Соучастие в преступлении: проблемы квалификации и назначения наказания

Б И Б Л И О Т Е К А 
Р О С С И Й С К О Г О 
С У Д Ь И

ФЕДЕРАЛЬНОЕ ГОСУДАРСТВЕННОЕ БЮДЖЕТНОЕ 
ОБРАЗОВАТЕЛЬНОЕ УЧРЕЖДЕНИЕ 
ВЫСШЕГО ОБРАЗОВАНИЯ

РОССИЙСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ 
ПРАВОСУДИЯ

СОУЧАСТИЕ 
В ПРЕСТУПЛЕНИИ: 
ПРОБЛЕМЫ 
КВАЛИФИКАЦИИ 
И НАЗНАЧЕНИЯ 
НАКАЗАНИЯ

Монография

Москва 2019

Авторский коллектив:

Андрианов В. К., канд. юрид. наук (3.1; 3.2); Голубов И. И., канд. юрид. наук, 
доцент (4.3); Кустова В. В., канд. юрид. наук (5.3); Мелешко Д. А., канд. юрид. 
наук (2.2); Новиков В. А., канд. юрид. наук, доцент (4.2); Мотин О. А., канд. 
юрид. наук, доцент (4.1; 5.4); Некоз А. С., соискатель РГУП (2.3); Ображиев К. В., 
д-р юрид. наук, профессор (2.2; 2.4; 2.5); Пикуров Н. И., д-р юрид. наук, профессор 
(1.5); Пудовочкин Ю. Е., д -р юрид. наук, профессор (введение, 1.1; 1.2; 1.3; 
1.4; заключение; список источников); Рассказова М. В., соискатель РГУП 
(5.2); Решетников А. Ю., канд. юрид. наук, доцент (5.1); Толкаченко А. А., д-р 
юрид. наук, профессор, заслуженный юрист РФ (6.1; 6.2; 6.3); Украинчик А. В., 
соискатель РГУП (2.1).

Рецензент

П.В. Агапов, главный научный сотрудник отдела научного обеспечения 
прокурорского надзора и укрепления законности в сфере федеральной 
безопасности, межнациональных отношений и противодействия экстремизму 
НИИ Университета Генеральной прокуратуры Российской Федерации, 
д-р юрид. наук, профессор.
В.М. Волошин, председатель Третьего Кассационного суда общей юрисдикции, 
д-р юрид. наук, заслуженный юрист РФ.

Соучастие в преступлении: проблемы квалификации и назначения наказания / 
Под ред. Ю.Е. Пудовочкина: Монография. — М.: РГУП, 2019.

ISBN 978-5-93916-755-0

Исследуются проблемы теории и практики квалификации преступлений, совершенных 
в соучастии, современные подходы к пониманию сущности и форм 
соучастия в уголовном праве; дана доктринальная характеристика нормативной 
основы соучастия по российскому праву; собран, обобщен и проанализирован 
эмпирический материал, отражающий судебную практику применения уголовного 
закона в части квалификации соучастия в преступлении, разграничения 
видов и форм соучастия; проведено разграничение соучастия и иных требующих 
правовой регламентации ситуаций совершения преступления несколькими лицами; 
теоретически аргументированы и эмпирически подтверждены правила назначения 
наказания за преступления, совершенные в соучастии.
Адресуется судьям, сотрудникам правоохранительных органов, может быть 
полезной научным работникам, аспирантам юридических вузов.
Нормативно-правовая база приводится по состоянию на 01.01.2019 г. 

Информационная поддержка СПС «КонсультантПлюс».

 
© Коллектив авторов, 2019
 
©  Российский государственный 
университет правосудия, 2019

УДК 343.237
ББК 67.408
С 67

С 67

ISBN 978-5-93916-755-0

Содержание

Введение. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .5
Глава 1. Теоретические аспекты понимания соучастия в преступлении 
по российскому уголовному праву
1.1. Опыт теоретической разработки и нормативного закрепления 
концепции соучастия. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .8
1.2. Особенности преступления, совершенного в соучастии  . . . . . . . . . .28
1.3. Совершение преступления двумя лицами. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .52
1.4. Умышленное совместное участие в совершении преступления  . . . .74
1.5. Совместное совершение неосторожного преступления. . . . . . . . . . .93
Глава 2. Квалификация преступлений в зависимости от вида соучастия
2.1. Исполнитель преступления: Пределы акцессорности соучастия 
и самостоятельной ответственности . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .107
2.2. Квалификаций действий организатора преступления  . . . . . . . . . . .136
2.3. Подстрекатель как соучастник преступления: методика 
правового анализа  . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .149
2.4. Квалификаций действий пособника преступлению . . . . . . . . . . . . .174
2.5. Эксцесс исполнителя и иных соучастников преступления: 
проблемы квалификации  . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .192
Глава 3. Квалификация преступлений в зависимости от формы соучастия
3.1. Квалификация преступлений, совершенных группой лиц 
и группой лиц по предварительному сговору  . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .210
3.2. Квалификация преступлений, совершенных организованной 
группой и преступным сообществом (преступной организацией)  . . . .248
Глава 4. Квалификация отдельных видов преступлений, совершенных 
в соучастии
4.1. Квалификация соучастия в преступлениях против личности . . . . .292
4.2. Квалификация соучастия в преступлениях против 
собственности . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .314
4.3. Квалификация соучастия в преступлениях против правосудия  . . .339
Глава 5. Квалификация соучастия sui generis и прикосновенности 
к преступлению
5.1. Квалификация призывной деятельности и вовлечения 
в преступление  . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .352
5.2. Сговор на совершение преступления. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .373
5.3. Финансирование преступных деяний как самостоятельное 
преступление. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .396
5.4. Квалификация укрывательства, попустительства 
и недоносительства  . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .423

Совокупность преступлений: проблемы квалификации и назначения наказания

Глава 6. Назначение наказания соучастникам
6.1. Общие начала назначения наказания соучастникам  . . . . . . . . . . . .446
6.2. Индивидуализация наказания соучастников . . . . . . . . . . . . . . . . . . .469
6.3. Некоторые проблемные вопросы правового регулирования 
индивидуализации ответственности и наказания соучастников . . . . . .485
Заключение  . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .494
Литература . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .500

Введение

Проблемы противодействия групповой и организованной преступности 
всегда находились в центре внимания государства при определении 
стратегических направлений защиты прав человека от криминальных 
угроз. В этой связи положения уголовного законодательства, 
составляющие институт соучастия — основу такого противодействия, 
также находятся в зоне перманентного мониторинга субъектов уголовной 
политики.
Соучастие — один из фундаментальных и наиболее сложных для теоретической 
интерпретации и практического применения компонент 
структуры уголовного права. Оно, по образному выражению представителей 
дореволюционной науки, составляет «венец учения о преступлении», 
интегрируя в себе едва ли не все базовые конструкции отрасли, 
начиная от действий закона во времени и заканчивая вопросами 
индивидуализации уголовного наказания.
На протяжении не одного уже столетия проблематика соучастия 
составляет предмет глубокого анализа видных представителей уголовно-
правовой науки. Ей посвятили свои труды Г. Е. Колоколов, 
А. С. Жиряев, А. Н. Трайнин, Ф. Г. Бурчак, П. Ф. Тельнов, М. И. Ковалев, 
А. П. Козлов, А. А. Аветисян, Н. А. Бабий и многие иные авторы. 
Научные достижения предшественников и современников составляют 
надежный и многократно апробированный теоретический фундамент 
нормативного конструирования института соучастия и его применения 
в судебной практике.
Между тем считать, что в науке достигнут консенсус по значимым 
вопросам реализации института соучастия, нет достаточных оснований. 
По-прежнему дискуссионными и не имеющими однозначного 
решения остаются вопросы о соотношении принципов акцессорности 
и самостоятельности ответственности соучастников, неоднозначно 
трактуются объективные и субъективные признаки соучастия, много 

Совокупность преступлений: проблемы квалификации и назначения наказания

6

вопросов возникает в практике квалификации действия соучастников 
в зависимости от выполняемой ими роли и способа связи внутри отдельных 
форм соучастия, не в полной мере исследована проблематика 
индивидуализации уголовного наказания соучастников.
Эти обстоятельства детерминируют потребность в дополнительном 
исследовании вопросов уголовной ответственности за соучастие в преступление. 
Актуальность исследования обусловлена также динамикой 
уголовного законодательства и связанной с ней трансформацией 
правовых позиций высшей судебной инстанции по вопросам квалификации 
соучастия, в том числе изменением подхода к оценке действий 
пособников в обороте наркотических средств и взяточничестве, квалификацией 
совместного совершения преступления с лицом, не подлежащим 
уголовной ответственности, оценкой преступления, совершенного 
во исполнение приказа, и т. д.
С учетом отмеченных факторов, принимая во внимание потребность 
в разработке прежде всего практико-ориентированных подходов 
к толкованию института соучастия в уголовном праве, избранная 
для монографического исследования тема представляется актуальной 
и значимой.

В предлагаемой читателю книге на основе документальных исследований: 
проанализировано развитие уголовного законодательства 
и уголовно-правовой доктрины в части установления оптимальной 
конструкции ответственности за совместную преступную деятельность; 
дана оценка современной нормативной конструкции соучастия 
в контексте требований акцессорной доктрины и доктрины 
самостоятельной ответственности соучастников; определено содержание 
объективных и субъективных признаков соучастия в преступлении 
в контексте их отграничения от иных уголовно-правовых 
явлений (в том числе посредственного причинения, параллельного 
исполнительства, неосторожного сопричинения); выявлены наиболее 
сложные и проблемные участки применения отдельных предписаний 
института соучастия в преступлении для оценки действий 
отдельных соучастников, в том числе в зависимости от формы соучастия; 
разработаны правила квалификации преступлений, совершаемых 
в соучастии, дифференцированные в зависимости от вида 
и формы соучастия; проанализирована практика применения мер 
уголовно-правового характера за совершение преступлений, совершаемых 
в соучастии, раскрыто содержание критериев индивидуализации 
наказания соучастникам, предложены рекомендации по назначению 
уголовного наказания.

Введение

Авторы выражают надежду, что их труд будет способствовать приращению 
научного знания в области теоретической интерпретации института 
соучастия в уголовном праве, а равно окажет содействие право-
применителю в качестве научно-методической основы для разрешения 
проблемных вопросов уголовно-правовой оценки факта совместного 
совершения преступления несколькими лицами.
Авторский коллектив признателен своим рецензентам, докторам 
юридических наук П. В. Агапову и В. М. Волошину, за взыскательное 
рецензирование, высказанные замечания, советы и пожелания, учет 
которых позволил оптимизировать текст рукописи монографии.

Глава 1

Теоретические аспекты понимания соучастия 
в преступлении по российскому уголовному 
праву

1.1. Опыт теоретической разработки и нормативного 
закрепления концепции соучастия

Институт соучастия в преступлении традиционно и небезосновательно 
признается одним из самых сложных. В нем сосредоточены 
и по-особому преломляются едва ли не все иные предписания уголовного 
закона и положения уголовно-правовой теории — об основаниях 
уголовной ответственности, вине, объеме деяния, причинной связи, 
субъекте преступления, пределах наказуемости и пр. Содержание института 
тесно связано и отражает ведущие тенденции уголовной политики 
как в части противодействия отдельным видам преступлений, 
прежде всего, групповых и организованных, так и в части установления 
ее общего вектора, связанного с извечным поиском баланса между 
репрессивной и либеральной моделью воздействия на преступность. 
Соучастие, как и иные институты уголовного права, зависит также 
от особенностей текущего исторического момента, социальной и криминологической 
обстановки, общего состояния уголовно-правовой 
теории и практики.
В силу этого совершенно не случайно соучастие в преступлении вызывало 
и по-прежнему вызывает массу теоретико-прикладных проблем, 
которые далеко не всегда имеют однозначное или приемлемое для всех 
решение, что закономерно способствует доктринальному оформлению 
множества научных взглядов на проблему, формированию различных 
учений, школ, доктрин и концепций. Обзору существующих на сегодняшний 
день в теории уголовного права подходов к пониманию сущности, 
признаков соучастия, оснований и пределов ответственности 
соучастников и будет посвящено нижеизложенное.
Начать, по-видимому, следует с того, в научной литературе уже 
не обсуждается вопрос о самой необходимости института соучастия. 
Наличие соответствующих предписаний в Общей части уголовного закона 
и корреспондирующей им теории соучастия признается само собой 
разумеющимся и необходимым фактом, исходной и неоспариваемой 
точкой. Все рассуждения, во-первых, исходят от нее, а во-вторых, 

1.1. Опыт теоретической разработки и нормативного закрепления концепции соучастия

9

состоят не в том, должна или не должна существовать конструкция соучастия, 
а в том, какой она должна или может быть.
Между тем еще на рубеже XIX–XX вв. потребность в конструкции 
соучастия была предметом детального обсуждения.
К примеру, Г. Е. Колоколов весьма критически оценивал признанную 
в позапрошлом веке доктрину соучастия. В качестве отправной 
точки своих рассуждений он использовал учение о причинной связи, 
о градации причиняющих факторов на причины и условия преступного 
результата. Он писал: «Господствующая теория причинной связи 
приводит в учении о соучастии к такому началу, которое противоречит 
одному из основных принципов уголовного права (по которому 
никто не может быть ответствен за другого. — Ю. П.). Иное дело если 
исходить из той… доктрины, по которой всякое действие, так или иначе 
обусловившее результат, заключает в себе уже вполне достаточное 
объективное основание для вменения лицу всего результата, причем 
совершенно безразлично, являются ли содействующими факторами 
исключительно силы природы, или же вместе с ними и действия других 
лиц. Опираясь на такое учение, мы имеем полную возможность вменять 
каждому соучастнику все последствие в целом составе уже на основании 
его собственной деятельности, как бы, по-видимому, незначительна 
она ни была, так как в ней во всяком случае лежит условие 
наступления результата в его конкретном виде»1. Отсюда — критическая 
оценка Г. Е. Колоковым идеи общей (единой) вины и солидарной 
(то есть общей) ответственности соучастников за одно общее для всех 
них преступление. Его требование индивидуальной ответственности 
каждого соучастника за лично им выполненное и утверждение о том, 
что соучастием стоит признавать «такое отношение нескольких лиц 
к единичному результату, при котором каждое из них виновным образом 
обусловливает этот результат посредством известного положительного 
действия»2, по оценке Н. С. Таганцева, «ставило крест на всем 
учении о соучастии как самостоятельном типе виновности»3.
И если Г. Е. Колоколов, формально не отрицая самой потребности 
в институте соучастия, заложил, как представляется, основы современной 
теории самостоятельной ответственности соучастников, 
то И. Я. Фойницкий пошел дальше. Предлагая совершенно особый 

1 Колоколов Г. Е. О соучастии в преступлении. (О соучастии вообще и о подстрекательстве 
в частности). М., 1881. С. 48–49.

2 Там же. С. 51.

3 См.: Таганцев Н. С. Русское уголовное право. Лекции. Часть Общая. В 2 т. / Сост. 
и отв. ред. Н. И. Загородников. М., 1994. Т. 1. С. 330.

Глава 1. Теоретические аспекты понимания соучастия в преступлении по российскому 
уголовному праву

10

взгляд на объем понятия преступного и основания ответственности 
участвующих в преступлении лиц, он фактически отрицал саму необходимость 
специальных предписаний уголовного закона относительно 
соучастия.
И. Я. Фойницкий упрекал доктрину соучастия в схоластичности, 
неполноте, обилии опровержимых презумпций. Один из основных 
упреков высказывался им в адрес исходной идеи рассматривать преступление, 
совершенное в соучастии, как единое деяние для нескольких 
лиц, в котором выражены согласованные действия и общая воля 
(вина). Критикуя ее, автор писал: «Вопросы о такой совместной деятельности 
многих лиц разрешаются несравненно проще и правильнее, 
если, отказавшись видеть в преступной деятельности многих одно преступное 
деяние, мы примем другое исходное положение, более согласное 
с природою вещей и состоящее в том, что предмет государственной 
карательной власти есть не деяние, а деятель, сам человек в его 
психическом состоянии преступности, подпадающим карательным 
мерам настолько, насколько состояние это выразилось в определенных 
внешних проявлениях»1. И далее: «Уголовное право, провозглашающее 
принцип индивидуальной ответственности одним из самых 
коренных своих положений, только по недоразумению и по традиции 
продолжает говорить об уголовно-ответственном участии в чужой 
вине. На самом деле, каждый отвечает и может отвечать только за свою 
вину, и как ни тесна иногда, по-видимому, связь виновного с другими 
лицами, при ближайшем рассмотрении вина каждого оказывается совершенно 
своеобразною и особенною». «Только при признании такой 
раздельности и самостоятельности вины каждого «участника» возможно 
правильное решение вопроса о содержании и объеме их уголовной 
ответственности»2.
Такое «правильное решение», по мысли И. Я. Фойницкого, требует 
пересмотра самого подхода к конструированию и толкованию уголовно-
правового запрета. Он указывает: «Нужно будет лишь несколько 
изменить чтение статей закона. Например, когда закон говорит: «виновный 
в умышленном убийстве»…, то мы понимаем ныне эти постановления 
в том смысле, что ими предусматривается произведение 
во вне определенного результата — лишения жизни… Но не только 
с равным, а … даже с большим еще основанием мы можем читать эти 

1 Фойницкий И. Я. Уголовно-правовая доктрина о соучастии // Юридический 
вестник. 1891. Т. VII. Кн. 1. № 1. С. 17.
2 Там же. С. 20.

1.1. Опыт теоретической разработки и нормативного закрепления концепции соучастия

11

статьи иначе, перенося центр тяжести с преступного события на осуществление 
момента внутренней виновности, т. е. на самую деятельность. 
Тогда эти статьи получат такое чтение: «виновный в осуществлении 
умысла лишить жизни» и т. д. При таком чтении раздельность 
виновности и ответственности каждого деятеля достаточно обеспечивается, 
ибо даже при одинаковости внешнего события каждая форма 
волевого направления многих, совместно его причинивших, найдет 
в законе соответствующее выражение»1.
Таким образом, И. Я. Фойницкий, по сути, считал достаточным 
для привлечения к ответственности соучастников наличия норм Особенной 
части, объем которых при соответствующем толковании уголовно-
правового запрета должен был включать в себя любые действия, 
связанные с реализацией умысла (вины) на совершение того или иного 
преступления. В советской науке, на начальных этапах ее становления, 
на таких же позициях стоял А. А. Пионтковский, доказывая, что криминалистам 
социологической школы права нет необходимости в конструирования 
института соучастия2.
Иначе решал эти вопросы, при схожих исходных посылках, итальянский 
автор, адвокат Николадони. Он писал, что умысел соучастников 
направлен лишь на совершение своего собственного действия и совершенно 
отличается от умысла исполнителя. Никакого единства — 
ни субъективного, ни объективного — в их действиях нет. Подстрекатель 
должен наказываться за то, что он с личной преступной волей 
принял участие в опасном для правопорядка действии других и тем самым 
подверг опасности дальнейшее существование нормальных с точки 
зрения правопорядка отношений. Тоже следует сказать и о пособнике. 
Отсюда автор делал вывод: «Каждое умышленное подстрекательство 
на учинение наказуемого, умышленного или неосторожного деяния… 
составляет самостоятельное преступное деяние, подлежащее всем общим 
определениям уголовного закона. Для вопроса о составе деяния 
соучастника представляется совершенно безразличным состав деяния 
виновника». Действия соучастников, по Николадони, таким образом, 
образуют самостоятельные основания ответственности и потому должны 
рассматриваться как отдельные преступления, предусмотренные 
в специальных постановлениях Особенной части Уголовного кодекса3.

1 Там же. С. 28..

2 См.: Пионтковский А. А. Уголовное право РСФСР. Часть Общая. М., 1924. 
С. 184–185.

3 Цит. no: Хейфец И. Я. Подстрекательство к преступлению. Исследование / Пре-
дисл. С. В. Познышева. М., 1914. С. 9–10.

Глава 1. Теоретические аспекты понимания соучастия в преступлении по российскому 
уголовному праву

12

Как показывает этот небольшой экскурс, самоочевидность потребности 
в наличии специальных предписаний о соучастии в рамках Общей 
части уголовного законодательства не была общепризнанной. Ряд 
весьма авторитетных специалистов, опираясь на краеугольный уголовно-
правовой принцип личной ответственности за совершенные деяния, 
полагали достаточным и необходимым либо ввести специальное 
толкование уголовно-правовых запретов, предусмотренных Особенной 
частью, охватывая ими не только действия исполнителя, но и иные 
действия, связанные с реализацией умысла на причинение вреда, либо 
дополнить систему Особенной части специальными предписаниями 
об ответственности соучастников, конструируя для этих целей самостоятельные 
составы преступлений.
Нельзя сказать, что эти идеи навсегда остались в прошлом и представляют 
интерес лишь в разрезе историко-правового и науковедче-
ского анализа. Современная нормотворческая практика свидетельствует 
о том, что они в той или иной степени активности вновь встают 
на повестку дня, прежде всего в ситуациях, связанных с удовлетворением 
истинной или мнимой потребности в расширении оснований ответственности 
лиц, причастных к совершению преступлений, за счет 
самостоятельной криминализации отдельных «соучастных» действий 
на уровне специальных статей Особенной части уголовного закона.
В связи с этим вопрос о том, необходим ли институт соучастия вообще 
и для оценки каких именно случаев он может быть востребован, 
вновь приобретает актуальность. В литературе эта проблема, как правило, 
не обсуждается, причем не только в российской, но, по свидетельству 
А. Э. Жалинского, и в германской1. Однако наиболее убедительные 
аргументы в обоснование необходимости нормативной концепции 
соучастия связаны, как правило, с установлением особенностей механизма 
совершения преступления несколькими лицами. Вместе с тем 
в понимании этого механизма наука демонстрирует, как минимум, два 
несовпадающих подхода, каждый из которых, в принципе, может считаться 
достаточным для того, чтобы легитимировать соучастие в структуре 
уголовного права.
С одной стороны, в науке широко представлена оценка действий 
лиц, организующих, склоняющих к совершению или способствующих 
совершению преступления как своеобразной формы участия одного 
лица в преступлении другого лица; иными словами, участия не в «своем», 
а в «чужом» преступлении. В связи с этим конструкция соуча-

1 Жалинский А. Э. Современное немецкое уголовное право. М., 2004. С. 273.