Мужик без прогресса или прогресс без мужика


                МУЖИКЪБЕЗЪ ПРОГРЕССА





или


’ ПРОГРЕССЪ БЕЗЪ МУЖИКА,

i
. (КЪ ВОПРОСУ ОБЪ ЭКОНОМИЧЕСКОМЪ МАТЕРШИЗМЪ).


С.-ПЕТЕРБУРГЬ.
ИЗДАЕТЕ „КНИГОПРОДАВЧЕСКОЙ СКЛАДЧИНЫ*.
1896.

            s ё з о я £~. /, з о


                     i/



ZiharvardX
UNIVERSITY! LIBRARY JAN Ш Ш03 J



























         Типография ■ Литография В. А. Тиханова, Садовая, № 27.

Мужикъ безъ прогресса или прогрессъ безъ мужика?



   ' Нъ вопросу объ экономическомъ матер!ализмЪ.

I.
       Въ лагере нашихъ передовыхъ экономистовъ обнаружился расколъ и начались междоусоб1я. Долго и упорно проповедуемое учете, необыкновенно простое и, казалось, стройное, дало заметную трещину, — и какъ разъ на самомъ видномъ месте—въ вопросе о мужике.
Охотники до петушьихъ боевъ и до крупной перебранки, если они за последшй годъ зачитывались нашими толстыми журналами, могутъ быть вполне довольны. Начиная отъ «Русскаго богатства» до «Вестника Европы» включительно, редкая книжка этихъ журналовъ обходилась безъ воинственнаго гарцоватя и негодующихъ кликовъ, и все эти громы предназначались вовсе не для такъ называемыхъ консерваторовъ, а шли по адресу недавнихъ единомышленниковъ. И не смотря на 1

шутовской тонъ завязавшейся полемики, затронутые вопросы далеко не шутовскаго свойства и заслу-живаютъ внимашя посторонняго безпристрастнаго наблюдателя.
         Выше уже замечено, что до ПослЬдняго времени въ экономических!» взглядахъ нашего передового лагеря господствовало трогательное единоду-inie. Мужикъ, какъ представитель нашего рабочаго класса, былъ предметомъ неизменной симпатш, и мужицкое хозяйство, которому, въ противоположность частному, присвоивалось назваше народнаго, признавалось единственно нормальнымъ, исключительно заслуживающимъ внимашя и помощи со стороны государства. На ряду съ нимъ, частное землевладЬше признавалось только, какъ нечто терпимое, какъ промахъ русской исторш, который не замедлить, конечно, исчезнуть подъ двойнымъ воздейств!емъ хлебнаго кризиса и здравыхъ эконо-мическихъ воззрешй. Когда правительство являлось на помощь личному землевладен!ю, раздавались сетовашя по поводу такихъ печальныхъ оши-бокъ правящихъ сферъ, среди которыхъ не успело еще окрепнуть убеждеше, что единственный законный владелецъ земли тотъ, кто ее возделы-ваетъ самъ, и что въ Россш одинъ мужикъ, и при-томъ мужикъ общинникъ, имеетъ экономическую будущность. Все это приправлялось разсуждешями о тлетворномъ вл!янш капитализма, призраки ко-тораго будто бы показывается уже и надъ рус-скимъ горизонтомъ, и все учеше затемъ освеща

лось великимъ авторитетомъ Карла Маркса. Тема эта разрабатывалась въ нашей литературе на все лады и съ большою роскошью статистическихъ цифръ. Въ защиту ея вооружался и великШ и малый, отъ руководящаго философа передовой школы г-на Михайловскаго, вплоть до философовъ вольно-практикующихъ, какъ Гг. Южаковъ и В. В., мысль которыхъ обыкновенно, какъ северное небо, подернута туманомъ. При этомъ, о настоящемъ, заправ-скомъ рабочемъ, то есть о рабочемъ на фабрике или, хотя бы, въ ремесленномъ заведенш, говорилось довольно мало. Благодаря своей относительной малочисленности, онъ не выступалъ передъ читателемъ конкретно, и отвлеченный разглаголь-ствовашя объ экономической эволюцш и о гнетущей роли капитала на практике сводились обыкновенно къ аграрному вопросу, то есть къ праву мужика на землю. Въ Росс1и, какъ въ государстве земледЬльческомъ по преимуществу, рабочШ во-просъ естественнымъ образомъ долженъ сводиться къ вопросу о поземельныхъ отношешяхъ. Такъ думали, или, по крайней мере, выражались все, невидимому даже не подозревая, какъ односторонне они разрабатываютъ идеи своего нЬмецкаго учителя. Одинъ только изслйдователь, г-нъ Николай.— онъ, котораго у насъ величаютъ основателемъ «русскаго марксизма» представляетъ собою некоторое исключеше. Своей мишенью онъ избралъ не помещика, а фабриканта, и въ своей книге «Очерки пореформеннаго хозяйства», первая часть которой 1*

напечатана уже въ половине 80-хъ годовъ, провозглашает^ что изобличенная Марксомъ эра капитализма настала уже и въ Poccin и что за по-слЪдшя тридцать л4>тъ вся экономическая политика клонилась къ обездолешю земледельца въ пользу крупнаго фабриканта, другими словами, что у насъ теперь идетъ та самая подготовительная работа, которая, по словамъ Маркса, въ Англш предшествовала капитализащи производства и разъединена между рабочимъ и орулдями труда. Но этотъ одинокШ голосъ все-таки могъ войти въ обпцй хоръ, не нарушая его стройности.
        А между тЬмъ, какъ разъ тутъ и обнаружился неожиданный расколъ.
        Когда наши передовые экономисты носились съ мечтою о поголовномъ надЪлеши землей и великорусскую общину представляли себе какъ про-тотипъ будущаго устройства, они, думая глядеть впередъ, на самомъ деле смотрели назадъ. То, въ чемъ мерещилось имъ осуществлеше коренной со-щальной реформы, было лишь остаткомъ пережи-таго строя. Провозвестники сощальной реформы будущаго большей частью не замечаютъ, что идеалы ихъ на половину только принадлежать къ области красивыхъ воздушныхъ замковъ, между темъ какъ другая ихъ половина позаимствована изъ воспоми-нанШ о золотомь веке, действительномъ или мни-момъ.
        У любого изъ нихъ, даже у Карла Маркса ’),
         Marx, das Kapital (zweite Aftfl) Bd. I. s. 769—83.

можно отыскать сожалЗипя о томъ прошедшемъ времени, когда рабоч!й производилъ только на себя, и все потребляли' лишь собственный произведе-н!я—бокъ о бокъ съ широкими надеждами на бу-дущ!й разцвЪтъ общаго благополуч!я, когда земля и капиталъ будутъ принадлежать целому народу, или, что тоже,—никому въ особенности. И господа эти какъ будто и не примЪчаютъ, что за непримиримое npoTHBopt4ie между этими м!ровоззр£шями,— между сощальнымъ устройствомъ дикихъ обитателей острововъ Тихаго океана и всеобщею каторжною тюрьмой, какою будеть идеальное государство будущего. Не мудрено, что не догадались объ этомъ противоречии и наши народники, большою прозорливостью не отличаюпцеся.
       Но скрытое недоразумение въ области мысли всегда рано или поздно выходить наружу. Много лйтъ насъ уверяли единодушно, что въ крестьян-скомъ хозяйстве—весь залогъ будущего процвЬта-шя Poccin, хотя само оно не только не процв£-таетъ, но раззоряется, благодаря малоземелью и непосильному гнету налоговъ, съ хищничествомъ кулаковъ въ придачу. Некоторые изслЬдователи прибавляли къ этому перечню золъ еще экономическую политику государства, искусственно развивающую крупное фабричное производство на счетъ мелкаго кустарнаго — производство для вывоза, а не для мЬстнаго потреб л ешя. Устраните все это, и медовыя р^ки потекуть опять, какъ текли оне некогда—вёроятно, при Василш Темномъ. Русская

земелька вся подчинится благодетельному общинному строю и, на вЪкъ закабаленная трехполью, не будетъ знать другихъ оруд!й, кроме сохи ковырялки и деревянной бороны, уже знакомыхъ ей и до призван!я Варяговъ. Русеюй мужичокъ будетъ есть кашу съ собственной нивы, одеваться въ тулупы съ собственныхъ овецъ и въ посконныя рубахи, сотканныя дома. Словомъ, водворится на-векъ царство благополуч!я, равенства и—добавлю отъ себя—нищеты и застоя.
       Но на этой идеализащи застоя и были пойманы гг. народники. Нашлись люди, тоже очень передовые, которымъ это увековечен!е допотопной старины не пришлось по вкусу. Они задались вопро-сомъ, не обусловливается ли всероссШская бедность какъ разъ темъ, что народное производство недостаточно быстро применяется къ новымъ условТямъ всем!рнаго обмена. И одно за другимъ появилось несколько изследованШ, приходившихъ къ выво-дамъ, д!аметрально противоположнымъ излюбленному рецепту господъ народниковъ. Въ начала 1894 г. вышла книжка проф. Скворцова «О при-чинахъ голодовокъ въ Россш»—объяснявшая неспособность крестьянскаго хозяйства встретить и вынести неурожай — устарелою культурой и вызванною ею непродиктивностью крестьянскаго труда, а эту культуру, въ свою очередь, приводившая въ связь съ общиннымъ землепользован1емъ.
       Несколько месяцевъ спустя, молодой изеледо-т ватель, г-нъ Струве, вооружившись большою на

читанностью и многочисленными цитатами, пере-шелъ уже прямо въ насту плен!е противъ народни-ческихъ взглядовъ и не безъ отваги всю теор!ю народ-ковъобъявилъблизорукимъ восхвалешемъ отжившей старины и непониман!емъ того непреложнаго закона, что формы производства должны преобразовываться соответственно измЪнившимсяуслов1ямъ-Свой трудъ г-нъ Струве выпустилъ въ свЪтъ подъ фла-гомъ экономическаго матер!ализма и, приглашая насъ итти на выучку къ капитализму, прикрылъ себя авторитетомъ Маркса, который такъ злобно обвиняетъ капитализмъ въ грандюзномъ ограбленш рабочаго. И, не смотря на дерзкое непризнаше г-мъ Струве завет наго кумира нашихъ передовыхъ ЭКОНОМИСТОВЪ,—СТОЛЬ ДОРОГОЙ ИМЪ общИНЫ—КНИГа его им^ла несомненный успехъ. Другой изследо-ватель, никому до того неведомый г-нъ Бельтовъ, пошелъ въ своей дерзости еще далее, обозвавъ на-родниковъ целою кучею не всегда отборныхъ, но всегда нелестныхъ эпитетовъ. Предаваться иллюзии—учить насъ г-нъ Бельтовъ, что Poccifl могла бы миновать капиталистическШ строй, перейдя непосредственно отъ первобытнаго народнаго хозяйства къ высшей форме—къ нащонализащи земли и капитала—это значить не замечать очевиднаго факта—полнаго крушешя этого первобытнаго хозяйства и победнаго шеств!я капитализма. Тому, что неизбежно—противиться безсмысленно; следуетъ позаботиться лишь о томъ, чтобы переворотъ совершился возможно менее болезненно. Наконецъ,

вслЬдъ за г-мъ Вельтовымъ, уже заправсйй ученый, проф. Янжулъ въ своей книге о синдикатахъ ставить Росс1и въ образецъ американск!я формы производства, то есть какъ разъ самый капиталисти-ческ!я въ цЬломъ Mipb. Народники, разумеется, не остались въ долгу. Ихъ обвинили въ отсталости и даже приравняли къ гЬмъ экономистамъ—романтиками которые въ Гермаши взываютъ къ преле-стямъ средневековаго устройства и сожалеютъ объ исчезновенш феодальной власти и цеховъ. Своихъ негаданныхъ обличителей народники, въ свою очередь, прозвали «буржуазными экономистами», а это, какъ известно, на языке нашей передовой школы, равносильно бранному слову. Народникамъ, безраздельно царящимъ въ нашихъ толстыхъ журна-лахъ открылось темъ более широкое поле для печатной болтовни, что ихъ противникамъ эти журналы недоступны. Получилось такимъ образомъ комическое зрелище целой фаланги публицистовъ, воюющихъ какъ бы съ ветренными мельницами и сыплющихъ нескончаемымъ рядомъ обвинитель-ныхъ статей противъ горсти противниковъ, вынуж-денныхъ къ молчашю. Судя по разгневанному тону этихъ растерянныхъ бранныхъ речей, следуетъ думать, что г-да народники перепугались не на шутку, опасаясь лишиться прежняго обаян!я.
       Но всего забавнее то, что обе стороны съ оди-наковымъ рвен!емъ защищаются именемъ Маркса, обличая другъ друга въ непонимаши его учешя. Обе стороны, повидимому, глубоко убеждены, что