Журнал Российского права, 2004, № 12


                Журнал




            РОССИЙСКОГО ПРАВА



Учредители:
Институт законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве Российской Федерации

Юридическое издательство «Норма»

Основан в 1997 году

Выходит ежемесячно

Издатель:
Юридическое издательство «Норма»

                                  Один разум может создать общеобязательные и прочные законы.
Мирабо




Содержание

Российское законодательство: состояние и проблемы
Зорькин В. Д. Прецедентный характер решений Конституционного Суда
Российской Федерации............3

Петров А. А. Основания отказа в принятии обращения к рассмотрению
Конституционным Судом РФ........10


Байтин М. И., Аверин А. В. Некоторые вопросы процессуального положения потерпевшего и подсудимого по УПК РФ
и защита прав человека ........20

Малеина М. Н. Правовые аспекты установления и прекращения публичного земельного сервитута .....29

Антонов В. Ф. Некоторые вопросы квалификации убийств...........40


Проблемы криминологии
Кудрявцев В. Н., Эминов В. Е.
Криминология и проблемы криминализации ..............46

Теория права
Бошно С. В. Понятийные и техникоюридические проблемы подзаконных актов............51
Россия и международно-правовое пространство

Вишняков В. Г. Содружество Независимых Государств: не размывание, а качественное укрепление ......61

Табалдиева В. Ш. Статус суда, осуществляющего контроль за законностью и обоснованностью оказания международной правовой помощи по уголовным делам ...............7 6

Журнал российского права №12 — 2004

Документы Совета Европы.
Тексты и комментарий. Выпуск 26-й...................85

Из опыта зарубежных стран
Кубанцев С. П. Фиктивное банкротство в США ............98

Трибуна молодого ученого
Куликов А. А. Определение размера убытков в английском праве: основные принципы и современные тенденции регулирования .....112

Коннов А. Ю. Понятие, классификация и основные виды альтернативных способов разрешения споров ...........120


Из истории отечественного права
Серов Д. О. Надворные суды в судебной системе России (1719—1727 гг.) .............132

Парламентский дневник
Хроника законодательной деятельности Государственной Думы.
Октябрь-ноябрь 2004 года......139

Юридическая жизнь. Хроника
Громова Т. Т., Перевезенцева Е. А., Мартынова В. В. На пути к общим европейским стандартам .....146


Гумерова А. Р. Экологизация отраслей российского законодательства ............149
Рецензии
Горбачев А. Н. Экологическое право как система знаний (Дубовик О. Л.
Экологическое право) ........155

Жуков В. Н. Современный источник философских знаний (Философия: Учебник для вузов / Под общ. ред.
В. В. Миронова) .............158

Новые книги
Издательство «Норма» выпустило в свет ..................... 160

Перечень основных материалов, опубликованных в № 1—12 «Журнала российского права» за 2004 год .................162

     Перечень сокращений, принятых в журнале, см. на с. 157.


     Содержание номера на английском языке публикуется на с. 172.

^ РОССИЙСКОЕ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВО: СОСТОЯНИЕ И ПРОБЛЕМЫ ^




Прецедентный характер решений Конституционного Суда Российской Федерации

В. Д. Зорькин

  Проблема судебного прецедента актуальна не только в области юридической науки. Это одна из кардинальных проблем развития современного права — и в смысле правотворчества, и в смысле правоприменения.
  Правотворческая деятельность судов в правовой системе России формально (официально) не признается, в доктрине интерпретируется противоречиво, но реально существует и через высшие судебные инстанции влияет на развитие права, так же как это имеет место и в ряде других стран Европейского континента (Греция, Италия, Нидерланды, ФРГ и др.).
  Действующая Конституция России (ст. 126 и 127) не придает обязательного характера разъяснениям Верховного Суда РФ и Высшего Арбитражного Суда РФ по вопросам судебной практики. Вместе с тем традиция судебного правоприменения стремится сохранить за ними такой характер. Решения и разъяснения этих судов в системе судов общей юрисдикции и арбитражных судов оказывают значительное влияние на последующие судебные решения и в определенной мере фактически приобретают


  Зорькин Валерий Дмитриевич — Председатель Конституционного Суда Российской Федерации, доктор юридических наук, профессор, заслуженный юрист РФ.

прецедентное значение, способствуя в правоприменительной практике судов формированию оптимальных моделей для последующих судебных решений по конкретным делам.
    Тем не менее в силу Конституции РФ (ст. 118 во взаимосвязи со ст. 120, 125, 126 и 127) суды общей юрисдикции и арбитражные суды, в том числе Верховный Суд и Высший Арбитражный Суд, при рассмотрении конкретного дела принимают решение в соответствии с законом. Если же суд при рассмотрении дела в любой инстанции придет к выводу о несоответствии Конституции применяемого им закона, он обязан обратиться в Конституционный Суд и приостановить производство по делу.
    Конституционный Суд РФ дает общеобязательное, нормативное толкование Конституции, прекращает действие признанных им не соответствующими Конституции нормативных актов или не допускает их вступления в силу (нератифициро-ванный договор РФ) либо, признавая закон не противоречащим Конституции, дает такое его толкование (путем выявления его конституционно-правового смысла), которое служит непременным условием его конституционности, и имеет, стало быть, нормативное значение для всех правоприменителей, в том числе судов общей юрисдикции.

3

Журнал российского права №12 — 2004

  Решения Конституционного Суда, в результате которых нормативные акты, признанные неконституционными, утрачивают юридическую силу, имеют такую же сферу действия во времени, пространстве и по кругу лиц, как решения нормотворческого органа, и, следовательно, такое же общее значение (как и нормативные акты), не присущее по своей природе правоприменительным актам судов общей юрисдикции и арбитражных судов (постановление Конституционного Суда РФ от 16 июня 1998 г. № 19-П «По делу о толковании отдельных положений статей 125, 126 и 127 Конституции Российской Федерации»).
  Таким образом, решения Конституционного Суда по делам о проверке конституционности законов и иных нормативных правовых актов высокого уровня имеют, по сути, нормативный характер (обладают нормативной силой) и как таковые приобретают прецедентное значение.

Прецедент и правовые позиции Конституционного Суда

  Некоторые существенные признаки решений Конституционного Суда сближают их с прецедентами. Так, его решения распространяются не только на конкретный случай, но и на все аналогичные случаи и имеют официальный характер, делающий их реализацию обязательной на всей территории страны. Поскольку Конституционный Суд обладает самостоятельной правотворческой функцией, следует признать, что его решения приобретают прецедентный характер и становятся источниками права. Логика такого подхода закономерна для стран, проводящих радикальные социальные, экономические и политические реформы. Нормативное регулирование в таких странах находится в постоянном противоречивом развитии: то отстает от про

4

водимых реформ, то опережает их, что вызывает потребность в конституционализации отраслевого и регионального законодательства, то есть во встраивании его в непротиворечивую правовую систему, основанную на верховенстве Конституции. Создание значимых прецедентов в этой ситуации играет важную и даже направляющую роль. Особенно наглядно прецедентный характер решений Конституционного Суда проявляется при разрешении правовых коллизий, возникающих в связи с фактами противоречия национального законодательства международному, регионального — общефедеральному, отраслевого — конституционному.
  Создание прецедентных решений в ходе осуществления конституционного судопроизводства — один из основных механизмов правовой модернизации. Именно в рамках такого подхода правовые позиции Конституционного Суда (отражающиеся в его решениях) можно сопоставить с ratio decidendi в английском праве.
  Прецеденты в деятельности Конституционного Суда, по сути своей, являются необходимым регулятором в условиях, когда проводятся радикальные реформы, а значит, коренным образом меняется законодательство, и в то же время обеспечивают стабильность права. Тем самым посредством практики Конституционного Суда право одновременно выполняет как функцию стабилизации (консервативная функция), так и функцию развития (динамики). Практика показала, что, создавая значимые прецеденты в самых болевых точках проводимых реформ, Конституционному Суду удается сохранять стабильность в обществе и вместе с тем не препятствовать инновациям. Наиболее убедительно это проявляется в правовых позициях Конституционного Суда, касающихся вопросов социальной защиты (жа

Журнал российского права № 12— 2004

лобы по таким вопросам занимают по количеству одно из первых мест среди всех обращений граждан в Конституционный Суд за последние десять лет).
  Основываясь на положениях Конституции, Конституционный Суд сформулировал и неоднократно подтвердил правовую позицию, согласно которой изменение законодателем (в том числе посредством временного регулирования) ранее установленных правил должно осуществляться таким образом, чтобы соблюдался принцип поддержания доверия граждан к закону и действиям государства, предполагающий правовую определенность, сохранение разумной стабильности правового регулирования, недопустимость внесения произвольных изменений в действующую систему норм и предсказуемость законодательной политики в социальной сфере. Необходимо это для того, чтобы участники соответствующих правоотношений могли в разумных пределах предвидеть последствия своего поведения и быть уверенными в неизменности своего официально признанного статуса, приобретенных прав, действенности их государственной защиты, то есть в том, что приобретенное ими на основе действующего законодательства право будет реализовано.
  При этом необходимо подчеркнуть, что в своих решениях и выработанных правовых позициях Конституционный Суд, выполняя стабилизирующую функцию в вопросах реализации принципа социального государства, вместе с тем учитывает уровень реальных экономических возможностей нашей страны на современном этапе ее развития и исходит из необходимости нахождения конституционного баланса конкурирующих прав и интересов, с тем чтобы были надлежащим образом защищены социальные права граждан и в то же время не закрыты пути для проведения реформ, в том числе в сфере социальной политики.

  Правовые позиции Конституционного Суда наряду с их прецедентным характером имеют преюдициальную силу для всех судов. Если определенная норма отраслевого законодательства признана неконституционной, то она тем самым утрачивает юридическую силу и становится недействительной; при этом не только она, но и подобные ей по содержанию нормы других нормативных актов не могут применяться судами. Вместе с тем решения Конституционного Суда с содержащимися в них правовыми позициями — и не прецеденты, и не преюдиция в чистом виде ни для самого Конституционного Суда, ни для других органов. Это нормативные акты особого рода, имеющие определенные прецедентные и преюдициальные свойства. Правовые позиции Конституционного Суда, содержащиеся в решениях, фактически отражают его особого рода правотворчество.
  Решения Конституционного Суда с содержащимися в них правовыми позициями занимают особое место в общей системе источников права России. Итоговые решения Конституционного Суда связаны с толкованием Конституции, которое может быть специальным (в специальной процедуре о толковании того или иного положения Конституции) или казуальным (инцидентным) — в остальных делах, разрешаемых Конституционным Судом, в том числе при проверке конституционности законов. Юридическая сила итоговых решений Конституционного Суда превышает юридическую силу любого закона, а соответственно, практически равна юридической силе самой Конституции, которую уже нельзя применять в отрыве от итоговых решений Конституционного Суда, относящихся к соответствующим нормам, и тем более вопреки этим решениям. Здесь уместно вспомнить замечание американского судьи о том, что «Конституция — это то, что о ней гово
Журнал российского права №12 — 2004

5

рят судьи». Таким образом, любое толкование высшего закона страны, которое дается Конституционным Судом в его правовых позициях, имеет конституционную силу.

Трансформация правовых позиций Конституционного Суда во времени

  Решение Конституционного Суда окончательно, не подлежит обжалованию и пересмотру. В то же время Конституционный Суд не связан жесткими рамками ранее принятых правовых позиций. Это обусловлено тем, что изменение жизненных реалий может приводить и к отступлению от ранее сформулированных правовых позиций, поскольку Конституционный Суд, применяя и истолковывая Конституцию, выявляет не только «букву», но «дух» тех или иных ее положений на каждом новом этапе развития и тем самым приспосабливает ее к меняющимся отношениям в обществе («живое право», «живая» Конституция). В таком случае корректировка ранее сформулированных правовых позиций не означает отмены уже принятого решения и не приводит к пересмотру в целом практики Конституционного Суда. Его решение сохраняет юридическую силу и не подлежит пересмотру. Остается в силе и сформулированная в нем правовая позиция. Конституционный Суд может вернуться к ней в будущем, когда она будет соответствовать новым жизненным реалиям.
  Механизм отхода от ранее сформулированных правовых позиций содержится в ст. 73 Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде Российской Федерации» и в § 40 Регламента Конституционного Суда Российской Федерации. Следует отметить, что такой механизм существует не только в российском праве. Аналогичный механизм закреплен в Законе о Федеральном конституционном

суде Германии и в § 48 его Регламента.
    В качестве примера изменения правовых позиций можно привести дела Конституционного Суда о проверке конституционности положений Таможенного кодекса РФ (о допустимости внесудебной конфискации имущества). Палата Конституционного Суда 20 мая 1997 г. вынесла постановление, в котором признала соответствующими Конституции положения п. 4 и 6 ст. 242 и ст. 280 Таможенного кодекса, предусматривающие право таможенных органов конфисковывать имущество в качестве санкции за совершенное правонарушение. Сформулированная в резолютивной части постановления правовая позиция обусловливала конституционность указанных законоположений наличием гарантии последующего судебного контроля за законностью и обоснованностью такого решения. 11 марта 1998 г. пленум Конституционного Суда в постановлении по делу о проверке конституционности ст. 266 Таможенного кодекса, ч. 2 ст. 85 и ст. 222 Кодекса РСФСР об административных правонарушениях признал соответствующие законоположения неконституционными исходя из того, что конфискация имущества может иметь место только в судебном порядке. Эта правовая позиция также была приведена в резолютивной части постановления. Соответствующим образом Конституционный Суд истолковал положение постановления от 20 мая 1997 г., согласно которому «акт суда является итогом решения вопроса о лишении лица его имущества». В результате можно считать, что по вопросу о конфискации имущества актуальная правовая позиция Конституционного Суда выражена в постановлении пленума от 11 марта 1998 г. Дело, по которому вынесено это постановление, не случайно принял к своему производству пленум Конституционного Суда, хотя в самом решении и нет ссылки на ст. 73 Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде Российской Федерации».
    Отход от ранее выраженных правовых позиций имел место и при проверке конституционности законоположений о приватизации жилья (решение Конституционного Суда по «коммунальным квартирам», принятое в 1998 году). Допустимость отхода от ранее принятых правовых позиций 6

Журнал российского права № 12— 2004

сформулировал и Европейский Суд по правам человека.
  При выработке решения по новому делу Конституционный Суд использует ограничительное или расширительное толкование ранее сформулированных правовых позиций.

Значение принципов и норм международного права, правовых позиций Европейского
Суда по правам человека для практики Конституционного
Суда России

  Права и свободы человека и гражданина в Российской Федерации признаются и гарантируются согласно общепризнанным принципам и нормам международного права; эти принципы и нормы, а также международные договоры России являются составной частью ее правовой системы; при этом международный договор имеет приоритет перед законом в случае их коллизии (ч. 4 ст. 15, ч. 1 ст. 17 Конституции).
  Так, в настоящее время в правовую систему России инкорпорирована Конвенция о защите прав человека и основных свобод.
  Конституция РФ заключает в себе механизм, позволяющий вводить в отечественную правовую систему новые принципы и нормы, равно как и международные договоры по мере их возникновения, а также обновлять существующие — по мере их развития. Она не предусматривает полной подчиненности российских законов международным договорам. Иными словами, международный договор не отменяет национальный закон — приоритет нормы договора над нормой закона имеет место только в сфере правоприменения.
  Ни Конституция, ни Федеральный конституционный закон «О Конституционном Суде Российской Федерации» не обязывают Конституционный Суд применять в своей деятельности иные, помимо Конститу

ции, источники. Тем самым допускается вывод о том, что Конституционный Суд, анализируя поставленные перед ним вопросы права, должен использовать в качестве кодекса и правового эталона лишь букву Конституции, свое понимание этой буквы. Однако в практике Конституционного Суда с самого начала его деятельности утвердился подход, когда общепризнанные принципы и нормы международного права используются в качестве эталона, сообразуясь с которым, в государстве осуществляются права и свободы человека и гражданина, закрепленные Конституцией.
  Конституционный Суд не только привлекает международно-правовую аргументацию в качестве дополнительного довода в пользу своих правовых позиций, вырабатываемых на основе Конституции, но и использует ее для разъяснения смысла и значения конституционного текста.
  Так, в декабре 2003 г. федеральным законодательством был исключен институт конфискации как дополнительный вид наказания из уголовного законодательства. Это значительно ограничило возможности выполнения Российской Федерацией своих международно-правовых обязательств по целому ряду конвенций, участницей которых она уже является (Конвенции Совета Европы об отмывании, выявлении, изъятии и конфискации доходов от преступной деятельности от 8 ноября 1990 г.; Конвенции ООН о борьбе против незаконного оборота наркотических средств и психотропных веществ от 20 декабря 1988 г.; Международной конвенции о борьбе с финансированием терроризма от 9 декабря 1999 г.; Конвенции ООН против транснациональной организованной преступности от 15 ноября 2000 г.) и которые готовятся к ратификации (Конвенция Совета Европы об уголовной ответственности за коррупцию от 27 января 1999 г.; Конвенция ООН против коррупции от 9 декабря 2003 г.).
  Конституционный Суд в своем Определении от 8 июля 2004 г. № 251-О отметил, что в настоящее время институт конфис
Журнал российского права №12 — 2004

7

кации имущества в сфере уголовной юстиции регулирует норма, содержащаяся в п. 1 ч. 3 ст. 81 УПК Российской Федерации (институт конфискации имущества, признанного вещественным доказательством по уголовному делу). Данная норма, будучи по своей природе и сущности нормой уголовно-процессуального законодательства как самостоятельной отрасли в системе законодательства Российской Федерации, имеет собственный предмет правового регулирования — институт вещественных доказательств в уголовном судопроизводстве. Данная норма, обеспечивая выполнение Российской Федерацией принятых на себя международно-правовых обязательств применительно к сфере уголовно-процессуального законодательства, не подменяет и не может подменять собой нормы уголовного закона, которыми и только которыми конфискация устанавливается в качестве уголовного наказания, и, соответственно, не исключает урегулирование вопросов конфискации в сфере уголовного законодательства с учетом предписаний названных конвенций.
  Исходя из указанной правовой позиции, урегулирование вопросов конфискации в сфере уголовного законодательства предполагает не просто восстановление исключенной ст. 52 Уголовного кодекса РФ в прежнем виде, а введение уголовно-правового института конфискации в новой редакции, соответствующей требованиям названных конвенций.
  В силу ст. 32 Конвенции о защите прав человека и основных свобод Европейский Суд по правам человека имеет право решать все вопросы, касающиеся толкования и применения положений Конвенции и Протоколов к ней. Поэтому правовые позиции Европейского Суда, излагаемые им в решениях при толковании положений Конвенции и Протоколов к ней, и сами прецеденты Европейского Суда для Российской Федерации носят обязательный характер.
  Как справедливо отмечают специалисты, все более активное внедрение элементов прецедентного права свидетельствует об углублении интеграции судебной системы

  России в международное судейское сообщество.
    Российская Федерация официально признала обязательной юрисдикцию Европейского Суда по вопросам толкования и применения Конвенции и Протоколов к ней. Поэтому российским судам необходимо учитывать в своей деятельности прецедентную практику Европейского Суда по правам человека. Конституционный Суд в ряде своих постановлений (в частности, от 27 июня 2000 г. № 11-П, от 12 марта 2001 г. № 4-П, от 30 июля 2001 г. № 13-П и др.) ссылается на решения Европейского Суда, которые фактически оцениваются им как источник права.
    Но каким образом должен действовать Конституционный Суд, когда Россия сталкивается с необходимостью исполнения решений Европейского Суда, вынесенных в отношении ее по существу?
    Как известно, в соответствии с Конвенцией решения Европейского Суда влекут за собой обязательства принятия «действенных мер для предотвращения новых нарушений Конвенции, подобных нарушениям, выявленным решениями Суда».
    Согласно правовой позиции Конституционного Суда, зафиксированной в постановлении от 2 февраля 1996 г. № 4-П, принятом еще до ратификации Конвенции Россией, решения межгосударственных органов могут приводить к пересмотру конкретных дел высшими судами Российской Федерации, что позволяет последним повторно рассматривать дела в целях изменения ранее состоявшихся решений, в том числе принятых высшей внутригосударственной судебной инстанцией.
    Учитывая данное решение, можно утверждать, что в Российской Федерации создана правовая база для судебного пересмотра дел, если такая необходимость возникнет при исполнении решений Европейского Суда. Несмотря на все еще ведущиеся научные дискуссии о пре-8

Журнал российского права № 12— 2004

цеденте, в России нет принципиальных препятствий для реализации решений Европейского Суда в судебной практике. Вопрос лишь в том, как оптимально сконструировать механизмы такой реализации.
  Возможен следующий порядок исполнения решений Европейского Суда: если решения касаются конкретных дел и их исполнение не требует изменений в правовом регулировании, то прерогатива их исполнения у Верховного Суда РФ и Высшего Арбитражного Суда РФ, которые пересматривают соответствующие решения, вынесенные национальными судами. Если же защищаемые Конвенцией права и свободы нарушены законом, примененным в конкретном деле, то есть если речь идет о дефектах закона, то вопрос о судьбе данного закона, о проверке его конституционности разрешается Конституционным Судом РФ.
  Таким образом, Конституционный Суд в своей практике, при проверке законов и иных нормативных актов, принимает решения и вырабатывает правовые позиции, опираясь в том числе на Конвенцию и ее толкование Европейским Судом.
  Как судебный орган конституционного контроля Конституционный Суд РФ ориентирует развитие пра

вовой системы России, ее законотворчество и правоприменительную практику в целом в направлении соответствия современному пониманию прав и свобод человека и гражданина, закрепленных в Конвенции о защите прав человека и основных свобод. Этим Конституционный Суд играет важную роль в становлении и упрочении российского права как составной части единого европейского правового пространства, основанного на данной Конвенции.
  Конституционный Суд России внимательно относится к практике конституционных судов других государств, изучает наработанные ими правовые позиции по всем вопросам, оказывающимся в поле зрения судебного конституционного контроля. Это предохраняет от губительной изоляции, позволяет принимать решения с учетом того огромного опыта, который накоплен зарубежными конституционными судами, то есть в контексте всего общеевропейского конституционного контроля, осуществляемого конституционными судами, которые призваны быть хранителями и гарантами современного конституционного строя, основанного на принципах правового государства и господства права.





Журнал российского права №12 — 2004

9

Основания отказа в принятии обращения к рассмотрению Конституционным Судом РФ

А. А. Петров

  Ежегодно в Конституционный Суд РФ (далее — Конституционный Суд или Суд) поступает в среднем более 11 тыс. обращений¹. При этом Суд выносит каждый год около 20 постановлений* ¹ ², то есть таких решений, в которых вопросы, поставленные в обращениях, находят свое разрешение по существу (нормативный акт или его отдельные положения признаются соответствующими или не соответствующими Конституции РФ, дается официальное толкование ее отдельных положений и пр.). Подавляющее же большинство обращений Судом не рассматривается: они либо возвращаются заявителям решением Секретариата Конституционного Суда, либо сам Суд отказывает в принятии их к рассмотрению.
  Федеральный конституционный Закон «О Конституционном Суде Российской Федерации»³ устанавливает, что все решения Суда являются окончательными и не подлежат пересмотру (ст. 71, ч. 1 ст. 79). Тем самым, по существу, исключается повторное обращение в Суд по вопросу, который уже был им разрешен, в том числе и по вопросу о принятии обращений к рассмотрению. Отсюда очевидно, что

  Петров Алексей Александрович — начальник отдела юридической экспертизы и федерального регистра Главного управления Минюста России по Иркутской области и Усть-Ордынскому Бурятскому автономному округу, кандидат юридических наук.

  ¹ См. об этом: Конституционный Суд Российской Федерации. Постановления. Определения. 2002 / Отв. ред. В. Г. Стрекозов. М.: Юристъ, 2003. С. 622.

  ² См.: Там же.

  ³ См.: СЗ РФ. 1994. № 13. Ст. 1447.

грамотно составленное обращение в Конституционный Суд РФ является одним из основных условий для достижения заявителем успеха при рассмотрении любого дела в этом органе. При подготовке же обращения необходимо иметь четкое представление о том, в каких случаях Суд вправе отказать в принятии обращения к рассмотрению. Основаниям отказа в принятии обращений к рассмотрению в Конституционном Суде РФ и посвящена настоящая статья.
  Согласно ч. 1 ст. 43 Закона о Конституционном Суде решение об отказе в принятии обращения к рассмотрению принимается Судом в случаях, если:
  1)   разрешение вопроса, поставленного в обращении, неподведомственно Конституционному Суду;
  2)   обращение в соответствии с требованиями Закона о Конституционном Суде не является допустимым;
  3)   по предмету обращения Конституционным Судом ранее было вынесено постановление, сохраняющее свою силу.
  Этот перечень, однако, не является исчерпывающим. Статья 40 Закона о Конституционном Суде предусматривает право Секретариата Конституционного Суда уведомить заявителя о несоответствии его обращения требованиям Закона о Конституционном Суде. В соответствии с частью второй указанной статьи такими основаниями могут быть:
  1)   явная неподведомственность обращения Конституционному Суду;
  2)  несоответствие обращения требованиям Закона о Конституционном Суде по форме;
  3)   подача обращения ненадлежащим органом или лицом;

Журнал российского права № 12— 2004

10

  4)   неуплата государственной пошлины.
  В случае получения такого уведомления гражданин вправе на основании п. 4 ч. 2 ст. 40 Закона о Конституционном Суде не согласиться с позицией Секретариата Конституционного Суда и потребовать, чтобы вопрос о принятии его обращения был решен самим Судом. Если Конституционный Суд в такой ситуации соглашается с позицией Секретариата, он (Суд) выносит определение об отказе в принятии обращения к рассмотрению.
  Таким образом, системный анализ положений ч. 2 ст. 40 и ч. 1 ст. 43 Закона о Конституционном Суде свидетельствует о том, что все перечисленные в них обстоятельства являются для Суда основаниями к отказу в принятии обращений к рассмотрению. Рассмотрим данные обстоятельства подробно.
  1. Неподведомственность Конституционному Суду разрешения вопроса, поставленного в обращении (п. 1 ч. 1 ст. 43 Закона о Конституционном Суде), и явная неподведомственность обращения Конституционному Суду (п. 1 ч. 2 ст. 40 Закона о Конституционном Суде). Разрешение вопроса, поставленного в обращении, неподведомственно Конституционному Суду в случае, если оно не относится к компетенции этого Суда, как она определена в Конституции РФ и Законе о Конституционном Суде⁴.

 ⁴ Для определения круга вопросов, неподведомственных Конституционному Суду, недостаточно «суммировать» компетенцию всех других носителей публичной власти. Разрешение некоторых категорий юридических дел неподведомственно Конституционному Суду не потому, что относится к компетенции какого-либо иного органа (или лица), а по причине того, что действующее законодательство вообще не относит его к чьей бы то ни было компетенции. В качестве примера таких дел можно привести споры о подсудности между судами (они запрещены процессуальным законодательством, но это, конечно, никак не исключает самой возможности возникновения таких споров).

Для квалификации вопроса как неподведомственного Конституционному Суду не имеет значения, наделен ли какой-либо другой суд или иной орган полномочиями по решению этого вопроса. Существуют целые категории юридических дел, разрешение которых вообще не отнесено к подведомственности какого-либо органа (например, дела о проверке соответствия федеральных законов федеральным конституционным законам, о проверке соответствия федеральных законов международным договорам Российской Федерации, о проверке соответствия актов органов местного самоуправления уставам муниципальных образований и пр.). Иными словами, если разрешение поставленного в обращении вопроса неподведомственно Конституционному Суду, он отказывает в принятии такого обращения к рассмотрению, независимо от того, наделен ли какой бы то ни было иной орган полномочиями по решению данного вопроса.
  Вопрос о подведомственности (или, напротив, неподведомственности) Конституционному Суду того или иного вопроса, поставленного в обращении в Суд, не всегда может быль решен путем простого сопоставления обращения с перечнем полномочий Конституционного Суда (ч. 2—5 и 7 ст. 125 Конституции РФ, ч. 1 ст. 3 Закона о Конституционном Суде). В случаях же, когда неподведомственность обращения Суду видна невооруженным взглядом, она характеризуется как явная и является основанием для возврата обращения заявителю еще на стадии рассмотрения обращения Секретариатом Конституционного Суда⁵.
  Гораздо чаще неподведомственность обращений является «скрытой». Заявители зачастую «маски

 ⁵ См., например: Определение КС РФ от 23 июня 2000 г. «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Шуклина Вячеслава Владимировича на нарушение его конституционных прав действиями и решениями следственных и судебных органов» // ВКС РФ. 2000. № 6.

Журнал российского права №12 — 2004

11

руют» требования о разрешении вопросов, неподведомственных Конституционному Суду, под требования о проверке конституционности правовых актов. Для «отсеивания» таких обращений Конституционный Суд должен проводить их глубокий анализ с учетом сопутствующих правовых и фактических обстоятельств.
  Обобщение «отказных» определений Конституционного Суда позволяет составить достаточно обширный перечень неподведомственных ему дел. К таковым, в частности, относятся дела, предполагающие:
  1)   решение вопросов, отнесенных к компетенции законодателя:
  —     об оценке и восполнении пробелов в законах, о разрешении не урегулированных в законодательстве вопросов (определения от 8 января 1998 г. № 3-О⁶, от 10 апреля 2002 г. № 107-О⁷);
  —     об определении пределов действия законов (Определение от 17 февраля 2000 г. по жалобе гражданина Пашкина⁸);
  —     о распространении действия закона на определенные категории субъектов правоотношений (Определение от 2 ноября 2000 г. по жалобе гражданки Горшковой⁹);
  — об оценке целесообразности выбора того или иного законодательного регулирования (Определение от 12 марта 1998 г. № 32-О¹⁰ ¹¹) или финансово-экономической обоснованности законодательного решения (Определение от 15 декабря 2000 г. № 251-О¹¹), в частности, целесообразности введения того

 ⁶ См.: ВКС РФ. 1998. № 2.

 ⁷ См.: СЗ РФ. 2002. № 27. Ст. 2778.

 ⁸ См.: Конституционный Суд Российской Федерации. Постановления. Определения. 2000 / Отв. ред. Т. Г. Морщакова. М.: Юристъ, 2001. С. 242—246.

 ⁹ См.: ВКС РФ. 2001. № 2.

 ¹⁰ См.: СЗ РФ. 1998. № 18. Ст. 2062.

 ¹¹ См.: Конституционный Суд Российской Федерации. Постановления. Определения. 2000. С. 540—542.

или иного налога (Определение от 7 февраля 2002 г. № 37-О¹²) или предоставления государством льгот той или иной категории граждан (Определение от 15 декабря 2000 г. по запросу Законодательного Собрания Тверской области и жалобам ОАО «Мосэлектроприбор» и Алтайского краевого союза общественных организаций инвалидов¹³);
  —     об установлении юридической ответственности за правонарушения (Определение от 23 июня 2000 г. по жалобе гражданина Дробалова¹⁴);
  —     об изменении существенных элементов налоговых обязательств (Определение от 21 декабря 1998 г. № 190-О¹⁵);
  —     об устранении коллизии между законами (Определение от 15 мая 2001 г. № 89-О¹⁶ );
  —     о внесении в законы дополнений, целесообразных с точки зрения заявителя (Определение от 4 октября 2001 г. № 203-О¹⁷);
  2)   рассмотрение вопросов (споров), подведомственных другим судам: арбитражным (Определение от 11 марта 1999 г. № 10-О¹⁸) или общей юрисдикции (Определение от 7 октября 1999 г. № 137-О¹⁹);
  3)   непосредственную проверку соответствия федеральных законов международным обязательствам Российской Федерации (Определение от 4 декабря 1997 г. № 139-О²⁰);
  4)   проверку конституционности указов Президента РФ по жалобам на нарушение конституционных прав и свобод (Определение от 20 февраля 2002 г. № 23-О²¹);

 ¹² См.: СЗ РФ. 2002. № 20. Ст. 1913.

 ¹³ См.: Конституционный Суд Российской Федерации. Постановления. Определения. 2000. С. 543—546.

 ¹⁴ См.: Там же. С. 362—365.

 ¹⁵ См.: ВКС РФ. 1999. № 2.

 ¹⁶ См.: ВКС РФ. 2001. № 6.

 ¹⁷ См.: ВКС РФ. 2002. № 2.

 ¹⁸ См.: ВКС РФ. 1999. № 3.

 ¹⁹ См.: СЗ РФ. 1999. № 46. Ст. 5610.

 ²⁰ Документ опубликован не был.

 ²¹ См.: ВКС РФ. 2002. № 4.

Журнал российского права № 12— 2004

12