ВЕСТНИК УДМУРТСКОГО УНИВЕРСИТЕТА                          47 

ФИЛОЛОГИЧЕСКИЕ НАУКИ                                                                              2006. № 5 (1) 

УДК 821(471)«18»-312.2(045) 
 
 
И.В.Фазиулина 
 
«Я ПРИДАЮ СНАМ БОЛЬШОЕ ЗНАЧЕНИЕ...» 
(типология онейрических видений в раннем творчестве 
Ф.М. Достоевского) 
 
 
Градация онейрических видений, обозначенная в работе, позволяет провести четкую 
границу между видимым и невидимым мирами в произведениях Ф.М.Достоевского и 
проследить эволюцию романтических форм воплощения инобытия в раннем творче-
стве писателя. 
 
Ключевые слова: сон, сновидение, дрема, бред, мечта, реальность. 
 
 
1. В литературоведении стало общим местом внимание к снам и сно-
видениям героев Ф.М.Достоевского, но большинство ученых сосредотачивает 
свое внимание в основном на их функциональном поле — месте в компози-
ции и смыслопорождении текста, градация же онейрических элементов ока-
зывается за пределами профессионального интереса. Отчасти это связано с 
тем, что сам Ф.М.Достоевский называл онейрическую реальность «сном», 
«сновидением», «грезой», «галлюцинацией», однако при внимательном рас-
смотрении заявленная автором недифференцированность оказывается мни-
мой: распространяясь на уровень именования, она не затрагивает структуры 
явления. 
2. Начиная с первых произведений, Ф.М.Достоевский эксперименти-
рует с разными формами воплощения инобытия, что в конечном итоге и при-
водит к богатству «вариантов и оттенков» сна, отмеченному М.Бахтиным. 
В «Бедных людях» (1846) — романе, ставшем, по мнению многих, 
программным для писателя, Достоевский сразу выводит онейрические со-
стояния человеческой личности за пределы только психофизиологического 
явления. Эволюция Макара Девушкина от Переписчика к Писателю опреде-
ляет и качественно разнородное воплощение инобытийной сферы в произве-
дении: от клишированного (этикетного) в бытовых письмах словоупотребле-
ния («Доложу я вам, маточка моя, Варвара Алексеевна, что спал я сию ночь 
добрым порядком, вопреки ожиданий, чем и весьма доволен»1) до особой ху-
дожественной формы, позволяющей иносказательно выразить «выби-
вающуюся из сердца горячим словом» мысль: 

PDF created with pdfFactory Pro trial version www.pdffactory.com

И.В.Фазиулина 
2006. № 5 (1)                                                                              ФИЛОЛОГИЧЕСКИЕ НАУКИ 
48

Там в каком-нибудь дымном углу, в конуре сырой какой-нибудь, 
которая, по нужде, за квартиру считается, мастеровой какой-нибудь 
от сна пробудился; а во сне-то ему, примерно говоря, всю ночь сапоги 
снились, что вчера он подрезал нечаянно, как будто именно такая 
дрянь и должна человеку сниться! Ну да ведь он мастеровой, он са-
пожник: ему простительно все об одном предмете думать. У него там 
дети пищат и жена голодная; и не одни сапожники встают иногда так, 
родная моя. Это бы и ничего, и писать бы об этом не стоило, но вот 
какое выходит тут обстоятельство, маточка: тут же, в этом же доме, 
этажом выше или ниже, в позлащенных палатах, и богатейшему лицу 
все те же сапоги, может быть, ночью снились, то есть на другой ма-
нер сапоги, фасона другого, но все-таки сапоги; ибо в смысле-то, 
здесь мною подразумеваемом, маточка, все мы, родная моя, вы-
ходим немного сапожники <...> И потому не от чего было в грош 
себя оценять, испугавшись одного шума и грома! 2 (I, 89). 
 
Закрепив за инобытием отсутствие социальных дефиниций, даю-
щее возможность говорить о человеке вообще, Достоевский в «Двой-нике» 
(1846) создает уже особую онейрическую структуру, позволяющую воплотить 
интригу, «которая развертывается в пределах самосознания»3. 
3. Таким образом, дифференциация онейрических видений в текстах 
Ф.М.Достоевского позволяет обозначить степень приобщенности героев к 
миру «зримому» / «незримому» и выявить тот угол зрения, под которым про-
исходит познание ими действительности. 
Освобождаясь от романтического тождества бытия и инобытия, 
Ф.М.Достоевский восстанавливает напряженное сосуществование мифологи-
ческого и логического восприятия, замкнутых в себе и принципиально непе-
реводимых в план иного описания, используя в качестве «типологических 
контрагентов» в своих текстах сон и реальность. Впервые это разграничение 
было предпринято им в повести «Слабое сердце» (1848), в которой умолча-
ние о сне-любви Васи Шумкова явилось наиболее емкой формой передачи 
сна как жизни сердца — параллельной реальности социальному (телесному) 
Петербургу4. 
4. Обозначив сон в «Слабом сердце» как замкнутого целое, строящееся 
по собственным законам, Ф.М.Достоевский начинает активно использовать 
«сновидную характеристику» (термин Д.А.Нечаенко) для классификации ге-
роев на «людей инобытия (сна)», признающих ценность невидимого мира, и 
«людей дня», отличительной особенностью которых является игнорирование 
исключительности инобытия, что затрудняет их переход в онейрическую ре-
альность, порождая пограничное дремотное состояние: 
 
Воротясь домой, я тотчас же разделся и лег спать. В комнате у 
меня было сыро и темно, как в погребе. Много странных мыслей и 
ощущений бродило во мне, и я еще долго не мог заснуть, — 
 

PDF created with pdfFactory Pro trial version www.pdffactory.com