Этическая мысль, 2005, № 6

Российская Академия Наук
Институт философии

ЭТИЧЕСКАЯ МЫСЛЬ
Выпуск 6

Москва
2005

УДК 17.0
ББК 87.7
Э-90

Ответственный редактор
доктор философских наук, академик РАН
А.А. Гусейнов

Ученый секретарь
кандидат философских наук
О.В. Артемьева

Рецензенты
доктор философских наук Ю.А. Кимилев
кандидат философских наук А.А. Сыродеева

Э-90
Этическая мысль. Вып. 6. – М., 2005. – 263 с.

В очередном выпуске Ежегодника представлены результаты исследований по различным вопросам теории и истории морали. Выпуск
также содержит специальные разделы, посвященные анализу разных
аспектов проблемы соотношения морали и политики; вопросам истории ценностей, рассмотрению современных этических теорий. В данный выпуск включена дискуссия по проблеме обоснования морали.

ISBN 5-9540-0040-9
© ИФ РАН, 2005

В.О. Лобовиков

Этика и логика
(Этическая логика и логическая этика –
взаимодополняющие научные направления)

1. Единство этики и логики

Существует фундаментальное единство истины, добра и красоты. Это единство было одним из основных религиозно-философских
принципов пифагорейского союза. Платон, находившийся под сильным влиянием пифагорейской доктрины, тоже разделял этот принцип. Восприняло его и христианство, включив в число своих догматов. Историки философии, говоря о культуре средних веков, очень
часто утверждают, что философия (в частности, этика, логика, онтология) была тогда «служанкой теологии». Этот очень популярный тезис, «разжигающий рознь между философией и теологией», на мой
взгляд, неточен. В сущности, философия в средние века была не средством (служанкой), а самоцелью (госпожой). В те времена философия, как правило, настолько гармонично соединялась с теологией,
что полностью совпадала с ней. Были, конечно, и исключения из этого
правила, но мы сейчас говорим о норме (статистической). В норме
же «классовой борьбы» между философией и теологией в средние века
не было. Согласно христианской доктрине (см., например, труд Дионисия Ареопагита «О божественных именах»1 ) Бог един, но у него
много имен. Бог есть добро («Добро» – имя Бога). Бог есть истина
(«Истина» – имя Бога). Бог есть красота («Красота» – имя Бога). Поскольку Бог един, постольку Истина, Добро и Красота суть одно.
Согласно классическому определению, логика есть учение об истине
и методах ее достижения, а также уклонения от лжи («Ложь» – имя
дьявола). Но в таком случае, по определению, логика – есть учение о
Боге и средствах приближения к Нему, а также уклонения от дьявола.
Следовательно, логика есть теология (или раздел теологии)! Она не
служанка теологии, а сама теология! Логики – глубоко религиозные

ТЕОРИЯ МОРАЛИ

люди (независимо от того, осознают они это или нет). Их профессиональная деятельность – служение Богу (Истине). Рассуждая аналогичным образом, нетрудно прийти к выводу, что этика есть теология.
Бог есть добро. Согласно классическому определению, этика – наука о добре и средствах его достижения, а также уклонения от зла.
Следовательно, этика – наука о Боге и средствах приближения к
Нему, а также уклонения от зла («Зло» – имя дьявола). Итак, этика
есть теология (или раздел теологии)! Она не служанка теологии, а
сама теология! Этики – глубоко религиозные люди (независимо от
того, осознают они это или нет). Их профессиональная деятельность – служение Богу (Добру). Рассуждая аналогичным образом
нетрудно прийти к выводу, что эстетика есть теология. Да, действительно, но эту тему мы здесь развивать не будем, учитывая вполне
определенный предмет настоящей статьи, посвященной взаимоотношению этики и логики.
В отношениях между этими философскими науками есть много
неясного, странного, загадочного. Прошли тысячелетия со времен
Аристотеля, но для изучения некоторых разделов логики даже в наше
время целесообразно освоение его философского наследия. То, что в
список учебной литературы по логике для современных студентов
философских факультетов включаются труды Аристотеля, – проявление специфики предмета и метода логики. Она – нормативная дисциплина, имеющая не столько эмпирический, сколько догматический характер. Ей свойственна удивительная устойчивость, относительная независимость от постоянных изменений эмпирического
материала. Таким же свойством обладает и этика. А.А.Гусейнов и
Р.Г.Апресян совершенно справедливо отмечают существенное сходство этики с логикой: «Первая развернутая систематическая работа
по этике, которая была одновременно и первым учебным курсом по
этой дисциплине, – «Никомахова этика» Аристотеля – оказалась первой не только по времени, но и по значению. Написанная в IV веке
до нашей эры, она и сегодня остается одной из лучших систематизаций этики... Такая устойчивость ... прямо связана с особенностью этики. Она сродни устойчивости, которая наблюдается в грамматике и
логике»2. Действительно, стабильность этики и логики, их нормативный (догматический) и оценочный характер имеет некую единую основу. Смутное ощущение (интуиция) этого фундаментального единства с античности и через всю историю философии провоцировало
людей на отождествление знания (истины) и добродетели. Такое отождествление, широко известное как «философия просвещения», в конечном счете вело к абсолютной идентификации предметов этики и

Этика и логика

логики. Однако в последнее время в философии доминирует мнение,
что просветители в каком-то смысле ошиблись, допустили существенную неточность в формулировке своих идей, что привело их к неизбежным неудачам на практике. Веские теоретические аргументы и
эмпирические данные, свидетельствующие о закономерной неудаче
просветительского движения3, а также исследования в области модальной логики оценок и норм4  неумолимо склоняют современных
философов к признанию отсутствия необходимой формально-логической связи (а именно, отношения логического следования) между
фактами деятельности и моральными оценками этой деятельности.
Но тогда в чем именно заключается фундаментальное единство логики и этики (истины и добра), если оно действительно существует?
Как точно определить обсуждаемое единство, принимая во внимание отрицательный результат просветительского эксперимента? Для
обоснованного ответа на этот важный вопрос необходимо специальное исследование.
Еще одна важная проблема заключается в следующем. Если истина, добро и красота суть одно, то почему современная логика существенно математизирована, а этика и эстетика нет? Является ли
эта дисгармония логики, этики и эстетики необходимой, вечной или
же она случайна, временна? (Логика ведь тоже очень долго не имела
математического аппарата.) Если принять гипотезу о том, что указанная дисгармония нашего времени и прошлые неудачные попытки
математизации этики от Платона (см. интересную работу А.Н.Уайтхеда5) до Б.Спинозы6 – преходящая историческая случайность, то как
именно может и должна быть осуществлена адекватная математизация теории добра? Этот важный вопрос до сих пор остается в значительной мере открытым, хотя процесс развития уверенности в необходимой связи математики и добра можно проследить от Платона до
А.Н.Уайтхеда7.
Общеизвестно, что новые идеи, методы и научные направления
очень часто возникают на стыке «старых» (классических) дисциплин
в результате их взаимодействия, взаимопроникновения. Например,
на перекрестке физики и химии возникли физическая химия и химическая физика. На стыке экономики и права появились экономика
права и право экономики. Естественно ожидать, что на пересечении
этики и логики (дисциплин в каком-то смысле разных, но в некотором отношении единых, родственных) тоже могут и должны появиться такие пограничные (синтезирующие) направления научных исследований, как «логическая этика» и «этическая логика».

В.О. Лобовиков

2. Логическая этика как направление
научных исследований

Этика – наука о морали, т.е. в сущности, о добре и зле8 . Любая
наука – логически организованная система мыслей. В ходе рассуждений о добре и зле нужно мыслить логично, т.е. соблюдать правила
логики, чтобы избежать ошибок (ложных суждений) и приблизиться
к истине. Стремление обычных людей логично рассуждать о морали
еще не есть логическая этика. Логической этикой мы будем называть
систематическое непосредственное применение достижений науки
логики для развития этики. При этом этика рассматривается как специфическая часть предмета логики, т.е. как некая система понятий,
суждений, умозаключений и т.д., следовательно, непосредственное
приложение логики к этике вполне уместно. Оно может уточнить этические понятия, усовершенствовать определения, классификации,
помочь в обосновании суждений, в критике доказательств, в обнаружении и устранении логических противоречий и т.д.
Развитие логики и ее приложений в ходе человеческой истории
породило современную модальную логику. Классическая символическая модальная логика, имеющая дело с алетическими модальностями
«необходимо», «возможно», «невозможно», «случайно», в ХХ веке была
дополнена символической логикой норм, оперирующей, соответственно, деонтическими модальностями «обязательно», «разрешено», «запрещено», «нормативно нейтрально»9. Наряду с символической логикой норм появилась в ХХ веке и символическая логика оценок («хорошо», «плохо», «оценочно нейтрально») и предпочтений («лучше»,
«хуже», «равноценно»)10. Тем самым был создан специальный искусственный язык и логико-математический аппарат для научного анализа и совершенствования не только нормативного, но и оценочного
аспектов этики как науки, т.е. как особого вида системы мыслительной деятельности. Итак, логическая этика подходит к этике как к предмету логики. Собственным предметом этики – моралью – она непосредственно (прямо) не занимается. Необоснованные надежды некоторых на то, что логика может дать и обязательно даст непосредственный
результат в исследовании морали, не оправдались (и не могли оправдаться), что привело некоторых к столь же необоснованным выводам
об абсолютной бесполезности логической этики («этики без морали»)
для этики. Однако эти методологически несостоятельные очарования
и разочарования не могут быть основанием для отказа от логического
анализа этических теорий. Мышление человека неким (до сих пор не
совсем непонятным) образом объединяет (увязывает) факты, оценки

Этика и логика

и нормы в единую систему. Логическая этика – один из подходов к
постижению этой фундаментальной связи. Но возможен, очевидно, и
принципиально иной подход, «зеркально симметричный» по отношению к рассмотренному выше.

3. Этическая логика как направление
научных исследований

«Зеркально симметричным» для логической этики является такой
подход к логике (назовем его «Этическая логика»), при котором феномены мышления (и проявления его логики) рассматриваются как феномены нравственности и морали, т.е. относятся к собственному предмету этики. Здесь уже этики могут оказаться весьма полезными для
логиков в процессе научного исследования мышления. Если мораль –
регулятор любой человеческой деятельности (в определенном отношении), то она регулирует также и мыслительную деятельность (в том же
отношении). Мышление имеет нравственный аспект, регулируемый
моралью, следовательно, оно (и его логика) относится также и к сфере
интересов этики. В некотором смысле логика есть этика мышления.
В этом смысле логика – частный случай этики (как более универсальной дисциплины).
Некоторые аспекты (фрагменты) философской деятельности
Л.Витгенштейна можно, по моему мнению, отнести к научному направлению, названному выше этической логикой. Не буду приводить
здесь полный список «симптомов», приведших к такому «диагнозу».
Рассмотрим лишь одно важное обстоятельство. В «Логико-философском трактате» Л.Витгенштейн объявляет логические противоречия
и тавтологии бессмысленными утверждениями11. Но что такое бессмысленное утверждение с точки зрения классической логической
семантики? Это утверждение, не являющееся ни истинным, ни ложным. Тавтологии являются истинными высказываниями, а логические противоречия – ложными. Следовательно, тавтологии и логические противоречия не являются бессмысленными с точки зрения логики. Либо Л.Витгенштейн объявляет тавтологии и логические
противоречия бессмысленными с точки зрения логики (и тогда он не
прав), либо он прав, но тогда он объявляет тавтологии и логические
противоречия бессмысленными не с собственно логической, а с какой-то другой (внешней для логики) точки зрения. Если принять вторую гипотезу, то возникает вопрос: с какой же точки зрения, если не
логической? Наверное, можно ответить на этот вопрос так. Л.Вит
В.О. Лобовиков

генштейн, вероятно сам это недостаточно осознавая, рассмотрел тождественно истинные и тождественно ложные высказывания с точки
зрения их нравственной ценности (как объекты морального регулирования) и констатировал, что из-за невозможности действовать иначе (отсутствие свободы выбора) упомянутые высказывания не являются ни хорошими, ни плохими. Естественно назвать этически (аксиологически) нейтральные (не имеющие ни положительной, ни
отрицательной ценности) высказывания этически (аксиологически)
бессмысленными. Предложенная гипотеза позволяет объяснить тот
факт, что Л.Витгенштейн объявляет бессмысленными тавтологии и
логические противоречия, являющиеся, с точки зрения логики, вполне осмысленными: истинными или ложными. Согласно обсуждаемой гипотезе, в данном случае (и во многих других) Л.Витгенштейна
занимает этика мышления, а отнюдь не его логика сама по себе.
Следует заметить, что назвать современную этическую логику и
логическую этику «зеркально симметричными друг другу» научными
направлениями можно лишь условно. Строго (точно) говоря, полной
симметрии тут нет. Асимметрия проявляется, например, в том, что (в
логической этике) к этике прилагается математизированная формальная логика, представленная на уровне специального искусственного
языка, а (в этической логике) к логике прилагается нематематизированная содержательная этика, выраженная в естественном языке. Эта
асимметрия обусловливает то, что в наше время эвристические возможности рассмотренных взаимодополняющих научных направлений различны. Однако если обсуждать проблему в перспективе, то,
вероятно, в случае успеха в деле адекватной математизации формальной этики ситуация станет более симметричной, чем сейчас. Указанная перспектива предполагает введение и систематическое развитие
научной абстракции от конкретно-исторического содержания деятельности и условий ее осуществления, а также от исторического изменения этого содержания. Это означает необходимость вычленения
в рамках этики как системы некой относительно самостоятельной
подсистемы, которую можно назвать «формальная этика». Она – аналог формальной логики. Формальная этика может и должна начать
конструирование и систематическое использование своего собственного искусственного языка, предназначенного для более точного описания нравственных структур (моральных форм) деятельности. Структурно-функциональные закономерности в системе нравственных
форм могут и должны быть адекватно представлены на уровне некой
математической модели морали – собственного предмета этики. Исходя из принципа единства онтогенеза и филогенеза, в сочетании с

Этика и логика

принципом единства логики (истины) и этики (добра), естественно
ожидать, что в начале жизнеспособная версия математизированной
формальной этики возникнет в виде алгебры формальной этики.

4. Алгебра формальной этики как аналог
алгебры формальной логики

В предыдущих разделах статьи мы рассматривали «зеркально
симметричные друг другу» возможности непосредственного (прямого) применения логики в этике и этики в логике. Однако этим тема
взаимосвязи этики и логики не исчерпывается. Наряду с непосредственными (прямыми) связями существуют также и опосредованные
(косвенные) отношения. Они могут оказаться чрезвычайно ценными в эвристическом смысле. Прямые (непосредственные) логические связи этики и логики так и не прояснили нам в полной мере смысл
интуитивно привлекательного принципа единства истины и добра.
Какова его точная формулировка? Каков критерий упомянутого единства? Вопрос остается открытым. Для того, чтобы сформулировать
возможный вариант ответа на этот вопрос, определим некую алгебру
формальной этики – аналог алгебры формальной логики.
Алгебра формальной этики (синоним – алгебра поступков) строится на множестве поступков. Поступками называются любые (индивидуальные или коллективные – неважно) свободные действия,
являющиеся либо хорошими, либо плохими. Нравственно нейтральные действия множеству поступков не принадлежат. От факта существования нейтральных действий алгебра поступков абстрагируется.
Алгебра формальной этики – математика свободы, ибо ее предметом
являются только свободные действия. На множестве поступков определяется множество унарных и бинарных алгебраических операций, представляющих собой моральные ценностные функции. Областью допустимых значений (ОДЗ) переменных этих функций является двухэлементное множество {х, п}. Оно же является областью
изменения значений этих функций. Символы х и п обозначают моральные значения поступков соответственно «хорошо» и «плохо».
Буквы а, в, с обозначают моральные формы (поступков). Простые
моральные формы – независимые нравственные переменные, а сложные формы – моральные ценностные функции от этих переменных.
Алгебра формальной этики – алгебра поступков – дискретная математическая модель ригористической (двузначной) формальной этики. В этой модели строго определяется и систематически исследует
В.О. Лобовиков

ся в самом общем виде формально-этический (ценностно-функциональный) аспект человеческой деятельности. Точное определение и подробное рассмотрение алгебры поступков содержится в ряде моих работ12,
к которым можно обратиться, заинтересовавшись деталями. В данной же статье ограничимся определениями лишь некоторых понятий алгебры формальной этики. Введем следующие символы (обозначающие соответствующие ценностные функции от одной переменной) в язык алгебры поступков. Nа – «воздержание от а». Rа –
«сопротивление (чему) а». Да – «действительность (бытие) а». Ьа –
«небытие а». Iа – «невозможность а». Mа – «возможность а». Lа –
«совершенство а». За – «разумность а». Ла – «оптимальность а». Фа –
«факт (чего) а». На – «норма (нормальность) а». Jа – «идеал а». Dа –
необходимость а». Vа – «разрушение, уничтожение а». Па – «создание, производство а». Иа – «изменение а». Ха – «сохранение а». Ценностно-функциональный смысл перечисленных унарных операций
в алгебре поступков определяется следующей таблицей.

Таблица Т1

Выше нами рассматривались только унарные моральные операции. Перейдем теперь к определению в алгебре поступков некоторого множества бинарных моральных операций. Пусть символ Кав обозначает моральную ценностную функцию от двух переменных «объединение поступков а и в в поведение (или в линию поведения)».

Символ Sав обозначает бинарную моральную операцию «разделение
поступков а и в» (или «отделение а от в», или «отделение в от а»). Символ Иав обозначает моральную ценностную функцию «исправление
поступка а поступком в (т.е. замена, замещение а на в)». Уав – «управление деятельностью (объектом) а путем осуществления деятельности (субъекта) в». Zав – «регулирование деятельности а деятельностью в».
Аав – «неисключающий моральный выбор и совершение наилучшего (т.е.
наиболее хорошего или наименее плохого) из двух поступков а и в».
А0ав – «исключающий моральный выбор и совершение наилучшего из
двух поступков а и в». АНав – «отказ от выбора (имеется в виду неисключающий выбор) и совершения наименее плохого из двух поступ
Этика и логика