Книжная полка Сохранить
Размер шрифта:
А
А
А
|  Шрифт:
Arial
Times
|  Интервал:
Стандартный
Средний
Большой
|  Цвет сайта:
Ц
Ц
Ц
Ц
Ц

Административная ответственность как самостоятельный вид юридической ответственности

Покупка
Основная коллекция
Артикул: 617456.01.99
Зырянов, С. М. Административная ответственность как самостоятельный вид юридической ответственности [Электронный ресурс] / С. М. Зырянов // Юридическая ответственность: современные вызовы и решения: материалы для VIII Ежегодных научных чтений памяти проф. С. Н. Братуся / Отв. ред. Н. Г. Доронина. - Москва : ИЗиСП при Правительстве РФ: Инфра-М, 2013. - с. 111 - 120. - Текст : электронный. - URL: https://znanium.com/catalog/product/439402 (дата обращения: 28.03.2024). – Режим доступа: по подписке.
Фрагмент текстового слоя документа размещен для индексирующих роботов. Для полноценной работы с документом, пожалуйста, перейдите в ридер.
С.М. Зырянов,
доктор юридических наук, профессор
(ИЗиСП)

АДМИНИСТРАТИВНАЯ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ 
КАК САМОСТОЯТЕЛЬНЫЙ ВИД 
ЮРИДИЧЕСКОЙ ОТВЕТСТВЕННОСТИ

Административная ответственность в настоящее время играет 
довольно ощутимую роль в регулировании общественных отношений, и ее роль усиливается на наших глазах. Административно-правовые запреты, подкрепляемые соответствующими санкциями, все 
шире используются в качестве универсального регулятора общественных отношений, возникающих в связи с реализацией конституционных, трудовых, гражданских, семейных и других прав и свобод 
граждан. Наблюдаются детализация, уточнение составов административных правонарушений. Развивается региональное законодательство об административных правонарушениях, активизируется 
правоприменительная практика. В стране ежегодно рассматриваются сотни миллионов дел об административных правонарушениях1.
Одновременно наблюдается «инфляция» административных наказаний, выражающаяся в перманентном увеличении административных штрафов, сроков лишения специального права, внедрении 
новых видов административных наказаний. Отмечаются чрезмерная 
репрессивность административной ответственности, приводящая к 
конкуренции с уголовной ответственностью; явное и скрытое дублирование административных запретов, установленных КоАП РФ, 
в законах субъектов Российской Федерации об административных 
правонарушениях, нередко с большими санкциями; сохранение неопределенности значительной части составов административных 
правонарушений; установление административной ответственности 
за деяния, которые не совершаются вообще либо встречаются в единичных случаях; изъятия из фундаментальных принципов юридической ответственности в угоду упрощению производства по делам 
об административных правонарушениях и другие негативные последствия. В результате этого цели административного наказания, 
установленные в ч. 1 ст. 3.1 КоАП РФ, в сфере реализации админи
1 
Единой статистики по стране нет, однако о массовости данного вида юридической 
ответственности свидетельствует, например, то, что, только по данным ГИБДД 
МВД, России за 2011 г. к административной ответственности было привлечено 
более 57 млн участников дорожного движения. См.: ‹http://www.fedstat.ru/indicator/
data.do?id=36227&referrerType=0&referrerId=947019›.

Административная и уголовная ответственность

стративной ответственности отводятся на второй план, уступая, по 
крайней мере в отчетах субъектов административной юрисдикции, 
валовым показателям: количеству составленных протоколов, количеству вынесенных постановлений, суммам взысканных штрафов1.
К сожалению, все это не дает ожидаемого от усиления административной ответственности эффекта, напротив, негативные показатели административной деликтности продолжают расти2. Более 
того, снижается эффективность нормативного правового регулирования общественных отношений посредством административных 
запретов3, устанавливаемых без оглядки на юридическую теорию4.
Назрела необходимость пересмотра административной политики5 
или, как ее еще называют, административно-наказательной политики6, для чего прежде всего необходимо четко определить один из ее 
фундаментальных элементов — административную ответственность, 
отграничить ее от смежных видов юридической ответственности: 
уголовной ответственности и дисциплинарной ответственности государственных служащих.
Задача обособления административной ответственности как самостоятельного вида юридической ответственности, выработки 
объективных критериев, необходимых для этого, имеет не только 
сугубо теоретическое, но и большое практическое значения для 

1 
См., например: ‹http://www.donland.ru/Default.aspx?pageid=117668; http://www.
fishcom.ru/presscentre/news/Pages/%D0%BD%D0%BE%D0%B2%D0%BE%D1%8
1%D1%82%D1%8C009745.aspx›; ‹http://www.frskuban.ru/index.php?option=com_
content&view=article&id=21954:-2012-&catid=115:2009-10-07-14-1755&Itemid=177› и др. 
2 
Так, если арбитражными судами за I полугодие 2011 г. было рассмотрено 43 858 дел 
об административных правонарушениях, то в аналогичный период 2012 г. уже 50 150 
(‹http://www.arbitr.ru/press-centr/news/totals/›); по данным Росстата, динамика выявления МВД России административных правонарушений в области дорожного 
движения выглядит следующим образом: 2008 г. — 53 717 393, 2009 г. — 55 587 010, 
2010 г. — 54 981 916, 2011 г. — 57 181 750. См.: ‹http://www.fedstat.ru/indicator/data.
do?id=36227&referrerType=0&referrerId=947019›.
3 
По данным Росстата, в дорожно-транспортных происшествиях погибло: в 2010 г. — 
26 567 человек, в 2011 г. — 27 953 человека, в 2012 г. — 27 991 человек. ‹http://www.
fedstat.ru/indicator/data.do›.
4 
В 70-е гг. прошлого века, в период проработки первой кодификации административно-деликтного законодательства, активно проводились исследования эффективности мер административной ответственности. См., например: Попов Л.Л. 
Эффективность административно-правовых санкций в сфере охраны общественного порядка. М., 1976 и др.
5 
См.: Шергин А.П. Актуальные проблемы административной ответственности // 
Проблемы административной ответственности на современном этапе: Материалы теоретического семинара (июнь 1989 г.). М., 1989. С. 6, 7; Он же. О Концепции 
административной политики // Актуальные проблемы административного и административно-процессуального права: сб. тезисов статей. М., 2003. С. 14.
6 
См.: Якимов А.Ю. Формирование административно-наказательной политики 
(концептуальная основа) // Административное право и процесс. 2006. № 2.

С.М. Зырянов 

законодателя, правоприменителя и всех граждан, участвующих в 
самых разнообразных, разнородных общественных отношениях. 
Законодателю указанные критерии нужны для того, чтобы четко 
определять отраслевую природу конструируемого состава правонарушения, соблюдать необходимый баланс между видами юридической ответственности, мерами государственного принуждения. Правоприменителю их наличие облегчает квалификацию деликта уже 
на стадии возбуждения дела. Гражданин получает возможность сообразовывать свое поведение с запретами, действовать сознательно 
и на уровне общих представлений о юридической ответственности 
предвидеть возможные последствия своего противоправного поведения.
Формальные отличия административной ответственности и уголовной ответственности достаточно легко устанавливаются путем 
сравнительного анализа КоАП РФ и УК РФ.
Это, во-первых, различные порядки реализации уголовной и административной ответственности в формах уголовного и административного процессов, существенно различающихся по источникам 
и по своему содержанию.
Во-вторых, задачи законодательства об административных правонарушениях сформулированы в ст. 1.2 КоАП РФ шире (или более 
детализированно), чем задачи уголовного законодательства, перечисленные в ч. 1 ст. 2 УК РФ, и включают дополнительно защиту 
личности, охрану здоровья граждан, защиту общественной нравственности, законных экономических интересов физических и юридических лиц, общества и государства и другие ценности. УК РФ, 
в свою очередь, в отличие от КоАП РФ охраняет также конституционный строй Российской Федерации.
В-третьих, существенное отличие заложено в ст. 71 и 72 Конституции РФ, в которых уголовное законодательство отнесено к ведению Российской Федерации, а административное — к совместному 
ведению Российской Федерации и ее субъектов. К этому можно 
было бы добавить еще один качественный признак: относительную 
стабильность уголовного законодательства (за 16 лет 120 изменяющих федеральных законов) и нестабильность законодательства об 
административных правонарушениях (за 10 лет — 260 федеральных 
законов, не считая изменений регионального законодательства).
В-четвертых, легальные дефиниции преступления и административного правонарушения различаются указанием в первом случае на 
признак общественной опасности, а во втором — на возможность 
привлечения к ответственности не только физических, но и юридических лиц.

Административная и уголовная ответственность

Можно назвать еще ряд отличий, менее существенных, таких как 
различающиеся (хотя и не абсолютно) перечни видов наказаний 
либо размеры одинаковых видов наказаний, как правило, материальные составы преступлений в отличие от преимущественно формальных составов административных правонарушений, правовые 
последствия в виде судимости или административной наказанности1 
и т.д.
Из перечисленных признаков выделяется один первичный (общественная опасность), характеризующий деликт, — основание ответственности и несколько вторичных (порядок установления ответственности, виды и размеры наказаний, порядок производства и др.), 
определяемых характером деликта.
Всегда ли было так? Ретроспективный анализ развития административно-деликтного законодательства со второй половины XIX в., когда 
в уголовном праве выделились уголовные проступки, до настоящего 
времени выявляет примеры установления в законодательстве административных наказаний, соразмерных или даже больших, чем уголовные 
наказания2; уголовной ответственности за формальные нарушения 
правил, не повлекшие причинения вреда3, и, напротив, административной ответственности за причинение вреда4; возможности замены 
уголовного наказания административным при малозначительности 

1 
Заметим, что по объему правоограничений «административная наказанность», 
длящаяся для правонарушителя в течение одного года после окончания исполнения административного наказания, стремится к судимости. См., например, ч. 10 
ст. 13 Федерального закона от 12 декабря 1996 г. № 150-ФЗ «Об оружии» (СЗ РФ. 
1996. № 51. Ст. 5681).
2 
Так, стоимость подлежащего конфискации орудия совершения административного правонарушения, предусмотренного ст. 8.37 КоАП РФ, может превышать 
максимальный размер штрафа, установленный ч. 2 ст. 46 УК РФ (5 млн руб.). 
Административные штрафы за некоторые административные правонарушения 
уже превышают минимальный размер уголовного штрафа (5 тыс. руб.), и круг 
таких административных правонарушений стремится к расширению. В прошлом 
веке Н.Ф. Кузнецова задавалась вопросом: более ли суровы меры уголовной ответственности вплоть до лишения свободы на срок не более одного — двух лет, 
чем административная высылка с обязательным привлечением к труду на срок в 
5 лет? См.: Кузнецова Н.Ф. Преступление и преступность. М., 1969. С. 131.
3 
Часть 1 ст. 181 УК РФ предусматривает уголовную ответственность за нарушение 
правил изготовления и использования государственных пробирных клейм, ч. 1 
ст. 215 УК РФ — за нарушение правил безопасности на объектах атомной энергетики, если это «могло повлечь» определенные последствия. Н.Д. Дурманов 
отмечал, что, хотя в большинстве своем административные проступки не опасны, в некоторых случаях они могут представлять общественную опасность, например курение во взрывоопасном цехе или нарушение противоэпидемических 
правил. Поэтому подобные нарушения правил образовывали составы преступлений (ст. 181, ч. 1 ст. 108 УК РСФСР 1926 г.). См.: Дурманов Н.Д. Понятие 
преступления. М., 1948. С. 293, 294.
4 
Статья 12.24 КоАП РФ устанавливает административную ответственность за причинение вреда (легкого и даже средней тяжести) здоровью потерпевшего.

С.М. Зырянов 

преступления1 и, напротив, применения уголовного наказания по 
отношению к лицу, систематически совершающему административные проступки (административная преюдиция)2; конструирования 
«смежных составов» и перемещения грани между ними в ту или иную 
сторону3. Таким образом, обращение к истории также не позволяет 
выявить каких-либо существенных признаков дальнейшего размежевания двух видов ответственности. Все это время законодатель произвольно определяет правовую природу тех или иных деликтов, сообразуясь с политической обстановкой, складывающимися в обществе 
представлениями о разумности, справедливости, соразмерности и 
адекватности реакции государства на противоправное поведение.
Неопределенность границ административной ответственности, 
конечно же, не могла не интересовать юридическую науку. Попытки решить задачу обособления административной ответственности 
предпринимались неоднократно теоретиками права, административистами, цивилистами, представителями науки уголовного права 
(А.П. Алехин, Д.Н. Бахрах, С.Н. Братусь, В.А. Власов, И.А. Галаган, 
А.С. Дугенец, Н.Д. Дурманов, Ю.Х. Калмыков, Н.Ф. Кузнецова, 
Б.М.  Лазарев,  А.Е.  Лунев,  Н.С.  Малеин,  С.П.  Мокринский, 
А.А. Пионтковский, Б.В. Россинский, И.С. Самощенко, В.Г. Смирнов, М.С. Строгович, М.Д. Шаргородский, К.Ф. Шергина, О.Ф. Шишов, О.М. Якуба и др.).
Профессор Н.Д. Дурманов в 1948 г. приводил утверждения о том, 
что: 1) административная ответственность устанавливается за нарушение административных актов, а уголовная — за нарушение законодательных предписаний4; 2) преступление — деяние опасное, 
а проступок — всего лишь простое неповиновение5; 3) преступление 
совершается умышленно, для квалификации административного 
правонарушения установление вины не требуется6; 4) администра
1 
Статья 501 УК РСФСР 1960 г. допускала возможность замены уголовной ответственности административной по делам о преступлениях, за совершение которых 
предусматривалось наказание в виде лишения свободы на срок не свыше одного 
года либо другое, более мягкое наказание.
2 
Административная преюдиция была установлена декретом ВЦИК и СНК РСФСР 
от 15 декабря 1924 г., использовалась в УК РСФСР 1926 и 1960 гг.
3 
Такие «смежные составы» сформулированы уже в 40 статьях КоАП РФ: 5.16, 5.18, 
5.19, 5.20, 5.46, 5.53, 5.63, 6.16.1, 6.17, 6.18, 7.27, 7.27.1, 8.28, 10.5.1, 11.1, 11.4, 13.14, 
14.12, 14.13, 14.16, 14.25, 14.29, 14.33, 14.35, 15.14. 15.17, 15.18, 15.19, 15.21. 15.24.1, 
15.27, 15.30, 19.7.3, 19.7.5-2, 19.24, 20.1, 20.2, 20.2.2, 20.8 и 20.30.
4 
См.: Герцензон А.А., Дурманов Н.Д., Исаев М.М. и др. Уголовное право. Общая 
часть: учебник / под ред. А.А. Герцензон, Б.С. Ошерович, А.А. Пионтковский. М., 
1939. С. 7.
5 
См.: Учебник уголовного права. Общая часть. Пер. Ельяшевича. М., 1903. С. 147.
6 
См.: Мокринский С.П. Наказание, его цели и предположения. Томск, 1905. Ч. III. 
С. 394.

Административная и уголовная ответственность

тивное правонарушение — деяние общественно опасное, но малозначительное1; 5) разные процессуальные порядки реализации ответственности2; 6) разные субъекты — дела об административных 
правонарушениях рассматриваются по общему правилу административными органами3.
Эти же признаки указывались позднее в работах С.С. Студеникина4, О.М. Якубы5, И.А. Галагана6 и др., вследствие чего по прошествии почти 30 лет после работы Н.Д. Дурманова на отсутствие единства во взглядах советских правоведов в определении самого понятия 
ответственности, соотношения правовых санкций и юридической 
ответственности, соотношения различных ее видов в системе советского права, выбора практических путей совершенствования ответственности в современных условиях указывал С.Н. Братусь7. Заметим, что в современных учебниках и монографиях указываются отличительные признаки административной ответственности и 
определения административного правонарушения, практически повторяющие те, которые называл Н.Д. Дурманов8.
Таким образом, юридическая наука предлагает использовать для 
обособления административной ответственности вторичные признаки. На первичные признаки указывает, пожалуй, только С.С. Алексеев: «Однако какие бы сложные очертания ни принимали основания 

1 
См.: Власов В. Административные взыскания за нарушение решений (обязательных постановлений) местных органов государственной власти // Социалистическая законность. 1991. № 3–4.
2 
См.: Уголовное право. Общая часть. М., 1939. С. 6.
3 
См.: Дурманов Н.Д. Указ. соч. С. 298.
4 
С.С. Студеникин под административным правонарушением понимал нарушение 
административно-правовой нормы, наказание за которое налагается властью органа государственного управления, а не в судебном порядке. См.: Советское административное право: учебник. М., 1949. С. 133.
5 
О.М. Якуба определяла административное правонарушение как нарушение или 
неисполнение административно-правовых норм, устанавливающих определенные 
правила в различных отраслях управления и снабженных административной санкцией. См.: Якуба О.М. Административная ответственность. М., 1972. С. 34, 35.
6 
По мнению И.А. Галагана, административные правонарушения — это общественно вредные действия или бездействие, нарушающие предписания административно-правовых норм, обеспеченных санкциями в виде конкретных наказаний, 
и регулируемые ими общественные отношения в сфере государственного управления, которые отличаются от преступлений меньшей степенью общественной 
опасности, а потому и влекут за собой административную ответственность. См.: 
Галаган И.А. Административная ответственность в СССР (государственное и материально-правовое исследование). Воронеж, 1970. С. 171.
7 
См.: Братусь С.Н. Юридическая ответственность и законность (Очерк теории). 
М., 1976. С. 3.
8 
См., например: Общее административное право: учебник / под ред. Ю.Н. Старилова. Воронеж, 2007. С. 498–500; Дугенец А.С. Административная ответственность 
в российском праве: дис. … д-ра юрид. наук. М., 2005. С. 57–60, 100–108 и др. 

С.М. Зырянов 

юридической ответственности, все это не должно заслонять главного: юридическая ответственность устанавливается за совершенное 
правонарушение, и поэтому решающую роль в системе фактов, предопределяющих юридическую ответственность, всегда играет состав 
правонарушения»1. К сожалению, ученый не снизошел до конкретизации своего утверждения.
Состав правонарушения конструируется законодателем. Законодатель, действуя в пределах своих дискреционных полномочий, деликтолизует то или иное деяние, как правило, нарушение юридических предписаний, реже устанавливает запреты вне существующих 
правовых институтов (запрет причинения смерти человеку или появления в общественном месте в состоянии, оскорбляющем общественную нравственность), описывает объективные признаки этого 
деяния, определяет характеристики субъекта правонарушения (только физическое лицо или также юридическое лицо), формы вины и 
другие необходимые элементы. Во всем этом множестве объективных 
и субъективных признаков есть не зависящие от воли законодателя 
объект как сфера общественных отношений, характеризующаяся 
определенной правовой природой, материальный вред и общественная опасность, но в несколько ином смысле.
К сожалению, предпринимаемые учеными попытки сопоставления сфер общественных отношений, охраняемых уголовным или 
административным правом, не приводят к каким-либо результатам. 
Так, А.П. Шергин пишет, что для уяснения правовой природы административной юрисдикции принципиальную роль играет связь с 
целями и задачами государственного управления, зависимость от 
них. Задачи же государственного управления, в свою очередь, выполняются, прежде всего, посредством правоприменительной деятельности органов государственного управления2. Однако, с одной 
стороны, в сфере государственного управления довольно широко 
применяется уголовная ответственность, с другой стороны, государственное управление распространяется практически на все сферы 
общественной жизни (образование, здравоохранение, торговля, производство, строительство, транспорт и т.д.). Акты управления, издаваемые органами исполнительной власти, содержат нормы различных, в том числе частных, отраслей права.
Более того, никак не вяжется с отраслевой природой деликтов, 
хотя и подтверждает тесную взаимосвязь уголовной и административной ответственности, единство их целей3 институт замены уго
1 
См.: Алексеев С.С. Общая теория права: в 2 т. Т. II. М., 1982. С. 191.
2 
См.: Шергин А.П. Административная юрисдикция. М., 1979. С. 30.
3 
Там же. С. 37.

Административная и уголовная ответственность

ловной ответственности административной в отношении лиц, совершивших преступления, не представляющие большой общественной опасности, устанавливавшийся ст. 501 УК РСФСР. В современном 
российском праве также имеются аналоги замены одного вида ответственности другим1.
Еще более ярким примером является так называемая «административная преюдиция», предусматривавшая применение, например, 
к семейным дебоширам, посягающим на правила общежития, общественный порядок, жизнь и здоровье граждан, административной 
ответственности, а в случае неэффективности административных 
мер — привлечение к уголовной ответственности. То есть за совершение пусть малозначительного, но явно уголовного по характеру 
деяния наступала административная ответственность, а защита 
управленческих отношений осуществлялась уже уголовно-правовым 
воздействием. Таким образом, социальные сферы, определяемые в 
качестве родовых для того или иного вида юридической ответственности, в данном случае меняются на прямо противоположные2.
Как видим, правовая природа юридических предписаний, за нарушение которых устанавливается ответственность, не имеет значения. Уголовная и административная ответственность охраняют правоотношения любой природы (конституционные, гражданские, 
трудовые, семейные, экологические, финансовые, административные и др.). Поэтому, кстати, утверждения о существовании отраслевых видов юридической ответственности (экологической, финансовой и т.д.) не имеют смысла. Нарушение экологических требований 
влечет наступление гражданско-правовой, уголовной, администра
1 
Например, замена уголовной или административной ответственности мерами 
воспитательного воздействия в отношении несовершеннолетних или замена административной ответственности дисциплинарной в отношении военнослужащих, граждан, призванных на военные сборы, государственных служащих, имеющих специальные звания.
2 
Законодатель фактически вернул институт административной преюдиции, предусмотрев в ст. 1511 УК РФ уголовную ответственность за повторное совершение 
деяния, за совершение которого в первый раз установлена административная 
ответственность по ч. 2.1 ст. 14.16 КоАП РФ (Федеральный закон от 21 июля 2011 г. 
№ 253-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской 
Федерации в части усиления мер по предотвращению продажи несовершеннолетним алкогольной продукции» // СЗ РФ. 2011. № 30 (ч. I). Ст. 4601). Кроме того, 
в литературе обсуждается распространение данного института на целый ряд проступков (незаконное производство аборта без тяжких последствий для здоровья 
потерпевшей, незаконное предпринимательство без квалифицирующих признаков, 
уклонение от уплаты налогов и сборов с физического лица, незаконная охота и др.). 
См., например: Колосова В.И. Административная преюдиция как средство предупреждения преступлений и совершенствования уголовного законодательства // 
Вестник Нижегородского университета им. Н.И. Лобачевского. 2011. № 5 (1). 
С. 247; Ямашева Г.В. К вопросу о восстановлении института административной преюдиции в уголовном законе // Журнал российского права. 2009. №. 10. С. 69, и др.

С.М. Зырянов 

тивной или дисциплинарной ответственности либо их сочетания 
(работник юридического лица, сливший в водоем ядовитое вещество, в результате чего погибла рыба, понесет, возможно, уголовную 
ответственность, юридическое лицо — административную, вред, 
причиненный окружающей среде, будет возмещен в порядке гражданско-правовой ответственности, работодатель может привлечь 
виновного работника к дисциплинарной ответственности).
Признак наличия материального вреда, по нашему мнению, целесообразно рассмотреть в совокупности с признаком общественной 
опасности, тем более что в литературе часто встречается утверждение 
о том, что административное правонарушение — деяние общественно вредное, тогда как преступление — общественно опасное. Если 
абстрагироваться от действующего законодательства и оценить общественную опасность деликтов, руководствуясь законодательством 
о безопасности, в соответствии с которым безопасность понимается 
как состояние защищенности от угроз, окажется, что признаком 
общественной опасности обладают многие административные правонарушения, причем их опасность значительно превосходит общественную опасность смежных преступлений. Например, находящийся в состоянии опьянения водитель транспортного средства представляет значительную угрозу безопасности дорожного движения, 
что требует признать такое поведение общественно опасным. Если 
же угроза реализовалась, произошло дорожно-транспортное происшествие, в котором погиб другой участник дорожного движения, 
законодательство требует признать это деяние преступлением. Но 
угрозы безопасности дорожного движения уже нет!
Не случайно подобные преступления характеризуются сложной 
формой вины: умыслом по отношению к управлению транспортным 
средством в состоянии опьянения (административное правонарушение) и неосторожностью по отношению к причинению смерти (преступление). Правильно ли это? Представляется, что нет. Возможно, 
с этим противоречием связано стремление законодателя установить 
за данное административное правонарушение санкции, превосходящие некоторые уголовные наказания.
Возможно ли как-то использовать признак общественной опасности при разграничении преступлений и административных правонарушений? Существуют ли деликты, которые не представляют 
угрозы общественной безопасности, а действительно являются проступками, нарушениями административных предписаний? Существуют, и их довольно много в Особенной части законодательства об 
административных правонарушениях. Например, срыв пломбы, неповиновение законному требованию сотрудника полиции или долж
Административная и уголовная ответственность

ностного лица, осуществляющего государственный контроль (надзор), непредставление сведений и многие другие. Ну, а уж если в 
результате таких нарушений был причинен материальный вред, ответственность должна быть еще большей.
Пересмотр содержания особенных частей уголовного законодательства и законодательства об административных правонарушениях 
с точки зрения общественной опасности (как угрозы общественной 
безопасности) позволит устранить все вышеназванные противоречия 
и отграничить административные правонарушения от преступлений.

В.И. Кузнецов,
кандидат юридических наук
(ИЗиСП)

АДМИНИСТРАТИВНАЯ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ 
ВОЕННОСЛУЖАЩИХ

Законность и правопорядок — неотъемлемые составные части 
государственного механизма. Подчинение закону и установленному 
им порядку — обязанность граждан, вытекающая из Конституции 
РФ, обеспечиваемая принуждением в форме установления юридической ответственности, которая в равной степени относится ко всем 
членам общества, включая военнослужащих. Закрепленная законодательно юридическая ответственность представляет собой специальный институт, охватывающий несколько видов ответственности, 
в том числе административную.
В СССР до 1 марта 1981 г. военнослужащие привлекались к дисциплинарной, материальной и уголовной ответственности1. Привлечение военнослужащих к административной ответственности стало 
возможным после вступления в силу Основ законодательства Союза 
ССР и союзных республик об административных правонарушениях, 
принятых 23 октября 1980 г. 2

1 
См.: Закон СССР от 12 октября 1967 г. № 1950-VII «О всеобщей воинской обязанности» // СЗ СССР. 1990 Т. 9. С. 181.
2 
Ведомости Верховного Совета СССР. 1980. № 44. Ст. 909. Основы (ст. 9) устанавливали ответственность военнослужащих за совершение административных правонарушений: «Военнослужащие несут ответственность за административные 
правонарушения по дисциплинарным уставам. За нарушение правил дорожного 
движения, правил охоты, рыболовства и охраны рыбных запасов, таможенных 
правил и за контрабанду эти лица несут административную ответственность на 
общих основаниях. К указанным лицам не могли быть применены штраф, исправительные работы и административный арест».