Статистика

А.П. Чехов 
 

 
 
 
 
 
 
 

 
 
 
 
 
 

СТАТИСТИКА 

 

 
 
 
 

Москва 
ИНФРА–М 
2015 

1 

СТАТИСТИКА 

Некий философ сказал, что если бы почтальоны знали, сколько глупостей, пошлостей и нелепостей приходится им таскать в 
своих сумках, то они не бегали бы так быстро и наверное бы потребовали прибавки жалованья. Это правда. Иной почтальон, задыхаясь и сломя голову, летит на шестой этаж ради того, чтобы 
дотащить только одну строку: «Душка! Целую! Твой Мишка!», 
или же визитную карточку: «Одеколон Панталонович Подбрюшкин». Другой бедняга четверть часа звонится у двери, зябнет и 
томится, чтобы доставить по адресу скабрезное описание кутежа 
у капитана Епишкина. Третий, как угорелый, бегает по двору и 
ищет дворника, чтобы передать жильцу письмо, в котором просят 
«не попадаться, иначе я тебе в морду дам!» или же «поцеловать 
милых деточек, а Анюточку – с днем рожденья!» А поглядеть на 
них, так подумаешь, что они тащат самого Канта или Спинозу! 
Один досужий Шпекин, любивший запускать глазенапа и узнавать «что новенького в Европе», составил некоторого рода статистическую табличку, являющуюся драгоценным вкладом в 
науку. Из этого продукта долголетних наблюдений видно, что в 
общем содержание обывательских писем колеблется, смотря по 
сезону. Весною преобладают письма любовные и лечебные, летом – хозяйственные и назидательно–супружеские, осенью – свадебные и картежные, зимою – служебные и сплетнические. Если же взять письма оптом за целый год и пустить в ход 
процентный метод, то на каждые сто писем приходится: семьдесят два таких, которые пишутся зря, от нечего делать, только потому, что есть под рукой бумага и марка. В таких письмах описывают балы и природу, жуют мочалу, переливают из пустого в 
порожнее, спрашивают: «Отчего вы не женитесь?», жалуются на 
скуку, ноют, сообщают, что Анна Семеновна в интересном положении, просят кланяться «всем! всем!», бранят, что у них не бываете, и проч.; пять любовных, из коих только в одном делается 
предложение руки; четыре поздравительных; пять, просящих 
взаймы до первой получки; три ужасно надоедных, писанных 
женскою рукой и пахнущих женщиной; в этих рекомендуют «молодого человека» или просят достать что–нибудь вроде театральной контрамарки, новой книжки и т. п.; в конце извинение за то, 
что письмо написано неразборчиво и небрежно; два, посылаемых 
в редакцию со стихами; одно «умное», в котором Иван Кузьмич 

2 

высказывает Семену Семеновичу свое мнение о Болгарском вопросе или о вреде гласности; одно, в котором муж именем закона 
требует, чтобы жена вернулась домой для «совместного сожития»; два к портному с просьбой сшить новые брюки и подождать старый должок; одно, напоминающее о старом долге; три 
деловых и одно ужасное, полное слез, мольбы и жалоб. «Сейчас 
умер папа» или «Застрелился Коля, поспешите!» и т. д.