Обретая Путь. Павел Флоренский в университетские годы. В 2 т. Т. 1

Математика для меня – это ключ к мировоззрению, 
такому мировоззрению, для которого нет ничего 
настолько неважного, чем не надо было бы заниматься, 
нет ничего не стоящего в связи с другим. При 
математическом мировоззрении нет надобности 
намеренно или бессознательно игнорировать 
целые области явлений, урезывать и достраивать 
действительное. Натурфилософия соединяется 
в одно целое с этикой и с эстетикой. Религия 
получает совершенно особенный смысл и находит 
соответственное место в целом, место, которого она 
была лишена раньше, почему ей и приходилось строить 
себе отдельное, изолированное помещение. Но я пишу 
тебе, как будто всё это уже есть. Это не более, как 
смутные предчувствия будущего синтеза.

П.А. Флоренский — О.П. Флоренской, 1900.Х.05

Обретая Путь

П.В. Флоренский
автор-составитель

Прогресс-Традиция 
Москва

Павел Флоренский 
в университетские годы

 
I

ББК 63.3 (2) – 8
УДК 947:82 (044)

Издано при финансовой поддержке 
Федерального агентства по печати и массовым коммуникациям
в рамках Федеральной целевой программы «Культура России»

Флоренский П.В.
Ф 73 
Обретая Путь. Павел Флоренский в университетские годы. В 2 т. Т. 1 /Авт.-сост. 
П.В. Флоренский; Статьи П.В. Флоренский, А.И. Олексенко, В.А. Шапошников,  
Т.А. Шутова; Подготовка текстов, комментарии и подбор иллюстраций П.В. Флоренский, Л.В. Милосердова, А.И. Олексенко, А.А. Санчес, В.П. Флоренский, В.А. 
Шапошников, Т.А. Шутова. – М.: Прогресс-Традиция, 2011. – 584 с., илл.

ISBN 978-5-89826-323-2

Издание посвящено наименее изученному периоду жизни Павла Флоренского – годам его  
учебы в Московском Императорском университете (1900-1904). В это время происходит формирование личности ученого и философа на фоне драматических событий пролога первой 
русской революции. В издании представлена переписка этого периода П.А. Флоренского с 
семьей, живущей на Кавказе, с сестрой Юлией, обучающейся в Швейцарии, а также с его друзьями А.В. Ельчаниновым, В.Ф. Эрном, Андреем Белым (Б.Н. Бугаевым), Н.Н. Лузиным и другими, большинство материалов впервые представлены читателю. Переписка сопровождается 
статьями и комментариями, посвященными событиям в общественной жизни России накануне 
великой трагедии в ее истории, а также различным сторонам деятельности студента Флоренского. Перед читателем раскрывается образ юного Флоренского, его поиски и устремления 
накануне водораздельного 1904 года, когда он окончательно посвящает свою жизнь Церкви.
Издание представляет собой своеобразную документальную повесть, основанную на уникальном для отечественной истории корпусе документов, поэтому его можно рекомендовать всем, 
кто не равнодушен к судьбе отечественной культуры и чувствует свою неразрывную связь с 
нею, а в особенности молодому поколению и его наставникам-педагогам.

УДК 947:82 (044)
ББК 63.3 (2) – 8

©П.В. Флоренский, 2011
© Архив семьи Флоренских, 2011
ISBN 978-5-89826-323-2                                                                                             © Прогресс-Традиция, 2011

От сОстаВителей

Основу настоящего издания составляют письма. 
Пожелтевшие от времени страницы, мелкий почерк, передающий пульсирующий ритм отношений, характер и темперамент пишущего… Неловко как-то читать чужую переписку, но эту можно и необходимо. Ибо она вводит нас в 
атмосферу событий столетней давности, когда Россия, будучи в апогее своего величия, переступила черту великой 
катастрофы. 
Павел Флоренский, Владимир Эрн, Александр Ельчанинов, Сергей Булгаков, Андрей Белый, Валентин Свенцицкий, Михаил Асатиани, Николай Лузин… Каждый из них – 
часть истории России, каждый – неповторимая личность. 
Публикуемые документы ограничены годами, когда 
основные ее участники, оставив дом и родных, прибывают 
в русские столицы, чтобы получить образование в лучших 
учебных заведениях страны. Им открывается целый мир во 
всем его богатстве и противоречиях, когда приходится делать выбор в соответствии с принципами, заложенными в их 
семьях. Такими они и останутся в дальнейших испытаниях, 
выпавших на их долю.
Семья – гнездо, где они взросли и воспитались, очаг, 
где выплавились традиции, закалился характер, райский 
остров, куда они возвращаются в воспоминаниях и в своих 
посланиях.
Переписка основных участников дополнена письмами 
их родных и друзей, что позволяет полнее представить себе 
отношения между детьми и родителями, братьями и сестрами, учителями и учениками, сверстниками и соратниками в 
созидании новой культуры, точнее и рельефнее дать представление об эпохе, в которой они жили. Потом прошло совсем немного времени, когда «мир раскололся, и трещина 
прошла по сердцу…». Драма страны стала драмой участни

От составителей

ков переписки. Одни из них заплатили свободой и жизнью 
за великие заблуждения ХХ века, другие выжили в горьком 
изгнании, но все они оставили неизгладимый след в истории 
Отчизны, преодолев барьеры многолетнего забвения. 
Представлено первое полное собрание сохранившихся 
писем Павла Флоренского, Александра Ельчанинова, Владимира Эрна, их родителей, братьев, сестер и их друзей и 
знакомых. Документы были сохранены в архивах семей 
Флоренских и Эрнов – Калашниковых – Фоминых и публикуются по подлинникам. Их сберегали несмотря на опасности, которым подвергались хранившие их в годы репрессий 
и запретов. 
По возможности сохранена пунктуация и частично – орфография. Сам Флоренский очень внимательно относился 
к тем письмам, которые посылал, и к тем, которые получал 
и бережно хранил. На конвертах присланных писем он писал дату их получения, а позже весь корпус пронумеровал в 
хронологическом порядке цветным карандашом. Поэтому 
конверт стал неотъемлемой частью письма и сведения о нем 
даются в примечаниях. 
Часть материалов и документов долгое время за семью 
печатями хранилась в архивах Москвы и Петербурга. Таковы письма Андрея Белого, А.С. Петровского и Н.Н. Лузина 
к Флоренскому, которые теперь опубликованы в различных 
изданиях. Документы, связанные с учебой, хранятся в архивах Московского и Санкт-Петербургского университетов. 
Возможно, – кто знает, – река вечности выбросит на берег 
памяти новые артефакты, свидетельства трагической и прекрасной поры величия России.  
Корпус материалов каждого полугодия-семестра предваряется вступительной статьей, содержащей пояснения о 
событиях и сведения о разработке тех или иных идей в творчестве Флоренского. Прилагаются обширные примечания и 
именные указатели. Первый том включает материалы первого и второго курсов, с весны 1900 года, времени поступления в Университет, до сентября 1902 года, второй том – материалы третьего и четвертого курсов, с сентября 1902 года по 
август 1904 года. Во второй том включены летопись основных событий, упомянутых в письмах, и краткие биографии 
участников переписки, включающие сведения и о том, как 
сложились их судьбы.
Письма П.А. Флоренского подготовлены к печати П.В. 
и В.П. Флоренскими и А.А. Санчесом. Письма членов се

От составителей

мьи – Л.И. Милосердовой, А.И. Олексенко, Т.А. Шутовой, 
письма А.В. Ельчанинова – Т.А. Шутовой. Примечания 
подготовлены П.В. и В.П. Флоренскими, А.И. Олексенко, 
В.А. Шапошниковым, Т.А. Шутовой и др. Авторство важных примечаний указано. Визуальный ряд составлен П.В. и 
В.П. Флоренскими, А.И. Олексенко,  Т.А. Шутовой.
Оформление двухтомника органично и проникновенно 
выполнено А.Б. Орешиной, при этом был учтен опыт подготовки шеститомника писем П.А. Флоренского и его соузников из Соловецкого лагеря особого назначения «…пребывает вечно» совместно с издательством МОО Международного 
Центра Рерихов (редактор И.С. Жарова, гл. художник  
С.В. Чернова).
Работу по подготовке издания поддерживали руководство завода экологической техники и экопитания «Диод» и 
лично В.П. Тихонов. Часть материалов из архива семьи Флоренских предоставил создатель Музея священника Павла 
Флоренского игумен Андроник (А.С. Трубачев). Отдельные 
документы получены из Центрального исторического архива Москвы (ЦИАМ. Фонд 418 Императорского Московского 
университета № 418 и Фонд духовной консистории № 203) и 
Центрального городского архива Санкт-Петербурга (ЦГИА 
С.-Петербурга. Фонд 14 Санкт-Петербургского Императорского университета). Составители приносят им глубокую 
благодарность.

П.В. Флоренский, А.И. Олексенко, Т.А. Шутова

смысл ПереПисКи

Самое  прочное, неуничтожимое и постоянно самообновляющееся в мире – это то, что проработано человеческим духом, человеческой мыслью. 21 сентября 1929 г. 
священник Павел Флоренский писал В.И. Вернадскому 
«о существовании в биосфере, или, быть может, на биосфере того, что можно было бы назвать пневматосферой, 
т.е. о существовании особой части вещества, вовлеченного 
в круговорот культуры, или, точнее, круговорот духа». Отметим, что в богословии существует особый раздел учения 
о Святом Духе – пневматология. Далее естествоиспытатель 
Флоренский добавил естествоиспытателю Вернадскому: 
«Несводимость этого круговорота к общему круговороту 
жизни едва ли может подлежать сомнению. Но есть много 
данных, правда, еще недостаточно оформленных, намекающих на особую стойкость вещественных образований, проработанных духом, например, предметов искусства. Это 
заставляет подозревать существование и соответственной 
особой сферы вещества в космосе». К этому ученый, придававший большое значение опытно-конкретному изучению 
вещества, добавлял: «В настоящее время еще преждевременно говорить о пневматосфере как о предмете научного 
изучения; может быть, подобный вопрос не следовало бы и 
закреплять письменно. Однако невозможность личной беседы побудила меня высказать эту мысль в письме»1. Итак, 
мысль о пневматосфере сохранилась именно в письме. Любые письма, как и многие другие листочки исписанной бумаги, принадлежат пневматосфере, неотделимой от человека, одухотворенными усилиями которого и определяется 
«особая стойкость» ее «вещественных образований».
Многие работы священника Павла Флоренского по сути 
своей – личные беседы или письма, наполненные интимным 
внутренним светом, играющим на гранях композиции, и обращенные к читателю-другу. «Столп и утверждение Истины»2 в подзаголовке даже имеет уточнение – «Опыт православной теодицеи в двенадцати письмах». Иногда письма, 
доработанные П.А. Флоренским, превращались в главы его 
трудов. Так, предисловие «На Маковце» к труду «У водоразделов мысли»3 выросло из письма к В.В. Розанову. Слово у 
Флоренского – символ, т. е. оно всегда еще что-то. Это «чтото» должно быть раскрыто тем, кто в той или иной степени 

Почтовая карточка, 
посланная П.А. Флоренским из Москвы 
24 августа 1900 г. 
отцу А.И. Флоренскому в Кутаис. 
В ней он сообщает 
о своем поступлении 
в Московский университет

Смысл переписки

Смысл переписки

сродственен автору по мироощущению, – отсюда обращенность к личности, другу, а не к среднестатистическому индивиду, абстрактной публике. 
Флоренский и его близкие жили в «эпистолярное» время. Жанр переписки друг Флоренского В.В. Розанов назвал 
«золотой частью литературы». Жанр этот – один из самых 
древних: письма, найденные при раскопках, дают представление об ушедших цивилизациях, о личных отношениях 
людей, а письма апостолов, обращенные к близким людям 
или христианским общинам, составили часть Священного 
Писания. Письма субъективны по определению и хранят неискаженным конкретный и сиюминутный диалог, но они и 
мифологичны, понимая миф как вечно сущую реальность. 
Эпистолярный жанр – это сократовская беседа, сохраняющая диалектику общения. Этим письма принципиально отличаются от мемуаров, которые по сути своей есть моделированные или снисходительные беседы мемуариста с самим 
собою в прошлом, или с заинтересованным собеседником в 
настоящем, или оправдание себя перед потомками в будущем. Вот почему эпистолярный жанр подчас более точен, 
чем проработанные временем мемуары, нередко претендующие на объективную переоценку прошлого.

В творчестве П.А. Флоренского обычно выделяют два 
этапа, которые завершились основополагающими трудами 
по теодицее и антроподицее.
Теодицея, что в несколько упрощенном переводе значит оправдание, объяснение, обоснование существования 
Бога, – это книга «Столп и утверждение Истины» (1914), написанная, когда автору было менее тридцати лет. Труд обращен к образованным, как теперь говорят, к интеллигентам, 
которые входят в Церковь. Книга действительно сыграла 
большую роль в воцерковлении интеллигенции как Серебряного, так и нашего, «железного» века. Мои ровесники ее 
читали и знали в 1960-е – 1970-е, когда чтение религиозной 
литературы было небезопасно. Флоренский был символом 
ученого-священника, погибшего в лагерях. О других не знали. Теперь забывается, что даже в конце 1980-х за Библию, 
обнаруженную таможенниками, человек становился по 
меньшей мере «невыездным». Имена церковных деятелей 
вообще, а имена религиозных философов особенно, вычеркивались и буквально и фигурально, как вымарывались 
имена неугодных «министерству правды» Оруэлла.