Ангел: роман-притча

Санкт-Петербург

2022

Сергей Андреев

Ангел

Роман-притча

© Андреев С. Ю., 2022
© Андреева Г. О., фотография, 2022

УДК 82-3 
ББК 84

А 65

Андреев С.

А65

Ангел : роман-притча / С. Андреев. ― СПб. :  
ИПЦ СЗИУ РАНХиГС, 2022. – 200 с.

ISBN 978-5-907638-24-2

Роман-притча о возможности каждого человека обрести личное 
счастье. Одновременно книга представляет собой своеобразную инструкцию 
взаимодействия с высшими силами, которые помогут достичь 
желаемого.
Сюжетные повороты романа стремительны, мистика самым естественным 
образом вписана в канву реальности, а философские вставки, 
заставляющие читателя слышать собственного ангела-хранителя, 
не имеют аналогов в мировой литературе.
Для читателя открывается возможность заглянуть себе в душу — 
и увидеть там самое лучшее. 

ISBN 978-5-907638-24-2 

Все права защищены. Никакая часть данной книги не может быть воспроизведена 
в какой бы то ни было форме без письменного разрешения владельца авторских прав.

I

Раньше в народе это заведение называлось коротко и 
страшно: дурдом. Потом его все чаще стали именовать больницей 
для умалишенных, а теперь, в 1978-м, на воротах и на 
входе в главное здание висело по табличке с простой надписью: «
Психиатрическая клиника». Хотя по Ленинграду и 
гуляли слухи о принудительной доставке сюда диссидентов 
из среды интеллигенции, да и вообще противников власти, 
но осуществлялось в этой клинике, в общем, неплохое лечение — 
если требовалось на самом деле.
Медсестра в белом халате, появившаяся возле кабинета 
профессора, весила не меньше центнера. Глядя на нее снизу 
вверх, подросток, сидящий вместе с родителями на длинной 
скамье для посетителей, подумал, что она, если потребуется, 
легко скрутит любого буйного безо всякой помощи санитаров.
— Заходи, маленький, — ласково пригласила его тетка, 
открывая своим ключом дверь в профессорский кабинет. — 
Это ты, что ли, ясновидящий? Только о тебе и разговоры 
нынче в городе: все спорят, правда или нет. Вы — родители? 
Тоже проходите, я покажу, где сесть. Профессор будет ровно 
в пять, он никогда не опаздывает.
Медсестра провела всех троих, хранящих напряженное 
молчание, внутрь. Паренек решил, со смутной смесью юмора 
и страха, что если ему сразу начнут вязать руки и 
надевать смирительную рубашку, то он без труда прикинется 
нормальным, то есть станет как все: тогда рано или 
поздно отпустят.
В просторном профессорском кабинете было светло, и 
подросток, которого родители привели сюда на обследование, 
быстро освоился. Он сидел в глубоком, удобном кресле, вер-

С. Андреев. Ангел

4

тел туда и сюда русой головой, причесанной, очевидно, толь-
ко в честь появления в этой клинике, и с любопытством 
разглядывал предметы обстановки. Напольные часы старой 
работы мерно пробили пять раз, и худощавый, высокого ро-
ста, абсолютно лысый мужчина вошел через боковую дверь, 
кивнув и родителям, сидевшим возле окна, и мальчишке. На 
мужчине был белый накрахмаленный халат.
— Ну-с, молодой человек, посмотрим, чем ты нас уди-
вишь, — благожелательным тоном произнес профессор, уса-
живаясь напротив в такое же, как у подростка, глубокое 
кресло. Мальчик отметил его кустистые брови и зеленоватые 
глаза.
— Много мне про тебя нарассказывали, давай разберем-
ся, где сказки, а где нет. Согласен?
Мальчишка кивнул, заерзал на своем месте и увел взгляд 
в сторону.
Профессор считался лучшим в мире специалистом по 
психиатрии — в той ее части, которая касалась запредельных 
состояний. Он когда-то занимался легкой атлетикой и оста-
вался жилистым и худым. Профессору было за пятьдесят, и 
характерной чертой его внешности, помимо лысины, являл-
ся выступающий лоб. Когда, давая лекции, профессор вы-
ходил на кафедру, слушателям порой казалось, будто он, чуть 
поводя головой, нависает над аудиторией, словно змея над 
прудом с лягушками.
За высокими окнами кабинета, где он сейчас вел прием, 
стояли последние дни августа. Бирюзовое небо заливало по-
мещение прозрачным и одновременно осязаемым светом, 
проливаясь лучами вечернего солнца на шкафы с фолианта-
ми специальным трудов, на удобную кожаную мебель и на 
длинный, зеленого сукна стол, стоявший посреди кабинета. 
На столе в строго установленном порядке располагались: 
письменный прибор с массивной золоченой ручкой на мра-
морной подставке, деловые бумаги и, в точном соответствии 
с нумерацией, истории болезни пациентов. Крайняя папка, 
пока еще пустая, имела наклейку с нанесенными в верхнем 

I

5

углу именем, отчеством и фамилией мальчика, который при-
шел сейчас на прием: Семен Ильич Журавлев.
Профессор брался только за самые трудные, порой уни-
кальные случаи, многие из которых не подпадали под обще-
принятую классификацию. Он работал с исключениями из 
правил, делая собственные, абсолютно отличные от коллег 
выводы. Политический режим это ему позволял, несмотря 
на существовавший в стране тотальный контроль за всеми 
сферами жизни, так или иначе связанными с идеологией. На 
перекидном календаре возле письменного прибора как по-
стоянное напоминание крупными цифрами значился 1978 год, 
и хозяин кабинета, на своем веку повидавший нескольких 
уже вождей, сменявших друг друга, прекрасно знал те рамки, 
внутри которых ему официально разрешалось иметь собствен-
ное мнение. Но, поскольку профессор сотрудничал со спец-
службами по тематике особых состояний, моделируя сверх-
возможности у бойцов специальных подразделений, он имел 
право раздвигать границы официальных доктрин — ссылаясь 
на необходимость для практики. Тем самым профессор остав-
лял для себя возможность настоящей, безо всяких кавычек, 
научной независимости, и пользовался этим правом по мере 
необходимости. То есть — всегда.
Сейчас в лице этого мальчика профессор столкнулся 
с проблемой, которая далеко выходила за пределы его про-
фессиональных знаний. Проблему эту надлежало решать, как 
и обычно, наиболее оптимальным путем: не навредив.
— Посмотрим, — повторил профессор, глядя на маль-
чишку. Тот отметил, что у профессора, которого он вначале 
окрестил про себя удавом, несмотря на кустистые брови, 
лысую башку и суровый вид, были вполне спокойные и до-
брые глаза. — Родители говорят, что ты можешь без ошибки 
ответить на любой вопрос. Бывает? — он чуть улыбнулся, 
будто каждый день сталкивался с чем-то подобным и считал 
это естественным.
— Бывает, — признался паренек. Ему едва исполнилось 
четырнадцать, и внешне он выглядел вполне заурядно: слег-

С. Андреев. Ангел

6

ка угловатый, с выгоревшей пшеничной копной, весь вытя-
нутый в длину наподобие тростинки. Мальчишка явно пере-
рос за лето размеры собственного пиджачка и стеснялся 
внимания к собственной персоне. Поэтому он невпопад крас-
нел и не знал, куда девать руки, некстати высовывающиеся 
из коротких рукавов.
— Давай знакомиться, — предложил профессор. — Меня 
зовут Лев Викторович Моисеев.
— А я Сеня, — солидно сообщил подросток.
Он не знал, чего еще сказать, и замолчал, пожав плечами: 
дескать, добавить нечего.
Его родители сидели поодаль, возле окна, испуганные 
и словно бы окаменевшие. Оба они работали инженерами 
на оборонном предприятии и никогда не могли бы предположить, 
что в их семье начнется нечто, недоступное пониманию. 
Итогов предстоящей консультации родители ждали 
как приговора.
— Еще говорят, будто ты умеешь читать с закрытыми 
глазами, — стараясь растормошить парнишку, но не форсируя 
событий, спросил профессор. — Честно сказать, я с этим феноменом 
уже сталкивался, только по большей части оборачивалось 
все обычными фокусами. А ты на самом деле это 
умеешь?
— Умею вроде, — подтвердил подросток.
Профессору никак не удавалось поймать у мальчишки 
взгляд: тот глядел куда угодно — в пол, в стену или на 
кончики своих туфель, но только не в глаза профессору. 
Требовалось наладить контакт, а значит — чем-то заинтересовать.
— 
Представь, что ты учитель, а я — тупой ученик, — попросил 
профессор. — И тебе нужно растолковать мне, как все 
это у тебя происходит. Если уж этот тупой поймет, — он показал 
на себя и улыбнулся, — значит, объяснил грамотно. 
Потом устроишь мне экзамен, хорошо ли я усвоил.
Подросток хмыкнул в ответ: дескать, забавно, но пробовать 
не очень-то хочется.

I

7

Профессор предложил по-другому:
— Если начнешь объяснять, каким образом умудряешься 
видеть будущее и почему путаешь его с прошлым, получится 
каша, согласен? Поэтому расскажи для начала что-
нибудь попроще. Например, как ты в тире не целясь стреляешь. 
Короче, проясни для отсталых технику этого дела. Ты 
действительно на любой вопрос отвечаешь без ошибки?
— Выходит, что да, — постепенно втягиваясь в диалог, 
согласился подросток и кинул быстрый взгляд на профессора. — 
Только мне настроиться надо. А когда нервничаю… 
в общем, не получается.
— Настроиться? — моментально отреагировал профессор, 
произнеся ключевое слово.
— Канал связи включить, — бесхитростно откликнулся 
парнишка. Он поднял наконец глаза (они оказались серого 
цвета) и попытался все доходчиво объяснить: — Это вроде 
разных программ на том экране, что у меня внутри.
— Внутри?..
— Ну, в голове! — Сеня постучал себя пальцем по 
лбу, показывая точное место, где же именно. — Там у 
меня что-то похожее на телевизор, иногда он включается, 
и на экране появляются цифры, фигуры или изображения 
всякие. О чем спрашиваю, то и появляется… бывает цветное, 
бывает черно-белое.
— А звуки слышишь? Голоса?
Это был тестовый, классический вопрос, и вырвался он 
у профессора почти непроизвольно.
— Слышу иногда, — пожал паренек плечами, не придавая 
значения подобным вещам. — Я никому об этом не 
говорил, — доверительно сообщил Сеня, — только родителям 
и вот теперь вам.
— И что же тебе говорят эти голоса? Слова, фразы, длинные 
речи? Может быть, советы дают?
Диагноз заболевания вот-вот готов был появиться на 
свет: еще несколько уточняющих моментов, и все. Картина 
складывалась вполне определенная.

С. Андреев. Ангел

8

— По-всякому бывает, — отозвался мальчишка. — Но они 
никогда не ошибаются. Проверено.
— Кто же это: «они», Сеня?
— Ангелы, наверное, — предположил подросток, вопросительно 
глянув на профессора. — Когда я включаюсь на их 
канал, то могу спрашивать о чем хочу, и тогда они что-нибудь 
отвечают словами, или показывают на… этом самом. На внутреннем 
экране, короче.
— Голоса эти — мужские или женские?
Сеня впервые улыбнулся. Стало видно, что у него сбоку 
не хватает одного зуба.
— Нету у них там мужчин и женщин, — снисходительно 
хмыкнул он. — Механический такой голос раздается, вроде 
как в метро: «Осторожно, двери закрываются…».
— А зуб-то кто тебе выбил? — неожиданно спросил профессор.
— 
Да был один придурок, — нахмурился Семен. — Я ему 
сказал, что его завтра из школы выгонят: пусть лучше прикинется 
больным, а потом четверть закончится, родителей к завучу 
пришлет — может, и оставят. Мне голос про него так рассказал. 
А этот… полез в драку. Ну, зуба у меня и не стало. Его назавтра 
вызвали к директору и за этот случай из школы выгнали. Как 
сказано было, так и получилось. Ангелы не ошибаются.
— Н-да, — согласился профессор, — все будто по писаному 
получилось. А бывает, что эти голоса ругают тебя, или 
грозят, или смеются? Может, они приказывают: пойди, Сеня, 
туда, сделай то или это?
— Не-а, — покачал парнишка головой, — они только сообщают 
о чем-то. Или подсказывают… Например, как задачу 
решить по алгебре, или — который час, и куда пора идти.
— Ну… — протянул профессор, откидываясь в кресле, — 
так любой сам себе подсказать может. Задачи решать в школе 
учат, а куда нужно пойти, ты уже заранее решил, а после 
только вспомнил — и все. Вот я задам тебе самый простой 
вопрос, а ты постарайся его своим ангелам направить: сколько 
мне лет?

I

9

— Мне подумать надо, — серьезно сказал Семен. — Настроиться.
— 
Да мы не торопимся, — успокоил его профессор. — 
Сколько нужно, столько и думай. Лишь бы получилось.
Он внимательно следил за мальчиком. Тот чуть покраснел 
и вновь спрятал глаза. Молчание длилось не больше 
минуты, потом подросток посмотрел на профессора, и тот не 
узнал его лица. Оно стало отрешенным и строгим.
— Вам пятьдесят четыре года, — ровным, будто не своим 
голосом сообщил Семен, глядя словно бы сквозь профессора 
и прислушиваясь к чему-то, происходящему не здесь. — Ваша 
фамилия не Моисеев, как вы пишете и говорите, а Бунич. Вы 
ее взяли у второй жены, которая умерла девять лет назад. 
Диагноз: рак. Задавайте другие вопросы, мы ответим.
У профессора что-то екнуло внутри. Похоже, подросток 
смог получить доступ к его личному делу.
— «Мы»? — переспросил он. — Кто говорит через 
мальчика?
— Сопровождающая сущность, — ответил подросток тем же 
механическим, безо всяких интонаций голосом. Он явно нахо-
дился в трансе, подобном суггестии, когда глаза его одновремен-
но и видели, и не видели происходящее. Такие симптомы про-
фессор распознавал отчетливо. В отличие от применяемых гип-
нологами методов, в транс мальчик вводил себя сам, и выходил 
из него, по всей вероятности, тоже самостоятельно.
— Назови марку моих часов, — попросил профессор.
— Уточните, каких, — откликнулся Семен. — Дома, на 
работе?
— Тех, что на руке.
— «Слава», — тут же откликнулся Семен, — восемнадцать 
камней, куплены два года назад в Москве. — Он замешкался, 
вглядываясь куда-то внутрь себя самого. — Отставание — од-
на секунда в сутки.
— Ладно, задам последний вопрос в этом ключе, на-
вскидку. Какой был код в том сейфе, который стоит в этом 
кабинете, до того, как цифры сменили?

С. Андреев. Ангел

10

Мальчик стал всматриваться в свой внутренний экран.
— Две тысячи двести сорок шесть, — сказал он нако-
нец. — Только я букву различить не могу… — Он помолчал, 
потом радостно хлопнул в ладоши: — «Б», вот какая буква!
Профессор пожевал губами.
— Задаю вопрос твоей сопровождающей сущности, — безо 
всякой иронии или подтекста обратился он к подростку. — 
Может ли она отвечать на вопросы, касающиеся будущего?
— Да, — односложно ответил все тем же, словно чужим 
голосом Семен, — но только самого, по вашим понятиям, 
ближайшего.
— Почему только ближайшего?
Профессор подался вперед. Он видел, как подросток во-
дит глазами туда и сюда, словно отслеживает нечто, чего 
в этом кабинете нет. Наконец раздался ответ:
— Вероятность ошибки увеличивается по мере удаления 
событий во времени.
— Ладно, — устало согласился профессор, — давай по-
говорим по-человечески. Отпускай своего ангела.
— Ангел всегда со мной, — все еще не выходя из полу-
гипнотического состояния, ответил Семен. — Просто я не 
всегда его слышу.
— Это он тебе говорит?
— Да.
— А ты всегда помнишь ваши беседы?
Семен встряхнул головой, превращаясь в обычного мальчиш-
ку. Сейчас он снова был здесь, в кабинете: сидел в мягком кресле 
перед профессором и готов был рассказать ему много еще чего.
— Если я, к примеру, прочел книжку, — ответил он, — то 
помню ее всю. Ну, точнее, не помню, а могу любую страницу 
вывести к себе на тот телевизор, и вся эта страница… — он 
замешкался, подыскивая слова.
— …Воспроизводится один к одному, — докончил за не-
го профессор. Паренек с благодарностью кивнул.
— Но иногда я даже не читаю никакую книжку, просто 
прошу дать мне сведения… к примеру, об Иване Грозном.