Сказка про славного царя Гороха и его прекрасных дочерей церевну Кутафью и царевну Горошинку

Д.Н. Мамин-Сибиряк  
 

 
 
 
 
 
 

 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

СКАЗКА ПРО СЛАВНОГО 
ЦАРЯ ГОРОХА И ЕГО 
ПРЕКРАСНЫХ ДОЧЕРЕЙ 
ЦАРЕВНУ КУТАФЬЮ И 
ЦАРЕВНУ ГОРОШИНКУ 

 
 
 
 
 
 

Москва 
ИНФРА-М 
2014 

1 

СКАЗКА ПРО СЛАВНОГО ЦАРЯ ГОРОХА  
И ЕГО ПРЕКРАСНЫХ ДОЧЕРЕЙ ЦАРЕВНУ 
КУТАФЬЮ И ЦАРЕВНУ ГОРОШИНКУ 

 
 
Баю–баю–баю...  
Один глазок у Алёнушки спит, другой – смотрит; одно ушко у 
Аленушки спит, другое – слушает.  
Спи, Аленушка, спи, красавица, а папа будет рассказывать 
сказки. Кажется, все тут: и сибирский кот Васька, и лохматый деревенский пес Постойко, и серая Мышка–норушка, и Сверчок за 
печкой, и пестрый Скворец в клетке, и забияка Петух.  
Спи, Аленушка, сейчас сказка начинается. Вон уже в окно 
смотрит высокий месяц; вон косой заяц проковылял на своих валенках; волчьи глаза засветились желтыми огоньками; медведь 
Мишка сосет свою лапу. Подлетел к самому окну старый Воробей, стучит носом о стекло и спрашивает: скоро ли? Все тут, все в 
сборе, и все ждут Аленушкиной сказки.  
Один глазок у Аленушки спит, другой – смотрит; одно ушко у 
Аленушки спит, другое – слушает. Баю–баю–баю...  

I  

Жил–был, поживал славный царь Горох в своем славном царстве гороховом. Пока был молод царь Горох, больше всего он 
любил повеселиться. День и ночь веселился, и все другие веселились с ним.  
– Ах, какой у нас добрый царь Горох! – говорили все.  
А славный царь Горох слушает, бородку поглаживает, и еще 
ему делается веселее. Любил царь Горох, когда его все хвалили.  
Потом любил царь Горох повоевать с соседними королями и 
другими славными царями. Сидит–сидит, а потом и скажет:  
– А не пойти ли нам на царя Пантелея? Что–то он как будто 
стал зазнаваться на старости лет... Надо его проучить.  
Войска у царя Гороха было достаточно, воеводы были отличные, и все были рады повоевать. Может быть, и самих побьют, а 
все–таки рады. Счастливо воевал царь Горох и после каждой 
войны привозил много всякого добра – и золотой казны, и само
2 

цветных каменьев, и шёлковых тканей, и пленников. Он ничем не 
брезговал и брал дань всем, что попадало под руку: мука – подавай сюда и муку, дома пригодится; корова – давай и корову, сапоги – давай и сапоги, масло давай и масло в кашу. Даже брал 
царь Горох дань лыком и веником. Чужая каша всегда слаще своей, и чужим веником лучше париться.  
Все иностранные короли и славные цари завидовали удаче царя Гороха, а главное, его веселому характеру. Царь Пантелей, у 
которого борода была до колен, говорил прямо:  
– Хорошо ему жить, славному царю Гороху, когда у него веселый характер. Я отдал бы половину своей бороды, если бы умел 
так веселиться.  
Но совсем счастливых людей не бывает на свете. У каждого 
найдется какое–нибудь горе. Ни подданные, ни воеводы, ни бояре не знали, что у веселого царя Гороха тоже есть свое горе, да 
еще не одно, а целых два горя. Знала об этом только одна жена 
царя Гороха, славная царица Луковна, родная сестра царя Пантелея. Царь и царица от всех скрывали свое горе, чтобы народ не 
стал смеяться над ними. Первое горе заключалось в том, что у 
славного царя Гороха на правой руке было шесть пальцев. Он таким родился, и это скрывали с самого детства, так что славный 
царь Горох никогда не снимал с правой руки перчатки. Конечно, 
шестой палец – пустяки, можно жить и с шестью пальцами, а беда в том, что благодаря этому шестому пальцу царю Гороху всего 
было мало. Он сам признавался своей царице Луковне:  
– Кажется, взял бы всё на свете одному себе... Разве я виноват, 
что у меня так рука устроена?  
– Что же, бери, пока дают, – утешала его царица Луковна. – 
Ты не виноват. А если добром не отдают, так можно и силой отнять.  
Царица Луковна во всем и всегда соглашалась с своим славным царем Горохом. Воеводы тоже не спорили и верили, что 
воюют для славы, отбирая чужую кашу и масло. Никто и не подозревал, что у славного царя Гороха шесть пальцев на руке и что 
он из жадности готов был отнять даже бороду у царя Пантелея, 
тоже славного и храброго царя.  

3 

II  

Второе горе славного царя Гороха было, пожалуй, похуже. 
Дело в том, что первым у славного царя Гороха родился сын, 
славный и храбрый царевич Орлик, потом родилась прекрасная 
царевна Кутафья неописанной красоты, а третьей родилась маленькая–маленькая царевна Горошинка, такая маленькая, что жила в коробочке, в которой раньше славная царица Луковна прятала свои сережки. Маленькой царевны Горошинки решительно 
никто не видал, кроме отца с матерью.  
– Что мы с ней будем делать, царица? – спрашивал в ужасе 
славный царь Горох. – Все люди родятся, как люди, а наша дочь с 
горошинку...  
– Что же делать – пусть живет... – печально отвечала царица.  
Даже царевич Орлик и прекрасная царевна Кутафья не знали, 
что у них есть сестра Горошинка. А мать любила свою Горошинку больше, чем других детей, – тех и другие полюбят, а эта мила 
только отцу с матерью.  
Царевна Горошинка выросла ростом в горошинку и была так 
же весела, как отец. Ее трудно было удержать в коробочке. Царевне хотелось и побегать, и поиграть, и пошалить, как и другим 
детям. Царица Луковна запиралась в своей комнате, садилась к 
столу и открывала коробочку. Царевна Горошинка выскакивала и 
начинала веселиться. Стол ей казался целым полем, по которому 
она бегала, как другие дети бегают по настоящему полю. Мать 
протянет руку, и царевна Горошинка едва вскарабкается на нее. 
Она любила везде прятаться, и мать, бывало, едва ее найдет, а сама боится пошевелиться, чтобы, грешным делом, не раздавить 
родного детища. Приходил и славный царь Горох полюбоваться 
на свою царевну Горошинку, и она пряталась у него в бороде, как 
в лесу.  
– Ах, какая она смешная! – удивлялся царь Горох, качая головой.  
Маленькая царевна Горошинка тоже удивлялась. Какое всё 
большое кругом – и отец с матерью, и комнаты, и мебель! Раз она 
забралась на окно и чуть не умерла от страха, когда увидела бежавшую по улице собаку. Царевна жалобно запищала и спряталась в наперсток, так что царь Горох едва ее нашел.  
Всего хуже было то, что, как царевна Горошинка стала подрастать, – ей хотелось всё видеть и всё знать. И то покажи ей, и 

4 

другое, и третье... Пока была маленькой, так любила играть с мухами и тараканами. Игрушки ей делал сам царь Горох – нечего 
делать, хоть и царь, а мастери для дочери игрушки. Он так выучился этому делу, что никто другой в государстве не сумел бы 
сделать такую тележку для царевны Горошинки или другие игрушки. Всего удивительнее было то, что мухи и тараканы тоже 
любили маленькую царевну, и она даже каталась на них, как 
большие люди катаются на лошадях. Были, конечно, и свои неприятности. Раз царевна Горошинка упросила мать взять ее с собой в сад.  
– Только одним глазком взглянуть, матушка, какие сады бывают, – упрашивала царевна Горошинка. – Я ничего не сломаю и 
не испорчу...  
– Ах, что я с ней буду делать? – взмолилась царица Луковна.  
Однако пошли в сад. Царь Горох стоял настороже, чтобы кто–
нибудь не увидал царевны Горошинки, а царица вышла на дорожку и выпустила из коробочки свою дочку. Ужасно обрадовалась царевна Горошинка и долго резвилась на песочке и даже 
спряталась в колокольчике. Но эта игра чуть не кончилась бедой. 
Царевна Горошинка забралась в траву, а там сидела толстая, старая лягушка – увидела она маленькую царевну, раскрыла пасть и 
чуть не проглотила ее, как муху. Хорошо, что вовремя прибежал 
сам славный царь Горох и раздавил лягушку ногой.  

III  

Так жил да поживал славный царь Горох. Все думали, что он 
останется веселым всегда, а вышло не так. Когда родилась царевна Горошинка, он уже был не молод, а потом начал быстро стариться. На глазах у всех старился славный царь Горох.  
Лицо осунулось, пожелтело, глаза ввалились, руки начали трястись, а старого веселья как не бывало. Сильно изменился царь 
Горох, а с ним вместе приуныло и всё гороховое царство. Да и 
было отчего приуныть: состарившийся царь Горох сделался подозрительным, всюду видел измену и никому не верил, даже самым любимым боярам и воеводам.  
– Никому не верю! – говорил царь Горох им в глаза.– Все вы 
готовы изменить мне при первом удобном случае, а за спиной, 

5 

наверно, смеетесь надо мной... Всё знаю! Лучше и не оправдывайтесь.  
– Помилуй, славный царь Горох! – взмолились бояре и воеводы. – Да как мы посмеем что–нибудь дурное даже подумать... Все 
тебя любят, славный царь Горох, и все готовы жизнь свою отдать 
за тебя.  
– Знаю, знаю. Правые люди не будут оправдываться. Вы только то и делаете, что ждете моей смерти.  
Все начали бояться славного царя Гороха. Такой был веселый 
царь, а тут вдруг точно с печи упал – и узнать нельзя. И скуп сделался царь Горох, как Кощей. Сидит и высчитывает, сколько добра у него съели и выпили гости, да, кроме того, сколько еще разных подарков получили. И обидно старику, что столько добра 
пущено на ветер, и жаль своей царской казны. Начал царь Горох 
всех притеснять, каждую денежку высчитывать и даже по утрам 
сидел в кухне, смотрел, как варят ему щи, чтобы повара не растащили провианта.  
– Воры вы все! – корит царь Горох своих поваров. – Только 
отвернись, вы всю говядину из горшка повытаскаете, а мне одну 
жижу оставите.  
– Смилуйся, царь–государь! – вопили повара и валялись у царя 
Гороха в ногах. – Да как мы посмеем таскать твою говядину из 
горшков...  
– Знаю, знаю. У меня всё царство вор на воре – вором погоняет.  
Дело дошло до того, что славный царь Горох велел при себе и 
хлеб резать, и сам считал куски, и даже коров доить стал, чтобы 
не выпили царского молока неверные слуги. Всем пришлось плохо, даже царица Луковна – и та голодала. Плачет, а попросить кусочка хлеба не смеет у царя. Исхудала бедная и только одному 
радовалась, что ровно ничего не стоило прокормить любимую 
дочь Горошинку. Царевна Горошинка была сыта крошечками...  
«Испортили царя! – думали все. – Какой–нибудь колдун испортил, не иначе дело. Долго ли испортить всякого человека... А 
какой был у нас славный да веселый царь!..»  
А славный царь Горох с каждым днем делался всё хуже и злее. 
Начал он людей по тюрьмам сажать, а других прямо казнил. Ходят по всему гороховому царству немилостивые царские пристава, ловят людей и казнят. Чтобы услужить царю Гороху, они выбирали самых богатых, чтобы их именье пошло в царскую казну.  

6 

– Однако сколько у меня развелось изменников! – удивляется 
славный царь Горох. – Это они у меня столько всякого добра наворовали... А я–то по простоте ничего и не замечаю. Еще бы немного, так я бы сам с голоду помер...  

IV  

С каждым днем славный царь Горох делался всё хуже и хуже, 
а народ всё искал, кто его испортил. Искали–искали и наконец 
нашли. Оказалось, что царя испортила его родная дочь, прекрасная Кутафья. Да, она самая... Нашлись люди, которые уверяли, 
что своими глазами видели, будто она вылетала из дворца, обернувшись сорокой, а то еще хуже – бегала по городу мышью и 
подслушивала, кто и что болтает про царя. От нее, дескать, и всё 
зло по гороховому царству пошло. Доказательства были все налицо: славный царь Горох любил только одну прекрасную царевну Кутафью. Он даже прогнал всех своих поваров, а главного повесил перед кухней, и теперь царское кушанье готовила одна 
прекрасная царевна Кутафья. Ей только одной верил теперь царь 
Горох, и никому больше.  
– Что нам делать теперь? – жаловались все друг другу. – Домашний враг сильнее всех... Погубит прекрасная царевна Кутафья всё царство. Некуда нам деваться от колдуньи...  
Впрочем, оставалась еще одна последняя надежда. О красоте 
царевны Кутафьи прошла слава по всем землям, и к царю Гороху 
наезжали женихи со всех сторон. Лиха беда в том, что она всем 
отказывала. Все не хороши женихи. Но ведь надоест же когда–
нибудь ей в девках сидеть, выйдет она замуж, и тогда все вздохнут свободно. Думали, судили, рядили, передумывали, а прекрасная царевна Кутафья и думать ничего не хотела о женихе. Последним наехал к царю Гороху молодой король Косарь, красавец 
и богатырь, каких поискать, но и он получил отказ, то есть отказал ему сам царь Горох.  
– Королевство у тебя маловато, король Косарь, – заявил ему 
славный царь Горох, поглаживая бородку. – Еле–еле сам сыт, а 
чем жену будешь кормить?  
Обиделся король Косарь, сел на своего коня и сказал на прощанье царю Гороху:  

7 

– Из маленького королевства может вырасти и большое, а из 
большого царства ничего не останется. Отгадай, что это значит?  
Славный царь Горох только посмеялся над хвастовством короля Косаря: молод–де еще, на губах молоко не обсохло!  
Царевны, прекрасной Кутафьи, отец даже не спросил, нравится ей жених или не нравится. Не девичье это дело женихов разбирать – отец с матерью лучше знают, кому отдать родное детище.  
Прекрасная царевна Кутафья видела из своего терема, как 
уезжал домой король Косарь, и горько плакала. Пришелся ей к 
самому сердцу красавец король, да, видно, ничего против воли 
родительской не поделаешь. Всплакнула и царица Луковна, жалеючи дочь, а сама и пикнуть не смела перед царем.  
Не успел славный царь Горох оглянуться, как король Косарь 
принялся разгадывать свою загадку. Первым делом он пошел 
войной на царя Пантелея, начал брать города и избил несчетное 
число народа. Испугался царь Пантелей и стал просить помощи у 
царя Гороха. Раньше они ссорились, а иной раз и воевали, но в 
беде некогда разбирать старых счетов. Однако славный царь Горох опять погордился и отказал.  
– Управляйся, как знаешь, – сказал он через послов царю Пантелею. Всякому своя рубашка ближе к телу.  
Не прошло и полугода, как прибежал и сам царь Пантелей. У 
него ничего не осталось, кроме бороды, а его царством завладел 
король Косарь.  
– Напрасно ты мне не помог, – укорял он царя Гороха. – Вместе–то мы его победили бы, а теперь он меня разбил и тебя разобьет.  
– Это мы еще увидим, а твой Косарь – молокосос...  

V  

Завоевав царство Пантелея, король Косарь послал к славному 
царю Гороху своих послов, которые и сказали:  
– Отдай нашему храброму королю Косарю свою дочь, прекрасную царевну Кутафью, а то тебе будет то же, что царю Пантелею.  

8 

Рассердился царь Горох и велел казнить Косаревых послов, а 
самому королю Косарю послал собаку с обрубленным хвостом. 
Вот, дескать, тебе самая подходящая невеста...  
Рассердился и король Косарь и пошел войной на гороховое 
царство, идет – и народ, словно косой, косит. Сколько сел разорил, сколько городов выжег, сколько народу погубил, а воевод, 
которых выслал против него царь Горох, в полон взял. Долго ли, 
коротко ли сказка сказывается, а только король Косарь подступил 
уже к самой столице, обложил ее кругом, так что никому ни проходу, ни проезду нет, и опять шлет послов к славному царю Гороху.  
– Отдай замуж свою дочь, прекрасную царевну Кутафью, нашему королю Косарю, – говорят послы. – Ты первых послов казнил и нас можешь казнить. Мы люди подневольные.  
– Лучше я сам умру, а дочери не отдам вашему королю! – ответил царь Горох. – Пусть сам берет, если сумеет только взять... 
Я ведь не царь Пантелей.  
Хотел славный царь Горох и этих послов казнить, да за них 
вовремя заступилась сама прекрасная царевна Кутафья. Бросилась она в ноги грозному отцу и начала горько плакать:  
– Лучше меня вели казнить, отец, а эти люди не виноваты... 
Сними с меня голову, только не губи других. Из–за меня, несчастной, напрасно льется кровь и гибнут люди...  
– Вот как? Отлично... – ответил славный царь Горох. – Ты отца родного променяла на каких–то послов? Спасибо, доченька... 
Может быть, тебе хочется замуж за короля Косаря? Ну, этого ты 
не дождешься! Всё царство загублю, а тебе не бывать за Косарём...  
Страшно рассердился царь Горох на любимую дочь и велел 
посадить ее в высокую–высокую башню, где томились и другие 
заключенные, а в подвал были посажены Косаревы послы. Народ 
узнал об этом и толпами приходил к башне, чтобы ругать опальную царевну.  
– Отдай нам наши города, взятые королем Косарём! – кричали 
ей снизу потерявшие от горя голову люди. – Отдай всех, которых 
убил король Косарь! Из–за тебя мы и сами перемрем все голодной смертью... Ты испортила и своего отца, который раньше не 
был таким.  
Страшно делалось прекрасной царевне Кутафье, когда она 
слышала такие слова. Ведь ее разорвали бы на мелкие части, если 

9 

бы она вышла из башни. А чем она виновата? Кому она сделала 
какое зло? Вот и родной отец ее возненавидел ни за что... Горько 
и обидно делается царевне, и горько–горько она плачет, день и 
ночь плачет.  
– И для чего я только уродилась красавицей? – причитывала 
она, ломая руки. – Лучше бы мне родиться каким–нибудь уродом, 
хромой и горбатой... А теперь все против меня. Ох, лучше бы меня казнил отец!  
А в столице уже начинался голод. Голодные люди приходили 
к башне и кричали:  
– Прекрасная царевна Кутафья, дай нам хлеба! Мы умираем с 
голоду. Если нас не жалеешь, то пожалей наших детей.  

VI  

Жалела прекрасную царевну Кутафью одна мать. Знала она, 
что дочка ни в чем не виновна. Все глаза выплакала старая царица Луковна, а мужу ничего не смела сказать. И плакала она потихоньку ото всех, чтобы кто–нибудь не донес царю. Материнское 
горе видела одна царевна Горошинка и плакала вместе с ней, хотя 
и не знала, о чем плачет. Очень ей жаль было матери – такая 
большая женщина и так плачет.  
– Мама, скажи, о чем ты плачешь? – спрашивала она. – Ты 
только скажи, а я попрошу отца... Он всё устроит.  
– Ах, ты ничего не понимаешь, Горошинка!  
Царица Луковна и не подозревала, что Горошинка знала гораздо больше, чем она думала. Ведь это был не обыкновенный 
ребенок. Горошинке улыбались цветы, она понимала, о чем говорят мухи, а когда выросла большой, то есть ей исполнилось семнадцать лет, с Горошинкой произошло нечто совершенно необыкновенное, о чем она никому не рассказывала. Стоило ей захотеть – и Горошинка превращалась в муху, в мышку, в маленькую птичку. Это было очень интересно. Горошинка пользовалась 
тем временем, когда мать спала, и вылетала в окно мухой. Она 
облетела всю столицу и всё рассмотрела. Когда отец заключил 
прекрасную Кутафью в башню, она пролетела и к ней. Царевна 
Кутафья сидела у окна и горько–горько плакала. Муха–
Горошинка полетала около нее, пожужжала и наконец проговорила:  

10