Критика тоталитарного опыта

КРИТИКА 
ТОТАЛИТАРНОГО ОПЫТА

Коллективная монография

Составители Б.В. Марков, С.П. Щавелёв

5-е издание, стереотипное

Москва
Издательство «ФЛИНТА»
2022

УДК 323.282(091)
ББК 66.3(2Рос)12
        К82

Ре це нзе нты:
д-р филос. наук, проф. В.П. Римский (Белгород);
д-р филос. наук, проф. Л.Г. Королева (Курск)

 В монографию включены материалы дискуссии относительно 
исторического значения тех форм европейской и российской власти 
и культуры, которые получили название тоталитарных. Несколько 
представителей старшего и младшего поколений отечественных 
философов выдвигают и обосновывают во многом противоположные 
оценки важных событий и фигур истории XX века. В приложениях 
представлены редкие архивные, документальные (в том числе, 
недавно рассекреченные) материалы обсуждаемой исторической 
эпохи.
Для всех, кто интересуется современными проблемами философии, науки и политики, в первую очередь учащихся и преподавателей высшей школы.

УДК 323.282(091)
ББК 66.3(2Рос)12

ISBN 978-5-9765-1147-7 
© Коллектив авторов, 2017
© Издательство «ФЛИНТА», 2017

  Критика тоталитарного опыта : коллективная монография / 
Б.В. Марков,  С.П. Щавелёв,  Д.П. Кузнецов,  А.Ю. Бубнов, 
А.С. Щавелёв ; сост. Б.В. Марков, С.П. Щавелёв. — 5-е изд., 
стер. — Москва : ФЛИНТА, 2022. — 216 с. — ISBN 
978-5-9765-1147-7. — Текст : электронный.

К82

Содержание

С.П. Щавелёв. Предисловие второго составителя  .......................................4
Б.В. Марков. Предисловие первого составителя  ..........................................7

С.П. Щавелёв. «Да здравствует тоталитаризм?!» Критика
попыток реабилитации репрессивного опыта  ........................................8

Переписка об организации дискуссии  ....................................................19
1. Б.В. Марков — С.П. Щавелёву. 26 декабря 2009 г.  ................................19
2. С.П. Щавелёв — Б.В. Маркову. 30 декабря 2009 г.  ................................19
3. Б.В. Марков — С.П. Щавелёву. 31 декабря 2009 г.  ................................20
4. С.П. Щавелёв — Б.В. Маркову. 13 января 2010 г.  ..................................20
5. Б.В. Марков — С.П. Щавелёву. 14 января 2010 г.  ..................................21
6. Б.В. Марков — С.П. Щавелёву. 16 января 2010 г.  ..................................22

Б.В. Марков. Как нам преодолеть тоталитаризм?  ................................23

С.П. Щавелёв. Ответ критика на антикритику  .....................................27

Б.В. Марков. Ответы на вторую критику  ...............................................64

Беседа на заданную тему  ...........................................................................75
А.Ю. Бубнов. Фантом тоталитаризма  ..........................................................75
Д.П. Кузнецов. Тоталитаризм: теория и опыт  .............................................80
А.С. Щавелёв. Тоталитаризм: дискурс и дискуссия  ...................................85

ПРИЛОЖЕНИЕ I. С.П. Щавелёв. [Рец. на кн.:] В.А. Бердинских.
ВятЛАГ Киров: Кировская областная типография, 1998  .........................89

ПРИЛОЖЕНИЕ II. С.П. Щавелёв. «Для меня это зрелище с Голгофы...»
(Письма Н.И. Пузановой С.Ф. Платонову). Штрихи к «Делу
краеведов ЦЧО» 1930—1931 гг.  ..................................................................95

ПРИЛОЖЕНИЕ III. С.П. Щавелёв. «Дело краеведов ЦЧО»
1930—1931 гг. Курский «филиал». Документальный очерк  ...................104

Список сокращений  ....................................................................................204
Сведения об авторах  ...................................................................................205

С.П. Щавелёв

Предисловие второго составителя

Давайте после драки
Помашем кулаками,
Не только пиво-раки
Мы ели и лакали.
Нет, назначались сроки,
Готовились бои,
Готовились в пророки
Товарищи мои.
Б.А. Слуцкий. Голос друга.
1952 г.

Второй по алфавиту имён и академической иерархии из основных авторов этой книжки «предисловствует» потому, что он-то и 
затеял дискуссию. Борис Васильевич Марков и не подозревал о 
том, что один из его провинциальных коллег, бывший ученик по 
философскому факультету Санкт-Петербургского университета, 
Сергей Щавелёв возьмёт да и пошлёт на одну из очередных конференций тезисы, где в качестве ответчика за попытки реанимации 
тоталитарного прошлого будет выдвинут почему-то именно он, 
профессор Марков. Зато Борис Васильевич тут же согласился продолжить дискуссию и привлечь к ней нескольких молодых коллег. 
Все мотивы этого нашего, как сейчас говорят, проекта изложены в 
открывающих эту публикацию текстах.
Остаётся представить их авторов.
Борис Васильевич Марков — выпускник философского факультета Ленинградского государственного университета (1971) и его 
же аспирантуры (1974); доктор философских наук, профессор, организатор (1993) кафедры философской антропологии (и её заведующий поныне) философского факультета Санкт-Петербургского 
государственного университета; автор множества статей и книг по 
теории и методологии науки; культурологии и истории западной 
философии; теоретической антропологии.
Сергей Павлович Щавелёв — окончил аспирантуру философского факультета Ленинградского государственного университета 

(1979); доктор философских наук, доктор исторических наук, профессор, заведующий кафедрой философии Курского государственного медицинского университета (с 1992 г.).
Дмитрий Петрович Кузнецов — выпускник исторического факультета Курского государственного университета (1993) и аспирантуры его кафедры философии (1998); кандидат философских 
наук, доцент кафедры философии Курского государственного медицинского университета.
Александр Юрьевич Бубнов — выпускник исторического факультета Курского государственного университета (1999) и аспирантуры кафедры философии Курского государственного медицинского университета (2003); кандидат философских наук, доцент 
кафедры философии Курского государственного медицинского 
университета.
Алексей Сергеевич Щавелёв — выпускник исторического факультета Московского государственного университета (2001); аспирантуры Института всеобщей истории РАН (2004); кандидат исторических наук, старший научный сотрудник Института всеобщей 
истории РАН.
В комментариях и собственных рассуждениях наших младших коллег много важных мыслей, с частью которых я готов согласиться, другую их часть должен обдумывать, а третья вызывает 
у меня решительное несогласие, как и многие утверждения моего 
основного оппонента. Но от дальнейших комментариев в тексте 
я воздерживаюсь, чтобы не превращать книгу в подобие «живого 
журнала». Пусть над нашим спором подумают читатели, особенно 
молодые. Им-то будет интересно и полезно, в этом я не сомневаюсь, оглянуться на прошлое своей страны и своего народа.
Как и мой незабвенный учитель Александр Александрович 
Формозов (1928—2009)1, написавший книгу «Русские археологи в 

1 См. о нём: Проблемы первобытной археологии Евразии (к 75-летию 
А.А. Формозова): сб. ст. / ред. и сост. В.И. Гуляев, С.В. Кузьминых. М., 2004. 
260 с., ил.; Невский археолого-историографический сборник. К 75-летию... 
А.А. Формозова / отв. ред. А.Д. Столяр. СПб., 2003. 460 с., ил.; Человек и древности: памяти Александра Александровича Формозова (1928—2009) / отв. 
ред. И.С. Каменецкий, А.Н. Сорокин; сост. М.В. Андреева, С.В. Кузьминых, 
Т.Н. Мишина. М., Гриф и К., 2010. 918 с., ил.

период тоталитаризма»1, и другие авторитетные историки русской 
науки2, я считаю этот последний термин очень точным и незаменимым для характеристики того, что случилось с Россией и остальной Европой во второй четверти XX в.

25 января 2011 г.
Курск

1 См.: Формозов А.А. Русские археологи в период тоталитаризма: Историографические очерки. М., 2004. 316 с.; 2-е изд., доп. М., 2006. 342 с.

2 См. например: Платонова Н.И. История археологической мысли в России. Вторая половина XIX — первая треть XX века. СПб., 2010.

Б.В. Марков

Предисловие первого составителя

Я не люблю слово «тотаталитаризм», потому что раньше оно 
было введено в оборот Х. Арендт1 для отождествления фашизма 
и коммунизма, а сегодня вообще стало журналистским ругательством и окончательно утратило верифицируемое значение. Собственно, как магия слова, так и попытка её нейтрализовать и заставили меня втянуться в дискуссию. Другая причина в том, что я не 
мог не ответить Сергею Павловичу Щавелёву, к которому я всегда 
относился с большим уважением. И уж если он осудил мои последние высказывания, то как же их воспринимают другие? В общем, 
приходится отвечать...

10 мая 2010 г.
Санкт-Петербург

1 См. если угодно: The Origins of Totalitarianism, 1951; Арендт Х. Истоки тоталитаризма / пер. с англ. И.В. Борисовой; послесл. Ю.Н. Давыдова. М.:
ЦентрКом, 1996. — С.Щ.

С.П. Щавелёв

«ДА ЗДРАВСТВУЕТ ТОТАЛИТАРИЗМ?!»
КРИТИКА ПОПЫТОК РЕАБИЛИТАЦИИ
РЕПРЕССИВНОГО ОПЫТА

...Расспросите меня о Сталине —
Я его современником был.
Б.А. Слуцкий

Эпиграф неточен только формально. Фактически я родился всего за какой-нибудь месяц до кончины Иосифа Виссарионовича. Но 
в условиях сталинизма, тех или иных его проявлений осуждён прожить весь свой век.
Я родился и окончил среднюю школу в городе Магадане. Застал последние годы Дальстроя1 — крупнейшего филиала ГУЛАГа. 
Юношеская мечта — написать историю террора. Прочитав Роберта Конквеста и Ханну Арендт, я ограничился курсовой работой на 
историческом факультете — о российских откликах на якобинскую 
диктатуру. Но интерес к теме сохранился. Давно то и дело привлекают внимание настойчивые попытки переоценить, оправдать 
наш и чужеземный тоталитарный опыт. Сначала их предпринимали наши национал-патриоты, «русские» националисты. Этот — 
вульгарный вариант постсталинизма общественного внимания не 
заслуживает, как и вся прочая социальная психиатрия. Когда-то, 
годах в 1970-х, была мода вешать на лобовые стёкла автомобилей 
портрет генералиссимуса.

Я прыгнул в грузовик, идущий к побережию.
Шофёр ещё пацан, совсем ещё дитя.
На лобовом стекле — изображенье цезаря.
И я, садясь, сказал: «Приветствую тебя!»
Что знаешь ты, пацан, о Сталине по сути?..
(А.А. Вознесенский)

1 Главное управление строительства Дальнего Востока МВД СССР.

Плебейский вариант протеста против настоящих либо мнимых 
прегрешений некоего авторитаризма1, потом либерализма2. Как любой новоявленный мифологический фантом, и этот исчез сам собой. Хотя и не совсем. Мода на Сталина сохраняется среди остатков ветеранских поколений. Есть опасность, что этот духовный 
вирус заразит кого-то из молодежи.
Действительно, потом за дело оправдания тоталитаризма взялись юные политологи постперестроечной генерации. Дескать, это 
понятие придумано на Западе ради очернения России, принижения 
её достижений и побед. Понятное дело: новым поколениям желательно наследовать славное, а не подлое прошлое. Апофеозом этой 
идеологической волны стало недавнее учреждение некоего общественного совета при президенте нашего государства по истории 
его же с основной целью борьбы против её же фальсификаций. Одним из заявлений этого органа прозвучала та же самая мысль: «Не 
смейте уравнивать сталинизм с фашизмом!..» Это непатриотично. 
Дескать, наш сталинизм — вовсе не чета фашизму, а такая вот особая государственность, вынужденная историческими условиями 
своего существования. Правда, впоследствии сам Президент России Д.А. Медведев осудил сталинизм в специальном обращении 
2009 г. ко Дню памяти жертв политических репрессий. Власти кивают, что называется, и нашим, и вашим.
Наконец, о некоем «праве на репрессии» заявили некоторые 
уважаемые мной мыслители нашего времени. Вот тут уже не отмолчаться. Под идейный реванш тоталитаризма теперь пытаются 
подвести не эмоциональную и не публицистическую, а концептуальную основу.
Когда-то в позапрошлом веке Фридрих Энгельс, критикуя Евгения Дюринга, съязвил: дескать, приват-доцентов философии у нас 
в Германии пруд пруди, а вот философов раз-два и обчёлся. Так же, 
похоже, везде и всегда. Среди множества современных российских 
преподавателей философии и «научных» сотрудников Института 

1 Так вслед за многими политологами лучше обозначать режимы, последовавшие в нашей стране за уходом Сталина. Сохраняя, пусть и в ослабленном 
виде, некоторые родовые черты тоталитаризма, авторитарные режимы прекратили массовые репрессии.
2 Вроде наших российских реформаторов ельцинского призыва.

философии РАН найдёте не так уж много оригинальных мыслителей. Среди таковых я бы выделил Бориса Васильевича Маркова, 
профессора философского факультета Санкт-Петербургского университета, заведующего там кафедрой теоретической антропологии 
(им же впервые в стране основанной). Каждая его новая книга — 
событие для российских интеллектуалов. Его работы раскупаются, 
читаются, цитируются. Они выделяются даже на огромном фоне 
переизданий всего и вся из философской классики и новистики.
В очередном марковском томе, посвящённом Ницше, меня озадачило следующее рассуждение: «Сегодня в погоне за мелочами 
нередко забывают принципиальные вещи, отсюда и проистекает 
отождествление фашизма и коммунизма. Между тем сходство некоторых их “принципов и технологий” может быть обусловлено 
не идейным сходством, а просто общностью эпохи. Резня армян, 
ГУЛАГ и Освенцим — это не продукты идеологии, а выражение 
некоего “здравого смысла” эпохи, согласно которому даже самые 
жестокие меры были совершенно естественными и необходимыми. ...Нельзя смотреть на историю исключительно сквозь розовые 
очки и очищать её, подобно школьным учителям, от всего кажущегося жестоким и неприличным»1.
Тот же автор на вопрос интервьюера: «Сейчас, по прошествии 
стольких лет, от какого наследства стоило отказаться, а чем стоило дорожить?» — ответствовал: «Нельзя смотреть на свою страну 
глазами Запада... Это для немцев уравнение фашизма и сталинизма допустимо и даже благотворно (именно в этом состояла миссия 
Ханны Арендт, она своими работами снимала комплекс вины у 
немцев), а у нас должна быть своя точка зрения на нашу историю. 
...Философы должны формулировать новое позитивное видение 
общества и государства. В юности я разделял диссидентские настроения, к счастью, мои учителя приучили меня к осторожности. 
Но теперь, после того как мы потеряли свою страну, я лучше понимаю и тех, кого считают консерваторами»2.

1 Марков Б.В. Человек, государство и бог в философии Ницше. СПб., 2005. 
С. 400—401.
2 Интервью с профессором факультета философии и политологии СПбГУ, 
доктором философских наук Борисом Васильевичем Марковым // Credo. Теоретический журнал. СПб., 2007. № 3 (51). С. 8.

Какую же родину предлагает, несмотря ни на что, восхвалять 
авторитетный философ? Давно ведь известно из работ историков и 
публицистов, сколько наших сограждан оказалось убито безо всякой вины в ходе и после революции 1917 г. путём политических репрессий — этой перманентной гражданской войны.
Ещё мальчишками, наблюдая бесконечную выгрузку массы подневольных пассажиров из трюмов «Джурмы» или «Комсомольца», 
мы с одноклассниками подсчитали примерную цифру репрессированных по Колыме: сколько могли перевезти за навигацию эти пароходы из порта Ванина в Магадан за 1930-е — начало 1950-х годов. Получилось у нас около 2 миллионов. А кроме Колымы были 
ещё Соловки, Воркута, Казахстан, прочие провинции ГУЛАГа.
После падения советской власти и рассекречивания некоторых 
архивов историки уточнили настоящие масштабы «большого террора» в нашей стране. Сошлюсь на статью, где обобщаются данные 
по демографии России первой половины XX в. На пике репрессий, 
в 1937—1938 гг., в СССР подверглись аресту 3 141 444 человека, из 
которых 1 575 259 — по обвинению в политических преступлениях, а 1 566 185 — в уголовных. Осуждены были по политическим 
мотивам 1 344 923 человека, из них 681 692, т.е. 50,7% приговорены к расстрелу. Кроме того, в исправительно-трудовых лагерях и 
тюрьмах за эти же годы по разным причинам умерли 160 084 заключенных, часть из которых — тоже «политические». Ещё какоето количество репрессированных сограждан ушло из жизни в других отсеках ГУЛАГа. Суммировав скрупулёзно вычитанные по 
документам цифры, историки сделали вывод: в 1937—1938 гг. в 
результате карательной политики государства страна потеряла около 1 миллиона погибших сограждан1.
Живые при этом завидовали мёртвым, потому что мёртвого уже 
невозможно посадить в промёрзшую камеру Лефортова или Бутырок на многомесячное следствие; заключить в концлагерь на много 
(от 3 до 25) лет; выслать в северный край на долголетнее поселение в глуши; исключить из профсоюза и лишить хлебных карточек; 

1 См.: Исупов В.А. Демографические катастрофы и кризисы в России в 
первой половине XX века. Новосибирск. 2000. С. 118. Цит. по: Кропачёв С.А. 
Новейшая отечественная историография о масштабах политических репрессий в 1937—1938 гг. // Российская история. 2010. № 1. С. 167.