Первый живописец Арктики. Александр Алексеевич Борисов

Первый живописец

АЛЕКСАНДР АЛЕКСЕЕВИЧ БОРИСОВ 
Арктики

УДК 821.161.1
ББК 84 (2Рос=Рус)1

ISBN 978-5-98797-159-8

© Паулсен, 2017
©  Изображения ГБУК Архангельской области  
«Государственное музейное объединение  
«Художественная культура Русского Севера», 2017
© Текст Ю. К. Бурлаков, П. В. Боярский, 2017

Бурлаков Ю. К., Боярский П. В. 
Первый живописец Арктики. Александр Алексеевич Борисов. —  
М.: Паулсен, 2017. — 32 c.
ISBN 978-5-98797-159-8

На обложке: 
Вверху – А. А. Борисов, «Селение Никольское (Югорский Шар)», 1898 
Внизу – А. А. Борисов, «Залив Чекина на берегу Карского моря», 1901

АЛЕКСАНДР АЛЕКСЕЕВИЧ БОРИСОВ родился 2 (14) ноября 1866 года в деревне Глубокий Ручей близ города Красноборска на севере Вологодской губернии. Родители крестьянствовали, школы в деревушке не было, так что грамоте мальчик 
учился у местного дьячка и сравнительно образованного соседа. 
Первое знакомство с живописью произошло, когда владимирские богомазы приехали расписывать красноборскую церковь. 
Работа их произвела на Александра сильное впечатление,  
и мальчик увлекся перерисовкой картинок из книг. Суровая трудовая жизнь семьи позволяла делать это только по ночам, при 
свете керосиновой лампы, на плохой оберточной бумаге.

Монастырский воспитанник

В 10 лет Александр придавил себе ноги, развязывая воз дров. 
Очень долго он не мог ходить, а по выздоровлении родители 
по обету отдали его на год в Соловецкий монастырь. Монашеская среда, с ее аскетизмом и трудолюбием, сильно повлияла на 
впечатлительного юношу. Став в 1881 году послушником Соловецкого монастыря, Александр попал в рыболовецкую бригаду. 
Он ставил сети на лесных озерах, а в свободное время рисовал 
местную беломорскую природу и портреты скитской братии.
Через год Александр уехал домой, но в 18-летнем возрасте решил вернуться в Соловецкий монастырь и поступить в иконописную мастерскую. Там на его талант вскоре обратили внимание: архимандрит определил юношу в школу живописи при монастыре.
Летом 1885 года Соловки посетил президент Академии художеств, великий князь Владимир Александрович. Посмотрев 
работы Борисова, он пообещал ему содействие в получении художественного образования. Практические же шаги предпринял знаток живописи генерал Андрей Андреевич Боголюбов. 
Благодаря его хлопотам Александр получил пособие и осенью 
1886 года приехал в Петербург.
В столице у него никого не было, поэтому очень своевременным оказалось ходатайство настоятеля Соловецкого монастыря 
о поселении и питании молодого человека в Александро-Невской лавре. Покровителями будущего художника стали всё тот 

же генерал Боголюбов и директор Александровского механического завода в Петербурге Болеслав Антонович Яловецкий. Первый занимался с ним русским языком и историей, второй — математикой. У поморского уроженца Борисова не имелось даже 
начального образования.
Занятия в рисовальной школе Общества поощрения художеств 
проходили три раза в неделю. Учеников было много, но самым 
великовозрастным и малообразованным среди них оказался Александр. Только сильная воля и внутренняя сосредоточенность помогли ему не потерять веру в себя. Трехлетний курс рисовальной 
школы Александр прошел за один год и в июле 1888-го подал 
прошение о приеме вольнослушателем в Академию художеств. 
Плату за обучение вносили Боголюбов, Яловецкий и директор 
Балтийского судостроительного завода Михаил Ильич Кази. Занимался Борисов усердно: за четыре года его успехи были отмечены 
двумя малыми и одной большой поощрительными серебряными 
медалями, а также назначением государственной стипендии.
В 1893 году в Академии учредили индивидуальные мастерские 
профессоров-руководителей. На эти должности пригласили известных художников-передвижников. Борисов обучался вначале у Ивана Ивановича Шишкина, а позже у Архипа Ивановича Куинджи. 
В летние периоды Борисов не имел возможности уезжать к 
себе на Север и обычно проводил это время на академической 
даче со своим учителем, трудясь над прорисовкой пейзажей. 
Шишкин учил своего подопечного точности в рисунке и терпеливому труду рисовальщика. Позднее под влиянием Куинджи 
Александр Алексеевич отойдет от протокольного отношения к 
природе и приблизится к более глубокому пониманию художественной правды. В его работах появятся внутренняя взволнованность, экспрессия и творческая индивидуальность.

Возвращение на Север

Летом 1894 года Борисов вновь оказался в Арктике. Министр 
финансов Сергей Юльевич Витте отправился в экспедицию на 
Мурман с целью отыскания удобной гавани для новой военно- 
морской базы. В сопровождающую его группу вошел М. И. Кази, 

Гавань в Соловецком монастыре. 1912 
Холст на картоне, масло

После природы родных лесов Вологодской 
губернии наибольшее впечатление 
произвели на меня льды и белые ночи 
Соловецкие, и, может быть,  
по этой причине меня всегда тянуло 
на Север, хотя и до того рассказы 
и описания полярных путешествий 
не давали душе моей покоя. 

Штиль — туман во льдах. 1898 
Холст на картоне, масло

Ох уж эти полярные туманы!  
Они наполняют душу путешественника 
какой-то тоской, каким-то отчаянием.  
Они покрывают всё своей таинственной  
пеленой, как бы желая скрыть 
далекие неведомые края от 
пытливых взоров человека.

который взял с собой Борисова в качестве рисовальщика и фотографа. Посетив Архангельск и Соловки, экспедиция на пароходе 
«Ломоносов» обошла Мурманское побережье, останавливаясь 
для осмотра гаваней.
За три недели путешествия Борисов близко познакомился с 
Витте, который много беседовал с ним по вопросам быта и экономики Севера. После этой экспедиции молодой художник поверил в реальность своей мечты — вернуться в Арктику с кистью 
и палитрой. Он приступил к разработке плана большой экспедиции на Новую Землю.
Поездка по Белому и Баренцеву морям дала Борисову много 
живых наблюдений. Он написал массу этюдов, из которой в 
итоге выкристаллизовался сюжетный замысел картины «Среди 
вечных льдов». Работа эта была закончена к академической выставке 1896 года, где ее приобрела Академия художеств.
В октябре 1895 года Шишкин подал в отставку, и несколько 
его учеников, в том числе Борисов, перешли в мастерскую Куинджи. Эти годы произвели неизгладимое впечатление на Борисова. Куинджи был прирожденным педагогом. В его мастерской 
царила семейная обстановка. Наблюдая за работой учеников, он 
почти не делал замечаний, изучал их самих, внутренний мир будущих художников. Учиться живописи советовал на небольших 
этюдах с натуры, но использовать их при работе над картиной 
категорически запрещал. Несколько лет пребывания Борисова 
в мастерской Куинджи необычайно обогатили его творчество.
В январе 1896 года Борисов подал прошение в правление 
Академии художеств о выезде за границу сроком на один год 
и вместе со своим покровителем Кази отплыл в Англию. Оттуда 
художник, обогнув Скандинавию, направился в город Колу на 
Мурмане. На Кольском полуострове он пробыл весну и лето, посетив многие глухие его уголки. Пожалуй, именно с этого момента особое место в его творчестве занял мотив летней полярной 
ночи.
Вернувшись с Мурмана в Архангельск, Борисов первым же 
рейсом парохода «Ломоносов» отправился на Новую Землю. 
По дороге он познакомился с участниками экспедиции Казанского университета, следовавшей в Заполярье для наблюдения 
за полным солнечным затмением. По просьбе ученых он оста

новился с ними в Малых Кармакулах и написал два этюда затмения, на основе которых позднее родилась большая картина.
Из Малых Кармакул Борисов перебрался в Поморскую губу в 
западном устье Маточкина Шара, где жило несколько ненецких 
семей. С семьями Пырерки и Вылки он подружился на долгие 
годы. Подрядив нескольких ненцев, художник решил пройти 
на карбасе проливом Маточкин Шар до Карского моря. По дороге из-за ледяных заторов случалось много остановок, которые 
Борисов использовал для написания этюдов. До Карского побережья добраться не удалось, и ему пришлось пешком пройти до 
мыса Выходного, чтобы с его высоты посмотреть на таинственное море.
Почти два месяца провел художник на Маточкином Шаре, 
неустанно работая над этюдами.
Некоторые этюды Борисов позднее переработал в картины, 
но большинство их осталось в качестве самостоятельных произведений и экспонировалось на выставках. Пятьдесят шесть этюдов за 8 тысяч рублей приобрел Павел Михайлович Третьяков. 
Они заняли целый зал его галереи в Москве.

Работы с Новой Земли

И всё же Борисов не был полностью удовлетворен двухмесячным 
пребыванием на Новой Земле. У него возникло желание перезимовать на Маточкином Шаре, а весной на собаках двинуться по 
береговым припаям на север, до мыса Желания: писать этюды, 
делать съемки берега, собирать коллекции. То есть принести 
пользу и искусству, и науке. Очень скоро эта мечта приобрела 
реальные формы. Но прежде чем отправиться на Новую Землю, 
Александр Алексеевич решил осуществить рекогносцировочный 
маршрут по Большеземельской тундре и на остров Вайгач. Надо 
было научиться спать на снегу, работать на морозе, есть сырое 
мясо, переносить одиночество.
В декабре 1897 года Борисов выехал поездом из Петербурга в 
Архангельск. В этой экспедиции он не ограничился написанием 
этюдов. Все свои наблюдения художник изложил в путевых литературных очерках «У самоедов. От Пинеги до Карского моря», 

Залив Чекина на берегу Карского моря. 
Новая Земля. 1901 
Холст на картоне, масло

Попав в залив Чекина, мы отправились 
вглубь. Настали опять тяжелые 
дни и всяческие лишения. Далеки они 
были от пережитых нами прошлой 
осенью на плавучих льдах, но всё же 
натерпелись вдосталь; приходилось 
питаться одной тюлениной.     

Ночь в Большеземельской тундре  
в апреле. 1898   
Холст на картоне, масло

Всё небо было залито золотистою 
зарей и напоминало глазам теплый 
летний вечер юга. Только снег разбивал 
всю эту иллюзию и составлял полный 
контраст с небом. Он настолько 
казался голубым, что, если бы художник 
написал такую картину, сказали бы: 
«Это неестественно и красочно!»