Журнал филологических исследований, 2022, № 2

ISSN 2500-0519 
 
ЖУРНАЛ ФИЛОЛОГИЧЕСКИХ ИССЛЕДОВАНИЙ 
Сетевой научный журнал 
Том 6 
■ 
Выпуск 2 
■ 
2022 
 
Выходит 4 раза в год   
 
 
 
 
 
 
      Издается с 2016 года 
 
 
Свидетельство о регистрации средства 
массовой информации  
Эл № ФС77-63239 от 06.10.2015 г. 
 
Издатель:  
ООО «Научно-издательский центр ИНФРА-М» 
127282, г. Москва, ул. Полярная, д. 31В, стр. 1 
Тел.: (495) 280-15-96 
Факс: (495) 280-36-29 
e-mail: books@infra-m.ru 
http://www.infra-m.ru 
 
 
Ответственный редактор:  
Титова Е.Н. 
e-mail: titova_en@infra-m.ru 
 
© ИНФРА-М, 2022 
 
 
 
Присланные рукописи не возвращаются.  

Точка зрения редакции может не совпадать 
с мнением авторов публикуемых материалов.  

Редакция 
оставляет 
за 
собой 
право 
самостоятельно 
подбирать 
к 
авторским 
материалам иллюстрации, менять заголовки, 
сокращать тексты и вносить в рукописи 
необходимую 
стилистическую 
правку 
без 
согласования 
с 
авторами. 
Поступившие 

в редакцию материалы будут свидетельствовать 
о 
согласии 
авторов 
принять 
требования 
редакции.  

Перепечатка 
материалов 
допускается 

с письменного разрешения редакции.  

При цитировании ссылка на журнал «Журнал 
филологических исследований» обязательна.  

Редакция 
не 
несет 
ответственности 
за 
содержание рекламных материалов.  

 

САЙТ: http://naukaru.ru/ 
E-mail: titova_en@infra-m.ru 

СОДЕРЖАНИЕ

 
От редакции 
Титова Е.Н., Лазарев А.И.  
Журнал «Филологические записки» и его роль в 
развитии отечественной филологии (по материалам 
научно-практической 
конференции 
«Язык, 
мышление, цифровизация», посвященной 160-
летию журнала, Воронеж, 2021).  
 

Русская литература и литературы народов 
российской федерации 

Данилкова Ю.Ю.  
Роман Г. Казака «Город за рекой»: хронотоп 
путостороннего мира и его истоки  
 
Бондаренко Н.А. 
Письма В.А. Панова к матери М.А. Пановой 
«Встреча с Европой» и очерки Н.С. Лескова «Из 
дорожного дневника» в контексте идеи славянской 
взаимности 
 
Карначук И.Ю.  
Классическая литература как способ сохранения 
нравственности на уроках литературы в средней 
школе 
 

Теоретическая, прикладная и сравнительно-
сопоставительная лингвистика 

Ковалев Г.Ф.  
Ономастика в трудах В.И. Даля и её роль в 
этимологических исследованиях 
 
ЛАЗАРЕВ А.И.   
Философия глагола: категория времени в общей и 
частных грамматиках 
 
Меркулова И. А.  
Нуклеарно-типологическая карта лексико-
семантического пространства славянских языков 
 
Посацкий А.  
Дискурс неогнозиса в массовой культуре 
 
 

Русский язык. Языки народов мира 
Лапина Е.С., Смирнова А.Г. 
Особенности перевода композитов хирургического 
инструментария с немецкого на русский язык 
 
Калинин С.С.  
О типологической схожести механизмов 
грамматикализации аффиксальных предикатов 
кетского языка и некоторых языков коренного 
населения Америки 
 
Заварзина Л.Э.  
Ещё раз о специфике уроков русского (родного) 
языка 
 
Девлин А.-М.  
Обучение за рубежом и овладение русскими 
личными именами 
 

Медиакоммуникации и журналистика 

 
Панина Л.Ю.  
Основные этапы становления и развития журнала 
«Советская педагогика» 
 
Гладышева С. Н.  
Проблемы образования и воспитания эмигрантских 
детей в журнале «Русская школа за рубежом» 

 

ОТ РЕДАКЦИИ  
 
Журнал «Филологические записки»  
и его роль в развитии отечественной филологии  
(по материалам научно-практической конференции 
«Язык, мышление, цифровизация»,  
посвященной 160-летию журнала, Воронеж, 2021) 
 
Journal "Philological Notes" and its role  
in the development of Russian philology  
(based on the materials of the scientific and practical 
conference "Language, thinking, digitalization", dedicated 
to the 160th anniversary of the journal, Voronezh, 2021) 
 
Титова Е.Н. 
канд. пед. наук, ответственный редактор НИЦ ИНФРА-М 
e-mail: titova_en@infra-m.ru 
 
Titova E.N. 
Candidate of Pedagogical Sciences, Executive Editor, INFRA-M Academic Publishing House 
e-mail: titova_en@infra-m.ru 
 
Лазарев А.И. 
учредитель историко-филологического фонда им. А.А. Хованского 
e-mail: xovansky_fond@inbox.ru 
 
Lazarev A.I. 
founder of the Historical and Philological Khovansky Foundation  
e-mail: xovansky_fond@inbox.ru 
 
Аннотация  
Статья посвящена истории отечественной филологии, в частности – актуализации опыта, 
накопленного в журнале «Филологические записки». Журнал А.А. Хованского представляет 
собой яркую страницу в истории не только отечественной, но и европейской научной 
публицистики. Научное наследие журнала позволяет получить общее представление о развитии 
русского 
литературоведения, 
сравнительного 
языкознания 
и 
славянской 
филологии, 
преподавания классических и родных языков, педагогики в целом.  
Ключевые слова: филология, языкознание, литературоведение, прикладная лингвистика, 
история филологии, филологические исследования. 
 
Abstract  
The article is devoted to the history of Russian philology, in particular, to the actualization of the 
experience gained in the journal "Philological Notes". The journal of A.A. Khovansky was a really 
bright page in the history of not only Russian, but also European scientific journalism. The scientific 
heritage of the journal allows seeing a complete picture of the development of Russian literary 

criticism, comparative linguistics and Slavic philology, teaching of classical and native languages, 
and pedagogy in general. 
Keywords: philology, linguistics, literary criticism, applied linguistics, history of philology, 
philological research. 
 

В современной насыщенной общественно-политической и социальной жизни вопросы 
филологии и языкознания неоправданно уходят на второй план.  Между тем язык был и остается 
основным смысловым вектором развития человека, а, следовательно, культуры и общества. В XIX 
в. авторы журнала «Филологические записки» представляли язык «винтом политической жизни 
Европы» [4].  
Журнал А.А. Хованского открыл собой яркую страницу в истории не только отечественной, но 
и европейской научной публицистики, а его почти 40-летний стаж бессменного руководства 
изданием остается самым выдающимся достижением на редакторской ниве. Вклад журнала в 
отечественное языкознание настолько значителен, что позволяет утверждать: без знакомства с 
содержанием «Филологических записок» невозможно получить полного представления о 
развитии русского литературоведения, сравнительной и славянской филологии, преподавания 
классических и родных языков, педагогики вообще.  

«Филологические записки» были основаны учителем русского языка и русской 

словесности Воронежского Михайловского кадетского корпуса Алексеем Андреевичем 
Хованским на свои собственные средства, редакция журнала находилась в его собственном 
доме. В журнале публиковались переводы ведущих европейских и американских ученых, 
труды древних авторов, журнал выписывали ведущие европейские университеты.  

Журнал «Филологические записки», издававшийся в Воронеже сначала А.А. Хованским, а 
позже – его наследницами, выходил с 1860 по 1917 г. Без преувеличения, это было самое 
авторитетное филологическое издание в России. Журнал выпускался шесть раз в год, и за время 
его существования вышло больше 300 номеров, включающих более 2000 статей. Журнал 
послужил 
официальным 
печатным 
органом 
для 
заявления 
о 
начале 
деятельности 
Филологического общества при Санкт-Петербургском университете (1869) [1]. 
 «Филологические записки» стояли у истоков номинированного в те времена направления 
светской науки – филологии, или любословия, главным образом благодаря сравнительно-
историческим исследованиям, которым были специально посвящены [2]. Мысль о том, что 
история развития науки в ХIХ  в. есть, по существу, история научной журналистики, похожа на 
афоризм, в свете которого это издание представляется метафорическим зеркалом, отразившим 
ключевой этап в становлении российской филологии. 
 В своё время «Филологические записки» играли роль официального печатного органа 
всероссийского невидимого колледжа, а правильнее сказать, невидимой академии (поскольку у 
Академии наук долгое время не было собственного языковедческого издания) – неформального 
объединения значительного числа лучших словесников и педагогов, стоявших у истоков 
настоящего образовательного течения и объединённых эпиграфом: «Ум хорошо, а два лучше. Сто 
голов – сто умов». Тогда журналу Хованского удалось исполнить свою историческую миссию в 
формировании отечественной филологии и педагогики, однако с началом революционных 
событий дух этой невидимой академии почти на столетие испарился с советских научно-
просветительских просторов, а номера журнала на долгие годы оказались в «спецхране», в связи с 
чем образовалась лакуна, размером порядка 40 000 страниц, в значительной части состоящая из 
подлинных шедевров мирового языкознания. Несмотря на то, что «Филологические записки» 
признавались лучшим языковедческим изданием Российской империи (удостоены золотой 
медали 1-ой Всероссийской выставки печатного дела, 1895 г.), известным без преувеличения 
каждому 
практикующему 
учителю-словеснику, 
советские 
научно-педагогическая 
и 
филологическая школы игнорировали их богатейшее наследие настолько, что даже ведущие 
учёные, за редким исключением, целое столетие практически не обращались к этим публикациям 
и непочтительно редко использовали их в своей научной работе. Такое отношение к трудам 
выдающихся европейских и отечественных лингвистов и педагогов невозможно объяснить иначе, 

как идеологической конъюнктурой или «действием злого рока». Как бы там ни было, важно 
заметить, что забвение журнала А.А. Хованского негативно сказалось на российском 
гуманитарном знании в целом, что время от времени, так или иначе, проявляется в различных 
аспектах современных филологических исследований.  
 В период репрессивного «разгула» нового учения о языке Н.Я. Марра, когда сравнительно-
историческое языкознание было официально признано ложным буржуазным учением (в  ходе  
«Дела славистов», «Дела краеведов» и т.п.), наследие этой школы было практически исключено 
из 
научно-библиографической 
базы. 
Это 
объясняется 
специализацией 
журнала 
на 
 исследованиях 
индоевропейских 
и 
славянских 
культурообразующих 
религиозных 
и 
мифологических текстов, а также ориентацией на христианские моральные ценности в 
сформировавшейся 
на 
его 
страницах 
эвристической 
методике 
интеллектуального 
и 
нравственного развития учащихся «Живое слово», которую редактор предлагал сделать базовой 
в преподавании русской словесности. 
 После долгих лет забвения, к концу нулевых годов нового миллениума, опознаваемость 
журнала катастрофически стремилась к мизерным величинам, поэтому необходимо было 
приложить максимум усилий к восполнению выявленной лакуны. Именно такому стечению 
обстоятельств и положению дел к началу второго десятилетия ХХI в. обязан своим 
восстановлением педагогический Фонд им. А. Хованского, под эгидой которого был реализован 
ряд 
научно-практических 
и 
просветительско-популяризаторских 
проектов: 
проведение 
конференций к 200-летию А. Хованского и к юбилеям «Филологических записок» и 
«Славянского вестника», публикации научных сборников и репринты уникальных статей и 
монографий из первых номеров журнала, организация реальных и виртуальных выставок в 
библиотеках и литературном музее, публичные лекции известных учёных и презентации издания 
на образовательных форумах, съездах и салонах, учреждение медали «Живое слово», 
продюсирование научно-популярных фильмов «”Филологические записки” А. Хованского», 
«Воронежская педагогическая школа. Истоки» и др., а  также многочисленные публикации в 
региональных, федеральных и международных СМИ, включая статьи на разных языках в 
Википедии [3]. 
Приуроченная к 160-летию «Филологических записок» международная научно-практическая 
конференция «Язык, мышление, цифровизация» прошла в Воронеже в 2020 г. В   работе 
конференции приняли участие исследователи из 16 стран: Армении,  Беларуси,Великобритании, 
Вьетнама, Грузии, Ирака, Ирана, Ирландии, Канады, Китая, Польши, России, Сирии, США, 
Чехии и Украины. Материалы данной конференции редакция ИНФРА-М и представляет во 
втором и третьем специализированных выпусках Журнала филологических исследований. 
Выпуски объединяют труды, касающиеся различных проблем филологии и лингвистики, 
философии, педагогики и журналистики в соответствии с разделами журнала. Среди авторов 
сборника наряду с заслуженными деканами факультетов и заведующими кафедрами, докторами 
и кандидатами наук – молодые аспиранты и магистранты, учителя школ и независимые 
исследователи.  
 Статьи сборника можно систематизировать по следующим направлениям: первый раздел 
посвящен непосредственно материалам «Филологических записок». Авторы В.В. Каверина, 
О.В. Лукин, Ю.В. Лазарев, Е.В. Кривотулова, Е.Е. Русинова анализируют задачи построения 
общей системы языкознания в публикациях журнала Хованского, проблемы русской орфографии 
и преподавания словесности, а также оценивают педагогический потенциал этого заслуженного 
издания, его актуальность в современном контексте; здесь же рассматривается содержание самого 
понятия «научный потенциал».  

Второй раздел материалов конференции посвящен проблемам педагогики вообще и 
преподаванию родных языков, русского как иностранного, а также связи наследия педагогов ХIХ 
в. с современными тенденциями развития словесности в условиях тотальной цифровизации. Речь 
идет о статьях Л.Э. Заварзиной, Л.Ю. Паниной, С.Н. Гладышевой, О.А. Шевцовой, И.Ю. 
Карначука, A.M. Devlin.  

Наметившееся противостояние цифры и буквы ставит цивилизацию перед необходимостью 
выбора вектора развития: какое начало в образовании станет приоритетным – цифровое или 
гуманистическое? Авторы статей убеждены в том, что нет необходимости подвергать систему 
образования радикальной цифровой трансформации, достаточно и того, что «цифровые 
технологии могут улучшить хорошо проводимое обучение», они должны выполнять 
сопроводительную функцию, а не вытеснять человеческий фактор. В этой связи особое 
значение приобретает методика «Живое слово», создавая которую авторы выполняли всегда 
актуальный общественный запрос на качественное образование и нравственное воспитание, не 
только не потерявший своей злободневности, но ставший сегодня ещё более насущным. Таким 
образом, реализация методических разработок живого слова в условиях цифоровизации 
представляется чрезвычайно актуальной задачей.  

 Статьи третьего раздела показывают способность проникновения мысли в самые глубины 
философии и богословия, обращая внимание читателя на философию глагола в контексте общей 
и частных грамматик и достигая ядерного лингвистического уровня; здесь же рассматривается 
дискурс неогнозиса в языке современной массовой культуры и в литературе (статьи 
И.А. Меркуловой «Нуклеарно-типологическая карта лексико-семантического пространства 
славянских 
языков», 
С.С. Калинина 
– 
о 
типологической 
схожести 
механизмов 
грамматикализации аффиксальных предикатов кетского и некоторых языков коренного 
населения Америки, А. Посацкого – о дискурсе неогнозиса в современной массовой культуре, 
А.И. Лазарева – «Философия глагола: время в общей и частных грамматиках»).  

Четвёртый раздел посвящён славянщине, проблемам межславянской коммуникации, 
жизнеспособности и долговечности славянской взаимности, а также дискуссии о статусе 
южнославянских национальных языков и их диалектов. Отдельное внимание в пятом разделе 
сборника уделено теории и практике перевода, в частности – его диахроническому аспекту, 
влиянию фоновых знаний на качество перевода, стратегии достижения межъязыковой 
эквивалентности при переводе, а также практике перевода в организации межкультурной 
коммуникации; обозначаются проблемы в описании природы радикальных изменений языковых 
форм 
при 
коммуникативном 
посредничестве. 
Авторы: 
Г.Ф. Ковалев, 
В.И. Сапунов, Н.А. Бондаренко, Б.А. Щеголев,  В. Мерунка, С. Микулаш. 
Статьи следующих двух разделов сборника касаются вопросов литературоведения, 
психолингвистики и культурологии, языка художественной литературы и фольклора в его 
эстетической функции. В частности, в  дополнение к жанровой классификации предлагаются 
новые подходы к  анализу художественных текстов, выделяющие в них эмоционально-
смысловую 
доминанту, 
определяются 
психолингвистические 
критерии 
классификации 
«печальных» текстов; анализируется отражение концепта печаль в лексико-фразеологических 
системах, рассматривается проявление в литературе мотива смерти как одного из двух 
фундаментальных психологических побуждений (мортидо и либидо). Авторы: В.П. Белянин, 
Г.Н. Боева, 
В.В. Катермина, 
В.Б. Жаворонкова, 
Н.Г. Сичинава, 
Л.В. Молчанова, 
Г.Н. Межецкая, 
В.В. Хорольский, 
Л.Л. Сандлер,М.Г. Церцвадзе, И. Гарсиа де лаПуэнте, 
А. Килар,   И.Э.  Ратникова, Хоанг Тхи Бен,Чен Хайдун, 
Т.А. Пивоварчик,О.В. Барабаш, 
Л.Н. Крапчина, А.М. Королева, А.Н. Олейник,  Е.Н. Фатеева. 
В ряде статей затрагиваются проблемы устойчивого развития русского языка в пространстве 
интернет-коммуникации, влияния эмодзи на качество коммуникации в социальных сетях, и 
вместе с тем речь идет о коммуникативных табу и визуальном аспекте восприятия интернет-
стереотипов русской классики. Особый смысловой блок в разделах составляют статьи, 
затрагивающие проблемы философии имени и касающиеся поэтики заглавия в специфике 
национальных метафорических номинаций. Далее описывается структура звукового ландшафта 
художественного произведения, рассматриваются мифы и мотивы московского текста в русской 
лингвокультуре, изображается сюжет героя и лексико-стилистические особенности этикетной 
рамки, а также обсуждаются другие тематические вопросы (Л.А. Горохова, Ж.В. Грачева, 
Е.В. Погадай, П.Е. Белова, А.О. Витович, Я.Ю. Нефедова).  

В восьмом разделе представлены статьи об истории и актуальных вопросах журналистики, 
особенностях национально-культурных стилей средств массовой информации, публицистики и 
кинематографа. Авторы: В.В. Тулупов, М. Альдауд, М. Ш. М. Альтамеми. 
В заключительном разделе публикуется рецензия Е.В. Фирсова на монографию о 
выдающемся словацко-российском педагоге Яне  Квачале, научная биография которого связана 
с началом университетского периода в истории воронежской педагогической школы.  
Таким образом, конференция подводит итог прошедшему десятилетию в развитии научно-
публицистической традиции, открывает новое и отражает текущее положение дел в 
направлениях, основы изучения которых заложены в подшивках журнала «Филологические 
записки». Редакция «Журнала филологических исследований» надеется, что подобная 
инициатива поспособствует возобновлению научных исследований, заложенных в свое время 
«Филологическими записками» А.А. Хованского. Материалами юбилейной конференции мы 
представляем актуальную площадку для дальнейших научных дискуссий и публикаций 
результатов исследований в области филологии. 

 
 
Литература  
 

1. Филологические записки // Русская периодическая печать (1702-1894): Справочник [Текст] / 
Под ред. А. Г. Дементьева, А. В. Западова, М. С. Черепахова. – Москва: Гос. изд-во политический 
литературы, 1959. – С. 405-406.  
2. Радишаускайте Н.В. Журнал «Филологические записки» (1860-1917)  [Электронный 
ресурс]:Аннотированный указатель статей (на материалах отдела ценных и редких изданий 
ДВГНБ) 
/ 
И.Н. 
Топтыгин 
– 
Хабаровск, 
2016. 
–URL:https://www.fessl.ru/docs-
downloads/09_16/RF/FILZAP.pdf 
3. Воронежская энциклопедия[Текст] / Под ред. Карпачева М. Д. – Воронеж, 2008. 
4. Добровский В.М. Зачатки прикладного языкознания как науки о национализме : введение. 
Проект. [Текст]/ В.М.Добровский.  – Воронеж, 1889. – 48 с. 
 
 

Роман Г. Казака «Город за рекой»:  
хронотоп потустороннего мира и его истоки 
 
H. Kasack “Der Stadt hinter dem Storm”: the chronotope  
of "the world of the dead" and its sources 
 
Данилкова Ю.Ю. 
Канд. филол. наук, доцент РГГУ 
e-mail: magic20052@yandex.ru 
 
Danilkova Yu.Yu. 
Candidate of Philological Sciences, Associate Professor, Russian State Humanitarian University 
e-mail: magic20052@yandex.ru 
 
Аннотация  
В статье исследуется хронотоп потустороннего мира в романе Г. Казака и источники его 
формирования от фольклорных представлений до религиозно-философских концепций 
XIX-XX вв.    
Ключевые слова: мир мертвых, Г. Казак. 
 
Abstract 
The article examines the chronotope of the world of the dead in the novel by G. Kazak and the sources 
of its formation from folklore ideas to religious and philosophical concepts of the XIX-XX centuries. 
Keywords: H. Kasack, the world of the dead. 
 
         Роман «Город за рекой» был написан автором в послевоенную эпоху и, подобно 
многим другим текстам немецкой литературы этого периода (Т. Манн «Доктор Фаустус»), 
апеллирует к мифологическим источникам, так как сюжет путешествия героя в мир мертвых 
один из самых распространенных в мифологии и мировой литературе. Рассуждая о формах 
представлений о загробном мире в языческом социуме, В.Я. Пропп констатирует: «Человек 
переносит в иное царство не только свое социальное устройство (в данном случае – родовое, с 
позднейшим изменением хозяина в царя), но и формы жизни и географические особенности 
своей родины. /…/ Эта проекция мира на тот свет уже совершенно ясна в родовом обществе» 
[5, с. 288]. Представления о загробном мире в христианском мировоззрении принципиально 
иные: «иной» мир больше не является зеркальным отображением посюстороннего мира, это 
связано с появившейся темой страшного суда, идеей сегрегации людей, а также с 
представлением о существовании личного бессмертия. Обратимся к исследуемому роману. На 
первый взгляд, реальность мира мертвых в романе отражает именно эту языческую схему: 
герои в городе без названия продолжают заниматься тем, чем занимались и при жизни, отец 
Роберта Линдхофа продолжает работать как юрист, процесс, ведомый им, не дает ему уйти в 
небытие. Родители Анны, находящиеся в привилегированном положении, продолжают 
проживать свою обычную жизнь. Обитатели, напоминающие заводных кукол, продолжают 
совершать привычные действия, словно бы не замечая незнакомой обстановки, они 
имитируют жесты, привычные для них в обычной жизни. Перед глазами главного героя 
проходит дикая пантомима, призванная аллегорически возвести «усилия и тщетность 
повседневной жизни в абсолютный образ» [3, с. 71]. «…они представляли, будто и в самом 

деле выдвигают ящики комодов или открывают и закрывают дверцы шкафов – тогда как на 
месте этих воображаемых предметов было ничто, пустота» [3, с. 71]. Этот, по словам одного из 
героев, «зеркально отраженный мир» [3, с. 234] призван если не отрицать саму идею смерти, 
то, как минимум, смягчить наше представление о переходе в «инобытие» и его организации, 
которая является по преимуществу военной и тоталитарной. Зеркально отрефлексированный 
мир инобытия показан как вечная война всех народов во все времена, как точка невозврата, где 
ангельское начало превращается в демоническое: в этом мире герой видит храм-казарму 
(сочетание идеи военной доблести и религиозного культа) и узнает на фреске Высокого 
Комиссара с нимбом, «золото которого превратилось в черноту» [3, с. 345]. Однако было бы 
существенным упрощением полагать, что языческие представления оказались для Г. Казака 
определяющими. Думается, что релевантной традицией была идущая от Э.Т.А. Гофмана и Ф. 
Кафки. Именно в традиции позднего романтизма складывается представление о 
«механическом» и «автоматическом» как о «мертвой» субстанции, характеризующейся 
бесконечной повторяемостью, а мир мертвых у Г. Казака как раз и построен по этому 
принципу. В большинстве случаев сознание героев не фиксирует сам переход границы между 
жизнью и смертью, так солдаты в главе пятнадцатой не понимают, что мертвы, а чувствуют 
лишь оцепенение и желание от него освободиться. Изображение «застывшего» театра в 
шестой главе также восходит к традиции «оживших» статуй. Как уже отмечалось нами, в 
романе Г. Казака с темой границы возникает определенная сложность. Формально граница 
проходит по реке, но сам момент ее перехода героем не акцентирован в тексте. Уже этим 
представление о мире мертвых у Казака отличается от фольклорного с его акцентированием 
мотива перехода границы и четкой бинарной оппозицией между «мертвым» и «живым» [6, с. 
101]. Лишь немногие герои в романе Казака осознают мир, в котором находятся, как «иной». 
Так, Анна определяет этот мир как «чужую» субстанцию, правители города для нее – «они», 
чужие: «они присваивают себе всякое написанное слово, во благо человечества, как они 
считают» [3, с. 546]. Умершие люди находятся в странной взаимосвязи с миром живых, 
каждый из них стремится «зацепиться за прошлое», чтобы не уйти в небытие. Таким образом, 
каждый из них пытается сохранить то личное, чего их пытается лишить безымянный город. 
Как кажется, одной из традиций, к которой апеллирует Г. Казак, становится «Божественная 
комедия» Данте. В последних главах романа особенно актуальными становятся Дантовские 
образы, да и ранее Роберт сравнивается с Данте, Кателю же предположительно достается роль 
Вергилия. Однако, такие аналогии преждевременны. В отличие от «Божественной комедии» 
Данте город за рекой нивелирует грехи и заслуги людей, подчиняя их круговороту «колеса 
всеобщей судьбы». Основная масса героев – безымянна, как и город, в который они попадают, 
на общем фоне выделяется линия главного героя, Роберта Линдхофа и близких ему героев. Вот 
что пишет на эту тему исследователь творчества Данте М.Л. Андреев: «В додантовских 
видениях среди грешников: клятвопреступников, святокупцев, ростовщиков — и среди 
праведников (еще менее индивидуализированных, так как праведность труднее, чем грех, 
поддается рубрикации) встречаются персонажи с именем, но нет никого с лицом и судьбой. У 
Данте только в двух разделах изображенного им мира: в круге скупцов и расточителей и в 
девятом небе Перводвигателя, персонажи сливаются в общую массу, где по отдельности не 
различим никто» [1]. Эта сосредоточенность на личности существенно отличает мир Казака от 
Данте, таким образом, мы видим, скорее отсылки к додантовской традиции. Квинтесенцией 
этого подхода становится сцена, изображающая «парад мертвых», где и происходит 
классификация последних по их «преступлениям», здесь можно найти «потребителей», 
«марионеток», «авнтюристов» и профессиям. Интересно, что одним из художественных 
языков Г. Казака становится аллегория. Роберту Линдхофу показывают висящих в клетках 
демагогов, которые выслушивают собственные речи из встроенных в эти клетки труб, таким 
образом, как у Данте, наказание за грехи аллегорически повторяет и картину пригрешения. 

Руководит парадом Великий Дон, он же и определяет, кому оставаться в промежуточном 
царстве, – имя, неслучайно отсылающее к теме инквизиции. Ранее говорилось, что одной из 
основных черт романа-антиутопии является конфликт героя и тоталитарного государства [2, с. 
218]. Роберт Линдхоф связан необычным долгом, он должен написать хронику, которая 
свободна от субъективности, т.е. максимально убрать свой личный взгляд. Эта задача 
оказывается для него поистине невыносимой, ведь для этого ему нужно было бы отречься от 
собственной личности, биографии, «его рука не могла вывести ни одной строчки» [3, с. 567], а 
одной из форм, которой пользуется роман, становится древнейшая форма «видения», и 
связанный с ней принцип аллегоризма. Роберту, как Данте, «показывают» картины «мира 
мертвых», но картины не претворяются слово Линдхофа, в целом в романе визуальный 
принцип подачи материала преобладает над логоцентричным. Таким образом, перед нами – 
роман о невыполненном долге, о ненаписанной хронике? Исполнение этого необычного долга 
зачастую идет вразрез с его личными интересами: в городе герой встречает свою 
возлюбленную – самоубийцу Анну, которая просит стать его помощницей, а позже – забрать ее 
из мира мертвых. Город мертвых своеобразно испытывает героя, и последний подчиняется 
своему долгу, пренебрегая личным чувством. Первая подобная инициация Роберта 
происходит, когда Анна просит его пренебречь должностью в архиве ради любви к ней, затем 
Роберт отказывает любимой в возможности забрать ее из мира мертвых. После предательства 
Роберта связь для Анны между мирами рвется, ее фигура больше не отбрасывает тени, а 
впоследствии она теряет свой человеческий облик и превращается в символическую фигуру. 
Очевидно, застывшие фигуры, принимающие участие в демонстрациях «застывшего театра» 
также являются героями, чья связь с миром живых прервалась. Несмотря на то, что у героя 
явно привелигированное положение, конфликт между личным чувством и долгом все равно 
происходит, Роберт решается на бунт, и герой просит Великого Дона отпустить с ним Анну 
или самому остаться в царстве. Тоталитарное государство не может существовать без 
идеологии, в случае романа Г. Казака тоталитарное государство имеет в своей основе 
философские и религиозные представления. Основная идея, присутствующая в городе за 
рекой, -- идея подчинения личного общему, кроме того в устах правителей города мертвых 
присутствует весь спектр идей немецкой философии XIX-XX вв. Так, префект города говорит 
о том, что природа есть дух, а дух – это природа, эта сентенция есть не что иное, как пара"фраз 
афоризма Шлегеля. Представление о крахе западной цивилизация – также из арсенала 
философии XX-го века (Т. Манн, О. Шпенглер). «Историософия» Мастера Магуса с ее 
доминирующей темой гибели западной цивилизации и «прихода» азиатского начала отражает 
тенденции философской мысли начала XX-го века. Технократическая революция, по мнению 
мастера Магуса, обострила «инстинкт истребления»: «люди пытались перехитрить законы 
природы» [3, с. 129]. Европейцы, по его мнению, «жалкие, беснующиеся существа, последние 
отпрыски двух тысячелетий западной культуры» [3, с. 130]. «Нам внушали, что человек – 
венец творения, а он – навозная куча, вот кто», – восклицает одна из теней [3, с. 200]. 
Фаустовский перевод фразы Библии «вначале было дело» объявляется кощунственным, так 
как «дело», любая человеческая деятельность по усовершенствованию мира имеет печальные 
последствия. Эта идея из романа Г. Казака созвучна высказанной Т. Манном в эссе 
«Рассуждения аполитичного», написанного около тридцати лет раньше: «"Дух", который 
делает, действующий дух "дух" разоблачает, демонстрирует абсолютный радикализм своей 
сути, потому что дела чистого духа могут быть только наирадикальнейшими» [4, с.70]. Не 
вдаваясь в подробности этого эссе, отметим лишь, что его основной доминантой является идея, 
подкрепляемая ссылками на Ф.М. Достоевского, противостояния Германии остальному 
западному миру с его философией действия и впоследствии идеей «колониализма 
цивилизации» [4, c.52--59]. Интересно, что из «идеалогического прошлого» Германии берутся 
лишь выдержки из философских учений, музыка и литература в городе отсутствуют (глава 

пятнадцатая). Однако, примечательно, что, описывая мир мертвых, Г. Казак не проводит 
исторических аналогий между этим миром и миром послевоенной Германии, то расширяя 
границы «потустороннего мира» до пределов человеческой цивилизации, то «сужая» его до 
границ отдельной личности -- Роберта Линдхофа. В связи с последним утверждением, было бы 
интересно рассмотреть главу двенадцатую, в которой возникает тема встречи героя с самим 
собой, возникает тема зеркала, в котором герою открывается его собственное уродство, 
блуждание же по лабиринтам города начинает рассматриваться как возможный путь к себе 
самому. Именно в двенадцатой главе, как кажется, Г. Казак наиболее близок модели 
мифологического мышления, для которого «микрокосмос» и «макрокосмос» оказываются 
тождественными. Однако, как представляется, для прочтения текста автора XX-го столетия 
такой подход весьма упрощен. Именно архивариус Линдхоф объясняет умершим солдатам, 
желающим убежать, сущность «города мертвых» и невозможность побега: «Насильственная 
смерть слишком быстро настигла вас. Не было приготовления, перехода из одного состояния в 
другое. Плоть перестал существовать прежде, чем это дошло до вашего сознания» [3, с. 678]. 
Задача Линдхофа – проинтерпретировать то, что он видит, и архивариус пытается это по мере 
возможности сделать, ему же принадлежит и загадочное объяснение феномена мира мертвых: 
«Это не воскресение, как иные поначалу полагают, но промежуточный период, в котором 
жизнь проходит через фильтр, после чего уже копируется только ее пустая форма». По мнению 
одного из исследователей, представление о «мире мертвых» как о некой «промежуточной» 
форме существования восходит к Тибетской книге мертвых, которая так описывает мир, 
воспринимаемый только что умершим человеком: «Ты видишь родственников и 
свойственников и обращаешься к ним, но не получаешь ответа» [7, с. 278]. Так в главе 
«Существование в промежуточном состоянии и его отличительные особенности» описывается 
это состояние – это страдания человека, не могущего войти в свое тело: «Так страдают в 
промежуточном состоянии ищущие родиться вновь» [7, с. 283]. Данное сопоставление, 
видимо, не оправдано, так как повествование романа сосредоточено не на ощущениях одного 
жителя «города мертвых», но живого – Роберта Линдхофа.  
       Сочетание слов – «пустая форма», которая есть ни что иное, как слепок сознания, здесь 
ключевое. Рискнем предположить, что сама идея консервации «пустой формы», присутствием 
которой объясняются, возможно, и нелепые повторяющиеся действия людей, и феномен 
«застывшего театра», восходит к концепции архетипа К.Г. Юнга, а этот мир – репрезентация 
концепции «коллективного бессознательного». Как бы то ни было, для Робера Линдхофа «мир 
мертвых» – это мир сознания, нашедший свое воплощение в поэтике сюрреализма и 
заключающий в себе экзистенциальные вопросы.  
Литература 
1. Андреев М.Л. Данте Алигьери "Божественная комедия" 
http://svr-lit.ru/svr-lit/articles/italy/andreev-dante-bozhestvennaya-komediya.htm (дата обращения 
16.04.2022) 
2. Данилкова Ю.Ю. Г. Казак и Е. Замятин: к вопросу о роли мифологических аллюзий в 
антиутопии. – Новый филологический вестник. – №4(43). – Москва: РГГУ, 2017.  
3. Казак Г. Город за рекой. Гелиополис: Пер. с нем. Сост. Архипова Ю. И. – Москва: Прогресс, 
1992 
4. Манн Т. Рассуждения аполитичного // Путь на Волшебную гору. – Москва: Вагриус, 2008. 
5. Пропп В.Я. Исторические корни волшебной сказки. – Санкт-Петербург, 1996. 
6. Семантика времен года в русской словесности: коллектив. монография / И. А. Беляева и др.; 
отв. ред. А. И. Смирнова. М., 2021.  
7. Тибетская книга мертвых. – Санкт-Петербург: Азбука-классика, 2008. 
8. Kasack H. Die Stadt hinter dem Strom. Leipzig, 1988. 
 

Письма В.А. Панова к матери М.А. Пановой «встреча  

с Европой» и очерки Н.С. Лескова «из дорожного 

дневника» в контексте идеи славянской взаимности 

 

Letters from V.A. Panov to the mother M.A. Panova 
«Meeting with Europe» and sketches by  
N.S. Leskov «From the road diary» in the context  
of the idea of Slavic reciprocity 

 

Бондаренко Н.А. 
Доцент кафедры международных и региональных отношений НОУВО «Институт языков и 
культур им. Льва Толстого» 
 
Bondarenko N.A. 
Associate Professor, Department of International and Regional Relations, Institute of Languages 
and Cultures named after Lev Tolstoy" 
 
Аннотация 
В статье представлены письма В.А. Панова к матери М.А. Пановой из Центральной и Юго-
Восточной Европы (1841-1843)  и очерки Н.С. Лескова «Из одного дорожного дневника», в 
которых дана широкая этнографическая, историческая и культурная панорама жизни 
славянских народов. Опубликованные заметки расширяли представления о родственных 
народах, реализуя на практике идею славянской взаимности, пробуждая в соотечественниках 
чувство ответственности за всё, что происходит в славянском мире.  
Ключевые слова: идея славянской взаимности, В.А. Панов, жанр очерка, Н.С. Лесков, 
восприятие славянских народов. 
 
Abstract 
The article presents letters from V.A. Panov to M.A. Panova from Сentral and South-Eastern 
Europe (1841-1843) and essays of N.S. Leskov «From a travel diary». The authors provide a broad 
ethnographic, historical and cultural panorama of the life of the Slavic peoples. The published notes 
expanded ideas about kindred peoples, awakening in compatriots a sense of responsibility for 
everything that happens in the Slavic world, putting into practice the idea of Slavic reciprocity. 
Keywords: the idea of Slavic reciprocity, V.P. Panov, essay genre, N.S. Leskov, perception of 
Slavic peoples. 

 

Трактат «О литературной взаимности между племенами и наречиями славянскими» 

словацкого учёного, поэта, философа Яна Коллара (1793-1852) был опубликован в 1840 г. в 
журнале «Отечественные записки» [1]. В нем автор сформулировал программу литературной 
(в широком контексте – культурной) взаимности и способах её осуществления как надёжном 
средстве от дальнейшего разобщения славян. Под термином «славянская взаимность» 
понимают межславянскую культурную и литературную деятельность в контексте концепции 
Яна Коллара [8]. Мы считаем, что наиболее точная формулировка термина дана академиком 
САН В. Матулой. Профессор включил в термин «теоретические концепции славянской 
общности и культурно-политические программы единения или же сотрудничества 
славянских народов» [3]. Позже идея славянской взаимности стала не только мощным 
стимулом развития национальных языков и культур, но и основой для широкого обмена