Введение в теорию биологической таксономии

Москва
ИНФРА-М
2023

ВВЕДЕНИЕ В ТЕОРИЮ 
БИОЛОГИЧЕСКОЙ 
ТАКСОНОМИИ

Â.Â. ÇÓÅÂ

МОНОГРАФИЯ

Зуев В.В.
Введение в теорию биологической таксономии : моногра-
фия / В.В. Зуев. — Москва : ИНФРА-М, 2023. – 168 с. — (Научная 
мысль). — DOI 10.12737/3595.
ISBN 978-5-16-010628-1 (print)
ISBN 978-5-16-102638-0 (online)
В монографии рассматриваются онтологические и методологические 
проблемы, выявившиеся в процессе развития биологической таксономии. 
Это проблема онтологии биологической таксономии – проблема способа бы-
тия биологического таксона, выразившаяся в форме естественности класса в 
XVII–XVIII вв., а позднее в форме проблемы реальности таксонов и таксономи-
ческих рангов. Эти проблемы связаны с фундаментальной методологической 
проблемой биологической таксономии – проблемой представления таксона 
как естественного объекта, обладающего характеристиками индивида. Указан-
ные проблемы конституировали содержание и особенности развития таксоно-
мии в различные периоды, выявляя различные формы ее онтологии, которые 
не приводили к развитию эффективных методологий. Принципиальный сдвиг 
в развитии методологических средств решения таксономических проблем был 
достигнут после возникновения и развития трех основополагающих концепций 
ХХ в.: концепции наследственности Г. Менделя, Закона гомологических ря-
дов в наследственной изменчивости Н.И. Вавилова и куматоидной онтологии 
М.А. Розова. Применение данных средств дает возможность решить проблему 
способа бытия таксона – объекта исследования биологической таксономии. Об-
разец такого решения приводится в настоящей работе.
УДК 57.063(075.4)
ББК 28.0

УДК 57.063(075.4)
ББК 28.0
 
З91

©  Зуев В.В., 2015
ISBN 978-5-16-010628-1 (print)
ISBN 978-5-16-102638-0 (online)

З91

Подписано в печать 02.12.2022.
Формат 6090/16. Печать офсетная. Бумага офсетная.
Гарнитура Newton. Усл. печ. л. 10,5. Уч.изд. л. 11,62.
ППТ46. Заказ  № 00000

ТК 496725-331700-250215
ООО «Научно-издательский центр ИНФРА-М»
127214, Москва, ул. Полярная, д. 31В, стр. 1.
Тел.: (495) 280-15-96, 280-33-86.     Факс: (495) 280-36-29.
E-mail: books@infra-m.ru                 http://www.infra-m.ru

ФЗ 
№ 436-ФЗ
Издание не подлежит маркировке 
в соответствии с п. 1 ч. 2 ст. 1

А в т о р
В.В. Зуев – д-р филос. наук. Является автором более 80 печатных работ, 
в том числе 16 монографий (из которых 13 с соавторами и 3 – авторские) 
и двух учебных пособий по систематике, теории эволюции, философии науки, 
философии биологии
Р е ц е н з е н т ы: 
С.С. Розова – д-р филос. наук, проф. кафедры философии Философского 
факультета Новосибирского государственного университета, 
Заслуженный деятель науки Российской Федерации;  
О.Д. Никифорова – д-р биол. наук, ведущий науч. сотр. Центрального сибирского 
ботанического сада СО РАН

Отпечатано в типографии ООО «Научно-издательский центр ИНФРА-М»
127214, Москва, ул. Полярная, д. 31В, стр. 1
Тел.: (495) 280-15-96, 280-33-86. Факс: (495) 280-36-29

ВВЕДЕНИЕ 

Биологическая таксономия как наука сформировалась в процессе ре-
шения фундаментальной проблемы, характерной для естествознания – 
проблемы способа бытия объектов научного исследования. На протяже-
нии всей истории своего существования наука постоянно решает вопросы 
о том, что собой представляют объекты, которые она изучает, как они 
существуют: что такое свет – частицы или волна, из чего состоят объекты 
окружающего мира и существует ли предел их делимости, как возникла и 
развивалась вселенная и т.д. В биологической таксономии с самого нача-
ла ее возникновения был поставлен вопрос о естественности класса, как 
его соответствия природе. К. Линней, столкнувшись с проблемой есте-
ственности надвидовых классов, писал: «Естественные порядки означают 
природу растений, искусственные же – диагнозы», подчеркивая этим, что 
главная задача ботаники – познание природы растений посредством вы-
явления естественных их классов. Познание естественных классов подра-
зумевает познание их способа бытия: как они существуют, как устроены, 
похожи на какие-либо известные науке объекты, или же представляют 
собой что-то до сих пор неизвестное и т.д. 
В таксономии исследование природы классов растений очень тесно 
связано с другой фундаментальной проблемой – проблемой представле-
ния таксона (класса) как индивидуального объекта. Выявилось 5 аспектов 
данной проблемы:  
1) поиск существенных признаков, как основания индивидуальности 
таксона – данная постановка вопроса присутствует уже в исследо-
ваниях античных ботаников – Феофраста, Плиния, Альберта Вели-
кого, выявивших несовпадения своих представлений о группах 
растений с представлениями предшествующих исследователей; 
2) поиск границ между классами, как основания индивидуальности 
класса (таксона) – впервые выявляется К. Линнеем как проблема 
естественности классов. Вопрос о границах между порядками и 
классами составил самую серьезную проблему, с которой столк-
нулся К. Линней. Из-за искусственности порядков и классов метод 
Линнея подвергся критике со стороны многих известных ученых 
того времени; 
3) поиск устойчивости ранга таксона как основания его индивидуаль-
ности. Проблема естественности категорий классов установленная 
еще К. Линнеем, как проблема реальности иерархической органи-
зации (ранговости) таксонов, выявилась в исследованиях эволюци-
онистов XX в. Как особая проблема она рассматривается в работах 
Э. Майра, Дж. Симпсона, К.А. Тимирязева и других эволюциони-
стов: суть проблемы в вопросе о реальности таксономических ка-
тегорий (рангов) «вид», «род», «семейство» и др. – существуют ли 
они как особые объекты в природе самой по себе (или же – прису-
ща ли ранговость самой природе таксономической реальности?); 
4) поиск соответствия типологии в объективной реальности как осно-
вания реальности типа. Вследствие кризиса аристотелевских пред-

ставлений о классах в конце XIX в. получает развитие типология, 
базирующаяся на платоновских представлениях о реальности, по-
влекшая за собой проблему реальности типа, который трактовался 
критиками данной концепции как абстракция; 
5) поиск основания реальности таксонов как индивидов во времени. 
В работах эволюционистов выявляется проблема реальности вида 
во времени – наиболее трудная из всех, поставленных за всю исто-
рию развития таксономии, поскольку требует развития особой он-
тологии, учитывающей недолговечность живых организмов, 
вследствие чего основой существования живого оказываются не 
сами организмы, а наследственные характеристики, воспроизво-
дящиеся в живых организмах во времени.  
Отмеченные проблемы конституировали содержание и особенности 
развития таксономии в различные периоды, выявляя различные формы ее 
онтологии. Принципиальный сдвиг в развитии методологических средств 
решения таксономических проблем был достигнут после возникновения и 
развития трех основополагающих концепций ХХ в.: концепции наслед-
ственности Г. Менделя, Закона гомологических рядов в наследственной 
изменчивости Н.И. Вавилова и куматоидной онтологии М.А. Розова. 
Применение данных средств дает возможность решить проблему способа 
бытия таксона – объекта исследования биологической таксономии. Обра-
зец такого решения приводится в настоящей работе. 

DOI: 1012737/3595.1 

ГЛАВА 1. ПРОБЛЕМЫ КЛАССИЧЕСКОЙ БИОЛОГИЧЕСКОЙ 
ТАКСОНОМИИ 

1.1. ПРОБЛЕМЫ ОНТОЛОГИИ 

Тексты, в которых ученые излагают представления о способе бытия 
таксономических объектов, составляют довольно обширный массив, 
начиная с античности и по настоящее время, т.е. за весь период развития 
таксономии. Тексты, содержащие рефлексию о реальности таксонов 
(классов), появляются в XVIII в. – с начала научного периода развития 
таксономии, и достигают максимального объема в XX в. Полные моно-
графические обзоры по истории таксономии немногочисленны, авторы 
чаще рассматривают либо отдельные периоды в развитии таксономии, 
либо отдельные аспекты ее развития, например, проблему вида, проблему 
морфологического типа, либо рассматривается в целом история развития 
биологии, в которой выделяются лишь основные аспекты развития таксо-
номии. Наиболее полно история развития таксономии представлена в 
серии исторических обзоров В.Л. Комарова, который специально посвя-
тил значительную часть своей жизни исследованиям по истории биологии 
и, в частности, проблеме вида. Эти обзоры публиковались им в течение 
17 лет, и включили 4 книги: «Жизнь и труды Карла Линнея»1, «Ламарк»2, 
«Из истории биологии (что такое жизнь)»3, «Учение о виде у растений»4. 
Не меньшее значение имеет обзор К.А. Тимирязева – «Исторический ме-
тод в биологии»5, в котором автор очень подробно анализирует проблему 
вида, а так же кратко излагает историю таксономии. Сравниться с обзо-
рами В.Л. Комарова и К.А. Тимирязева могут, пожалуй, лишь немногие 
историко-научные обзоры: С. Станкова – «Линней. Руссо. Ламарк»6, в 
котором дан очень хороший обзор таксономии XVIII-XIX вв., вв. Лунке-
вича – «От Гераклита до Дарвина»7, в котором, впрочем, систематике 
уделено не столь большое место, К.М. Завадского – «Вид и видообразо-
вание»8, в котором представлен один из лучших обзоров проблемы вида, 
Е.Г. Боброва – «К. Линней»9, в котором дан лучший обзор таксономии 
времен К. Линнея. Особо выделяется обзор И.И. Канаева – «Очерки из 

                                                        

1 Комаров В.Л. Жизнь и труды Карла Линнея / Комаров В.Л. // Избр. соч. Т. 1. М., 
1945. С. 375-426. 
2 Комаров В.Л. Ламарк / Комаров В.Л. // Избр. соч. Т. 1. М., 1945. С. 427-552. 
3 Комаров В.Л. Из истории биологии (что такое жизнь) / Комаров В.Л. // Избр. соч. 
Т. 1. М., 1945. С. 553-618. 
4 Комаров В.Л. Учение о виде у растений / Комаров В.Л. // Избр. соч. Т. 1. М., 1945. 
С. 123-374. 
5 Тимирязев К.А. Исторический метод в биологии / Тимирязев К.А. // Избр. соч.  
Т. 3. М., 1949. С. 359-600.  
6 Станков С. Линней. Руссо. Ламарк. М., 1955. 
7 Лункевич В.В. От Гераклита до Дарвина. Т. 1, 2. М., 1960.  
8 Завадский К.М. Вид и видоообразование. Л.: Наука, 1968. 
9 Бобров Е.Г. Карл Линней. Л., 1970. 

истории проблемы морфологического типа от Дарвина до наших дней»1, 
в котором автор рассматривает проблему морфологического типа. Более 
поздние авторы дают лишь краткие исторические очерки развития систе-
матики, использующиеся в вузах в качестве учебно-методических посо-
бий. Это, например, «История систематики и методы (источники) фило-
гении покрытосеменных растений» И.М. Культиасова и В.Н. Павлова2, 
обзор А.А. Уранова3 – «Методологические основы систематики растений 
(в их историческом развитии)».   
Название «таксон» – объект науки «таксономии», изучающей биоло-
гическое разнообразие, появилось в середине XX столетия, вместо широ-
ко употреблявшихся в это время в текстах и разговорной речи исследова-
телей терминов «таксономическая категория» и «таксономическая груп-
па», а документально термин «таксон» был закреплен в 1950 г. на Меж-
дународном ботаническом конгрессе в г. Стокгольме. До этого понятию 
«таксон» соответствовало понятие «класс», а понятию «таксономия» – 
понятие «классификация» или «систематика». Сам термин «таксон» про-
исходит от латинского «taxo» – «оценивать», что подразумевает оценку 
ранга таксона посредством присвоения ему какой-либо категории – 
«вид», «род» и т.д. Термин «таксономия» помимо слова «taxo» включает 
второе латинское слово «nomen» – «имя», «название», обозначающее, что 
каждый таксон получает определенное название. Мы в названиях глав и в 
общих случаях применяем слова «таксон» и «таксономия», а при описа-
ниях исторических периодов развития таксономии сохраняем употреб-
лявшиеся в каждую историческую эпоху термины, например, соответ-
ствующие им термины «класс» и «классификация», употреблявшиеся с 
XVII по XX вв. 
Истоки развития таксономии 
Представление о таксономическом разнообразии формируется в про-
цессе познания живого – фиксации различий между растительными и 
животными формами. Когда возникает потребность в фиксации различий 
между формами живых организмов? Такой вопрос ставится редко, по-
скольку сама потребность в знаниях о таксономическом разнообразии 
возникла стихийно, по всей вероятности, в глубокой древности, вслед-
ствие чего не зафиксирована в древних текстах. А.А. Уранов считает, что 
такая потребность есть уже у животных, от которых ее наследовал и че-
ловек: «Что считать за начало систематики? Если синхронизировать его с 
приобретением способности отличать среди прочих нужные или, наобо-
рот, вредные растения, то, пожалуй, начало классификации надо отнести 
к дочеловеческому периоду. Человек мог и должен был унаследовать эту 
способность от животных предков в виде инстинкта собирания». И пишет 

                                                        

1 Канаев И.И. Очерки из истории проблемы морфологического типа от Дарвина до 
наших дней. М.,Л.: «Наука», 1966.  
2 Культиасов И.М., В.Н.Павлов. История систематики и методы (источники) 
филогении покрытосеменных растений. М.: Изд-во МГУ, 1972. 
3 Уранов А.А. Методологические основы систематики растений (в их 
историческом развитии). М., 1979. 

далее, что «зачатки систематики надо искать у народов, которые культи-
вировали растения и имели письменность»1. А.А. Уранов полагает, что, 
возможно, классификация растений возникла в связи с развитием земле-
делия и пишет следующее: «Было ли земледелие началом классификации 
растений? Земледелие возникло, видимо, уже в третью межледниковую 
мустьерскую эпоху. В Древнем Вавилоне оно известно за 5–6 тыс. лет  
до н.э., в Египте – за 4–5 тыс. лет, в Китае – 3–5 тыс. лет, в Индии – за  
2 тыс. лет. С этого времени постепенно накапливаются знания о растени-
ях, т.е. возникают зачатки, первые признаки классификации»2. 
На наш взгляд, развитие земледелия приносило в качестве побочных 
продуктов разнообразные знания о растениях. Потребность же в различе-
нии вредных и полезных растений и животных должна была быть уже у 
самых древних первобытных народов. Именно тогда это составляло про-
блему, обусловленную необходимостью выжить в природе, населенной 
многочисленными незнакомыми живыми существами. Очевидно, что 
познавательная деятельность сформировалась стихийно в контексте прак-
тической деятельности и лишь медленно и постепенно отделялась от нее 
и переходила в развитую форму программы таксономии. 
У древних народов, по всей вероятности, уже сложилась статическая 
картина реальности, предполагающая, что разнообразие растений содер-
жит формы, не изменившиеся от момента их появления – божественного 
творения, или же природного возникновения. В основу обыденных пред-
ставлений о том, что мы называем таксономическим разнообразием, кла-
дутся сведения о различиях между живыми организмами, выявленных в 
их практическом использовании: съедобность и несъедобность животных, 
плодов различных растений, пригодность древесины для постройки жи-
лищ и т.д. В обыденном мире нет постановки проблемы реальности так-
сонов, ибо обыденные традиции словоупотребления складываются на 
небольших территориях, где обитают в большей мере растительные и 
животные организмы далекого родства, вопрос о границах между кото-
рыми не встает, столкновение между разными традициями также не про-
исходит, поскольку потребности выявить соотношение между ними еще 
нет. Поэтому употребление имен таксономических групп и понимание их 
объема носит достаточно устойчивый характер. Кроме того, фактически 
еще нет таксонов как особых референтов знания и как особых денотатов 
имен растений. Имена растений – это имена отдельных организмов. «Лю-
тик», «ромашка», «дуб» – это еще не имена таксонов, отдельные предста-
вители которых могут располагаться далеко друг от друга и не образовы-
вать реально существующих в непосредственном восприятии людей 
групп организмов. Существование таких групп – группа лютиков, или 
группа ромашек (поле, покрытое множеством организмов одного внеш-
него вида), или группа дубов (дубовая роща) – не создает ни у ботаников, 
ни у простых людей каких-либо проблем. Таксон как особый референт 
знания в культуре появляется лишь тогда, когда группа одинаковых рас-
тений будет дополнена осознанием факта множественности таких групп, 
                                                        

1 Уранов А.А. Там же. С. 23. 
2 Уранов А.А. Там же. С. 24. 

удаленных друг от друга, но состоящих из одинаковых растительных ор-
ганизмов, отдельных растений. Тогда-то и сформируется представление о 
классе таких организмов, незамкнутом в отличие от группы, где все ее 
растения можно сосчитать. Таксон – это класс организмов, обладающих 
общими признаками. 
Основы классификации живых организмов заложены Аристотелем, 
который первым сформировал систематику животных как особую целе-
направленную познавательную деятельность и считался единственным 
авторитетом в ней вплоть до появления трудов К. Линнея. Классификация 
животных Аристотеля хорошо схватывала особенности организмов. Так, 
например, он отнес кита к классу млекопитающих, что принято и совре-
менной классификацией, тогда как К. Линней, спустя несколько столетий 
относил кита к рыбам. Многие классы, выделенные Аристотелем, приня-
ты и современной классификацией, изменились лишь названия некото-
рых из них. Аристотель всех животных делил на две большие группы: 
животных с кровью и животных без крови – деление, соответствующее 
нашим отделам позвоночных и беспозвоночных. К животным с кровью 
он относил: 1) живородящих четвероногих с волосяным покровом (совре-
менные млекопитающие), 2) яйцеродящих четвероногих, иногда безногих 
со щитками на коже (современные пресмыкающиеся и земноводные),  
3) яйцеродящих двуногих с перьями, летающих (птиц), 4) живородящих 
безногих, живущих в воде и дышащих легкими (киты), 5) яйцеродящих 
безногих, с чешуей или гладкой кожей, живущих в воде и дышащих жаб-
рами (рыбы); животных без крови составляли: 1) мягкотелые: тело мягкое, 
образует мешок, ноги на голове (современные головоногие), 2) мягкоскор-
лупые с роговым покровом и мягким телом, большим количеством ног  
(современные ракообразные), 3) черепокожие с мягким телом, покрытым 
твердой раковиной, безногие (моллюски, иглокожие, усоногие, асцидии),  
4) насекомые с твердым телом, покрытым насечками (насекомые, паукооб-
разные, черви). Человек занимал самое высокое место в классификации 
кровяных животных1. 
В трудах Аристотеля происходит и зарождение представлений о кате-
гориях, хотя понятия, обозначающие категории классов, еще не получили 
отчетливого и устойчивого употребления в языке, понятия семейств нет, 
род и вид часто путаются и употребляются один вместо другого. Однако, 
по-видимому, Аристотель был недалек от той формулировки «вида», ко-
торой многие и сейчас еще пользуются. Так, указывая на одну группу 
животных, он пишет: «Они образуют особый вид, ибо спариваются меж  
собой и, спарившись, дают потомство»2. Вместе с тем, в исследованиях 
Аристотеля уже различаются понятия «сходство» и «родство», он первый 
поставил классификацию животных на более, или менее научную почву, 
имея в виду группировку их не только по сходству, но и по родству 
(«родственные формы» – его собственное выражение). Аристотель – ос-
нователь учения об аналогиях и гомологиях.  

                                                        

1 Аристотель. О частях животных. М.: Биомедгиз, 1937.  
2 Аристотель. Там же. С. 51. 

Знания о строении животных и человека были получены Аристотелем 
в процессе целенаправленной познавательной деятельности: «Он вскры-
вает трупы различных животных, делая при этом выводы об анатомиче-
ском строении человека; он изучает свыше пятисот видов животных, опи-
сывая их внешний вид (а где можно и строение) и рассказывая об их об-
разе жизни, нравах и инстинктах; он делает ряд ценных открытий: про-
слеживает спаривание у ежей, находит мочевой пузырь у черепахи и яй-
цепровод у устриц, устанавливает истинную роль гипокотилуса в половой 
жизни головоногих, доказывает существование живородящих акул и 
змей, констатирует развитие трутней из неоплодотворенных яиц. Он от-
мечает своеобразное прикрепление языка у лягушек, говорит о наличии 
третьего века у птиц, рудиментарных глаз у крота, органов слуха у рыб и 
органов звука у насекомых – специально у сверчка; описывает зимнюю 
спячку у животных (в частности, рыб), полный и неполный метаморфоз 
насекомых, строительное искусство животных, в том числе колюшки, 
перелеты птиц, миграции млекопитающих и рыб, дает живой очерк жиз-
ни ос, шмелей, пауков, таскающих с собой кокон с яйцами, пчел, и в 
частности пчелы-каменщицы; повествует о паразитизме кукушки, о ры-
бах, завлекающих добычу длинными усиками, об оригинальном способе 
самозащиты у сепии; останавливается на таких малоизвестных в то время 
животных, как зубр (в Македонии), гепард, двугорбый верблюд, дромадер 
и обезьяны, которых квалифицирует как промежуточную форму между 
млекопитающими и человеком»1. 
Ботанические работы Аристотеля почти все погибли. Наиболее ранние 
зрелые научные исследования разнообразия растений, дошедшие до 
нас, – это труды «отца ботаники» Феофраста из Эреса, жившего в IV в. до 
нашей эры (370–280 г.г. до н.э., по другим источникам – 371–286 г.г.). 
Вместе с Аристотелем Феофраст был учеником Платона. После смерти 
Платона стал другом, учеником и последователем Аристотеля. Сохрани-
лись два крупных ботанических сочинения Феофраста: первый – «При-
чины растений» в 6 книгах, содержащее описание размножения, роста 
растений, их изменений в культуре и под влиянием внешних условий в 
природе. Наибольшее же значение для таксономии имеет второй труд – 
«Исследование о растениях», обобщающее известные тогда народные 
знания о растениях Эллады (сев. части Древней Греции).  
Феофраст оперировал небольшим числом живых объектов, встречаю-
щихся главным образом в повседневной жизни – около 500 видов расте-
ний, имеющих практическое использование в Элладе. Хозяйственно-
практическая природа классификационных разделений данной эпохи хо-
рошо просматривается в текстах Феофраста: он перечисляет свойства 
растений, выявленные человеком практически – вкус, съедобность или 
несъедобность плодов, цвет и прочность древесины и т.д. Так, он пишет: 
«Гераклейский орех по природе своей дерево дикое: с дикими сближает 
его то, что орехи его уступают садовым; он хорошо переносит холода, 
растет большей частью в горах и в горах дает хороший урожай... Садовый 

                                                        

1 Лункевич. От Гераклита до Дарвина. Т. 1. М., 1960. С. 69. 

орех отличается тем, что орехи с него лучше, а листья крупнее»1. 
«Krataigos – очень распространенное дерево... Дерево это не бывает ни 
очень большим, ни очень толстым; древесина его пестрая, крепкая, жел-
тая. Кора гладкая, как у мушмулы; единственный корень уходит обычно в 
глубину. Плоды круглые, величиной с дикую маслину; созревая, они жел-
теют и чернеют. Вкусом и запахом они похожи на мушмулу: поэтому 
дерево это и принимают за дикую мушмулу»2. «Земляничное дерево, да-
ющее съедобные плоды, называемые memaikyla, не очень велико, с тон-
кой корой, похожей на тамарисковую, и с листьями, занимающими место, 
среднее между листьями кермесного дуба и лавровыми»3. 
Наряду с видовыми природными различиями, по мнению Феофраста, 
существуют общие или типологические признаки, отражающие общую 
природу растений. Например, разделяя растения на деревья, кустарники, 
полукустарники и травы, Феофраст говорит: «По этим основаниям, как 
мы и говорим, не надо стремиться к совершенно точным определениям; 
определения следует принимать типологически. Так же надо относиться и 
к делению растений, например, на культурные и дикие, плодоносящие и 
бесплодные, цветущие и нецветущие, вечнозеленые и теряющие листья»4. 
Во времена Феофраста уже было известно, что существуют и географи-
ческие различия между растениями. Вот примеры из его книги:  
«В Египте растет много деревьев, свойственных только этой стране: это 
шелковица, так называемая персея, «желудь», акация и некоторые дру-
гие»5. «В Азии в каждой местности есть свои собственные растения: одни в 
одной области растут, а другие нет. Говорят, например, что плюща и пихты 
в Сирии на расстоянии пяти дней пути от моря нет. В Индии же плющ по-
явился на горе Мер, откуда, по словам мифа, пришел и Дионис»6. 
В античные времена особого обобщенного понятия (например, класс 
вообще или таксон вообще), обозначающего любые таксономические 
группы еще не было, не было сформировано и иерархической системы 
таксономических категорий, в этот период только начиналось формиро-
вание понятия «вид». Например, мы читаем у Феофраста: «Есть два вида 
вяза: один называется горным вязом, а другой просто вязом»7; «Ива также 
растет у воды; видов ее много. Черная ива называется так потому, что 
кора у нее черная и пурпурно-красная; белая – по белой коре» 8; «...ольха 
бывает только одного вида»9. И все же, несмотря на то, что Феофраст 
использует понятие «вид», он применяет его иначе, чем систематики бо-
лее поздних периодов, не очерчивает строгих рамок этого понятия. 
Например, он пишет: «У плюща много видов: есть стелющийся при зем-

                                                        

1 Феофраст. Исследование о растениях. М.: Изд-во АН СССР, 1954. С. 106. 
2 Феофраст. Там же. С. 107. 
3 Феофраст. Там же. С. 109. 
4 Феофраст. Там же. С. 20. 
5 Феофраст. Там же. С. 121. 
6 Феофраст. Там же. С. 127. 
7 Феофраст. Там же. С. 104. 
8 Феофраст. Там же. С. 104. 
9 Феофраст. Там же. С. 104.