Просто осязание. Все, имеющее форму, познается только через прикосновение

Санкт-Петербург.2021

Автор идеи 
и научный редактор серии
СЕРГЕЙ ДЕМЕНОК

ПРОСТО
ОСЯЗАНИЕ

Все, имеющее форму, познается только 
через прикосновение

П82 
ПРОСТО ОСЯЗАНИЕ. Все, имеющее форму, 
познается только через прикосновение. — СПб.: 
Страта, 2021. — 158 с.

 
ISBN 978-5-907476-19-6

Еще Аристотель рассуждал о том, почему осяза‑
ние может считаться самым разумным из чувств: ведь 
оно в наибольшей степени способствует сохранению 
живого существа, предохраняет его от гибели.
Книга популярно рассказывает о коже как органе 
восприятия; о значимости осязания, о том, как рабо‑
тают его механизмы; об экспериментах по психоло‑
гии тактильного восприятия, о тактильных формах 
деятельности и самовыражения.
Почему наблюдение за ударом молотка по чужо‑
му пальцу не заставляет нас отдергивать руку, а когда 
рядом кто‑то чешется, мы тоже испытываем зуд? Как 
фактура предметов, которые мы трогаем, сказыва‑
ется на наших решениях и поступках? Могут ли 
ощущения кожи подсознательно влиять на наши 
впечатления о людях и ситуациях?..

© ООО «Страта», 2021

Все права защищены. Никакая часть настоящей книги не может 
быть воспроизведена или передана в какой бы то ни было форме и ка‑
кими бы то ни было средствами, будь то электронные или механи‑
ческие, включая фотокопирование и запись на магнитный носитель, 
а также размещение в Интернете, если на то нет письменного разре‑
шения владельцев.
All rights reserved. No parts of this publication can be reproduced, 
sold or transmitted by any means without permission of the publisher.

УДК 611.88
ББК 28.70

ISBN 978-5-907476-19-6

УДК 611.88
ББК 28.70
П82

ВВЕДЕНИЕ

Прикосновение — центральный элемент в идеях 
и фантазиях многих, но мало кто задумывается о приро‑
де этого ощущения. Людям легко вообразить впечатле‑
ние от потери зрения или слуха (мы все можем закрыть 
глаза или заткнуть уши), или даже вкуса или запаха, 
но никто из нас на самом деле никогда не был в состо‑
янии воссоздать ощущение потери прикосновения. 
Возможно, чувство прикосновения настолько глубо‑
ко вплетено в наше самоощущение, что мы не можем 
по‑настоящему представить жизнь без него.
Владимир Набоков поднимал этот вопрос в «Ло‑
лите»: «Странно, что тактильное чувство, которое так 
бесконечно менее ценно для людей, чем зрение, в кри‑
тические моменты становится нашим главным, если 
не единственным, обращением к реальности». Для Гум‑
берта Гумберта прикосновение было настолько ценным 
опытом, что даже самый простой тактильный контакт 
с его любимой Лолитой вызывал неодолимые страсти.
Для всех нас опыт осязания является по сути эмо‑
циональным, и отражение этого можно встретить в по‑
вседневной речи. К примеру, фразы: «Я тронут тво‑
ей заботой», или «Я не хотел задеть твои чувства», 
или метафоры вроде: «Ты такой колючий», или «Это 
грубо», или «Вы скользкий тип». Мы полностью при‑
выкли описывать широкий спектр человеческих эмо‑
ций, действий и характеристик личности с точки зрения 
ощущений нашей кожи. В нашем языке тактильность 
тесно переплетена с эмоциональностью.
Метафоры, описывающие касание, действительно 
говорят нам что‑то о чувствах кожи и их связи с челове‑
ческим познанием. Выражения «Я тронут» для обозна‑
чения «Я эмоционально затронут» и «Мои чувства» 

Просто осязание

для обозначения «Мои нежные эмоции» используются 
в языке давно. И они не являются уникальными для рус‑
ского языка или даже для индоевропейской языковой 
группы, поскольку встречаются также в таких отличных 
от наших языков, как баскский и китайский.
Слепые или глухие от рождения люди в большинстве 
имеют нормальное развитое тело (кроме зрительных 
или слуховых зон) и могут жить полноценной жизнью. 
Но если лишить новорожденных социального контакта, 
как это произошло в крайне неразвитых румынских дет‑
ских домах в 1980‑х и 1990‑х годах, случится катастрофа: 
у детей замедлится развитие, возникнут расстройства 
психики и нестабильность эмоциональной сферы. К сча‑
стью, даже незначительное вмешательство — прикосно‑
вения попечителя в течение одного часа в день — может 
обратить вспять этот деструктивный процесс, если на‑
чать психоэмоциональное лечение в раннем возрасте.
Тактильность не является нашим врожденным навы‑
ком. У человеческого детеныша самое долгое детство — 
в природе нет другого существа, чье пятилетнее потом‑
ство не способно жить независимо. Если наше долгое 
детство не наполнено осязанием, особенно нежными 
человеческими прикосновениями, последствия окажут‑
ся драматичными.
Идея критической роли осязания в раннем разви‑
тии не всегда была признана. Основатель бихевиоризма 
Джон Б. Уотсон советовал родителям не уделять чрез‑
мерного тактильного внимания детям: «Пусть ваше 
поведение всегда будет объективным и доброжелатель‑
ным. Никогда не обнимайте и не целуйте их. Никогда 
не позволяйте им сидеть на коленях. Если нужно, поце‑
луйте их в лоб перед сном или пожмите им руку утром. 
Погладьте по голове, если они справились с трудной за‑
дачей».
Хотя большинство родителей сегодня не ограничи‑
вают общение со своими детьми случайным поглажива‑

нием головы, такая проблема существует за пределами 
семьи. В стремлении защитить детей от сексуальных до‑
могательств мы продвигаем политику ограничения при‑
косновений для учителей, тренеров и других взрослых, 
что, хотя и имеет смысл, создает непреднамеренный 
эффект развития гаптофобии. Вырастая в токсичной 
к прикосновениям среде, дети передают эти страхи сво‑
ему потомству, формируя неполноценное общество.
Вы можете задаться вопросом: почему необходи‑
мые в раннем детстве прикосновения имеют такое же 
значение и для взрослых? Ответ заключается в том, что 
межличностные прикосновения являются важной фор‑
мой социального взаимодействия. Они позволяют слу‑
чайным сексуальным партнерам стать крепкой парой, 
они поддерживают связи между родителями и детьми, 
между братьями и сестрами. Тактильность объединя‑
ет людей в обществе и в рабочем коллективе, вызывая 
благодарность, сочувствие и доверие. Врачи, которые 
касаются своих пациентов, оцениваются как более за‑
ботливые, у их пациентов снижается уровень гормона 
стресса и улучшаются медицинские результаты. Даже 
проводящие опросы в торговом центре с большей ве‑
роятностью заставят вас принять участие, если слегка 
коснутся вашей руки.
Главная цель этой книги не подтвердить, что так‑
тильность — это хорошо или важно. Скорее, объяс‑
нить, что особая организация сенсорных цепей наше‑
го тела, от кожи до нервов и мозга, является странной, 
сложной и часто нелогичной системой, и особенности 
ее строения сильно влияют на нашу жизнь. Гены, клет‑
ки и нервные цепи, вовлеченные в чувство осязания, 
сыграли решающую роль в формировании уникального 
человеческого опыта.
Превосходство осязания кроется в деталях, сотво‑
ренных миллионами лет эволюции. Они в рецепто‑
рах двойного действия в нашей коже, заставляющих 

Просто осязание

чувствовать приятную прохладу мяты и остроту чилий‑
ского перца. Они в особых мозговых центрах эмоцио‑
нального осязания, без которых оргазм больше похо‑
дил бы на чихание — судорожное, но неубедительное. 
И чтобы мы не подумали, будто все запрограммировано 
и предопределено, эти эмоциональные центры осяза‑
ния становятся нервным перекрестком, где сталкива‑
ются ощущения и ожидания, рождая мощные всплески 
культурных и жизненных переживаний, а также сооб‑
щая о контексте ситуации.
Активность в этих областях мозга определяет, бу‑
дет ли то или иное прикосновение ощущаться эмоци‑
онально позитивным или негативным, в зависимости 
от ситуации, в которой оно происходит. Представьте, 
что ваш романтический партнер ласкает вас в приятные 
минуты, а не после того, как он сказал нечто глубоко 
оскорбительное. Точно так же в этих областях нервные 
сигналы, связанные с эффектом плацебо, гипнотиче‑
ским воздействием или обычным предвкушением, мо‑
гут притуплять или усиливать боль.
На самом деле не существует чистого ощущения 
прикосновения, поскольку к тому времени, когда мы 
почувствуем прикосновение, оно смешается с другими 
сенсорными данными, порывами, ожиданиями и не‑
малой дозой эмоций. Есть хорошая новость: эти про‑
цессы больше не являются тайными. Совсем недавно 
в научном понимании осязания произошел настоящий 
прорыв, обнаруживший новые концепции, которые по‑
могут объяснить наше самоощущение и опыт познания 
мира.

ГЛАВА 1.  
КОЖА КАК СОЦИАЛЬНЫЙ ОРГАН

Соломон Аш был полон волнения. Сегодня пасхальная 
ночь, и впервые за семь лет ему было позволено не ложить‑
ся спать. В теплом мерцании свечей он смотрел, как его ба‑
бушка наполняет лишний стакан вина, который не соответ‑
ствовал количеству гостей.
«Для кого этот стакан?» — спросил Соломон.
«Это для пророка Илии», — объяснил дядя.
«Он и правда появится и выпьет немного вина?»
«Конечно, — ответил дядя. — Ты просто следи: когда 
придет время, мы откроем дверь, чтобы впустить его».
Большая семья собралась за столом и прочитала Ага‑
ду, в которой рассказывалось об исходе евреев из египет‑
ского рабства во времена Моисея. Следуя учению Талмуда, 
они зачитали молитвы, выпили вино, обмакнули петрушку 
в соленую воду и разделили праздничную трапезу согласно 
традиции свободных людей античного мира. После трапезы 
они открыли входную дверь, чтобы принять пророка. Через 
мгновение Соломону, вдохновленному ожиданием и пас‑
хальным ритуалом, показалось, что бокал немного опустел, 
будто пророк сделал глоток, прежде чем выскользнуть 
за дверь и направиться к другим еврейским семьям.

Просто осязание

Соломон Аш эмигрировал со своей семьей в Нью‑
Йорк в возрасте тринадцати лет и выучил английский, 
читая романы Чарльза Диккенса. Став старше, он ув‑
лекся психологией, особенно социальной, и получил 
докторскую степень в этой области в 1932 году в Колум‑
бийском университете (рисунок 1.1). Позже он припи‑
сал свой интерес к этой области знания своему детскому 
опыту в ту пасхальную ночь.
Как коллективная вера собравшихся за столом 
на праздник Песах могла заставить его поверить в не‑
что невозможное, вроде глотка вина пророком? Это был 
не просто академический вопрос. С ростом влияния 
Гитлера и нацизма в Европе Аша особенно интересова‑
ли два связанных с ним социально‑политических вопро‑
са, которые привлекали его внимание на протяжении 
всей карьеры: как социальное формирует наши убежде‑
ния перед лицом явно неприглядной реальности? И как 
быстро мы можем принимать решения о характере дру‑
гого человека?
Он писал: «Мы смотрим на человека, и сразу в нас 
формируется определенное впечатление о нем. Одного 
взгляда, нескольких произнесенных слов достаточно, 
чтобы рассказать нам о большем. Мы знаем, что такие 
впечатления формируются с удивительной быстротой 

Рисунок 1.1.  
Соломон Аш,  
ученый и преподаватель в области 
социальной и гештальтпсихологии, 
автор знаменитых экспериментов, 
посвященных конформности

Глава 1.  Кожа как социальный орган

и легкостью. Последующее наблюдение может обога‑
тить или расстроить наше первое впечатление, но мы 
не способны предотвратить скорость нашей реакции, 
равно как и избежать восприятия определенного визу‑
ального объекта или прослушивания мелодии».
Аш хотел знать, существуют ли основополагающие 
принципы, которые руководят этим быстрым форми‑
рованием впечатлений человека. В конце концов, все, 
с кем мы сталкиваемся, обладают множеством разно‑
образных характерных черт: чувством юмора, вежливо‑
стью, энергичностью, серьезностью… Каким образом 
воспринимаемые нами черты соединяются в восприя‑
тии, создавая общее впечатление о человеке и позволяя 
нам экстраполировать и прогнозировать его поведение 
в различных обстоятельствах? Каждая отдельная харак‑
теристика объединяется в единое целое, чтобы сформи‑
ровать наше восприятие, или одна конкретная характе‑
ристика или их небольшая группа доминируют в нашем 
общем впечатлении?
В 1943 году, в разгар Второй мировой войны, Аш раз‑
работал эксперимент для решения этих вопросов. Он 
набирал добровольцев, в основном молодых женщин, 
что было естественно в военные годы, студентов курсов 
психологии разных университетов Нью‑Йорка. «Я со‑
общу вам ряд характеристик, присущих конкретному 
человеку, — сказал он одной из испытуемых групп. — 
Пожалуйста, внимательно выслушайте их и постарай‑
тесь составить впечатление об этом человеке. Позже вам 
будет предложено написать его краткую характеристику 
в нескольких предложениях. Я буду читать список мед‑
ленно, но только один раз: умный… умелый… трудолю‑
бивый… холодный… решительный… практичный… 
осторожный». Вторая группа услышала тот же список 
с одним изменением: «теплый» вместо «холодного».
Ответ от человека, услышавшего характери‑
стику «холодный», гласил: «Очень амбициозный 

Просто осязание

и талантливый человек, который не позволил бы ко‑
му‑либо или чему‑либо встать на его пути к цели. Сво‑
енравный. Он полон решимости не сдаваться, что бы 
ни случилось». Ответ «теплой» группы, напротив, 
был другим: «Человек со сложившимися взглядами, 
готовый убеждать других, искренний в споре и стремя‑
щийся, чтобы его позиция оказалась доминирующей». 
Испытуемых также попросили уточнить их впечатле‑
ние, выбрав одно из двух противоположных качеств, 
таких как: щедрый / жадный, общительный / замкнутый, 
гуманный / безжалостный, сильный / слабый, надеж‑
ный / не обязательный, недобросовестный / честный — 
и описать «холодных» и «теплых» людей.
После анализа ответов и применения специальных 
статистических критериев стало ясно, что различие меж‑
ду «теплым» и «холодным» было весьма значительным. 
Человек, которого описали как «теплого», чаще всего 
оценивался также как щедрый, общительный и гуман‑
ный, в то время как «холодного» человека считали жад‑
ным, замкнутым и суровым. Однако «теплый» человек 
не был оценен как более надежный, сильный или честный, 
что указывало на то, что дескриптор «теплый» не при‑
вел к общему положительному сдвигу во впечатлении. 
Скорее, восприятие кого‑то как «теплого» указывает 
на определенную совокупность черт: готовность помочь, 
дружелюбие и, самое главное, надежность. Проще гово‑
ря, «теплые» люди не идентифицируются как угроза.
Последующие эксперименты и наблюдения за пре‑
делами лаборатории, проведенные Ашем и многими 
другими исследователями, показали, что характери‑
стика теплый / холодный является самой сильной со‑
ставляющей первого впечатления от человека, второй 
по влиянию была характеристика компетентный / не‑
компетентный. Это касалось не только оценки лично‑
стей, но также и групповых стереотипов при оценке 
многих стран и культур.