А.И. Куприн  
 

 
 
 
 
 
 

 
 
 
 
 
 
 

РАЗНЫЕ ВЗГЛЯДЫ 

 

 
 
 
 

Москва 
ИНФРА-М 
2014 

1 

РАЗНЫЕ ВЗГЛЯДЫ 

 
Нельзя утверждать, что советские сатрапы-министры, губер-
наторы и генералы так уж голословны, когда они свидетельству-
ют перед лицом всего мира, устно и печатно, о добровольном 
приятии Россией радостей коммунистического парадиза. Нет: у 
них имеются для этого неопровержимые доказательства, услов-
ленные нарочитыми «царскими очами» и «царскими ушами» и 
регистрированные специальными докладчиками. 
— Есть публичные жалобы на строй? 
— Никак нет, ваше-ство! 
Когда-никогда заверещит вслух какой-нибудь протестант. Но 
только на секундочку. Потом уже больше не верещит. 
— Все довольны? 
— Так точно, все! 
Да что греха таить: скажу про себя. Раза три в неделю мне 
приходилось ездить из Гатчины в Питер и обратно, и очень-очень 
часто сосед по вагонной скамейке обращался ко мне игриво-
доверчиво: 
— А что, товарищ, как вы полагаете, вот мы с вами едем, как 
селедки в бочке, а комиссары, небось, катаются со своими девка-
ми в экстренных поездах. Тоже, вот, насчет муки или, скажем, 
сахару… 
Но я неуклонно и твердо возражал в этих случаях словами на-
рода из первого действия «Периколы»: 
— Простите, товарищ, я ничего этого не знаю… Я знаю толь-
ко одно, что — «Да здравствуют Советы!» А с посторонними, 
простите, в вагонах не разговариваю… 
И он уходил с видом бульдога, у которого отняли косточку. 
Мне скажут: 
— Но ведь это недостаток гражданского мужества. 
Весьма возможно-с! Но я сам был свидетелем того, как окон-
чился один свободный вагонный диалог. Какой-то френч пробу-
ждал революционное сознание в корявой, но очень услужливой 
старушонке: 
— Ты посмотри, бабка, сколько раньше было этих самых жу-
ликов и разбойников!.. 
— Верно, верно, батюшка, конца края им не было… Попили 
нашей кровушки! 

2 

— Ну вот! А теперь стало чисто. Куда же это жулье девалось? 
— Все в комиссары пошли, батюшка, все в комиссары!.. 
А на станции Александровской старушонку изъял из вагона 
человек с ружьем… Хотя разве помешал этот пустой, единичный 
и смешной факт картине общей российско-социалистическо-
федеративно-советской республиканской идиллии? Восстания — 
и те не мешают. 
Иные русские политики за границей глубоко убеждены, что 
коренное население Советской России решительно против вме-
шательства иностранных держав, так же как оно против изгнания 
большевиков вооруженной рукою. Эти политики сами слишком 
давно из России, чтобы быть очевидцами. Но так уверяют их пар-
тийные товарищи оттуда. 
Изо всех животных только человек способен совершенно ис-
кренно видеть наяву то, что он хочет видеть, но чего нет. И не в 
одних только чиновничьих департаментах, но и в партиях люди 
умеют почти невольно, почти бессознательно — 
…курить в направлении, заданном ладаном. 
Разве еще задолго до 1905 года мы не бывали свидетелями то-
го, как в редакцию толстого радикального журнала влетала зи-
мою толстая радикальствующая барыня и, торопясь развьючиться 
от платков, шарфов и перчаток, сыпля вокруг себя снег, воскли-
цала еще из передней: 
— Изумительно! Потрясающе!.. Еду я сейчас на извозчике. Я 
ему говорю!.. А он мне говорит!.. Поразительно!.. Простой извоз-
чик!.. 
Господа, революция на носу!.. 
И чья-нибудь седая борода в очках роняла глубокомысленно: 
— Гм… Факт как таковой весьма знаменателен!.. 
Мы же, прожившие в России несравненно дольше, мы, тоже 
получающие оттуда известия, но не от сопартийников, а от про-
стых беспристрастных наблюдателей, — мы вывели совершенно 
противоположное убеждение и не можем от него отступиться. 
Мы знаем, что вся Россия дрожала от радостного ожидания во 
время наступления белых армий и молилась за их вождей. Мы 
знаем, что если бы Юденич не оттянул почти насильно талабцев 
генерала Пермикина и они, так героически ликвидировавшие Ки-
пенский прорыв, вторично докатились бы до Петрограда, то из 
всех домов, из всех окон полетели бы на головы большевикам 
горшки, стулья, лампы, кастрюли, самовары… 

3 

Видите, какое странное расхождение во мнениях. Но оно идет 
еще глубже. 
Иные русские политики за границей утверждают, будто благо-
верный народ не забыл того, что землю ему дали эсеры, и что 
только они и могут ее закрепить за ним навеки, и что поэтому на-
стоящее правительство дадут ему те же эсеры, ожидаемые столь 
нетерпеливо. 
А мы, например, слыхали о следующей форме, в которую вы-
лились народные чаяния: 
— Нам чтобы долой всех коммунистов и комиссаров, чтобы 
были советы и была бы республика, а над ней чтобы был царь, да 
такой, что как он кулаком по столу треснет, то чтобы у всех в ми-
ре ноги затряслись! 
Нелепо? По-моему, лепо. Здесь нет и тени монархической 
идеи. Здесь требование выборного начала и нестерпимая жажда 
твердой, близкой, своей, собственной, родной власти, какая бы 
она ни была, — едино- или многоличная. 
И еще дальше идет наше расхождение. 
Они говорят: предоставьте Россию самой себе, она восстанет и 
в несколько дней сбросит большевистское бремя. Видите, она 
уже восстает! 
Ах! Вспомните первый сон Раскольникова об истязаемой кля-
чонке, да и сами вы, конечно, видели, как на въезде на горбатый 
Троицкий мост озверелый мужичище хлещет по ногам и по мор-
де лядащую, вспаренную, перегруженную лошаденку. Может 
быть, некоторые из вас, глядя на конвульсивные движения несча-
стного животного, думали: вот она сейчас разнесет вдребезги и 
телегу, и возчика… но лишь глядели и молчали. Но куда ей, за-
моренной, разнести! 
А нужно было поступить вот как: 
— Городовой! Что же ты, братец, сукин сын, разинул рот и 
любуешься? Вот мой значок! 
Какой твой номер? Живо разгрузить телегу, а возчика — в 
часть. Там ему покажут! 
Или так, как сделал однажды мой приятель, цирковой артист, 
человек самый смирный на свете, но слишком горячо любивший 
лошадей. Он подошел к извозчику, обругал его единственным 
черным русским словом, какое только нашел — «ви! больван!» 
— и ударил его по скуле, что сразу произвело магическое умиро-
творяющее действие.