Уголовно-правовые вопросы борьбы с дезорганизацией деятельности учреждений, обеспечивающих изоляцию от общества


ФЕДЕРАЛЬНАЯ СЛУЖБА ИСПОЛНЕНИЯ НАКАЗАНИЙ Академия права и управления










А.А. Горбунов


УГОЛОВНО-ПРАВОВЫЕ ВОПРОСЫ БОРЬБЫ С ДЕЗОРГАНИЗАЦИЕЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ УЧРЕЖДЕНИЙ, ОБЕСПЕЧИВАЮЩИХ ИЗОЛЯЦИЮ ОТ ОБЩЕСТВА


Монография









2-е издание, исправленное и дополненное









Рязань
2010

ББК 67.408.144
    Г67



Рецензенты:
         С.А. Старостин, доктор юридических наук, профессор (Московская государственная юридическая академия);
         Н.С. Глазунов, кандидат юридических наук, доцент (Рязанский филиал Московского государственного университета экономики, статистики и информатики).

         Горбунов А.А.
Г67 Уголовно-правовые вопросы борьбы с дезорганизацией деятельности учреждений, обеспечивающих изоляцию от общества: монография. - 2-е изд., испр. и доп. - Рязань: Академия ФСИН России, 2010. - 142 с.
         ISBN 978-5-7743-0390-8

         Монография посвящена вопросам борьбы с дезорганизацией деятельности учреждений, обеспечивающих изоляцию от общества. В работе рассматривается история уголовной ответственности за данное преступление, дается анализ его объективных и субъективных признаков, а также предлагаются меры по совершенствованию действующего законодательства.
         Монография может быть полезна для ученых, специализирующихся на таких сферах деятельности УИС, как организация и обеспечение соблюдения требований установленного порядка исполнения и отбывания наказания в виде лишения свободы, практических работников всех организационно-функциональных звеньев уголовно-исполнительной системы с точки зрения методического обеспечения рассматриваемого направления, а также для обучаемых образовательных учреждений правоохранительной направленности.


ББК 67.408.144
ISBN 978-5-7743-0390-8           © Горбунов А.А., 2010
© Академия ФСИН России, 2010

Оглавление


   Введение.................................. 4

   Глава 1. УГОЛОВНО-ПРАВОВАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА И ВИДЫ ДЕЗОРГАНИЗАЦИИ УЧРЕЖДЕНИЙ, ОБЕСПЕЧИВАЮЩИХ ИЗОЛЯЦИЮ ОТ ОБЩЕСТВА
   § 1.  История уголовной ответственности за дезорганизацию деятельности учреждений, обеспечивающих изоляцию

от общества.......................................... 7
   § 2.   Объективные признаки дезорганизации деятельности учреждений, обеспечивающих изоляцию от общества     22
   § 3.   Субъективные признаки дезорганизации деятельности учреждений, обеспечивающих изоляцию от общества... 63


  Глава 2. ПРИЧИНЫ И УСЛОВИЯ, СПОСОБСТВУЮЩИЕ ДЕЗОРГАНИЗАЦИИ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ УЧРЕЖДЕНИЙ, ОБЕСПЕЧИВАЮЩИХ ИЗОЛЯЦИЮ ОТ ОБЩЕСТВА
  § 1.   Криминологическая характеристика действий, дезорганизующих деятельность учреждений, обеспечивающих

изоляцию от общества............................ 83
   § 2.   Криминологическая характеристика лиц, совершивших дезорганизацию деятельности учреждений обеспечивающих изоляцию от общества..................... 99
   § 3.   Профилактика действий, дезорганизующих работу учреждений, обеспечивающих изоляцию от общества.. 109

   Заключение.................................. 132


3

                Введение





   Криминализация России во всех сферах общественной жизни стала тем сложным препятствием, которое не дает преодолеть затянувшийся кризис и идти дальше. Неблагоприятные тенденции преступности, состоящие в увеличении числа преступлений, их тяжести, рецидивности обусловливают необходимость осуществления мер, способных этому противостоять.
   Первоочередной задачей государства и общества становится обуздание преступности и устранение причин, ее порождающих. Для этого необходимы определенные изменения как в законодательстве, так и в сфере его применения.
   Рост уровня преступности обусловливает концентрацию в местах лишения свободы лиц, представляющих повышенную опасность не только для общества, но и для основной массы осужденных, а также работников исправительных учреждений. Такое положение дел предполагает необходимость дальнейшего поиска мер, направленных на совершенствование деятельности уголовно-исполнительной системы.
   Основной задачей деятельности учреждений, обеспечивающих изоляцию осужденных, является их исправление и предупреждение совершения ими новых преступлений. Однако, как показывает практика, в них, так же как в условиях свободы, совершаются преступления, в том числе такие специфические, как действия, дезорганизующие деятельность учреждений, обеспечивающих изоляцию от общества.
   Надлежащие меры уголовного, дисциплинарного и иного характера к лицам, стремящимся дезорганизовать функционирование мест лишения свободы, применяются далеко не всегда. Это обусловлено многими причинами, в том числе естественной и искусственной латентностью данного вида преступлений, совершаемых в исправительных учреждениях, принятием админист
   Примечание. Ссылки на литературные источники приведены в конце каждого параграфа.


4

рацией этих учреждений порой неадекватных решений о замене уголовно-правовых средств мерами дисциплинарного воздействия. Такая ситуация нередко порождает ряд новых более серьезных проблем. В связи с этим предупреждение действий, направленных на дезорганизацию деятельности учреждений, обеспечивающих изоляцию от общества, необходимо проводить постоянно и системно. Конечно, такое предупреждение должно быть частью системы профилактики преступности в стране.
   Вопросы предупреждения данного вида преступления рассмотрены в трудах Л.П. Амелина, Н.П. Барабанова, М.П. Еремкина, Б.Б. Казака, Г.И. Курбатовой, А.И. Кулагина, М.П. Мелентьева, А.С. Михлина, С.В. Назарова, В.К. Пинчука, А.П. Романова и др. Однако работы указанных ученых освещают далеко не все аспекты изучаемой нами проблемы.
   Практически не рассмотренными оказались вопросы комплексного профилактического воздействия на определенные категории лиц, в том числе на отбывающих наказание в виде лишения свободы, а также меры специальной профилактики. Недостаточно исследованы вопросы влияния экономических, организационно-управленческих факторов, способствующих при определенных условиях увеличению либо уменьшению количества случаев дезорганизации деятельности исправительных учреждений. Продолжают оставаться спорными вопросы квалификации этого преступления. Во многом такое положение связано с недостаточной разработкой и анализом объективных и субъективных признаков преступления, предусмотренного ст. 321 УК РФ. Остается за рамками большинства работ и личность преступника, ее демографические и криминологические характеристики.
   В основе монографии лежит конкретно-социологическое исследование, в процессе которого по специально разработанным анкетам для изучения уголовных дел, личных дел осужденных, опросным листам для интервьюирования представителей администрации мест лишения свободы и содержания под стражей

5

собиралась необходимая информация. Было изучено 150 конкретных уголовных дел и 240 личных дел осужденных с целью выявления эффективности использования норм уголовного законодательства для предупреждения дезорганизации деятельности учреждений, обеспечивающих изоляцию от общества. Проведено анкетирование 360 осужденных и 204 работников исправительных учреждений (начальников отрядов, сотрудников оперативных отделов и воспитательных отделов, отделов безопасности исправительных колоний, тюрем, следственных изоляторов и т. д.) Московской, Калужской, Рязанской, Пензенской, Ивановской, Воронежской, Владимирской областей и Республики Мордовия. Проанализированы статистические данные о состоянии преступности в форме дезорганизации деятельности учреждений, обеспечивающих изоляцию от общества, за пятнадцать лет -1994 по 2009 год. Изучены система реагирования на правонарушения осужденных и факторы, играющие негативную роль в местах лишения свободы.
   Научная новизна работы состоит в том, что она представляет собой комплексное исследование уголовно-правового, криминологического и организационного аспектов проблемы уголовной ответственности за дезорганизацию деятельности учреждений, обеспечивающих изоляцию от общества и впервые на монографическом уровне рассматриваются указанные проблемы на основе измененной редакции ст. 321 УК РФ.
   Обобщения, выводы и положения монографии могут быть использованы в учебном процессе при преподавании курсов уголовного и уголовно-исполнительного права, а также криминологии в юридических вузах и учебных заведениях МВД и ФСИН России, в системе повышения квалификации практических работников уголовно-исполнительной системы.

6

                Глава 1




УГОЛОВНО-ПРАВОВАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА И ВИДЫ ДЕЗОРГАНИЗАЦИИ УЧРЕЖДЕНИЙ, ОБЕСПЕЧИВАЮЩИХ ИЗОЛЯЦИЮ ОТ ОБЩЕСТВА

£ 1. История уголовной ответственности за дезорганизацию деятельности учреждений, обеспечивающих изоляцию от общества

  История мест лишения свободы в России насчитывает не одну сотню лет, и, безусловно, ей известны случаи противодействия их администрации со стороны осужденных. Однако уголовная ответственность за указанное поведение длительное время отсутствовала. Как правило, подобные деяния пресекались без применения уголовного права, путем осуществления внесудебных расправ. Достаточно часто они были направлены против осужденных за политические преступления. Так, в 1863 г. около 30 осужденных за преступления данной категории, отбывавших наказание на каторге на реке Кара в Сибири, подверглись репрессиям за несоблюдение требований со стороны офицеров охраны. Описывая поведение этих осужденных, администрация каторги указывала: «Государственные ссыльнокаторжные, за весьма немногим исключением, не признавая себя преступниками, не только не выражали раскаяния, напротив, при каждом удобном случае старались доказать какое-то особое свое преимущество, потому в обращении с начальством они нередко проявляли дерзость; никогда не просили, всегда требовали, чтобы их притязания исполнялись немедленно. В случае неудовлетворения оных заявляли «протесты». Тюремные правила постоянно нарушались, даже иногда совершенно бесцельно, в данном случае лишь бы выразить пренебрежение к власти; отсюда, естественно, всякое распоряжение начальства, хотя сколько-нибудь выходящее из ряда обыкновенного, вызывало у некоторых сцены необузданного неповиновения и буй

7

ства, причем зачинщики всегда находили полную поддержку во всей тюрьме, настолько солидарную, что всякий единичный беспорядок немедленно принимал характер общего тюремного возмущения»¹ .
   В большинстве своем подобное поведение рассматривалось как грубое нарушение режима отбывания наказания и таких лиц переводили в более строгие каторжные и тюремные учреждения без предъявления обвинения в новом преступлении. Такое решение во многом зависело от тюремного начальства, и перевод из одного учреждения в другое, в том числе на более строгие условия содержания, не предусматривал судебный порядок, соответственно и не было уголовной ответственности за такие действия.
   Справедливости ради следует отметить, что в определенной мере на осужденных распространялось требование Закона от 9 августа 1878 г. «Об изменении подсудности по делам о важнейших государственных преступлениях и преступлениях против порядка управления». В соответствии с ним «обвиняемых в вооруженном сопротивлении властям или нападении на чинов войска и полиции и на всех вообще должностных лиц при исполнении обязанностей службы или вследствие исполнения сих обязанностей, коль скоро преступления эти сопровождались убийством, нанесением ран, увечий, тяжких побоев или поджогом, предавать военному суду для суждения их по законам военного времени»².
   С момента образования Советского государства специальная норма, устанавливающая ответственность за посягательство на нормальную деятельность места лишения свободы, в уголовном праве отсутствовала. В качестве основного правового средства борьбы с подобными деяниями рассматривалось исправительно-трудовое право. В уголовно-правовых актах на повышенную опасность рецидива в местах лишения свободы только обращалось внимание, как это было сделано, например, в Руководящих началах по уголовного праву РСФСР от 1919 г.³

8

   В качестве главной меры борьбы с негативным поведением осужденных, содержащихся в местах лишения свободы, предусматривалось продление срока наказания. Подобный способ воздействия был установлен Временной инструкцией о лишении свободы как мере наказания и порядке отбывания такового от 23 июля 1918 г. Он мог применяться к заключенным, нарушающим порядок и противодействующим администрации мест лишения свободы⁴.
   Указанная норма, по существу, была продублирована в Положении об общих местах заключения, которое было утверждено НКЮ РСФСР 15 ноября 1920 г. Данный нормативный акт предусматривал возможность продления срока заключения лицам, упорно нарушающим трудовой порядок. Подобное решение могла принять распределительная комиссия⁵.
   В двадцатых годах для обеспечения нормальной деятельности мест заключения также использовались меры, предусмотренные исправительно-трудовым правом. Так, в Постановлении ВЦИК и СНК РСФСР от 28 марта 1928 г. «О карательной политике и состоянии мест заключения» содержалось поручение НКЮ и НКВД разработать дополнения в НТК РСФСР, наделяющие соответствующие органы ставить вопрос перед судом о необходимости продления срока или принятия новых мер социальной защиты в отношении лиц, не поддающихся исправлению⁶.
   В 30-40-х годах прошлого века меры, обеспечивающие нормальную деятельность мест лишения свободы, регламентировались главным образом ведомственными нормативными актами. Так, в 1935 г. НКВД СССР была утверждена Ннструкция о порядке направления заключенных в срочные тюрьмы из НТЛ, которая предусматривала изоляцию неисправимого элемента, дезорганизующего жизнь лагеря⁷.
   Однако этот и подобные способы не смогли стабилизировать ситуацию, которая сложилась к тому времени в местах лишения свободы, характеризующуюся тем, что их управление фактически было дезорганизовано преступным поведением содержав

9

шихся там уголовников. Руководство НКВД вынуждено было пойти на крайние меры.
   В 1937 г. нарком внутренних дел СССР Н.И. Ежов издал приказ, предписывающий рассмотреть на «тройках» дела лиц, которые в исправительно-трудовых лагерях вели активную антисоветскую, подрывную и прочую преступную деятельность. В подавляющем большинстве случаев были рассмотрены дела осужденных, которые, отбывая наказание, совершали бандитизм, грабежи, разбои, издевательства над осужденными. По имеющимся данным, в результате исполнения данного приказа было расстреляно 30 187 заключенных, большую часть из которых составляли лидеры организованных преступных групп и их подручные. Самые массовые казни пришлись на весну 1938 г.⁸ В результате подобных мер значительно улучшилась внутрила-герная обстановка. Однако проведение указанных мероприятий представляло собой нарушение законности. В ходе их реализации пострадала значительная часть осужденных за контрреволюционные преступления, «врагов народа», которые не осуществляли в местах лишения свободы преступного поведения.
   Великая Отечественная война потребовала больших людских ресурсов, и из исправительно-трудовых лагерей было освобождено и направлено на фронт значительное число заключенных, отбывавших наказание за преступления, не представлявшие серьезной общественной опасности. В результате в местах лишения свободы сконцентрировалось большое число осужденных за тяжкие преступления. Они стали совершать акты саботажа, в исправительнотрудовых лагерях отмечались факты подготовки вооруженных восстаний. Для стабилизации сложившейся ситуации в феврале 1942 г. была введена в действие инструкция, регулировавшая порядок содержания осужденных в военное время. Она, в частности, предусматривала применение оружия без предупреждения при нападении на работников мест заключения или на охрану, а также в случаях отказа осужденных приступить к работе после двукратного предупреждения⁹.

10

   Для борьбы с членовредительством среди осужденных, не желавших работать, стала применяться аналогия закона. Они осуждались за контрреволюционный саботаж (ст. 58¹⁴ УК РСФСР 1926 г).
   Возвращение некоторых бывших осужденных, принимавших участие в боевых действиях, в места лишения свободы и противостояние их тем, кто оставался там во время войны, значительно ухудшило ситуацию в исправительно-трудовых лагерях, привело к резкому росту насилия. Одной из причин подобного явления стала отмена в 1947 г. смертной казни. Это позволило осужденным совершать любые посягательства, включая убийства сотрудников мест лишения свободы.
   Определенные меры для стабилизации сложившейся ситуации предпринимались. С целью изоляции наиболее опасной категории преступников, а также осужденных за совершение преступлений в период отбывания наказания в 1948 г. были организованы подразделения строгого режима в исправительно-трудовых лагерях - бараки усиленного режима (БУРы).
   В 1950 г. смертная казнь была восстановлена. В соответствии с Указом Президиума Верховного Совета СССР от 12 января 1950 г. допускалось ее применение к изменникам Родины, шпионам, подрывникам-диверсантам. Указом Президиума Верховного Совета от 13 января 1953 г. «О мерах по усилению борьбы с особо злостными проявлениями бандитизма среди заключенных в ИТУ» предусматривалась возможность применения смертной казни за особо злостные бандитские нападения, сопровождающиеся убийствами.
   Специальная норма, которая предусматривала бы ответственность за посягательства на деятельность мест лишения свободы в 50-х годах прошлого века, отсутствовала. Убийства, хулиганства, насилие в отношении представителей администрации квалифицировались как преступления, совершаемые в связи с их служебной деятельностью.
   На практике имели место случаи, когда к уголовной ответственности не привлекались лица, причинявшие легкие и менее

11