Работы членов студенческого научного общества СЮИ ФСИН России

ФЕДЕРАЛЬНАЯ СЛУЖБА ИСПОЛНЕНИЯ НАКАЗАНИЙ 

САМАРСКИЙ ЮРИДИЧЕСКИЙ ИНСТИТУТ 

 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

РАБОТЫ 

ЧЛЕНОВ СТУДЕНЧЕСКОГО НАУЧНОГО ОБЩЕСТВА 

СЮИ ФСИН РОССИИ 

 
 
 

Сборник статей 

 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

Самара 2021

УДК 34 
ББК 67 
     Р13 

 
 
 
 
 
 
 
 

Р13 Работы 
членов 
студенческого 
научного 
общества 
СЮИ  

ФСИН России: сборник статей. – Самара: Самарский юридический 
институт ФСИН России, 2021. – 228 с. 

 

ISBN 978-5-91612-355-3 

 
 
 
 

В сборнике представлены статьи членов студенческого научного 

общества Самарского юридического института ФСИН России. 

Материалы 
адресованы 
преподавателям, 
аспирантам, 
курсантам  

и студентам вузов. 

 
 

 
 
 

УДК 34 
ББК 67 

 

ISBN 978-5-91612-355-3 
© Коллектив авторов, 2021 
© Самарский юридический 

                                                                    институт ФСИН России, 2021 

ОСНОВАНИЕ УГОЛОВНОЙ ОТВЕТСТВЕННОСТИ  
ЗА РАЗГЛАШЕНИЕ СВЕДЕНИЙ, СОСТАВЛЯЮЩИХ 

СОДЕРЖАНИЕ ГОСУДАРСТВЕННОЙ ТАЙНЫ 

 

© 2021 Д. В. Абдиев  

курсант 3 курса 

Самарский юридический институт ФСИН России 

 
Статья посвящена особенностям юридической конструкции 

состава разглашения государственной тайны как основания уголовной 
ответственности за посягательство на безопасность государства, 
особо обращено внимание на юридическую точность используемых 
признаков в конструкции данной нормы и критерий отграничения 
государственной 
измены 
от 
смежных 
общественно 
опасных 

посягательств. 

Порядок обращения с государственной тайной обеспечивается ме
рами административно-правового режима, в данном случае особенное 
значение приобретают нормы УК РФ, они закрепляют основания уголовной ответственности за данные посягательства. 

Государственная тайна защищается с целью обеспечения сохранно
сти указанных данных, что, в свою, очередь, выступает гарантией сохранения целостности конституционного строя и а национальной безопасности. 

Следует отметить, что установление правовых ограничений в сфере 

обращения с информацией, составляющей гостайну, ограничивает право 
граждан на свободный поиск, получение, передачу, воспроизведение и 
распространение информацию любым законным способом, данные сведения находятся под особой охраной государства1.  

Законодатель уточнил значимость государственной тайны, как од
ного из специальных видов административно-правового режима.  

Данная норма вызывает интерес для разработки различных как тео
ретических, так и практических версий.  

Следует отметить, что на территории многих стран право на ин
формацию обеспечивается не в полной мере.  

Разглашение государственной тайны выступает отдельным соста
вом преступления, который отражается в Особенной части УК РФ  
в ст. 283, состав закрепляется в главе 29 «Преступления против основ 
конституционного строя и безопасности государства», данная глава содержит и другие деяния, связанные с государственными сведениями, защита которых обеспечивается федеральным законодательством. 

В настоящее время вопрос об определении природы непосред
ственного объекта государственной тайны является дискуссионным, что 

привело, в итоге, к отсутствию единообразной позиции; непосредственный объект, по мнению многих авторов, образует общественные отношения, возникающие в связи с отнесением сведений к государственной 
тайне, их засекречиванием или рассекречиванием и защитой в интересах 
обеспечения безопасности государства.  

Иная точка зрения относит нас к мнению, что объект является сово
купностью общественных отношений, составляющих информационную 
безопасность.  

В любом случае, оба отмеченных мнения сходятся в части установ
ления значимости охраняемой информации для безопасности государства, другими словами, ставится под угрозу обороноспособность, суверенитет и территориальная целостность государства. 

Считаем, что возможно наиболее точным будет являться определе
ние 
непосредственного 
объекта 
преступления, 
предусмотренного  

ст. 283 УК РФ, что это совокупность общественных отношений, складывающихся в сфере сохранности и обеспечения конфиденциальности сведений, составляющих гостайну. 

Разглашение – это способ предания огласке охраняемых сведений; 

следует отметит тот факт, что распространение может быть изложено 
при различной ситуации, например, при ознакомлении с документами, 
упоминанием в разговорной речи не доступной информации, которая 
впоследствии становится доступной сторонним лицам. 

Способы разглашения могут быть различными: 
1) устными, например, выступление, переговоры, частные беседы; 
2) письменными, например, служебная переписка, фрагмент в книге, 

диссертации; 

3) демонстрационными, например, показ чертежей, схем, слайдов; 
4) нарушение порядка хранения, например, переговоры по неза
щищенным линиям связи, оставление документов в общедоступных местах, отметка о сведениях в блокнотах, сети Интернет в личной электронной посте и других. 

Но следует отметить, что ст. 283 УК РФ, признаки диспозиции 

данной статьи не полно соответствуют фактическому содержанию деяния, так как разглашение предполагает доведение информации при помощи голоса.  

Фактически же разглашение может происходить различными спо
собами, указанными выше, то есть письменно, устно, с использованием 
сети Интернет, демонстрацией сведений и др. 

Логичным становится вопрос о замене названия статьи и в тексте 

статьи «разглашение» на «предание огласке», что подразумевает все способы распространения сведений, либо проистекает из понятия «гласность», которая приобрела сегодня универсально широкий смысл. 

Изучая признаки данного деяния, можно исходить из понимания 

такового как умышленного деяния, при котором лицо стремится и желает предать огласке информацию, в то время как неосторожная форма вины является признаком состава халатности2. 

Отметим, что ненадлежащее исполнение должностным лицом сво
их обязанностей по обеспечению сохранности государственной тайны, 
повлекшее ее распространение, является неосторожной формой вины, 
или небрежностью, именно такое небрежное обращение со сведениями и 
образует признаки халатного отношения к исполнению служебных  
обязанностей.  

Следует отметить, что доступ посторонних к таким данным нужно 

рассматривать как нарушение охраняемых законом интересов государства в сфере сохранности сведений, составляющих государственную 
тайну.  

Таким образом, данные размышления приводят к такой возможной 

умышленной форме вины, как признака субъективной стороны состава 
разглашения гостайны, которая может выражаться  как в виде прямого, 
так и косвенного умысла.  

В первом случае, лицо осознает общественно опасный характер 

своих действий, и понимает и  предвидит, что разглашенные сведения 
будут восприняты посторонними лицами, и, самое главное, желает 
наступления этого результата.  

Во втором случае, (косвенный умысел) лицо осознает общественно 

опасный характер, предвидит возможность восприятия третьими лицами 
сведений, но огласки не желает, мотивом является демонстрация своей 
личной значимости, таким образом, в основе преступной мотивации преобладают такие стимулы, как оказание помощи при написании детективного 
рассказа, оказание помощи в при снятии фильма, или научной работе и др.3 

Тяжкие последствия наступают в результате разглашения государ
ственной тайны, когда эти данные становятся известны и доступны 
представителям иностранных разведок, или в результате происходит 
срыв важных государственных мероприятий и др. 

Преступление характеризуется смешанной формой вины, умыш
ленной по отношению к действиям, направленным на разглашение государственной тайны, и неосторожной по отношению к наступившим тяжким последствиям, данное преступление признается совершенным 
умышленно.  

К еще одной особенности данного состава преступления относятся 

специальные характеристики его субъекта, а именно – занимаемое  
им должностное положение, выполнение государственных функций и 
полномочий.  

Лицо, которому доверены секретные сведения, должно  владеть и 

располагать этими сведениями и использовать информацию в интересах 
государства.  

Следует отметить, что речь идет и о работниках, которым государ
ственная тайна не предоставлялась, но они ознакомились с нею, когда осуществляли конкретную трудовую обязанность, например, шифровальщики. 

Таким образом, диспозиция уголовно-правовой нормы закрепляет 

обстоятельства, которые связаны именно с получением разглашаемой 
информации, информация должна быть доверена виновному и у него 
должен быть соответствующий допуск к таким сведениям.  

Таким образом, в отношении конкретного должностного лица про
водится установленная законодателем процедура допуска. Кроме того, 
одним из обстоятельств выступает и тот фактор, что указанная информация должна стать известна конкретному лицу в виду исполнения им обязанностей по учебе, работе, службе и др.  

Логика законодателя в части закрепления такой формулировки ясна, 

поскольку своей целью имело место указание на признаки специального 
субъекта. 

 

1 Дорохов Н. И., Герасименко Т. В. Зарождение и развитие нормативно-правовой базы, 
обеспечивающей защиту сведений, составляющих государственную тайну // Военноюридический журнал. – 2006. – № 2. – С. 15. 
2 Фатьянов А. А. Правовое обеспечение безопасности информации в Российской Федерации: 
учебное пособие. – М.: Юрист, 2011. – С. 88. 
3 Яковец Е. Н. Правовые основы обеспечения информационной безопасности Российской 
Федерации: учебное пособие. – М.: Юрлитинформ, 2010. – С. 304. 

ПРАКТИКИ ПРИВЛЕЧЕНИЯ ЧАСТНОГО БИЗНЕСА  

В ПЕНИТЕНЦИАРНЫХ СИСТЕМАХ ЗАРУБЕЖНЫХ СТРАН 

(КОНЕЦ XX – НАЧАЛО XXI В.):  

ОСНОВНЫЕ ПРИЧИНЫ И НАПРАВЛЕНИЯ 

 

© 2021 А. В. Байбекова 

студентка 3 курса 

Самарский юридический институт ФСИН России 

 

В статье рассматриваются причины привлечения частного 

бизнеса в уголовно-исполнительные системы некоторых зарубежных 
государств. Анализируются практики использования принудительного 
труда заключенных, приватизации тюрем и варианты государственночастного партнерства в пенитенциарных системах. 

Уголовно-исполнительная политика государств за период, начи
ная с Нового времени, прошла ряд очень серьезных трансформаций. 
Конкретное направление уголовно-исполнительной политики того или 
иного государства с позиции «понимающей социологии» Макса Вебера определяется совокупностью эффектов индивидуальной деятельности представителей властной элиты, социальное поведение которых 
является как рационально ориентированным, так и ценностноориентированным, что привело Запад к реализации неолиберальных 
стратегий управления, связанных с дерегуляцией ряда социальных 
сфер со стороны государства, со стимулированием рыночных отношений, предпринимательства и приватизации также и в тех сферах, которые традиционно находились в полной монополии государства1 (как, 
например, пенитенциарная). Такая ситуация стала возможной в связи с 
изменением нововременного мироощущения, носителями которого являлись группы людей, выступавшие в качестве основных факторов 
экономической и политической сфер, что сформировало, согласно 
М. Веберу, «предрасположенность людей к специфически практическо-рациональному жизненному поведению», превратившему его в 
«хозяйственно-рациональное»2, благодаря чему страны Запада, как 
указывал немецкий социолог, вступили на путь рационализации таких 
социальных сфер, как наука, искусство, государство, экономика, техника, право3, что логично могло привести к рационализации и пенитенциарной сферы, где «дух капитализма», «для которого характерно 

систематическое и рациональное стремление к законной прибыли»4, 
также должен был проявиться. 

Однако стремление к получению прибыли от функционирования 

некоторых пенитенциарных институтов формально вступает в явное 
противоречие с признанием монополии государства на обеспечение 
общественной безопасности как расходного сектора экономики, обеспечиваемого за счет доходов государственного бюджета. Но при ориентации на неолиберальный подход к государственному бюджету, где 
институциональной особенностью современной экономики ряда западных 
стран 
становится 
либертарианская 
модернизация 

(Е. В. Балацкий, 2014), в результате чего сочетание ценностноориентированного и рационально-ориентированного поведения человека породили, по указанию ряда специалистов, иное восприятие преступления как следствия свободного выбора человека5, результата его 
личных усилий6, вследствие которого законопослушным гражданам и 
налогоплательщикам был причинен ущерб этим деянием, а издержки в 
результате наказания преступника за совершенное им деяние снова 
ложатся на них же: из их налогов содержатся места лишения свободы, 
а в ряде стран реализуется система выплаты компенсации жертвам 
преступлений из государственного бюджета7, и тогда ущерб фактически удваивается (то есть законопослушные граждане платят и за то, 
чтобы восстановить социальную справедливость). По этой причине, 
как считает А. Л. Гуринская, задачей государства на современном этапе становится формирование системы, позволяющей обеспечить безопасность граждан за счет эффективного менеджмента рисков, при которой издержки за совершение преступления не ложатся на плечи и 
так пострадавших законопослушных граждан8, а в пенитенциарной 
сфере, следуя Е. В. Балацкому, должна закрепиться тенденция к повышению ее экономической эффективности, выражающейся во внедрении новых технологий безопасности, снижении экономических издержек, росте норм прибыли9, следствием чего стало «превращение безопасности в коммерческий продукт» (А. Л. Гуринская, 2014). 

Согласно проведенным в начале XXI в. исследованиям, построен
ная на рациональном поведении и торжестве «духа капитализма» неолиберальная уголовная политика западных стран, органической частью которой стала принятие идеи компенсирования затрат и возможности извлечения прибыли в пенитенциарной системе, базируется непосредственно на двух теоретических основаниях: на политической философии 
М. Фуко и его теории управленчества (governmentality) и биовласти10, и 

теориях нового государственного менеджмента (New Public Management) 
Д. Осборна, Т. Гэблера11.  

Исходя из представлений М. Фуко, государство для минимизации 

угроз населению ставит своей конечной целью модификацию поведения людей, что приводит к реализации разнообразных стратегий и 
тактик управления в пенитенциарной сфере, что позволило сделать 
частный бизнес естественным элементом функционирования пенитенциарной сферы ряда западных стран. С другой стороны, исходя 
из принципов нового государственного менеджмента, децентрализация управления, ориентирование государственной политики на бизнес-модели и внедрение рыночных механизмов («легальное извлечение прибыли»,  М. Вебер) ведут к включению в построение системы пенитенциарной безопасности частного бизнеса, при этом государство, сохраняя за собой определение легитимности тех или иных 
интересов и делая акцент на превенции, привлекает иных факторов к 
процессу осуществления уголовной политики, заключая с ними соответствующие соглашения12. 

Результатом такой тенденции стало развитие институтов и практик 

минимизации расходов государственного бюджета на содержание заключенных. Как уже отмечалось ранее, пенитенциарная политика ряда 
современных государств, связанная с реализацией практик сокращения 
расходов на содержание заключенных и извлечением доходов из «тюремного бизнеса», реализуется в трех основных направлениях: принуждение осужденных к лишению свободы к производительному труду, развитие государственно-частного партнерства в пенитенциарной сфере  
и приватизация мест исполнения наказания13. 

Использование производительного труда заключенных в целях со
кращения расходов на их содержание при исполнении наказания, с одной стороны, и применение их как дешевой рабочей силы, позволяющее 
сократить издержки на производство продукции, с другой,  одни из самых древнейших способов, применяемых при реализации уголовной политики. Ссылка осужденных на работы на рудники, использование их в 
качестве гребцов на морских и речных судах имеют более чем двухтысячелетнюю историю. В эпоху развития капитализма заключенных стали 
использовать не только на каторжных работах, но и на работах на государственных мануфактурах, а также сдавать в аренду частным предпринимателям. Во второй половине XIX в. в США заключенных начальники 
тюрем сначала за взятки начинают сдавать в «аренду» частным предпринимателям для уборки хлопка, работы на лесопилках, строительства же

лезных дорог и пр. Данная форма использования труда заключенных не 
имеет ничего общего с распространявшимися в Европе и России идеями 
И. Бентама 
о 
труде 
как 
способе 
исправления 
заключенных  

(лат. poenitentia – раскаяние). 

Идеи применения труда заключенных, том числе, в целях экономии 

государственных средств на их содержание, а также использование заключенных в качестве дешевой рабочей силы при произведении неквалифицированных и тяжелых работ имеют глубокие исторические корни, 
а масштабный опыт реализации данных идей в условиях тоталитарных 
режимов ХХ в. показал не только всю антигуманность подобной политики, но и выявил факт не всегда желаемого экономического эффекта. 
Проведенное исследование показало, что если данный опыт был как-то 
учтен в европейских пенитенциарных системах, то американская практика демонстрирует иные примеры. 

Государственно-частное партнерство (Public-private partnership) 

специалисты определяют как механизм привлечения частного сектора 
для удовлетворения общественных потребностей при наличии у государства необходимости в инвестициях в конкретные объекты в условиях невозможности полной приватизации социальных или иных объектов14, либо же как особую организационно-правовую форму ведения 
конкретных мероприятий, секторов экономики, позволяющее объединить усилия сторон, сконцентрировать средства и минимизировать 
риски, целью чего становится более эффективное решение общественных задач развития15. 

С одной стороны, развитие либертарианской модели экономики 

при 
сохранении 
доли 
общинных 
институтов 
(В. В. Попов, 

Е. В. Балацкий, 2014), ориентированных на более равномерное распределение доходов и бóльшую роль государства в бизнесе16, права собственности на объект всегда сохраняются у государства, и в пенитенциарной сфере наиболее ярким примером служит Франция, где деятельность частного бизнеса находится под четким контролем государства, и тюрем, подобных американским с их комплексом нарушений 
прав человека, не существует. С другой стороны, доминирование индивидуалистических институтов (В. В. Попов, Е. В. Балацкий, 2014) в 
либертарианской модели экономики (англо-саксонская система, преимущественно  США  и Великобритания) привело к резкому возрастанию роли частных инвестиций в пенитенциарной сфере этих стран с 
1980-х гг. (рейганомика  и тэтчеризма). Экономия средств государственного бюджета, а также уменьшение масштаба вмешательства гос