Лекции о почвоведении. Избранные труды

ЛЕКЦИИ О ПОЧВОВЕДЕНИИ

ИЗБРАННЫЕ ТРУДЫ

В.В. ДОКУЧАЕВ

Москва
ИНФРА-М
2023

УДК 631.4
ББК 40.3
 
Д63

А в т о р :

Докучаев В.В. (1846—1903), русский почвовед, основоположник 

научного почвоведения и географии почв, секретарь Санкт-Петербургского 
общества естествоиспытателей

ISBN 978-5-16-018145-5 (print)
ISBN 978-5-16-111146-8 (online)
© Оформление. ИНФРА-М, 2023

Докучаев В.В.

Д63  
Лекции о почвоведении. Избранные труды / В.В. Докучаев. — 

Москва : ИНФРА-М, 2023. — 495 с. — DOI 10.12737/1910865.

ISBN 978-5-16-018145-5 (print)
ISBN 978-5-16-111146-8 (online)
В сборнике содержится ряд публикаций В.В. Докучаева по почвоведению, 
классификации почв, оценке земель, подробно рассматриваются особенности 
степных почв.

Для широкого круга читателей, интересующихся вопросами почвоведения.


УДК 631.4

ББК 40.3

Русский чернозем

По свидетельству летописца, известная Староладожская крепость 
была построена в 1116 году на мысу, образованном слиянием 
рек Ладожицы и Волхова; насколько теперь видно, ее стены, 
имеющие форму неправильного многоугольника, были сложены 
из гранитных и известковых пород, связанных между собой чрезвычайно 
грубым цемен том. Облицовка крепости, по крайней мере 
местами, также состояла из известковых штук, только меньших 
и более правильных размеров; те же плиты покрывали крепостную 
стену и сверху слоем не меньше двух футов.
Желая ближе познакомиться, каким изменениям подверглись 
в течение 760 лет те каменные породы, из которых построены ста-
роладожские стены, я посетил данную местность в 1880 году. Мне 
представилась следующая картина.

Рис. 1

Крепость почти совершенно развалилась; ее стены сохранились 
только кое-где на стороне, обращенной к р. Ладожице; именно один 
из таких уцелевших пунктов с совершенно горизонтальной поверх-
ностью (до 8 футов = 2,4 м в диаметре) и изображен в поперечном 
разрезе на рис. 1.

Разрез показывает, что сейчас под дерном (толщиной около 
дюйма), покрытым редкой растительностью, залегает буровато-
серая, довольно рыхлая почва A мощностью в 4–5 дюймов (10–13 см); 
в ней заметна еще масса неперегнивших травянистых корней и по-
луразрушенных известково-глинистых частиц того известняка, 
которым когда-то сплошь была покрыта крепость; нередко попада-
лись здесь и зерна кварца. Верхний горизонт (дюйма два = 5 см) 
почвы, ближайший к дерну, заметно был рыхлее и темнее, чем ни-
жний; зато количество известковых кусочков в этом последнем 
было значительнее. Почва A внизу постепенно сливается с слоем В, 
толщина которого равняется приблизительно 2 футам (61 см); 
известковые плитки, когда-то сплошь составлявшие его, теперь 
большей частью совершенно рассыпались в мелкую угловатую 
дресву, пересыпан ную бурой рухляковой массой, через которую 
там и здесь начали просачиваться, в виде тонких ветвистых жилок, 
перегнившие органические вещества.
Как упомянуто выше, под слоем В идут огромные гранитные 
и другие кристаллические глыбы a и не менее значительные извест-
ковые плиты b, переложенные грубым цемен том.
Разрушительное влияние атмосферных агентов здесь очевидно 
для всякого: вместо довольно твердого известкового камня полу-
чилась рыхлая масса, сравнительно легко обрабатываемая лопатой, 
светло-серый цвет плиток заменен бурым и темным; на месте быв-
шего цемента весьма нередко виднеются как живые, так и отмер шие 
корни.
Еще большим превращениям подверглась поверхность A Ста-
роладожской крепости в химическом отношении: по имеющимся 
ана лизам, количество углесолей, бывшее когда-то в горизонте A, 
теперь уменьшилось на одну треть; зато количество щелочей, 
фосфорной кислоты, гигроскопической воды и органических ве-
ществ — этих важнейших составных частей всякой почвы — увели-
чилось в четы ре и более раз.
Словом, если мы сравним в химическом и физическом отно-
шениях выветрелый слой A Староладожской крепости с любой 
известковой пахотной землей (например, в Эстляндии), то не по-
лучится решительно никакой разницы. Следовательно, мы имеем 
здесь совершенно нормальную почву, образовавшуюся уже в исто-
рическое время.
В том же направлении, хотя, конечно, и с иной быстротой, 
идет разрушение и других горных пород, раз только они под-
вергаются действию различного рода климатических агентов. 
И действитель но, кто из дачников Выборга, окрестностей Гат-

чины и Ораниенбау ма не натыкался во время своих прогулок 
на огромные кристалли ческие глыбы, из которых одни покрылись 
густым ковром лишаев и мхов, другие несут на себе и питают по-
рядочные экземпляры берез и сосен, третьи настолько слабы, что 
достаточно легкого удара пал кой или молотка, чтобы они рассыпа-
лись в мелкую дресву и даже пыль. Нам самим не раз приходилось 
видеть в южной Финляндии порядочные участки пахотных полей, 
где упомянутые продукты раз рушения гранита, наверно, состав-
ляли половину почвы, уже успев шей заметно окраситься в серый 
цвет органическими веществами.
Само собой разумеется, что еще податливее разрушению и посте-
пенному превращению в почву горные породы, более рыхлые, чем 
известняки и граниты. Здесь достаточно будет напомнить, что как 
по берегам Финского залива, так и в прибрежьях Азовского моря 
и Сиваша можно указать немало местностей, где довольно темные 
почвы лежат непосредственно на суглинках и песках с массой и по-
ныне живущих в соседних бассейнах морских раковин.
Из этих немногих примеров наглядно видно, что процесс об-
разования почв еще в полном ходу и теперь; мы убедимся ниже, 
что со вершенно тем же путем совершалось происхождение почв 
и всегда, когда только русская территория была материком.
Спрашивается, почему же получились в данном отношении 
такие несходные результаты? Почему одни пахотные земли весьма 
богаты питательными веществами, а другие бедны ими? Почему 
мощность одних почв едва достигает полуфута, а у других она 
равняется четырем и более футам? Почему одни из них так слабо 
окрашены перегноем, что по цвету их трудно отличить от подпоч-
венных коренных пород, а окраска других мало уступает цвету 
угля? Словом, почему в одних местах России мы находим чер-
нозем, а в других — светло серые дерновые почвы?
Чтобы дать удовлетворительный ответ на все эти вопросы, нам 
необходимо предварительно поближе познакомиться с характером 
нашего чернозема, с его физическими и химическими особенно-
стями.
Кто бывал в черноземной полосе России, кому случалось видеть 
там берега недавно образованных оврагов или лучше свежие желез-
нодорожные выемки, тот, наверно, не раз видел разрез, представ-
ленный на рисунке 2.
На этом рисунке, схематически представляющем нам стро-
ение (в поперечном разрезе) типичнейшего чернозема, отчетливо 
видно, что сейчас под дерном (толщиной в 1–2 дюйма = 2,5–5 см) 
помещается совершенно однородная масса А, окрашенная в более 

или менее густой темный цвет; ее отдельные составные части, обык-
новенно в форме неправильных зерен, величиной не больше де-
сятых долей дюйма, придают данной массе крупичатую зернистую 
структуру; на «новях» горизонт А почти сплошь, особенно ближе 
к дерну, пронизан мельчайшей, весьма частой сеткой травянистых 
корней, которые, по всей вероятности, и обусловливают своео-
бразное строение рассматриваемого нами тела. Этот-то именно го-
ризонт, имеющий в среднем толщину около 11/2 футов (46 см), мы 
и называем собственно почвенным горизонтом.
Тот же разрез показывает нам, с какой замечательной посте-
пенностью совершается переход массы А в горизонт В, также 
имеющий около 11/2 футов мощности. Ввиду того что этот по-
следний и по сво ему строению, и по своему составу представляет 
нечто среднее меж ду почвой A и грунтом (подпочвой) С, ему сле-
дует присвоить название переходного почвенного горизонта; и дей-
ствительно, темная окраска, столь характерная для почвенного 
слоя, здесь постепенно слабеет, зернистость массы делается менее 
и менее заметной, специфический состав почвы более и более сгла-
живается и совершенно незаметно отождествляется с таким же 
составом подпочвы. Но, мо жет быть, самой выдающейся чертой 
рассматриваемого нами гори зонта служит почти постоянное при-
сутствие в нем массы кротовин, изображенных на рисунке, в виде 
отдельных, большей частью со вершенно изолированных пятен. 
В огромном большинстве случаев у кротовин преобладает в попе-
речном разрезе овальная или продол говатая форма; реже они имеют 
совершенно неправильный вид и постепенно сливаются с соседней 
массой. Наичаще попадаются размеры кротовин от 3 до 6 дюймов 
(8–15 см), но встречаются и такие, короткий диаметр которых 
равняется 8 дюймам (20 см), длинный же достигает до 11/2 футов 
(46 см) и более. Не менее разнообразно и содержимое кротовин: 
одни из них заполнены та ким же черноземом, что входит и в состав 
горизонта А, другие — тем же материалом, из которого слагается 
подпочва С, третьи со стоят из вещества слоя В, т.е. смеси чернозема 
с грунтом; наконец, во многих уголках России попадается и чет-
вертый тип рассматри ваемых нами образований, когда внутренние 
стенки кротовин по крываются выцветами углеизвестковой и угле-
магнезиальной со лей, то в виде очень мелкой сетчатой пленки, 
то в виде сплошного покрова, обыкновенно толщиной в 1–2 линии 
(2,5–5 мм). Этот последний иногда так разрастался, что углесоли 
совершенно запол няли полость кротовин, и тогда чернозем являлся 
здесь только ни чтожной примесью.

Прибавим к сказанному, что в переходном горизонте (равно как 
и в подпочве) попадается еще множество трубчатых ходов, диаметр 
которых колеблется от 1/2 до 2 и 3 линий (1,5–5–7,5 мм). Весьма 
вероятно, что одни из этих ходов принадлежат червям, другие — 
различного рода личинкам; но, несомненно, большинство их — 
пути травянистых корней, своеобразные следы которых можно раз-
личать местами на стенках таких трубочек; они также заполнены 
большей частью черноземом с выделением извести. Количество 
этих трубочек иногда так велико, что на площади одного квадрат-
ного фута (0,09 м 2) можно насчитать до 60 выходов их в виде более 
или менее темных пятен.

Рис. 2

Внизу горизонт В постепенно сливается с подпочвой С — с той 
материнской горной породой, через изменение которой произошла 
и самая почва. В подавляющем большинстве местностей России та-
ким грунтом для чернозема служит знаменитый «лёсс», который, как 
в нашем Туркестане, так и особенно в Китае, сам является превос-

ходнейшей почвой. Это — желтовато-светлый, обыкновенно сильно 
пористый суглинок, настолько богатый углекислой известью (иногда 
в виде мелких шариков, так называемых «журавчиков»), что легко 
и даже бурно вскипает от действия кислот. Впрочем, да леко не одна 
эта порода служит подпочвой для нашего чернозема. Мы увидим 
ниже, что ту же роль могут играть супеси, мергели, известняки 
и даже массивные кристаллические породы, как, на пример, гранит 
и другие. Понятно, что такое коренное изменение материнской по-
роды (подпочвы) по необходимости должно отраз иться — и дей-
ствительно весьма существенно отражается — как на составе, так 
и на структуре вышележащих почвенных горизон тов, хотя, конечно, 
общие черты строения нашего чернозема оста ются теми же самыми.
Такое нормальное строение типичного чернозема, начиная 
от наших западных границ и кончая европейскими предгорьями 
Урала; на всем этом громадном пространстве не найдется ни одного 
исключения, если мы только будем брать почвы на местах сухих 
и ровных, — там, где они образовались.
Но почвенная картина, если можно так выразиться, совершен но 
меняется, когда исследователь попадает в такие уголки черно-
земной России, где холмы и долы составляют существенную черту 
рельефа. Чтобы наглядно видеть, как сильно варьирует в таких ме-
стах и характер залегания нашего чернозема и его строение, здесь 
достаточно будет привести только два-три примера.
Заглянем на минутку в благодатные уголки южных частей гу-
берний Киевской и Каменец-Подольской или, еще лучше, в се-
верные уезды Бессарабской губернии, где черноземные степи при-
обретают местами сильно холмистый характер. Здесь на дне почти 
любого ов рага и у подножия мало-мальски резко очерченного 
холма вы, на верное, встретите ряд наносных отложений, где чер-
нозем несколько раз переслаивается то с глиной, то с рухляками, 
то с суглинком и пр. Здесь между почвой и подпочвой нет никакой 
генетической связи.
Еще характернее условия залегания растительных почв, какие 
удавалось нам не раз наблюдать среди песчаных пространств, не-
редко попадающихся в нашей черноземной области. Одна из таких 
местностей представлена на рис. 3.
На рисунке изображен довольно старый, редкий сосновый бор, 
среди которого, на небольшой полянке, виднелся следующий ис-
кусственный разрез: а) дюнный, весьма мелкий кварцевый песок, 
нанесенный ветром; мощность его равна 2 (61 см) и более фу там; 
б) растительный песчаный слой, лежащий на месте своего об-
разования (1–11/2 фута = 30–46 см); в) коренной слоистый песок.

Рис. 3

Как в этих двух, так и во всех других подобных случаях не-
нормальность залегания чернозема и его строения очевидны сами 
собой; а потому такие черноземные почвы и не должны быть при-
нимаемы в расчет, когда идет речь о «нормальном» черноземе, его 
свойствах и происхождении.
Как известно, в непосредственной связи с теми или другими 
условиями залегания нашего чернозема находится и вопрос о нор-
мальной толщине данной почвы, — вопрос, который до самого по-
следнего времени казался чрезвычайно спорным.
Правда, если свести в одно целое все имеющиеся в литературе 
цифры о мощности рассматриваемого нами тела, не принимая 
во внимание ни рельефа местности, ни характера отдельных черно-
земных районов, то получится в среднем цифра 2′2″ (66 см), весьма 
близкая к действительности — к той именно величине 2′2″, какая 
добыта и нами из массы измерений, произведенных в самых раз-
нообразных уголках России, и притом, по возможности, на ме-
стах ровных. Следовательно, в этом именно отношении вопрос 
не под лежит сомнению; но если мы станем вникать ближе в упо-
мянутые цифры, если на основании их пожелаем разъяснить себе 
ту причин ную связь, которая должна существовать и действи-
тельно существу ет между мощностью чернозема, с одной стороны, 
и характером рельефа — с другой, то решение задачи значительно 
осложняется.

На этот счет существует в ученой литературе, по меньшей мере, 
три различных взгляда.
Так, по данным гг. Рупрехта, Аленицына, Червинского и других, 
оказывается, что наиболее типичный чернозем (если судить по цве ту 
и толщине) встречается преимущественно на более возвышен ных 
(относительно соседних низин) пунктах, чем на низменных.
Далее, профессор Леваковский и некоторые другие ученые 
утверждают, что мощность нормально лежащего чернозема вовсе 
не зависит от современного нам рельефа местности; что черно-
земные почвы располагаются сплошным покровом одинаковой 
мощности как на плоских возвышенностях, так и по склонам 
и на дне долин и балок.
Наконец, гг. Вангенгейм фон-Квален, Сабанеев и огромное боль-
шинство других авторов, писавших о русском черноземе, сообщают 
массу фактов, которые идут в полный разрез с сейчас упомянутыми 
взглядами. По этим данным оказывается, что в местностях холми-
стых наиболее мощный чернозем залегает всегда по низам в ниж ней 
трети пологих склонов; напротив, с высот и крутых холмов он 
или совершенно смыт, или же является здесь нетипичным.
Заметим кстати, что столь же разнообразны и те литературные 
данные, которые касаются зависимости состава чернозема от ре-
льефа местности. Одни исследователи чернозема (Леваковский 
и др.) положительно свидетельствуют, что данные почвы, спускаясь 
по склонам к их основанию, — особенно по направлению к речным 
долинам, — делаются более и более песчаными, более и более свет-
лыми. Напротив, из указаний Вангенгейма фон-Квалена видно, что 
на вершинах холмов мы встречаем обыкновенно почвы, бедные гу-
мусом, богатые песком и другими грубыми и неразложившимися 
остатками коренных пород; только по мере понижения склона ко-
личество глинистых частей начинает постепенно увеличиваться 
в почве.
Весьма характерно, что у каждого из представителей приведенных 
взглядов имеется, в подкрепление, более или менее значитель ный 
фактический материал.
Спрашивается — какие же из этих наблюдений и взглядов 
должны быть признаны верными природе и имеющими наиболее 
общий характер?
Как бы это ни показалось странным читателю, но если отбросить 
в вышеприведенных наблюдениях некоторые детали, как заведомо 
неточные, если, далее, все наблюдения ограничить только теми 
пунктами, где они производились, не обобщая их, тогда кажется,