу у вас. 
– Извините, я не знаю, чем вы меня оскорбили. 
– Недели две назад, в Лувре… Помните теперь? 
– Назвали меня что-то шутом, или дураком, кажется? 
– Да, что-то в этом вкусе, – отвечала, краснея, смеясь и тряся 
его руку, ундина. – Позволяю вам за это десять раз назвать меня 
                                                 
1 До востребования (Франц.)  
 

 
8 

дурой и шутихой. Меня зовут Дарья Михайловна Прохорова, а 
это – моя старшая сестра Анна Михайловна, тоже Прохорова: обе 
принадлежим к одному гербу и роду. 
– Мое имя Нестор Долинский, – отвечал незнакомый госпо-
дин, кланяясь и приподнимая шляпу. 
– А как вас по батюшке? 
– Нестор Игнатьевич, – пояснил Долинский. 
– Отлично! Вы, Нестор Игнатьевич, веселитесь или скучаете? 
– Скорее скучаю. 
– Бесподобно! Мы живем два шага от сада, вот сейчас нумер 
десятый, и у нас есть свой самовар. Пожалуйста, докажите, что 
вы не сердитесь, и приходите к нам пить чай. 
– Очень рад, – отвечал Долинский. 
– Пожалуйста, приходите, – упрашивала девушка. – Кроме 
гадких французов, ровно никого не увидишь – просто несносно. 
– Пожалуйста, заходите, – попросила для порядка Анна Ми-
хайловна. 
– Непременно зайду, – отвечал Долинский и повернул назад к 
Латинскому кварталу. 
 

Глава вторая 
Небольшая история, случившаяся  
до начала этого романа 

 
У каждого из трех лиц, с которыми мы встречаемся на первых 
страницах этого романа, есть своя небольшая история, которую 
читателю не мешает знать. Начнем с истории наших двух дам. 
Анна Михайловна и Дорушка, как мы уже знаем из собствен-
ных слов последней, принадлежали к одному гербу: первая была 
дочерью кучера княгини Сурской, а вторая, родившаяся пять лет 
спустя после смерти отца своей сестры, могла считать себя без-
ошибочно только дитем своей матери. Княгиня Ирина Васильев-
на Сурская, о которой необходимо вспоминать, рассказывая эту 
историю, была барыня старого покроя. Доводилась она как-то 
сродни князю Потемкину-Таврическому; куртизанила в свое вре-
мя на стоящих выше всякого описания его вельможеских пирах; 
имела какой-то роман, из рода романов, отличавших тогдашнюю 
распудренную эпоху северной Пальмиры, и, наконец, вышла за-

 9

муж за князя Аггея Лукича Сурского, человека старого, не без-
образного, но страшного с виду и еще более страшного по харак-
теру. До своей женитьбы на княжне Ирине Васильевне князь 
Сурский был вдов, имел двенадцатилетнюю дочь от первого бра-
ка, и самому ему было уже лет под шестьдесят, когда он решился 
осчастливить своею рукою двадцатитрехлетнюю Ирину Василь-
евну и посватался за нее через светлейшего покорителя Тавриды. 
Впрочем, князь Сурский был еще свеж и бодр; как истый аристо-
крат, он не позволял себе дряхлеть и разрушаться раньше време-
ни, назначенного для его окончательной сломки; кафтаны его 
всегда были ловко подхвачены, волосы выкрашены, лицо рестав-
рировано всеми известными в то время косметическими средст-
вами. Но, разумеется, не этот достаток сил и жизни продиктовал 
крепкому старику мысль жениться на двадцатитрехлетней княж-
не Ирине Васильевне. Княжна не обещала много интереса для его 
чувствительной любознательности, и князь вовсе не желал быть 
Раулем-Синей бородой. Дело было гораздо проще. Князь был бо-
гат, знатен и честолюбив; ему хотелось во что бы то ни стало по-
родниться с Таврическим, и княжна Ирина Васильевна была из-
брана средством для достижения этой цели. Совершилась пыш-
ная свадьба, к которой Ирину Васильевну, как просвещенную де-
вицу, не нужно было нимало склонять, ни приневоливать; стала 
княжна Ирина Васильевна называться княгинею Сурскою, а 
князь Сурский немножко еще выше приподнял свое беломрамор-
ное чело и отращивал розовые ногти на своих длинных тонких 
пальцах. Но вдруг коловратное время переменило козырь и так 
перетасовало колоду, что князь Сурский, несмотря на родство с 
Таврическим, был несказанно рад, попав при этой перетасовке не 
далее своей степной деревни в одной из низовых губерний. Здесь, 
в стороне от всякого шума, вдали от далекого, упоительного све-
та, очутилась княгиня Ирина Васильевна с перспективой здесь же 
протянуть долгие-долгие годы. А в двадцать четыре года жизнь 
так хороша, и жить так хочется, даже и за старым мужем… может 
быть, даже особенно за старым мужем… 
Князь Сурский в деревне явился совершенно другим челове-
ком, чем был в столице. Его мягкие, великосветские манеры, от-
личавшие вельмож екатерининского времени, в степном селе ус-
тупили место неудержимой резкости и порывистости. Широкие и 
смелые замыслы и планы князя рухнули; рамки его сузились до 
мелкой придирчивости, до тирании, от которой в доме страдали 

 
10