Петров день

А.П. Чехов

ПЕТРОВ ДЕНЬ

Москва

ИНФРА-М

2013

УДК 822
ББК 84 (2 Рос=Рус)
Ч 56

Чехов А.П.
Петров день. — М.: ИНФРА-М, 2013. — 13 с. – (Библиотека 

русской классики).

ISBN 978-5-16-007237-1
© Оформление. ИНФРА-М, 2013

Подписано в печать 25.12.2012. Формат 60x88/16. 

Гарнитура Newton. Бумага офсетная.

Тираж 5000 экз. Заказ №

Цена свободная.

«Научно-издательский центр ИНФРА-М»
127282, Москва, ул. Полярная, д. 31В, стр. 1

Тел.: (495) 3800540, 3800543. Факс: (495) 3639212

E-mail: books@infra-m.ru
http://www.infra-m.ru

ПЕТРОВ ДЕНЬ

Наступило утро желанного, давно снившегося дня, наступило 

— урааа, господа охотники!! — 29-е июня… Наступил день, в который забываются долги, жучки, дорогие харчи, тещи и даже молодые жены, — день, в который г. уряднику, запрещающему стрелять, можно показать двадцать кукишей…

Побледнели и затуманились звезды… Кое-где послышались го
лоса… Из деревенских труб повалил сизый, едкий дым. На серой 
колокольне показался не совсем еще проснувшийся пономарь и 
ударил к обедне… Послышалось храпенье растянувшегося под 
деревом ночного сторожа. Проснулись щуры, закопошились, залетали с одного конца сада на другой и подняли свое невыносимое, 
надоедливое чириканье… В терновнике запела иволга… Над людской кухней засуетились скворцы и удоды… Начался даровой утренний концерт…

К развалившемуся, живописно обросшему колючей крапивой 

крыльцу дома отставного гвардии корнета Егора Егорыча Обтемперанского подъехали две тройки. В доме и во дворе поднялась 
страшная кутерьма. Всё живущее вокруг Егора Егорыча заходило, 
забегало и застучало по всем лестницам, сараям и конюшням… 
Переменили одного коренного. У кучеров слетели с голов картузы, 
у лакея, Катькина прихвостня, засиял под носом красный фонарь, 
кухарок назвали «стервозами», послышалось имя сатаны и аггелов 
его… В пять минут тарантасы, наполнились коврами, полостями, 
кульками с провизией, ружейными чехлами.

— Готово-с! — пробасил Аввакум.
— Пожалуйте! Готово! — крикнул сладеньким голоском Егор 

Егорыч, и на крыльце показалась многочисленная публика. Первый вскочил в тарантас молодой доктор. За ним вполз архангельский мещанин Кузьма Больва, старичок в сапогах без каблуков, в 
рыжем цилиндре, с двадцатипятифунтовой двустволкой и с желтозелеными пятнами на шее. Больва — плебей, но гг. помещики, из 
уважения к его преклонным летам (он родился в конце прошлого 
столетия) и уменью попадать в подброшенный двугривенный, не 
брезгуют его плебейством и берут с собой на охоту.

— Пожалуйте, ваше превосходительство! — обратился Егор 

Егорыч к маленькому седому толстячку в белом со светлыми пуговицами кителе и с аннинским крестом на шее. — Подвиньтесь, 
доктор!

Отставной генерал крякнул, стал одной ногой на подножку и, 

поддерживаемый Егором Егорычем, толкнул животом доктора и 

грузно уселся возле Больвы. За генералом вскочили генеральский 
щенок Тщетный и легавый Егора Егорыча, Музыкант.

— М-м-м… того, братец… Ваня! — обратился генерал к своему 

племяннику, юноше-гимназисту с длинной одностволкой через 
спину. — Ты можешь сесть здесь, возле меня. Иди сюда! Н-да… 
Вот здесь. Не шали, мой друг! Лошадь может испугаться!

Пустив еще раз в нос коренному табачного дыма, Ваня вскочил 

в тарантас, отодвинул Больву от генерала и, повертевшись, сел. 
Егор Егорыч перекрестился и сел рядом с доктором. На козлах, 
рядом с Аввакумом, примостился длинный и сухой преподаватель 
математики и физики в Ваниной гимназии, г. Манже.

Первый тарантас Наполнился. Началась нагрузка второго та
рантаса.

— Готово! — крикнул Егор Егорыч, когда во второй тарантас, 

после долгих споров и беганья вокруг и около, поместились остальные восемь человек и три собаки.

— Готово! — крикнули гости.
— Ну? Итак, значит, трогать, ваше превосходительство? Госпо
ди благослови, — трогай, Аввакумка!

Первый тарантас покачнулся и тронулся с места. Второй, вме
щавший в себе самых ярых охотников, покачнулся, отчаянно 
скрипнул, взял немного в сторону и, очутившись впереди первого, 
покатил к воротам. Охотники улыбнулись все разом и захлопали 
от восторга в ладоши. Все почувствовали себя на седьмом небе, 
но… злая судьба!.. не успели они выехать со двора, как случился 
скандал…

— Стой! Подожди! Стой!!! — раздался сзади троек пронзи
тельный тенор.

Охотники оглянулись и побледнели. За тройками гнался невы
носимейший в мире человек, известный всей губернии скандалист, 
брат Егора Егорыча, отставной капитан 2-го ранга Михей Егорыч… Он отчаянно махал руками. Тройки остановились.

— Что тебе? — спросил Егор Егорыч.
Михей Егорыч подбежал к тарантасу, стал на подножку и за
махнулся на Егора Егорыча. Охотники зашумели.

— Что такое? — спросил покрасневший Егор Егорыч.
— То такое, — закричал Михей Егорыч, — что ты Иуда, скоти
на, свинья!.. Свинья, ваше превосходительство! Ты отчего не разбудил меня? Отчего ты не разбудил меня, осел, я тебя спрашиваю, 
подлеца этакого? Позвольте, господа… Я ничего… Я его только 
поучить хочу! Ты почему не разбудил меня? Не хочешь брать с 
собой? Я помешаю тебе? Напоил меня вчера вечером нарочно и 
думал, что я просплю до двенадцати часов! Каков молодец! По

звольте, ваше превосходительство… Я его только раз… смажу… 
Позвольте!

— Чего вы лезете? — крикнул генерал, растопыривая руки. —

Разве не видите, что нет места? Вы уж слишком… позволяете…

— Напрасно ты бранишься, Михей, — сказал Егор Егорыч. —

Я не разбудил тебя потому, что тебе незачем ехать с нами… Ты не 
умеешь стрелять. Зачем тебе ехать? Мешать? Ведь ты не умеешь 
стрелять!

— Не умею? Не умею я стрелять? — закричал Михей Егорыч 

так громко, что даже Больва заткнул уши. — Но, в таком случае, за 
каким чёртом доктор едет! Он тоже не умеет стрелять! Он лучше 
меня стреляет?

— Он прав, господа, — сказал доктор. — Я не умею стрелять, 

не умею ружья даже держать… Я терпеть не могу стрельбы… Я не 
знаю, зачем вы берете меня с собой… За каким дьяволом? Пусть 
он садится на мое место! Я остаюсь!.. Есть место, Михей Егорыч!

— Слышишь, слышишь? Зачем же ты его берешь?
Доктор поднялся с явным намерением вылезти из тарантаса. 

Егор Егорыч схватил доктора за фалду и потянул его вниз.

— Но… не рвите сюртука! Он тридцать рублей стоит… Пусти
те! И вообще, господа, я просил бы вас не беседовать со мной сегодня… Я не в духе и могу неприятностей наделать, сам того не 
желая. Пустите, Егор Егорыч! Садитесь на мое место, Михей Егорыч! Я спать пойду!

— Вы должны ехать, доктор! — сказал Егор Егорыч, не выпус
кая фалды. — Вы дали честное слово, что поедете!

— Это было вынужденное честное слово. Ну, для чего мне 

ехать, для чего?

— А для того, — запищал Михей Егорыч, — чтобы вы не оста
лись с его женой! Вот для чего! Он ревнует к вам, доктор. Не езжайте, голубчик! Назло не езжайте! Ревнует, ей-богу ревнует!

Егор Егорыч густо покраснел и сжал кулаки.
— Эй, вы! — крикнули с другого тарантаса. — Михей Егорыч, 

будет вам ерундить! Идите сюда, нашлось место!

Михей Егорыч ехидно улыбнулся.
— А что, акула? — сказал он. — Чья взяла? Слышал? Нашлось 

место! Назло поеду! Поеду и буду мешать! Честное слово, буду 
мешать! Ни черта не убьешь! А вы, доктор, не езжайте. Пусть лопнет от ревности.

Егор Егорыч поднялся и потряс кулаками. Глаза его налились 

кровью.

— Негодяй! — сказал он, обращаясь к брату. — Ты не брат 

мне! Недаром прокляла тебя матушка покойница! Батюшка скончался во цвете лет чрез твое безнравственное поведение!

— Господа… — вмешался генерал. — Я полагаю… достаточно. 

Братья, рродные братья!

— Он родной осел, ваше превосходительство, а не брат! Не ез
жайте, доктор! Не езжайте!

— Трогай, чтобы чёрт побрал вас… А-а-а… Чёрт знает, что та
кое! Трогай! — крикнул генерал и ударил кулаком в спину Аввакума. — Тррогай!

Аввакум ударил по лошадям, и тройка тронулась с места. Во 

втором тарантасе писатель, капитан Кардамонов, взял себе на колени двух собак, а на их место усадил ретивого Михея Егорыча.

— Счастье его, что нашлось место! — сказал Михей Егорыч, 

усаживаясь в тарантасе, — а то бы я его… Опишите-ка этого разбойника, Кардамонов!

Кардамонов послал в прошлом году в «Ниву» статью под загла
вием: «Интересный случай многоплодия среди крестьянского народонаселения», прочел в почтовом ящике неприятный для авторского самолюбия ответ, пожаловался соседям и прослыл писателем.

Согласно предначертанному плану действий, решено было 

ехать прежде всего на крестьянский сенокос, находящийся в семи 
верстах от имения Егора Егорыча, — ехать на перепелов. Приехавши на сенокос, охотники вылезли из тарантасов и разделились 
на две группы. Одна группа, имея во главе генерала и Егора Егорыча, направилась направо; другая, с Кардамоновым во главе, пошла налево. Больва отстал и пошел сам по себе. На охоте он любил 
тишину и молчание. Музыкант с лаем побежал вперед и через минуту согнал перепела. Ваня выстрелил и не попал.

— Высоко взял, чёрт возьми! — проворчал он.
Щенок Тщетный, взятый «приучаться», услышав первый раз в 

жизни выстрел, залаял и, поджав хвост, побежал к тарантасам. 
Манже выстрелил в жаворонка и попал.

— Нравится мне эта птичка! — сказал он, показывая доктору 

жаворонка.

— Проваливайте… — сказал тот. — Вообще я просил бы вас не 

беседовать со мною… Я сегодня не в духе. Отойдите от меня!

— Вы скептик, доктор!
— Я-то? Гм… А что значит скептик?
Манже задумался.
— Скептик значит человеко… человеко… нелюбец, — сказал 

он.

— Врете. Не употребляйте тех слов, которых вы не понимаете. 

Отойдите от меня! Я могу наделать неприятностей, сам того не 
желая… Я не в духе…

Музыкант сделал стойку. Генерал и Егор Егорыч побледнели и 

притаили дыхание.

— Я выстрелю! — прошептал генерал. — Я… я… позвольте! 

Вы во второй раз уж того…

Но не удалась стойка. Доктор от нечего делать пустил камеш
ком в Музыканта и попал между ушей… Музыкант взвизгнул и 
подскочил. Генерал и Егор Его-рыч оглянулись. В траве послышался шорох и взлетел крупный стрепет. Во второй группе зашумели и указали на стрепета. Генерал, Манже и Ваня прицелились. 
Ваня выстрелил, у Манже осеклось… Поздно было! Стрепет полетел за курган и опустился в рожь.

— Полагаю, доктор, что… не время теперь шутить! — обратил
ся генерал к доктору. — Не время-с!

— А?
— Не время теперь шутить.
— Я не шучу.
— Неловко, доктор! — заметил Егор Егорыч.
— Не брали бы… Кто вас просил брать меня? Впрочем… не 

желаю объясняться… Я не в духе сегодня…

Манже убил другого жаворонка. Ваня согнал молодого грача, 

выстрелил и не попал.

— Высоко взял, чёрт возьми! — проворчал он.
Послышались два подряд выстрела: Больва уложил за курганом 

своей тяжелой двустволкой двух перепелов и положил их в карман. Егор Егорыч согнал перепела и выстрелил. Подстреленная 
перепелка упала в траву. Торжествующий Егор Егорыч поднял ее 
и поднес генералу:

— В крылышко, ваше превосходительство! Жива еще-с!
— Н-да… Жива… Надо предать скорой смерти.
Сказавши это, генерал поднес перепелку ко рту и клыками пе
регрыз ей горло. Манже убил третьего жаворонка. Музыкант сделал другую стойку. Генерал сбросил с головы фуражку, навел ружье… «Пиль!» Взлетел крупный перепел, но… мерзавец доктор 
торчал как раз в области выстрела, почти перед дулом!

— Прочь! — крикнул генерал.
Доктор отскочил, генерал выстрелил, и, разумеется, дробь опо
здала.

— Это низко, молодой человек! — крикнул генерал.
— Что такое? — спросил доктор.

— Вы мешаете! Чёрт вас просит мешать! По вашей милости я 

промахнулся! Чёрт знает что такое — из рук вон!

— Да вы-то чего кричите? Пфф… не боюсь! Я генералов не 

боюсь, ваше превосходительство, а в особенности отставных. Потише, пожалуйста!

— Удивительный человек! Ходит и мешает, ходит и мешает, —

ангел выйдет из терпения!

— Не кричите, пожалуйста, генерал! Кричите вот на Манже! 

Он, кстати, боится генералов. Хорошему охотнику никто не помешает. Скажите лучше, что стрелять не умеете!

— Довольно-с! Вам слово — вы десять… Ваничка, дай-ка сюда 

пороховницу! — обратился генерал к Ване.

— Для чего ты пригласил на охоту этого бурбона? — спросил 

доктор Егора Егорыча.

— Нельзя, брат! — ответил Егор Егорыч. — Нельзя было не 

взять. Ведь я ему того… восемь тысяч… Э-хе-хе, братец! Не будь 
этих проклятых долгов…

Егор Егорыч не договорил и махнул рукою.
— Правда, что ты ревнуешь?
Егор Егорыч отвернулся и прицелился в высоко летевшего 

коршуна.

— Ты его потерял, молокосос! — раздался громовый голос ге
нерала. — Ты потерял его! Он сто рублей стоит, поросенок!

Егор Егорыч подошел к генералу и осведомился, в чем дело. 

Оказалось, что Ваня потерял генеральский патронташ. Начались 
поиски за патронташем, и охота была прервана. Поиски продолжались час с четвертью и увенчались успехом. Нашедши патронташ, 
охотники сели отдохнуть.

Во второй группе перепелиная охота была тоже не совсем 

удачна. В этой группе Михей Егорыч был тем же, чем доктор в 
первой, даже хуже. Он выбивал из рук ружья, бранился, бил собак, 
рассыпал порох, словом — выделывал чёрт знает что… После неудачных выстрелов по перепелам, Кардамонов со своими собаками 
погнался за молодым коршуном. Коршуна подстрелили и не нашли. Капитан 2-го ранга убил камнем суслика.

— Господа, давайте анатомировать суслика! — предложил 

письмоводитель предводителя дворянства, Некричихвостов.

Охотники сели на траву, вынули перочинные ножи и занялись 

анатомией.

— Я в этом суслике ничего не нахожу, — сказал Некричихво
стов, когда суслик был изрезан на мелкие кусочки. — Даже сердца 
нет. Вот кишки так есть. Знаете что, господа? Поедемте-ка на бо

лота! Что мы тут можем убить? Перепела — не дичь; то ли дело 
кулички, бекасы… А? Едем!

Охотники поднялись и лениво направились к тарантасам. При
ближаясь к тарантасам, они сделали залп по свойским голубям и 
убили одного.

— Ваше превосх… Егорыгорч! Ваше… Егорч… — закричала 

вторая группа, увидев отдыхающую первую. — Ау, ау!

Генерал и Егор Егорыч оглянулись. Вторая группа замахала 

фуражками.

— Зачем? — крикнул Егор Егорыч.
— Дело есть! Дрохву убили! Скорей сюда!
Первая группа дрохве не поверила, но к тарантасам пошла. 

Усевшись в тарантасы, охотники порешили оставить перепелов в 
покое и согласно маршруту проехать еще пять верст — к болотам.

— Я ужасно горяч на охоте, — обратился генерал к доктору, 

когда тройки отъехали версты на две от сенокоса. — Ужасно! Отца
родного не пощажу. Уж вы того… извините старику!

— Гм…
— Каким добряком, шельмец, стал! — шепнул Егор Егорыч 

доктору на ухо. — Что значит мода пошла дочек за докторов отдавать! Хитер его превосходительство! Хе-хе-хе…

— А просторней стало! — заметил Ваня.
— Да.
— Отчего бы это? Совсем просторно…
— Господа, а Больва где? — хватился Манже.
Охотники посмотрели друг на друга.
— Где Больва? — повторил Манже.
— Должно быть, на той тройке. Господа, — крикнул Егор Его
рыч, — Больва с вами?

— Нет, нету! — крикнул Кардамонов.
Охотники задумались.
— Ну, чёрт с ним! — порешил генерал. — Не ворочаться же за 

ним!

— Надо бы, ваше превосходительство, воротиться. Слаб уж 

очень! Без воды умрет. Не дойдет.

— Захочет, так дойдет.
— Умрет старичок. Ведь ему девяносто!
— Пустяки.
Подъехав к болотам, наши охотники вытянули физиономии… 

Болота были запружены охотниками, и вылезать из тарантасов поэтому не стоило. Немного подумав, охотники порешили проехать 
еще пять верст, к казенным лесам.

— Кого же вы там стрелять будете? — спросил доктор.

— Дроздов, орлиц… Ну, тетеревов.
— Так-с. Ну, а что поделывают теперь мои несчастные боль
ные? И зачем вы меня взяли с собой, Егор Егорыч? Эх!

Доктор вздохнул и почесал затылок. Подъехав к первому по
павшемуся леску, охотники повылезли из тарантасов и начали совещаться: кому идти направо и кому налево?

— Знаете что, господа? — предложил Некричихвостов. — В 

силу того закона, так сказать, в некотором роде природы, что дичь 
от нас не уйдет… Гм… Дичь от нас не уйдет, господа! Давайте-ка 
прежде всего подкрепимся! Винца, водочки, икорки… балычка… 
Вот тут, на травке! Вы какого мнения, доктор? Вам лучше это 
знать: вы доктор. Ведь нужно подкрепиться?

Предложение Некричихвостова было принято. Аввакум и Фирс 

разостлали два ковра и разложили вокруг них кульки со свертками 
и бутылками. Егор Егорыч порезал колбасу, сыр, балык, Некричихвостов раскупорил бутылки, Манже нарезал хлеба… Охотники 
облизнулись и возлегли.

— Ну-с, ваше превосходительство! По маленькой…
Охотники выпили и закусили. Доктор тотчас же налил себе 

другую и выпил. Ваня последовал его примеру.

— А ведь тут, надо полагать, и волки есть, — глубокомысленно 

заметил Кардамонов, посматривая искоса на деревья.

Охотники подумали, поговорили и минут через десять пореши
ли, что волков, надо полагать, нет.

— Ну-с? По другой? Пропустим-ка! Егор Егорыч, вы чего 

смотрите?

Выпили по другой.
— Молодой человек! — обратился Егор Егорыч к Ване. — Вы
то чего думаете?

Ваня замотал головой.
— Но при мне можешь, — сказал генерал. — Без меня не пей, 

но при мне… Выпей немножко! Ваня налил рюмку и выпил.

— Ну-с? По третьей? Ваше превосходительство…
Выпили по третьей. Доктор выпил шестую.
— Молодой человек!
Ваня замотал головой.
— Пейте, Амфитеатров! — сказал покровительственным тоном 

Манже.

— При мне можешь, но без меня… Выпей немного!
Ваня выпил.
— Чего это небо сегодня такое синее? — спросил Кардамонов.
Охотники подумали, потолковали и через четверть часа поре
шили, что неизвестно, отчего это небо сегодня такое синее.