Л.В. БЕЛОВИНСКИЙ

ИСТОРИЯ 
РУССКОЙ 
МАТЕРИАЛЬНОЙ 
КУЛЬТУРЫ

2-е издание, 
исправленное и дополненное

Учебное пособие
для студентов высших учебных заведений,
обучающихся по направлению подготовки
«Музеология и охрана объектов
культурного и природного наследия» 
 

Москва 
2015

1

УДК 069
ББК 791
 
Б43

Рецензенты:
Б.Л. Шапиро – кандидат исторических наук, преподватель кафе-
дры Музеологии РГГУ;
И.Б. Хмельницкая – кандидат исторических наук, доцент, заведую-
щая кафедрой музейного дела и туризма ФГБОУ ДПО «Академия 
переподготовки работников искусства, культуры и туризма»

Беловинский Л. В. 
Б43 
 
История русской материальной культуры: учебное посо-
 
бие / Беловинский Л. В. – 2-е изд., испр. и доп. – М. : ФОРУМ : 
 
ИНФРА-М, 2015. – 512 с.: ил.

 
 
ISBN 978-5-00091-098-6 (ФОРУМ)
 
 
ISBN 978-5-16-011118-6 (ИНФРА-М, print)
 
 
ISBN 978-5-16-103187-2 (ИНФРА-М, online)

Учебное пособие содержит сжатое изложение обширных сведе-
ний по истории материальной культуры всех слоев населения Рос-
сии в процессе повседневной жизни: от технологий и инструмента-
рия срубного строительства до ювелирных украшений.
Пособие презназначено для студентов высших учебных заве-
дений, обучающихся по специальности «Музейное дело и охрана 
памятников», направлению подготовки «Музеология и охрана объ-
ектов культурного и природного наследия» и слушателям курсов 
повышения квалификации и переподготовки музейных работников, 
может использоваться в практической музейной работе, особенно 
начинающими музейными работниками, быдет также полезно уча-
щимся, изучающим историю русской культуры и читателям, интере-
сующимся обстоятельствами быта своих предков. 

УДК 069
ББК 79.1

ISBN 978-5-00091-098-6 (ФОРУМ) 
ISBN 978-5-16-011118-6 (ИНФРА-М, print) 
© Беловинский Л. В. , 2015
ISBN 978-5-16-103187-2 (ИНФРА-М, online) 
© Издательство «ФОРУМ», 2015

Введение 

В кризисные эпохи, когда зыбко настоящее и неясно будущее, 
общество начинает пристально вглядываться в прошлое. Откуда мы? 
Кто мы? Почему мы такие?  Ответы на эти вопросы может дать только 
прошлое. А зная ответы на них, можно судить о будущем. 
Вот почему необходимо точное знание о прошлом, знание своей 
истории. 
Но история – это не та «наука», которую все мы изучали в средней 
школе. Школа, да, к сожалению, по большей части и вуз, знакомят нас 
очень поверхностно и не точно с историей государства. А для ответов 
на «роковые» вопросы нужно знать историю народа, которая дале-
ко не исчерпывается политической историей: государство и нация 
далеко не идентичны. Необходимо знание истории нации, истории 
людей в их повседневной жизни, во всей полноте и многообразии. 
Это необычайно сложное, многогранное, многоуровневое явление, 
где тысячи и тысячи явлений находятся в сложнейшей взаимосвязи. 
Историки только ищут подходы к такому знанию, всматриваясь лишь 
в отдельные сюжеты – в социальную, экономическую историю, исто-
рию культуры всей нации, а не только ее элиты, и в культуру не только 
художественную или гуманитарную. Один из таких сюжетов – исто-
рия материальной культуры нации. 
История материальной культуры включает разнообразнейшие 
явления всей жизни прошлого, получившие материальное воплоще-
ние: жилище, хозяйственные постройки, орудия труда и инструмен-
ты, транспортные средства, мебель, посуду и предметы домашнего 
обихода, одежду и ее аксессуары, оружие и т. д. Как неотъемлемая 
часть всей культуры сообщества, история материальной культуры 
детерминирована условиями его исторического обитания, включаю-
щими не только природную среду, но и экономические, социальные 
и политические обстоятельства его исторического бытия. В резуль-
тате она находится в связи с национальным характером, формирую-
щемся в этой среде обитания, с историей быта и нравов различных 
социокультурных групп, их верованиями, традициями, привычками 
и господствующими вкусами и оценками, а также с характерным для 
каждой данной эпохи художественным стилем.
История материальной культуры является важной составляю-
щей нового направления в современной науке о культуре – исто-
рии повседневности, т. е. совокупности форм реализации культуры, 

Введение

которая, в свою очередь, является совокупностью норм и стандартов 
человеческих отношений (коммуникаций). Одновременно она соот-
носится с некоторыми другими дисциплинами. Поскольку повседнев-
ная жизнь людей, связанных с государством служебными или иными 
отношениями, во многом регламентировалась законодательными 
актами, уставами учреждений и др., постольку подлинное освоение 
истории материальной культуры невозможно без знания основ исто-
рии государственных учреждений. К истории материальной культуры 
вплотную примыкает та часть вспомогательных исторических дисци-
плин, которая имела то или иное материальное воплощение или была 
связана с владением вещами: геральдика, сфрагистика, фалеристи-
ка, нумизматика, бонистика. Мебель, предметы домашнего обихода, 
костюм в большей или меньшей степени несли на себе отпечаток того 
или иного художественного стиля, а следовательно, необходимо зна-
ние начатков истории искусства. 
Задача исторической науки заключается в реконструкции про-
шлого, в том числе и музейными средствами, в воссоздании мира 
человека прошлого. И этому должно служить знание истории мате-
риальной культуры в связи с жизнью этого человека. Однако необхо-
димо подчеркнуть, что полноценно изучать историю материальной 
культуры можно только как историю бытования предмета в социо-
культурной среде, что, к сожалению, выходит за рамки данного посо-
бия. Это учебное пособие прежде всего рассчитано на будущих музей-
ных работников, на хранителей музейных фондов и экспозиционеров. 
В равной мере книга может оказаться полезной и нынешним «музей-
щикам», особенно молодым: ведь большинство из них не имеет спе-
циального музейного образования, пока еще нового в России. Но она 
может оказаться интересной и полезной и широким слоям неспе-
циалистов, той части читающей публики, которая не желает ограни-
чиваться куцыми и полузабытыми школьными знаниями и пробав-
ляться журналистскими поделками на темы истории либо ходячими 
историческими мифологемами, созданными полузнанием.
Источником изучения истории материальной культуры является 
совокупность собственно музейных предметов. Однако далеко не все 
они сохраняются в музейных собраниях, а многие присутствуют лишь 
фрагментарно ввиду плохой сохранности. Поэтому важную роль 
играют изобразительные источники – от портретной, бытовой и инте-
рьерной живописи и графики до фото- и кинопродукции. К тому же 
изоисточники позволяют судить о формах бытования предмета в той 
или иной социокультурной среде. Однако изобразительные источ-
ники требуют очень осторожного, критического отношения к себе: 
живописец преследовал определенные, далекие от задач науки цели, 
а фотография или документальное кино (не говоря уже о художе-
ственных лентах) нередко оказываются инсценировками, а вовсе не 

Введение

беспристрастной фиксацией прошлого. Наконец, в качестве источни-
ка с той же степенью осторожности могут использоваться тексты – от 
старой беллетристики до очерковой и мемуарной литературы. Иной 
раз здесь упоминаются или даже описываются бытовые предметы, не 
дошедшие до нас ввиду своей «малоценности» (с точки зрения соби-
рателей) и не удостоившиеся внимания художников. 
Имея в виду потребности экспозиционеров, в пособие включены 
фрагменты из мемуаристики и некоторых монографических изданий, 
позволяющие более точно судить о бытовании предметов материаль-
ной культуры в той или иной социокультурной группе, об эволюции 
наборов использовавшихся предметов во времени и в социальном 
пространстве. В данном пособии, которому до известной степени 
придан справочный характер, в том числе по ряду сюжетов даны тер-
минологические словари, такие фрагменты выделены для удобства 
работы курсивом.
В заключение отметим необходимость не только знания факти-
ческого материала, изложенного в пособии, но и понимания сущ-
ности многих явлений прошлого, лежащих за пределами жизненного 
опыта современных музейных работников: от социальной психологии 
общества в прошлом до технологий обработки металла. Это особен-
но важно при создании и реализации культурно-образовательных и 
образовательно-воспитательных программ. 

Глава I 
ЖИЛИЩЕ, ДВОР, 
НАДВОРНЫЕ ПОСТРОЙКИ

1. Раннее жилище

В ранний период отечественной истории на юге, востоке и в 
лесостепной полосе Европейской России, где началось формирова-
ние великорусской нации, складывается земляное или полуземляное 
жилище (землянка и полуземлянка), в лесной полосе – надземное. 
Отсюда позже развиваются два более поздних типа жилища: с земля-
ным либо деревянным полом, без подклета, с завалинкой, и жилище 
на подклете. Соответственно формируются два типа двора как ком-
плекса жилых и хозяйственных построек (подворья): а) хозяйствен-
ные постройки связаны с жилищем; б) хозяйственные постройки раз-
бросаны по двору. 
Раннее жилище крестьянства и городских низов малоизвест-
но, но можно с уверенностью предполагать, что это была истоп-
ка (истобка, истба, от чего произошло позднейшее – изба), одно-
камерное, т. е. с одним жилым помещением, небольшое срубное 
жилище, наземное или даже слегка углубленное в землю, с зем-
ляным полом, без потолка, который заменяла кровля из накат-
ника – тонких бревен, уложенных горизонтально на самцы – два 
невысоких треугольных бревенчатых фронтона. В одном из углов 
находилась глинобитная печь-каменка куполообразной формы, 
топившаяся «по-черному»: она не имела дымохода, и дым выхо-
дил прямо в жилое помещение, вытягиваясь в небольшое «воло-
ковое» окно, прорубленное высоко под крышей в переднем фасаде 
напротив двери. К входной двери могли примыкать легкие сени 
(«осенявшие», накрывавшие вход), плетневые или жердяные, трех-
стенные, т. е. без дверей. Хозяйственные постройки на дворе также 
были жердяные или плетневые, крытые засыпанными землей жер-
дями; погреба могли представлять собой просто врытые в землю 
бочки или большие корчаги. 
Аналогичный характер имело городское жилище ремесленника 
или торговца, неплохо изученное археологами. У ремесленников оно 
одновременно являлось и мастерской. Небольшой двор, если горо-
жанин обладал собственным жилым местом, также включал хлев, 
амбар, погреб, баню, колодец, как и у крестьянина. Жилище горожа-
нина обычно размещалось посреди двора, огороженного частоколом, 
так что улица представляла собой мощеный бревнами узкий коридор 

1. Раннее жилище 

между двумя стенами частокола, прерывавшегося глухими воротами. 
Только жилища ремесленников могли выходить на улицу торцевой 
стеной с окошком для приема заказов и продажи изделий. 
Боярский двор включал несколько жилых построек: для хозяина, 
челяди, арендаторов (дворников). На нем располагался полный необ-
ходимый комплекс хозяйственных построек: мастерские, конюшни, 
хлева, погреба, амбары, баня, колодец с колодой для водопоя. Двор 
делился на две половины, иногда разгороженные тыном: чистый, 
перед боярским жильем, и хозяйственный. 
Хоромы иногда строились в два и три этажа. Нижний этаж 
составлял подклет, где находились кухня, жилье для прислуги и 
хозяйственные помещения. Выше были жилые и парадные помеще-
ния с горницами (горница – «горнее», т. е. возвышенное помещение 
по сравнению с подклетом), опочивальнями (спальнями; в ранний 
период спальня называлась повалушей, где спали «повалом» на 
кошмах), молельной, палатой для пиров (в ранний период пирше-
ственная зала называлась гридницей). Верхний ярус составляли 
светлицы (светлые, без печей) и терема, где в окружении женской 
прислуги находилась женская часть семьи, с гульбищами (галерея-
ми) вокруг. Поскольку ограниченные размеры бревен не позволя-
ли ставить достаточно просторные срубы, хоромы больших объемов 
представляли собой несколько разновеликих клетей, объединенных 
сенями – крытыми галереями-переходами. С XV в. на Руси начали 
строить каменные помещения, преимущественно для пиршественных 
зал, а для повседневного жилья по-прежнему использовали деревян-
ные рубленные надстройки над каменными. Гладко стесанные стены 
расписывали или обивали тканями. До начала XVII в. в богатых домах 
кирпичные печи расписывали охрой и суриком. Изредка привозили 
из-за границы изразцовые печи. Затем их стали облицовывать крас-
ными терракотовыми, так называем красными, или глазурованны-
ми зелеными изразцами местного производства, причем стоили они 
очень дорого и были только в домах знати. Печи, как правило, стояв-
шие в углу, были двухъярусными: невысокий нижний ярус, нередко на 
фигурных ножках, мог включать лежанку и топку, примыкая к стене, 
так что топили из сеней или с улицы; второй, узкий ярус, завершав-
шийся фигурными «городками», несколько отступал от стены. Все это 
в какой-то степени гарантировало от пожара во время топки и обе-
спечивало чистоту в жилом помещении. Во второй половине XVII в. 
печи в домах знати стали облицовываться полихромно-рельефными 
изразцами. Иногда печи располагались только в подклете, а наверх, 
в жилые помещения, проходили керамические трубы, подводившие 
теплый воздух. Окна прорубались в трех или четырех стенах; в чет-
вертой стене располагалась дверь. Косящатые, т. е. обрамленные мас-
сивными брусьями-косяками с рамами в них, окна были слюдяные 

Глава I. Жилище, двор, надворные постройки

или стекольчатые, т. е. из цветного стекла, типа витражей, с мелкой 
расстекловкой; в более бедных жилищах окна могли затягивать-
ся бычьим пузырем или промасленным пергаментом. Мебель была 
незамысловатая: лавки, скамьи, рундуки, коники, поставцы. 

2. Крестьянское жилище XVIII – начала XХ вв. 
Конструкция и типология 

Вышеизложенные сведения о ранних жилых постройках в значи-
тельной степени являются умозрительными. Источником их является 
археология, имеющая дело со следами, остатками прошлого. На базе 
археологических данных, часто отрывочных, и происходит рекон-
струкция тех или иных явлений. Даже представления о более поздних 
постройках – XVII, XVIII, даже начала XIX в., принадлежавших кре-
стьянству и низшему слою горожан, довольно туманны и опираются 
на не всегда совершенные зарисовки современников, особенно ино-
странцев (они-то и обращали внимание на диковинные для них черты 
повседневности), и их отрывочные записи. Достаточно полное и точ-
ное представление о жилище простого народа, его интерьерах, домаш-
ней утвари, орудиях труда и пр. мы имеем примерно с 30-х гг. XIX в., 
когда образованное общество по тем или иным причинам обратилось 
к изучению народной жизни. Так что мы можно предположить, что 
еще в XVIII и даже в начале XIX в. не только в деревне, но и в городе 
бытовал тип простонародного жилища, описанный в первом разделе: 
однокамерное, с земляным полом, без потолка.
Основным строительным материалом в срубном жилом строи-
тельстве были хвойные породы деревьев, лучше всего использовалась 
сосна, особенно растущая на песчаных почвах; несколько хуже была 
обладавшая рыхлой древесиной ель; еще хуже – пихта. В Европей-
ской части России, в ее основном историческом ядре, где формиро-
валась русская культура, лиственница встречается редко, но в Сиби-
ри ее использовали в строительстве часто, равно как и кедр. В более 
южных районах с широколиственными дубравами применяли дуб. 
В лесостепных районах с небольшими лиственными лесами и березо-
выми «колками», в соответствии с народной пословицей «На грех и из 
палки выстрелишь», строили дрянные избенки из прямоствольной, 
но быстро гниющей осины или из березы. 
Крестьянская жилая постройка XVIII–XIX вв., как и типы двора, 
отличается традиционностью, продиктованной преимущественно 
климатическими условиями, к которым она приспособлена в макси-
мальной степени. В течение веков жизни в суровом климате и в усло-
виях скудости природных ресурсов русский народ виртуозно овладел 
строительными материалами с учетом их качества. 

2. Крестьянское жилище XVIII – начала ХХ вв.

Существует несколько типов конструкции жилья и технологиче-
ских приемов его строительства. Основа рубленной жилой построй-
ки – клеть: четырехугольный бревенчатый сруб из 12–15 и более 
венцов – прямоугольников, образованных четырьмя бревнами. При-
менялось несколько типов соединения (врубки) бревен: 1) «в обло» 
(«в угол», «в чашку»); 2) «в крюк»; 3) «в охряпку»; 4) «в лапу»; 
5) «в охлуп». Самый распространенный тип рубки – в обло, или 
в чашку: в концах бревен вырубаются до половины толщины брев-
на полукруглые («облые») углубления – «чашки» с небольшим 
горбиком внизу; пары бревен укладываются вершинкой к комлю. 
В чашки укладывается концами вторая, поперечная пара бревен, 
также вершинкой на комель и наоборот, и в них вырубаются такие 
же чашки. Предварительно снизу вдоль вышележащей пары бревен 
вырубается мелкий желоб по форме нижележащих бревен, так что 
при укладывании одного бревна на другое между ними получается 
достаточно большая площадь сопряжения – паз. При окончатель-
ной сборке сруба в пазы для теплоизоляции укладывается подсушен-
ный болотный мох. Поскольку в чашки по бревнам могла затекать 
дождевая вода, и углы начинали выгнивать, иногда сруб рубился 
в охлуп, т. е. чашками вниз. Концы бревен в 20–25 см торчали на 
углах наружу, и для придания срубу большей красоты, и особенно, 
если его предполагалось затем обшивать тесом, использовали наибо-
лее сложный тип рубки в лапу: каждый конец бревна обрабатывал-
ся в очень сложной форме так, что все пять плоскостей имели форму 
трапеции. 
При недостаточной длине бревен они соединялись (сращива-
лись) несколькими способами: 1) «в замок», или «крюк»; 2) клинья-
ми и врезками; 3) короткими вертикальными столбами. Могло быть и 
сочетание разных типов сращивания концов коротких бревен; напри-
мер, в сложной формы замок, имевший вид большого крюка, встав-
лялся внутри «зуб», деревянный клин, входивший в пазы. В резуль-
тате бревно не только не могло разойтись по длине, но и один конец 
не мог сдвинуться относительно другого. Такие способы сращивания 
необходимы при отсутствии фундамента или неглубоком фундаменте: 
при замерзании и оттаивании грунтовых вод сруб начинает «ходить», 
его углы поднимаются и опускаются неравномерно, и непрочный 
сруб может расползтись, тогда откроются пазы в местах сращивания. 
Поэтому нижние венцы, на которые и идут обычно наиболее толстые, 
«матерые», или «кондовые», бревна, старались делать цельными, 
а сращивание производилось «вперебежку», в разных концах сруба. 
Для расширения помещения возможно было также соединение 
нескольких рядом стоящих срубов. Производилось оно «в столб» и «в 
два столба»: в землю вкапывался, а лучше – врубался на шип в нижнее 
цельное или сращенное бревно вертикальный столб с продольными 

Глава I. Жилище, двор, надворные постройки

пазами, и в него затесанными шипами входили концы бревен обоих 
срубов. 
При рубке сруба заранее оставлялись проемы для будущих окон 
и дверей, а в нижние венцы концами врубались половые балки, или 
«переводы». 
Наиболее сложной была конструкция кровли. Самой распро-
страненной кровлей была двухскатная, с двумя фронтонами. Извест-
на также трехскатная кровля, чаще встречаемая на юге, с одним 
фронтоном, обычно соломенная или очеретянная (тростниковая). 
В лесной стороне у зажиточного крестьянства в конце XIX – нача-
ле XX вв. появляется четырехскатная (вальмовая) тесовая кровля; 
четырехскатная соломенная или очеретянная кровля характерна и 
для южных губерний. 
В XVIII–XIX вв. была распространена двухскатная самцовая 
кровля, в конце XIX – начале XX вв. постепенно заменяющаяся 
стропильной. У самцовой кровли на верхние бревна переднего 
и заднего фасадов ложились постепенно уменьшавшиеся в длину 
бревна-самцы, образующие два треугольных фронтона; в построй-
ках большого размера самцы укреплялись перпендикулярными к 
ним перерубами. На самцы укладывали продольные тонкие брев-
на – слеги, в которые врубали курицы – тонкие еловые жерди, 
вырубленные вместе с корневищем, образующим крюк. При стро-
пильной кровле на продольные бревна верхнего венца накладывали 
выступавшие концами за периметр сруба поперечные балки (пере-
воды), в которые врубали шипами по два образующих треугольник 
наклонных бревна – стропила. На стропила накладывали слеги, в 
которые врубали курицы. На концы куриц накладывали продольные 
бревна с продольными пазами – потоки. В пазы потоков, ориенти-
рованных на скаты кровли, вставляли нижние концы тесин, лежав-
ших на слегах; их верхние концы прижимали охлупнем, продоль-
ным бревном с широким треугольным пазом, лежавшим на верхней, 
более толстой слеге – коньке. Охлупень притягивался к верхней 
слеге деревянными шипами с клиньями – стамиками, либо боль-
шими коваными гвоздями. Нередко охлупень вырубался из толстой, 
поваленной вместе с корневищем ели (корни ели растут неглубо-
ко, параллельно поверхности земли), и на конце его, над передним 
фасадом избы, вырубалось грубое подобие конской головы – симво-
ла Солнца; это был оберег, охранявший жилище от нечистой силы. 
Фронтоны стропильной кровли зашивали тесом. Пространство 
между бревнами верхнего венца и кровлей – стреха – служило для 
вентиляции чердака. 
В ранний период в богатых лесом районах кровли крыли жело-
бами – расколотыми вдоль половинками бревен, в которых вытесы-
вались желоба. Нижний ряд их клали на слеги желобами вверх, и он