Книжная полка Сохранить
Размер шрифта:
А
А
А
|  Шрифт:
Arial
Times
|  Интервал:
Стандартный
Средний
Большой
|  Цвет сайта:
Ц
Ц
Ц
Ц
Ц

Нарцисс в броне. Психоидеология «грандиозного Я» в политике и власти

Покупка
Артикул: 756874.02.99
Доступ онлайн
320 ₽
В корзину
Книга посвящена принципиально новой для нас теме политического нарциссизма. Явление, многим кажущееся знакомым и достаточно маргинальным, оборачивается одной из фундаментальных проблем всего нашего времени - эпидемией нарциссизма и династий нарциссов, «чумой XXI века» и психологическим ядром постмодерна. В политике это проблема отнюдь не только злокачественной патологии лидеров. Это и массовые расстройства фиксации на грандиозности и всемогущественности политического целого. Нарциссизм компенсирует бытовые комплексы, но при этом отвлекает от решения реальных проблем. То, что в людях мы воспринимаем лишь как забавную и в целом безобидную черту характера, в психоистории чревато масштабными трагедиями. Нарциссическое самолюбование целых стран сопровождается развалом базовых систем жизнеобеспечения: экономики, технологий, инфраструктуры. Связь нарциссизма с влечением к смерти не придумана философами, и смерть Нарцисса от голода - не случайная деталь красивого мифа.
Рубцов, А. В. Нарцисс в броне. Психоидеология «грандиозного Я» в политике и власти : монография / А. В. Рубцов. - Москва : Прогресс-Традиция, 2020. - 816 с. - ISBN 978-5-89826-585-4. - Текст : электронный. - URL: https://znanium.com/catalog/product/1871521 (дата обращения: 29.03.2024). – Режим доступа: по подписке.
Фрагмент текстового слоя документа размещен для индексирующих роботов. Для полноценной работы с документом, пожалуйста, перейдите в ридер.
ИнстИтут фИлософИИ РАн

с того самого дня, когда человек впервые
произносит «я», он везде, где нужно, 
выдвигает возлюбленного себя и эгоизм его
неудержимо стремится вперед.
                                                                       Кант

Я

Нарцисс в броНе

психоидеология
грандиозного Я
в политике и власти

александр рубцов

Прогресс-традиция
Москва 2020

ББК 87.3
уДК 316.3
Р 82
Рекомендовано к печати 
Ученым советом Института философии РАН

Рецензенты:
чл.-корр. РАн, доктор философских наук Миронов В.В. ,
доктор философских наук Апресян Р.Г.

Рубцов А.В.
Р 82  нарцисс в броне. Психоидеология «грандиозного Я» в политике 
и власти. – М.: Прогресс-традиция, 2020. – 816 c.

ISBN 978-5-89826-585-4

Книга посвящена принципиально новой для нас теме политического 
нарциссизма. Явление, многим кажущееся знакомым и достаточно маргинальным, оборачивается одной из фундаментальных проблем всего нашего времени – эпидемией нарциссизма и династий нарциссов, «чумой 
XXI века» и психологическим ядром постмодерна. В политике это проблема отнюдь не только злокачественной патологии лидеров. Это и массовые расстройства фиксации на грандиозности и всемогущественности 
политического целого. нарциссизм компенсирует бытовые комплексы, 
но при этом отвлекает от решения реальных проблем. то, что в людях мы 
воспринимаем лишь как забавную и в целом безобидную черту характера,  
в психоистории чревато масштабными трагедиями. нарциссическое самолюбование целых стран сопровождается развалом базовых систем жизнеобеспечения: экономики, технологий, инфраструктуры. связь нарциссизма с влечением к смерти не придумана философами, и смерть нарцисса от 
голода – не случайная деталь красивого мифа. 

На переплете: Микеланджело Меризи де Караваджо «нарцисс у ручья»

© Рубцов А.В., автор, 2019
© Асмолов А.Г., пролог, 2019
© Рубцов А.В., оформление, 2020
ISBN 978-5-89826-585-4 
© Прогресс-традиция, 2020

Памяти
Бориса Юдина

содержание

Политическая персонология власти (почти пролог)  
(А.Г. Асмолов)     11
Предисловие     16
Введение. Между мифом и анализом    21

Дважды герой: структура мифа и патологии    25
Два вождя, три эпидемии    33
Диагностика бессубъектного    42

Раздел первый. 
Цикл в Форбс
опыт психоанализа    51
Краткая история болезни    58
Границы нормы    64
трудное детство    71
триумф пустоты    78
Восстание низа    84
очень нечеловеческие отношения    92
самообожание в техниках переноса    99
Грандиозная самость в зеркале времени    106
уличная психотерапия    113
ненастоящее настоящее и День Победы    119
Победа и агрессия    126
Приватизация прошлого    133
Занавесить зеркало    140
Агрессия и ярость    147
сталин с нами    155

Раздел второй. 
Развитие темы

Из жизни нарциссов. Психопатология политической 
повседневности    165
Психопатология власти: нарциссизм сталина  
и режима    174
Россия до сих пор не вышла из революции    180
нарциссы революции. о проблеме бесконечного 
отрицания формы    184
Мифология величия: как в России воскрешается 
имперская идея    187
Психиатры нашли у трампа серьезные патологии    192
нарцисс для масс: как психологи рисуют политический 
портрет трампа    197
Зеркальная болезнь    201
осень патриархата    204
третий Рим и далее везде    208
Как мифология инфицирует мировоззрение власти    214
нарциссы и нефть. скандал с оПЕК+ как эпизод 
психоистории    217
нарцисс и вирус. Хроники вялотекущего конца света    221

Раздел третий. 
Нарциссизм по касательной

Эмиграция в историю    233
на пороге темного будущего    239
Время истории и бремя политики    242
Благоустройство как смысл и принцип    246
лишь бы не было войны    249
Искупление как сервис    252
История как утешение    258
сталин умер завтра    265
Памятники и сборка сложной нации    271

содержание
7

странные памятники эпохи Путина    274
Зачем Путину оглушительная победа    279
Патриотизм в особо крупном размере    283
Радость войны    289
Победа над стыдом    292
Политика муляжа    296
образ вождя в политэкономии дара    301
Игры аборигенов: экономика дара    305
Злоключения национальной идеи    309
Высокое пустословие    314
Затемнение: почему рациональное знание вытесняют 
страстями и верой    317
символика уважения: что означает «Рост влияния России  
в мире»    322
Паническое спокойствие: почему тон власти противоречит 
реальности    327
Калькуляция совести    332
Россия: бегство от себя    338
Перманентная предвыборная кампания    342
националистическая гордыня некрупных идеологов    345
Железная слабость    348
Эстетика надрыва    355
Конец эпохи вооруженного постмодернизма    359
«Расцвет и упадок» кризиса рациональности    368
Игры аборигенов    397
Власть в полете во сне и наяву    406
Барак «Россия». островитяне    409
оптимистический алармизм    414
Мегапроект: в поисках «большого стиля» национальной 
стратегии    426
Политический театр в России    435
Политический театр в России – 2    445
История свободы после «Конца истории»    450
Геополитическое одиночество как поза    459
со слезами на глазах    463
Бессмертный спор    471
Последний парад   476
Пир во время...    482

8

Раздел четвертый. 
Зеркало идеологии

Идеология и нарциссизм    489
Идеологи и нарциссы    506
Революционаризм в науке, искусстве,  
философии и политике. Проблема нарцисса    527
Революция как хронополитика и этос    546
Иллюзии деидеологизации. Между реабилитацией  
идеологического и запретом на огосударствление  
идеологии    571
Превращения идеологии. Понятие идеологического  
в «предельном» расширении    587
Идеология в структуре социума и личности    604
нефтедобывающая цивилизация    623
Идеи как переживание. от психоистории  
к психоидеологии русской идеи    647
ноль нарциссизма: феномен Бориса Юдина    663

Заключение. Нарцисс и апокалипсис. Хроники 
вялотекущего конца света    680
1. нескромное обаяние нарцисса    682
2. новая политическая вирусология    690
3. нарцисс и апокалипсис. Контуры политической 
эсхатологии    715

PS. эпилог
Забить навсегда. о природе новейшего  
политического садизма    730
Регресс в прогрессе. Большие нарциссические циклы    754

Приложение
Миф о нарциссе    783

Список литературы    791
Авторский список публикаций по теме    804

содержание
9

«Чем вы меня сегодня удивите?» – этим вышибающим сознание из седла вопросом Константин Сергеевич Станиславский 
открывал репетиции. Можно ли ныне чем-либо удивить зрителей, актеров и режиссеров в театре политической жизни 
России? И кому суждено заслужить на сцене этого театра несуществующий приз «Мастер политической аналитики»? Не 
сталкивая меж собой достойных экспертов, замечу лишь, что 
их не только совсем не много (я, конечно, имею в виду профессиональных аналитиков, а не «коленопреклонников» в стиле 
первого министра пьесы Евгения Шварца «Голый король»), но 
их и в принципе не может быть много. Ведь только мастера 
могут овладеть ремеслом диагностической и психотерапевтической работы препарирования поведения разных «политических тел».
среди этих мастеров, на мой взгляд, по праву занимает 
особое место философ, публицист, аналитик мотивации политического и идеологического поведения Александр Рубцов. 
Когда еще не оперившаяся область исследования на границах 
политологии, социологии, психологии и философии только 
рождается, трудно с точностью подыскать этому новорожденному ребенку имя. Мне то хочется назвать ремесло Александра 
Рубцова психоидеологией, то, вспоминая нарциссическую формулу людовика XIV: «государство – это Я», наделить его именем 
«политическая персонология власти».

лазарь Гадаев. нарцисс, 1979 (фрагмент)

Почти пролог

ПолитическаЯ 
ПерсоНологиЯ власти
(а.г. асмолов)

Почти пролог

По гамбургскому счету направление исследований Александра Рубцова, исполненное на границах разных наук и интеллектуальных практик, можно было бы обозначить и как 
аналитическую психоидеологию, и как политическую персонологию власти.
При включении этого направления исследований в контекст набегов философов, политологов, социологов, психологов 
и антропологов на территорию политического поведения в сознании всплывают самые различные ассоциативные ряды. Говоря об интеллектуальном стиле Александра Рубцова, у меня, в 
силу оптики своей собственной профессии, прежде всего возникает устойчивая ассоциация с концепцией «архетипов коллективного бессознательного», которую нам подарила аналитическая психология Карла Юнга.
не могу, читая и перечитывая произведение Александра 
Рубцова, избавиться и от ассоциации с монографией тридцатых годов прошлого века достойной ученицы Зигмунда фрейда 
Карен Хорни «невротик нашего времени», в которой исключительно точно описан путь к нарциссизму как путь, в котором 
происходит трагичная подмена самореализации личности самоидеализацией, досягающей невиданных высот. Яркой демонстрацией нарциссической самоидеализации личности может 
послужить изречение короля лилипутии из старого фильма 
«новый Гулливер»:

– Мы – велики
Мы – могучи.
Больше солнца,
Больше тучи!

Как только в фокусе внимания оказывается подобная 
многоликая феноменология нарциссизма, то, конечно же, не 
обойтись и без хрестоматийных отсылок к классическим трудам 
Зигмунда фрейда и Анны фрейд, а также ярким исследованиям нарциссизма в стилистике гуманистического психоанализа 
Эриха фромма.
но ближе всего по духу к аналитической психоидеологии и политической персонологии власти Александра Рубцова 

Политическая персонология власти
13

богатейшая панорама работ по психоистории – от открывателя 
жанра психоистории Эриха Эриксона до одного из неутомимых 
конструкторов психоистории как особого направления американского историка ллойда де Моза. Именно перу ллойда де 
Моза принадлежит емкое определение психоистории как науки 
об исторических мотивациях. Именно ллойд де Моз обронил 
почти ставшую мемом шокирующую фразу: «только открыв 
Гитлера в себе, мы сможем понять Гитлера». В нашей картине 
мира эта тяжелая работа с сознанием передается метафорой из 
фильма М. Захарова «убить дракона».
В аналитической психоидеологии Александра Рубцова  
в век, эпатажно называемый «веком нарциссизма», явно или неявно сочетаются и психоисторический метод анализа групповых 
фантазий, восходящий своими истоками к работам Э. Эриксона и л. Де Моза; и технология «психологического рентгена», не 
подводящая Эриха фромма при исторической диагностике различных психотипов деструктивного стиля поведения пантеона 
лидеров авторитарной и тоталитарной власти.
Порой вглядываясь в такие изощренные защитные механизмы поведения власти, как описанная Э. фроммом некрофилическая природа мотивации и характера Гитлера, возникает  
соблазн пометить подобное поведение стигмой «патологическое», поставить сложнейшим феноменам психосоциальной  
и политической жизни клинический диагноз.
тут для избегания этого соблазна позволю специально 
акцентировать внимание на важном «гиппократовском правиле» для психоидеолога и психоисторика: «никогда не списывай 
мерзость нормы за счет патологии». Это правило, сформулированное еще в двадцатых годах ХХ века немецким психиатром 
и неврологом освальдом Бумке в его исследовании «Культура  
и вырождение» (1925), – правило на все времена.
Идентифицируя поведение власти как патологию, болезнь, нарушение психического и социального здоровья, мы, 
порой сами того не замечая, не просто ошибаемся и упрощаем 
реальность. Мы рискуем, списывая мерзость нормы за счет патологии, совершить более тяжкий грех – грех идеологической 
и психологической индульгенции власти, неявно оправдывая 

Почти пролог

через отсылку к патологии ее поступки и проступки. стоит 
ли, например, видя неподдающееся человеческому пониманию 
то или иное деструктивное проявление «государственного садизма», убаюкивать свое сознание, милостиво приговаривая 
«с больного что возьмешь». не потому ли куда легче то или иное 
общество назвать вслед за Абрахамом Маслоу «больным», а не 
«фанатичным». Поэтому я то и дело как заклинание повторяю 
предостережение: «не рядите фанатиков в безумцы».
Чрезвычайно важно, что в своей аналитической психо- 
идеологии и политической персонологии нарциссизма Александр Рубцов, занимаясь диагностикой исторической мотивации политического поведения, старается оставаться на  
территории изучения «нарцисса в броне» как самой что ни 
есть полноценной нормы, т.е. феномена обыденной идеологической и социальной жизни, а не клинического пограничного 
расстройства личности (см. об этом, например, скрупулезное 
исследование патологического нарциссизма в клинической психологии личности и психотерапии Е.т. соколовой, Е.Е. Чечелницкой «Психология нарциссизма», 2001).
Поэтому встречающаяся в богатом образами и метафорами исследовании Александра Рубцова клиническая стилистика 
выступает скорее как своего рода социальная рискология, в которой термины «психопатология власти», «история болезни», 
«эпидемия» и т.п. – условные знаки, «идолы рисков расчеловечивания», «обезличивания», трансформации людей в нелюдей, 
а не навешивание клинических ярлыков на сложнейшие историко-культурные феномены политического поведения.
среди широкого веера метафор, к которым в ходе своего 
скрупулезного препарирования политического и идеологического поведения прибегает Александр Рубцов, одна метафора 
несет для меня особую ценность, особый, как бы заметил мой 
учитель психолог Алексей николаевич леонтьев, – личностный 
смысл. Эта метафора – «ноль нарциссизма». В произведении 
«нарцисс в броне» метафора «ноль нарциссизм» звучит как 
ценностный диссонанс (прошу не путать с когнитивным диссонансом леона фестингера) по отношению к любым проявлениями политической персонологии власти. она – символ иной 

Доступ онлайн
320 ₽
В корзину