Загадки страны «Ок». Романские церкви Окситании X - XIII веков

Москва
ИНФРА-М
2023

ЗАГАДКИ СТРАНЫ «ОК»
ЗАГАДКИ СТРАНЫ «ОК»

РОМАНСКИЕ ЦЕРКВИ ОКСИТАНИИ 
РОМАНСКИЕ ЦЕРКВИ ОКСИТАНИИ 

X–XIII ВЕКОВ
X–XIII ВЕКОВ 

ÌÎÍÎÃÐÀÔÈß
ÌÎÍÎÃÐÀÔÈß

È.È. ÎÐËÎÂ
È.È. ÎÐËÎÂ

УДК 726.5
ББК 85.113(3)
О66

Орлов И.И.
Загадки страны «Ок». Романские церкви Окситании X–XIII веков : 
монография / И.И. Орлов. — Москва : ИНФРА-М, 2023. — 216 с. — (На-
учная мысль). — DOI 10.12737/monography_5995a80c94fd54. 86578412.

ISBN 978-5-16-018155-4 (print)
ISBN 978-5-16-106093-3 (online)
Настоящая монография посвящена малоизученному феномену Средневе-
ковой культуры Западной Европы X–XIII вв. — романским укрепленным цер-
квям eglises fortifies обширного региона Южной Франции, Каталонии, Наварры, 
Басконии и Гаскони (Окситания). В книге исследуется возникновение и сложение 
этого уникального явления культуры и искусства, почти не изученного в отече-
ственной медиевистике. 
Данная монография предназначена для специалистов по истории Средневе-
ковой Франции, преподавателей, студентов, аспирантов и всех, кто интересуется 
вопросами искусства и культуры Европейского средневековья.

УДК 726.5(3)
ББК 85.113(3)

О66

Р е ц е н з е н т ы:
Соловьев Н.К., доктор искусствоведения, профессор МГХПА им. С.Г.  Стро-
ганова, заслуженный деятель искусств РФ, лауреат Государственной премии РФ;
Кошаев В.Б., доктор искусствоведения, профессор МГУ им. М.В. Ломоносо-
ва, заведующий кафедрой cемиотики

А в т о р:
Орлов Игорь Иванович, доктор искусствоведения, профессор, заслуженный 
деятель науки и техники, член-корреспондент Российской Академии Естество-
знания, действительный член Российской Петровской Академии наук и искусств 
Санкт-Петербурга и International Academy of Natural History (UK-Lоndon), член 
творческого Союза Дизайнеров РФ

ISBN 978-5-16-018155-4 (print)
ISBN 978-5-16-106093-3 (online)
© Орлов И.И., 2017

С благодарностью 
моему учителю 
Николаю Кирилловичу Соловьеву

Введение

Интерьер культового пространства представляет собой бли-
жайшую к человеку и наиболее контактирующую с ним предметно-
пространственную среду. Поэтому функциональная и эстетическая 
организация пространства жизни и деятельности человека во все 
эпохи была и остается главнейшей задачей архитектуры и декора-
тивно-прикладного искусства. Однако стоит учесть, что само по-
нятие интерьера имеет довольно широкие рамки толкования. Суще-
ствующее традиционное понятие «интерьеров» как внутренних по-
мещений (залы, комнаты, коридоры, галереи и т.д.) нередко 
дополняется понятием «интерьер города», интерьеры внутренних 
дворов и площадей. Подчас строгое деление сооружений на 
внешнюю оболочку и интерьеры бывает невозможно, особенно 
в случае, когда созидание архитектурных объектов осуществлялось 
по единым формообразующим принципам и целостному композиционному 
сценарию. Характерной особенностью зодчества ряда 
эпох, культурно-исторических типов цивилизаций и творческих направлений 
было отсутствие четких границ между внутренним пространством 
и внешней архитектурой. Предметно-пространственная 
среда всегда воспринимается зрителем через призму мировоззрений 
и понятий, свойственных его социальному окружению, религии 
и времени. Спецификой культового интерьера является то, что его 
эстетический образ воспринимается человеком в единстве всех архитектурно-
художественных характеристик: архитектурных форм 
и пространств, их освещения, обстановки, художественной отделки 
и элементов пластических форм, а также быта, привычек, поведения, 
религиозной мотивации людей, для которых он создается. Архитектура 
Средних веков оказывала на людей своей эпохи более глубокое 
и сложное эмоциональное воздействие, чем на нас, поскольку мы 
видим и оцениваем в ней преимущественно эстетическую организацию 
объемов и пространств. Понять эмоциональный образ интерьеров 
культуры Западноевропейского Средневековья можно лишь 
ознакомившись с основой их семантического строя, учитывая деятельность 
человека того времени. Изучение истории культовых романских 
интерьеров Окситании (Южная Франция и Каталония) 

поэтому предполагает анализ всех вышеуказанных составляющих 
в их диалектическом взаимном развитии.
Предметом исследования данной монографии стали генезис, история 
развития, иконография, структура, архитектурно-художественные 
особенности и типология культовых романских архитектурных 
сооружений eglises fortifiees Окситании X–XIII вв. Объектом 
же исследования, в свою очередь, служили непосредственно культовые 
сооружения Южной Франции и Каталонии указанного периода, 
которые являют собой зримое воплощение в материале 
идейно-художественных программ христианского религиозного мироощущения 
католической Западной Европы.
Основной целью данного исследования стала проблема выяв-
ления глубокой и сложной взаимосвязи религиозно-мистической 
парадигмы самобытной окситанской цивилизации с художественной 
практикой строителей культовых сооружений региона. В моно-
графии, помимо ранее использованных в научном обороте литера-
турных источников, были привлечены материалы малоизвестных 
зарубежных публикаций, архивных документов (любезно предостав-
ленных музеем «Огюстен», Тулузским Университетом и Католи-
ческим институтом Тулузы, Центром Катарских исследований в Кар-
кассоне), а также материалы непосредственного исследования ав-
тором натурных объектов изучаемого региона. Анализ всех этих 
данных позволил по-новому взглянуть и оценить культурно-истори-
ческий фон, ставший благодатной почвой для появления и распро-
странения культовой архитектуры укрепленных церквей, последу-
ющего формирования и распространения своеобразной романской 
архитектуры Юга Франции. В данной монографии впервые вводится 
в научный оборот ряд новых гипотез, позволяющих более объек-
тивно взглянуть на особенности культовой архитектуры Южной 
Франции. Это, в свою очередь, значительно расширило научные 
представления об объемно-пространственных композициях укре-
пленных культовых сооружений данного периода, а также позволило 
связать вопросы синтеза искусств и концептуальных образов, поро-
ждаемых религиозными идеями той эпохи.
Поскольку период времени X–XIII вв., относящийся к теме 
данной монографии, — это эпоха безраздельного господства схола-
стики, постольку автор счел целесообразным (следуя примеру Эр-
вина Панофского) при ее написании использовать общую схоласти-
ческую схему оформления средневековых трактатов (secundum 
ordinem disciplinae), с тем чтобы шаг за шагом идти от одного су-
ждения к другому, постоянно информируя читателя о ходе развития 
этого логического процесса. Такая простая и вместе с тем понятная 
методика, примененная к системе классификации культовых соору-
жений, дала возможность исследовать «окситанскую» архитектуру, 

заранее зная (или предполагая) те идейно-художественные про-
граммы, которые изначально были обусловлены тем или иным ме-
стоположением культового объекта в системе предложенной автором 
классификации.

Глава 1
ИСТОКИ ВОЗНИКНОВЕНИЯ УКРЕПЛЕННЫХ 
КУЛЬТОВЫХ СООРУЖЕНИЙ ОКСИТАНИИ

1.1. ИСТОРИКОГЕОГРАФИЧЕСКИЕ И КУЛЬТУРНЫЕ 
ПРЕДПОСЫЛКИ УКРЕПЛЕНИЯ КУЛЬТОВЫХ СООРУЖЕНИЙ 
В ЭПОХУ СРЕДНЕВЕКОВЬЯ

Возникновение и религиозно-философское обоснование кон-
цепции «укрепленной церкви» прослеживается еще в ранний период 
становления христианской религии. Описание «Небесного Иеруса-
лима» в Откровении Апостола Иоанна Богослова (Откр. Иоанна, 21, 
12–14) подробно фиксирует элементы фортификации городских 
стен, башен и ворот. Св. Апостол Иоанн пишет, что Город: «…имеет 
большую высокую стену, двенадцать врат и на них двенадцать Ан-
гелов. На вратах написаны имена двенадцати колен израилевых…
Стена имеет двенадцать оснований, и на них имена двенадцати Апо-
столов Агнца…» (Откр. Иоанна, 21, 12–14)1. Богословско-семанти-
ческое отождествление Церкви Христовой и образа «Небесного Ие-
русалима» в трудах Отцов Церкви в дальнейшем способствовало 
популяризации данной иконографической концепции в христиан-
ском культурном пространстве. Другое богословско-мистическое 
отождествление образа Церкви с «Укрепленной Башней» (фортифи-
кационным объектом) подробно раскрывается в раннехристианском 
трактате «Пастырь» Ермы, II в., который пользовался огромным 
авторитетом и на христианском Востоке, и на христианском Западе. 
Здесь в IX Притче Ерма довольно подробно описывает свое видение, 
в котором «мужи и девы» возводят прочную и обширную башню из 
камней различной величины. Место возле Башни было очищено, 
и Пастырь, обходя вокруг Башни, видит, что «…она прекрасна: она 
была построена так хорошо, что всякий увидевший ее полюбовался 
бы, потому что она казалась сделанной как бы из одного камня — не 
было видно ни одной спайки», (Пастырь, Ерма, IX, 17.2). В своем 
видении Ерма получает объяснение многочисленным подробностям. 
Так, «Башня» есть Церковь, «белый квадратный камень» и «дверь 
в башню» обозначают Сына Божьего. Первый — Его предвечное 
бытие, последняя — Его дело в качестве посредника между Богом 

1 
См.: Библейская энциклопедия / под ред. архим. Никифора / репринт. М.: 
Типография А.М. Снегиревой, 1891. С. 334–335. 

и людьми. Господин Башни — также Сын Божий Иисус Христос 
(Пастырь, Ерма, IX, 17.2)1. Мы видим, что еще в раннем христи-
анстве отождествление укрепленного города или башни с образом 
Церкви Христовой было традиционным и на Востоке, и на Западе. 
Несомненно, что это своеобразное символическое богословие 
в образах приняло доктринальную форму уже на раннем этапе ста-
новления христианского искусства. Именно этими символическими 
образами с самых древних времен христианской культуры руковод-
ствовались с детской наивностью мастера по всей Европе. Для этого 
достаточно взглянуть на яркие миниатюры IX–XII вв., сопровожда-
ющие «Комментарий к Апокалипсису» Беатуса, аббата Лиебанского 
(рукописи окситанских монастырей в Силосе, Жероне, Ургеле, Ко-
голле и др.)2. Мы видим, что именно окситанским монахам ста-
ринных монастырей Каталонии, Наварры и Арагона принадлежит 
заслуга одними из первых иллюстрировать тексты Апокалипсиса 
(Откровения Иоанна Богослова). Таким образом, истоки религи-
озно-семантического обоснования образа «Церкви-Города» или 
«Церкви-Башни» (трансформирующиеся в образ «Церкви-Кре-
пости») мы можем достаточно легко проследить на просторах Окси-
тании (рис. 1.1).

Рис. 1.1. Карта распространения окситанского языка (Окситания)

Символика христианской Церкви, проникнув в глубину народ-
ного мироощущения, с течением веков тесным образом переплета-
лась с давними традициями населения Окситании. Все это не могло 

1 
См.: Н.И. Сагарда. Лекции по патрологии I–IV века. М.: Издательский 
Совет РПЦ, 2004. С. 166–167. 
2 
См.: L. Delisl, Melanges de paleogr., 180, p. 177 ff. 

не породить уникальное ментально-ценностное ядро, художе-
ственные образы которого и повлияли на сложение удивительного 
феномена eglises fortifiees Окситании. Так уж сложилось истори-
чески, что со Средних веков и вплоть до Первой мировой войны 
domus или casa pairal («патриархальный дом»), являлся жизненно 
необходимой частью окситано-каталонского бытия, со временем 
превратившийся в социальный миф, игравший в светской жизни 
населения почти такую же роль, какую играла церковь в жизни ре-
лигиозной. Подобно тосканской casa colonica, окситанской domus 
и провансальской mas, арагоно-каталонская casa pairal (masia) также 
пришла к нам из Средневековья, хотя корни подобных сооружений 
следует искать гораздо древнее. Жорж Платон, андоррский юрист, 
написавший этнографическое и юридическое исследование андорр-
ского права в XVIII–XIX вв., выявил некоторые причины и особен-
ности первенствующей роли domus (casa pairal) в социально-куль-
турном плане региона1. Древнеримская villa, укрепленная ферма 
свободных римских поселенцев — ветеранов с ее традиционными 
толстыми стенами, смотровыми башнями и пристройками для 
скота, — вот что послужило основой для всех этих типов сельских 
поместий Окситании. Некоторые строения прямо стоят на фунда-
ментах ранних римских villae и даже полностью повторяют плани-
ровку построек. В отличие от Испании Дальней (Южной) со сто-
лицей в современной Кордове (Corduba), населенной в основном 
торговцами и моряками, Каталония — Испания Ближняя (со сто-
лицей в Таррагоне) заселялась в основном римскими ветеранами — 
рядовыми, центурионами и младшими офицерами. За свою службу 
империи они в конце службы получали небольшие наделы земли 
и занимались в основном ведением сельского хозяйства, которое, 
конечно, не походило на огромные латифундии римской аристо-
кратии. Однако благодаря трудолюбию своих хозяев окситанские 
вино, оливковое масло, зерновые и знаменитая ампурданская вет-
чина уже в I в. н. э. шли на экспорт в столицу империи Рим. По-
добные укрепленные фермы римских ветеранов (villa), объеди-
ненные в одном регионе, предвосхитили будущие каталонские poblet 
(деревни, поселки) — прототипы окситанского деревенского буду-
щего2. Хотя в целом нельзя говорить о точном копировании римских 
сооружений. Дизайн domus (casa pairal) не являлся чем-то стан-
дартным, так как эти здания были полностью функциональны, 
и формирование усадьбы в целом было подвержено воздействию 
климата и социальной среды. Это наследие римских традиций, 

1 
См.: Э. Ле Руа Ладюри. «Монтайю, окситанская деревня 1294–1324», 
Издательство Уральского университета. Екатеринбург, 2001. С. 50. 
2 
См.: Р. Хьюз. Барселона. История города. М.: ЭКСМО, 2008. С. 90. 

главное место в которых занимало domus (casa pairal), а также ти-
пичные окситанские вольности находили свое подтверждение в кон-
кретных фактах. Например, в городке Ма д`Азиль, как и во многих 
других «бастидах», вплоть до XIII в. любой колон (до этого века еще 
сохранялись некоторые пережитки серважа), построивший свой соб-
ственный дом, автоматически становился свободным. Как отмечал 
Жорж Платон, с точки зрения этнографической, или, пожалуй, юри-
дическо-магической, окситанский domus, каталонский casa pairal, 
арьежский осталь, как и андорская casa, являлись чем-то большим, 
чем просто совокупность жилища и его обитателей, составляющих 
круг домашних. Окситанский (пиренейский) патриархальный дом 
является юридическим лицом с неделимой собственностью и опре-
деленными правами: они состоят в собственности на земельный 
участок, в пользовании общинными лесами и высокогорными паст-
бищами, solanes или soulanes («пастбища», оксит.) прихода. Domus, 
осталь или casa pairal являются некой целостностью, «продолжением 
личности своего хозяина», считается как бы «истинным владельцем 
всех благ, составляющих хозяйство»1. Римско-окситанская традиция 
преципуума («преимущественное право», лат.), та легкость, с ко-
торой глава семьи может выделить одного наследника для предот-
вращения дробления надела, играла в регионах окситанской куль-
туры огромную роль. Отсюда тирания отца — главы domus распро-
страняется на всех членов семьи и не подлежит сомнению. Это 
полная противоположность эгалитарным традициям нормандских 
или анжуйских норм обычного права, которые известны своей су-
ровой и уравнительной настойчивостью в том, что касается равного 
раздела собственности между всеми братьями (или даже между бра-
тьями и сестрами, в анжуйском варианте)2. Подобная патриар-
хальная суровость норм и обычаев сельской окситанской культуры 
не могла не найти свое отражение в семантике и иконографии 
domus, casa pairal или осталь.
Крыша окситанского дома (она же терраса) была, как правило, 
совершенно плоская и могла служить и местом для укладки хлебных 
снопов, и трибуной для кумушек-соседок. Хотя под влиянием 
влажно-прохладного климата Пиренеев в высокогорных районах 
крыши domus (casa pairal) со временем, примерно с XVI в., при-
обретают наклонную пирамидальную форму. Дополнительные 
лестницы и крошечные окошки и стены поистине циклопической 
толщины были здесь всегда. Напротив дома, вдоль стен, располага-
лись конюшни и загоны для скота с таким расчетом, чтобы тепло от 

1 
См.: Platon G., 1902–1903, p. 16, 49 et passim. 
2 
См.: Э. Ле Руа Ладюри. «Монтайю, окситанская деревня 1294–1324», 
Издательство Уральского университета. Екатеринбург, 2001. С. 49.

навоза распространялось в сторону жилых помещений. По мере того 
как фермы спускаются вниз, в предгорья или долины, окна стано-
вятся чуть больше, а крыши приобретают более плоскую форму. 
Один из вариантов расположения лестниц в здании — clos «поме-
щение, отделенное стеной». Еще ниже, на равнинах Ампурдана, 
Вика или в Таррагоне, наклон крыш становится совсем небольшим, 
а под коньком кровли появляются три-четыре чердачных окошка. 
Иногда встречается выносное крыльцо с аркадами, а дверные 
и оконные проемы становятся большими (например, в Гаскони или 
Лангедоке), хотя и закрыты массивными дубовыми дверьми и став-
нями. Довольно часто фермы имели сторожевую башню для наблю-
дения за приближающимися сарацинами (Арагон или Каталония), 
разбойниками или инквизиторами (рис. 2.2).

 

Рис. 1.2. Ранняя христианская церковь в Жероне II–III вв. 
и деревянный замок VIII–IX вв.

Помимо климатических условий внешний вид domus (casa pairal) 
очень сильно зависел и от типа земледелия и следовательно от видов 
почв. Так, например, в некоторых районах — в Жероне, на равнинах 
Вик, в Сельве, более богатых растительностью, фермы могли иметь 
многочисленные складские помещения для хранения фруктов, 
бобов, масла, вина, зерна и вообще всякого инвентаря. И поскольку 
фермеры здесь не держали многочисленного скота, при доме не 
было конюшен и хлевов, тогда как в Ампурдане и в окрестностях 
Таррагоны, где преобладает зерновое земледелие, к ферме примы-
кают обширные амбары и хлевы, а двор продолжен площадкой для 
молотьбы. В самых крупных хозяйствах Гаскони и Лангедока, по-
мимо двора, могут присутствовать также сад, свинарник рядом 
с садом, boal (хлев для быков), голубятня, bordes (сеновалы), coral 
для овец, примыкающий к domus (casa pairal). Почти повсеместно со 
стороны улицы расположены неизменные лавка или стол под от-
крытым небом, чтобы погреться на солнышке и поболтать с сосе-
дями. Во многих окситанских деревнях и городках, «зараженных 
катарской ересью», соседние дома часто соединялись между собой