Книжная полка Сохранить
Размер шрифта:
А
А
А
|  Шрифт:
Arial
Times
|  Интервал:
Стандартный
Средний
Большой
|  Цвет сайта:
Ц
Ц
Ц
Ц
Ц

История международных отношений в довестфальскую эпоху

Покупка
Артикул: 770952.01.99
Учебное пособие задумано как первая часть курса «История международных отношений» и посвящено истории межгосударственных отношений от зарождения первых государств на Древнем Востоке до становления системы национальных государств в Европе после окончания Тридцатилетней войны (1618—1648 гг.), т.е. втак называемую довестфальскую эпоху. Этот период для международников остается, как ни парадоксально, terra incognita. Современная политическая наука полностью сфокусирована на истории Вестфальской системы с характерным для нее взаимодействием национальных государств и мировыми порядками как совокупностью правил и норм, определяющих характер этого взаимодействия. Данное пособие призвано закрыть эту лакуну, показав процесс развития межгосударственных отношений до становления национальных государств. Для студентов, обучающихся по образовательным программам «Международные отношения» (031900), «Политология» (030200), «Конфликтология» (034000).
Фененко, А. В. История международных отношений в довестфальскую эпоху : учебное пособие / А. В. Фененко. - Москва : Аспект Пресс, 2022. - 752 с. - ISBN 978-5-7567-1162-2. - Текст : электронный. - URL: https://znanium.com/catalog/product/1851502 (дата обращения: 28.03.2024). – Режим доступа: по подписке.
Фрагмент текстового слоя документа размещен для индексирующих роботов. Для полноценной работы с документом, пожалуйста, перейдите в ридер.
А. В. Фененко

ИСТОРИЯ 
МЕЖДУНАРОДНЫХ ОТНОШЕНИЙ 
В ДОВЕСТФАЛЬСКУЮ ЭПОХУ

Учебное пособие
для студентов вузов

Москва
2022

УДК 327
ББК 66.4
 
Ф42

Р ецен з е н т ы
доктор философских наук, профессор Т. А. Алексеева
доктор политических наук, профессор М. М. Лебедева
доктор исторических наук, профессор В. Н. Колотов

Н ауч н ый  ре д а к т о р
кандидат исторических наук В.А. Веселов

 
Фененко А. В.

Ф42  
История международных отношений в довестфальскую эпоху: Учеб. пособие 
для вузов / А. В. Фененко. — М.: Издательство «Аспект Пресс», 2022. — 752 с.

 
ISBN 978-5-7567-1162-2

 
 
Учебное пособие задумано как первая часть курса «История международных 
отношений» и посвящено истории межгосударственных отношений от зарождения 
первых государств на Древнем Востоке до становления системы национальных государств в Европе после окончания Тридцатилетней войны (1618–1648 гг.), т.е. в так 
называемую довестфальскую эпоху. Этот период для международников остается, как 
ни парадоксально, terra incognitа. Современная политическая наука полностью сфокусирована на истории Вестфальской системы с характерным для нее взаимодействием 
национальных государств и мировыми порядками как совокупностью правил и норм, 
определяющих характер этого взаимодействия. Данное пособие призвано закрыть эту 
лакуну, показав процесс развития межгосударственных отношений до становления 
национальных государств.
 
 
Для студентов, обучающихся по образовательным программам «Международные 
отношения» (031900), «Политология» (030200), «Конфликтология» (034000).

 
УДК 327
 
ББК 66.4

ISBN 978-5-7567-1162-2 
© Фененко А. В., 2022
 
© ООО Издательство «Аспект Пресс», 2022

Все учебники издательства «Аспект Пресс»
на сайте и в интернет-магазине https://aspectpress.ru

ОГЛАВЛЕНИЕ

Предисловие рецензента   . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .5
Предисловие . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .10
Введение  . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .20

Раздел I

ГЕГЕМОНИСТСКИЕ СИСТЕМЫ ДРЕВНЕГО ВОСТОКА

Глава 1. Взаимодействие цивилизаций-ойкумен раннего «бронзового века»  . .30
Глава 2. Преодоление изоляции цивилизаций-ойкумен в «средней бронзе»   . .47
Глава 3. Амарнская система в период «поздней бронзы»   . . . . . . . . . . . . . . . . . . .63
Глава 4. Ассирийская гегемония в раннем «железном веке» . . . . . . . . . . . . . . . . .80
Глава 5. Установление персидской гегемонии на Ближнем Востоке   . . . . . . . . .95
Глава 6. Формирование Восточноазиатской ойкумены . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .110

Раздел II

АНТИЧНЫЕ СИСТЕМЫ СИЛОВОГО РАВНОВЕСИЯ И ГЕГЕМОНИИ

Глава 7. Силовое равновесие в античной Греции  . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .120
Глава 8. Соперничество талассократий в Средиземноморской ойкумене   . . . .135
Глава 9. Переход к системе «полисных империй»  . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .150
Глава 10. Эллинистическая система баланса сил   . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .167
Глава 11. Установление римской гегемонии в Средиземноморской ойкумене  . .184
Глава 12. Становление трансъевразийского взаимодействия  . . . . . . . . . . . . . . . .208
Глава 13. Распад римской гегемонии   . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .226

Раздел III

«ВОЛНЫ ЭКСПАНСИИ» И МИРОВЫЕ ИМПЕРИИ 
РАННЕГО СРЕДНЕВЕКОВЬЯ

Глава 14. Становление этнополитического взаимодействия 
в Центральной Азии   . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .250
Глава 15. Византийско-персидская биполярность   . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .265
Глава 16. Арабская экспансия в раннем Средневековье   . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .287
Глава 17. Китайская гегемония в Центральной и Восточной Азии . . . . . . . . . . .304
Глава 18. Формирование контактной зоны в Восточной Европе . . . . . . . . . . . . .321
Глава 19. Эволюция франкской гегемонии в Западной Европе . . . . . . . . . . . . . .338
Глава 20. Экспансия викингов в раннее Средневековье   . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .357
Глава 21. Религиозно-политический раскол Европы . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .376

Раздел IV

ИМПЕРСКОЕ СОПЕРНИЧЕСТВО В РАЗВИТОМ СРЕДНЕВЕКОВЬЕ

Глава 22. Китайско-мусульманская биполярность в Центральной Азии . . . . . .396
Глава 23. Становление Волжско-Каспийской системы . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .412
Глава 24. Соперничество талассократий «Южных морей»   . . . . . . . . . . . . . . . . . .430
Глава 25. Формирование контактной зоны в Восточном Средиземноморье . . .446
Глава 26. Эволюция биполярной системы в Западной Европе . . . . . . . . . . . . . . .468
Глава 27. Становление монгольской гегемонии в Евразии . . . . . . . . . . . . . . . . . .489
Глава 28. Борьба за наследство Монгольской империи . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .510

Раздел V

ПЕРЕХОД К СИСТЕМЕ НАЦИОНАЛЬНЫХ ГОСУДАРСТВ

Глава 29. Становление Балто-Черноморской системы   . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .534
Глава 30. Эволюция «Анжу-Сицилийской империи»   . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .557
Глава 31. Формирование устойчивых государственных центров 
в Западной Европе . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .577
Глава 32. Торгово-политическое соперничество на Средиземном море   . . . . . .602
Глава 33. Османская экспансия в раннее Новое время   . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .621
Глава 34. Великие географические открытия и становление 
глобальной торговой системы . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .644
Глава 35. Борьба за европейскую гегемонию в XVI веке   . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .665
Глава 36. Межгосударственные отношения в период 
Тридцатилетней войны . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .696

Заключение . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .719
Хронологическая таблица 
(ключевые даты истории межгосударственных отношений) . . . . . . . . . . . . . . . . .723

ПРЕДИСЛОВИЕ РЕЦЕНЗЕНТА

А. В. Фененко взял на себя смелость написать оригинальный и необходимый 
учебник по истории международных отношений довестфальской эпохи. Оригинальный потому, что в нашей стране практически нет целостного учебного пособия по периоду, предшествующему формированию национальных государств. 
Большинство международников фокусируют внимание на истории международных отношений после Второй мировой войны (от Ялты), реже — XX в. (от Версаля) и только единицы — с середины XVII в. (от Вестфаля). Необходимый потому, что для студентов и многих специалистов-международников довестфальский 
период остается, как справедливо пишет сам автор, своеобразной terra incognita. 
Им легче поговорить о современных теориях глобализации или интеграции, чем 
задуматься над тем, что подобные явления могли, пусть и под другим названием, 
существовать и две тысячи лет назад. 
Такое отношение к довестфальскому периоду не случайно. Для него есть 
как минимум две причины. Первая: традиционное расхождение историков и политологов, из-за которого весь период «до Вестфаля» политологи считают прерогативой историков. Вторая: для понимания мира «до Вестфаля» необходимо 
отойти от привычного нам мышления в категориях национальных государств. Понятия «Россия», «Британия», «Франция», «Китай», «Индия» интуитивно кажутся 
нам чем-то незыблемым и существовавшим испокон веков. Мысль о том, что всего 
сто–двести лет назад мир выглядел совершенно иначе, чем в наши дни, к сожалению, воспринимается многими нашими коллегами как невероятное. Отсюда вытекает другая проблема: нежелание подумать над тем, что привычная нам политическая карта мира не будет вечной, а также уйдет в прошлое, как ушли и многие 
миры до нас. 
Учебник А. В. Фененко показывает логику развития качественно иных систем Античности, Средних веков и раннего Нового времени, чем мы привыкли. 
Они строились на имперских основах, что обусловливало их космополитический 
и изменчивый, подвижный характер. Государство не было совокупностью институтов, привязанных к стабильному территориальному пространству, а скорее, 
комплексом политических субъектов с постоянно меняющейся территорией. Отношения между ними строились как иерархия субъектов, в которой каждый занимал определенное место. Для субъекта было важно соотнесение себя не с конкретным суверенным государством («я русский», «я француз», «я китаец» и т.д.), 
а включенность в определенное имперское пространство («Анжуйская империя», 
Священная Римская империя, Монгольская империя, Китайская империя и т.д.). 
Эти империи по структуре были различными: одни имели жесткую иерархию 
субъектов, другие строились по горизонтально-династическому принципу, когда 
члены одной фамилии занимали престолы в нескольких государственных образованиях, третьи имели жесткое территориальное ядро и серию самостоятельных 
зависимых субъектов. Но каждая из них при этом представляла свое имперское 
пространство — политические поля, на которых происходило взаимодействие 
субъектов как участников единой системы. 

Структура нового учебника хороша для организации учебного курса — 36 
тем как 36 лекций в год, по 18 на семестр. В каждой главе показана логика развития определенной политической системы: ее зарождение, эволюция, распад 
и последствия. Такой подход позволяет А. В. Фененко преодолеть традиционное 
для российской политологии разделение мира на «Запад» и «Восток». Дело даже 
не в том, что «Востоков», как и «Западов», было много. (Что в самом деле общего 
у Арабского халифата с Монголией или Японией?) Автор доказывает, что начиная как минимум с I в. до н.э. существовала единая трансъевразийская система, 
объединенная Великим шелковым путем. Последний, как показано в учебнике, 
имел три трассы: северную (через Нижнюю Волгу, Причерноморье и современную Венгрию); центральную (через Центральную Азию, Персию и Малую Азию), 
южную или морскую (от побережья Китая и Японии через Тихий и Индийский 
океаны на Эфиопию и Египет). Полторы тысячи лет международные отношения 
строились вокруг соперничества за контроль над этими тремя трассами. События 
во Франкском королевстве невозможно понять без истории возвышения Арабского халифата, как невозможно понять историю Древней Руси без знания экспансии 
китайской империи Тан в Центральную Азию. Монгольская империя, ведущая 
в союзе с французским королем «Желтый крестовый поход» на Египет или взаимодействующая в Крыму с генуэзскими колониями, — это история Запада или Востока? Правильным ответом будет «и Запада, и Востока», потому что существовала 
общая трансъевразийская система.
Здесь автор поднимает анализ международных отношений на иной, нежели 
привычный, уровень. До настоящего времени мы, как правило, изучали историю 
международных отношений как историю взаимодействия национальных государств в рамках определенных порядков. (Напомню, что наука о международных 
отношениях изучает не сами субъекты — это прерогатива истории и социологии, 
а их взаимодействие, комплекс связей между субъектами). В учебнике А. В. Фененко показано, как субъекты взаимодействовали друг с другом в рамках единых 
политических систем и как эти имперские системы меняли свои территориальные пространства. Эти системы некорректно отождествлять с современными национальными государствами: последние возникли как результат распада имперских образований. Осмыслить политику современных национальных государств 
невозможно, не поняв ее истоки, т.е. на основе каких имперских образований 
они возникли. 
Автор не приводит каких-то новых неожиданных и малоизвестных фактов 
или документов: он подходит к истории как политолог, беря за основу теорию систем американского ученого Мортона Каплана, дополняя ее более современными исследованиями. Это позволяет выстроить взаимодействие политических субъектов, что придает международным отношениям период «до 
Вестфаля». Проблемой нашего, отечественного, исторического подхода традиционно была его дискретность. Наша «История Средних веков» — это, например, история Англии и Франции, которые мы часто (и ошибочно) рассматриваем до XVI в. как изолированные друг от друга государства. Германия, Италия, 
Пиренейский полуостров, Византия, Скандинавские страны то всплывают 
как бы из ниоткуда, то опять уходят в провалы величиной в одно-два столетия. 
Восток и вовсе предстает как странный всплеск отдельных цивилизаций: Византия, Арабский халифат, китайская империя Тан потом «вдруг» возникают 

неизвестно откуда и пропадают неизвестно куда монголы... А. В. Фененко видит свою задачу в том, чтобы ликвидировать эти пробелы, показать взаимосвязи между субъектами и эволюцию систем, возникающих на основе комплексов 
взаимосвязей. 
На этом фоне мы можем лучше понять смысл того поворота, который произошел в Европе с подписанием в 1648 г. комплекса документов, получивших 
обобщенное название «Вестфальский мир». Дело не в том, что в этих документах 
говорилось, что «отныне все стали суверенными» — этого как раз в них нет. Там 
есть иное: Вестфальский мир покончил с попытками построения общеевропейских империй. Европа окончательно разошлась на отдельные территориальные 
государства, собрать которые в единую империю не удалось пока никому. Отныне европейцы стали устойчиво ассоциировать себя с каким-то народом (испанцы, немцы, англичане, русские), а не с идентичностью империи (католики, 
подданные Габсбургов и т.д.). На Восток такая идентичность будет принесена 
в эпоху колониализма, где европейцы столкнутся с отдельными осколками Монгольской империи. 
Подход А. В. Фененко позволяет решить важную психологическую проблему — так называемый тысячелетний провал в истории. Образ Средневековья, который мы усвоили из школьных учебников (неприступных каменных замков, рыцарей в латах, рыцарских романов, куртуазной культуры, религиозного фанатизма 
и костров инквизиции), — это в действительности образ XIII–XIV вв., т.е. практически раннего Нового времени. Образ «коренного» Средневековья VIII–XI вв. 
для нас остается туманным и непонятным. В голове рождаются какие-то обрывочные ассоциации: франки, арабы, Хазарский и Уйгурский каганаты, «вещий Олег», 
обещавший «отмстить неразумным хазарам» (не понятно, правда, за что), кто-то 
вспомнит Византию и первые каменные крепости германских Оттонов. Со школьных лет нам не понятно, неужели это «безвременье» было растянуто с V по XII в., 
т.е. на целых семь столетий: ведь это расстояние как от наших дней до времен Ивана Калиты и золотоордынских ханов! 
Автор показывает нам, что эти 700 лет были насыщены бурными событиями: в учебнике данному отрезку времени отведено 10 глав из 36. Перед нами 
предстает мир раннего Средневековья, построенный в иной географической 
проекции, чем мир Нового времени. Его центром была Центральная Азия, где 
шло биполярное соперничество Арабского халифата и китайской империи Тан. 
С юга к нему примыкала Юго-Восточная Азия, где шла борьба талассократий 
за контроль над южным участком Великого шелкового пути. С севера к нему 
примыкал Хазарский каганат, а затем Волжская Булгария, контролировавшие 
северную трассу Великого шелкового пути. «Франкская» Западная Европа, находившаяся с конца VIII в. в состоянии арабской торговой блокады, перешла 
к системе натурального хозяйства. Феодальная раздробленность была не «роскошью», а слабостью Западной Европы, Крестовые походы — попыткой прорыва 
из трехсотлетней изоляции. «Евроцентричным» мир начал становиться, причем 
отнюдь не одномоментно, только со времен Великих географических открытий, 
а по-настоящему лишь в XVIII в., что несопоставимо по времени с периодом существования трансъевразийской системы.
Поднятые автором темы позволяют иначе посмотреть на многие проблемы современности. Мы любим рассуждать о «глобализации» как уникальном 

и неповторимом явлении нашего времени. Но первой или «нулевой» глобализацией был, по сути, эллинистический мир III–II вв. до н.э., когда Восточное 
Средиземноморье, Ближний и даже Средний Восток становились единым пространством с общими торговыми связями, однотипными политическими системами, господством эллинского языка и культуры. Рим перехватил активы 
этой глобализации, объединил все Средиземноморье в единую греко-римскую 
систему, а затем вступил в более широкую трансъевразийскую систему на основе Великого шелкового пути. В эпоху Средневековья глобализацией стал 
сначала Арабский, а затем Монгольский мир, создавший не только огромные 
имперские пространства, но и подключивший к ним других субъектов. Но если 
глобализации прошлого были преходящи, почему мы так уверены в необратимости нашей либеральной глобализации, которая по уровню свобод пока не достигла XIX в.? 
В 1989 г. американский политолог Френсис Фукуяма написал свою знаменитую статью «Конец истории?». Споры о ней не утихают до сих пор и ведутся 
преимущественно в категориях либерализма и традиционализма: первые хвалят 
«постисторический мир», в который не желают вписываться автократии; вторые 
призывают сопротивляться ему как американскому проекту. Учебник А. В. Фененко открывает нам иной ракурс этой проблемы: в самом начале своей работы 
автор говорит о том, что в современном мире уже не существует большинства древних и средневековых народов. Бессмысленно искать в наши дни прямых потомков 
хазар, римлян, готов или ахейцев: они давно утратили свой антропологический 
тип, свои языки, культуры, идентичность и растворились в других народах. «Конец истории» давно наступил для сотен народов и этносов: история течет без них, 
а римлян и готов мы можем увидеть только в музеях или книгах. В этом случае 
«конец истории» — не абстракция, а вполне реальная картина окончания исторического времени определенного народа. 
Еще один момент, о котором заставляет задуматься учебник А. В. Фененко — 
это явление, называемое аберрацией времени. Политологи привыкли мыслить 
годами и десятилетиями — мышление столетиями и тем более тысячелетиями находится за пределами нашего понимания. Мы равнодушно пишем — II в. до н.э. 
и II в. н.э., не думая о том, что разница между ними составляет 200–300 лет — 
как от нашего времени до Отечественной войны 1812 г. или до времени Петра I. 
Нам кажется, что вслед за падением Западной Римской империи возник «Арабский мир», но это «вслед» тоже составляет без малого двести–триста лет. Мы легко связываем экспансию китайской империи Тан и расширение Монгольской 
империи, хотя к моменту появления империи Чингисхана прошло как минимум 
400 лет, — как от наших дней до Смутного времени, а то и времен Ивана Грозного. Что говорить о таких расстояниях в тысячу лет: мы как-то не задумываемся, 
что от Фукидида до падения Западной Римской империи прошло примерно столько же, как от Древней Руси до наших дней. 
Мы долго утешали себя, выводя некий закон «ускорения всемирно-исторического прогресса»: то, на что раньше требовались тысячелетия, теперь нужны 
десятилетия. Но что если это не более чем иллюзия, и история развивается более или менее равномерно? В этом случае нам надо признать, что наш мир со 
всеми его сложностями и противоречиями —  всего лишь миг, часть каких-то 
более глобальных процессов, зачастую не видимых нами. Научить студента 

мыслить длительными эпохами и не считать наш мир вершиной развития — 
наверное, это главная задача, которую ставит перед собой новый учебный курс. 
И еще: научиться самостоятельно думать, а не просто заучивать исторические 
даты и банальные оценки. Именно в этом заключается «вызов» и возможный 
ответ на непростые вопросы человеческой истории, которые предлагает нам 
А. В. Фененко.

Доктор философских наук, профессор,
заведующая кафедрой политической теории МГИМО МИД России,
заслуженный деятель науки РФ
Татьяна Александровна Алексеева

ПРЕДИСЛОВИЕ

Предлагаемое учебное пособие призвано решить две взаимозависимые задачи. 
Первая: сформировать структуру курса о системе межгосударственных отношений в период до появления национальных государств. Вторая: дать представление 
о логике развития межгосударственных отношений до появления Вестфальской 
системы. Пособие предназначено для подготовки не классических историков, 
а политологов-международников и рассматривает исторический процесс сквозь 
международно-политическую призму. Экономика, внутренняя политика, военное 
дело, культура интересуют международника лишь в той мере, в какой они связаны 
с межгосударственным взаимодействием.
Такой взгляд на международные отношения отражает системный подход, 
предложенный в середине XX в. американскими международниками Эдвардом 
Карром, Дэвидом Сингером, Мортоном Капланом и получивший дальнейшее развитие в работах российских ученых-международников А. Д. Богатурова, Н. А. Косолапова и М. А. Хрусталева. Системный подход предполагает не только хронологически выверенное и достоверное изложение фактов дипломатической истории, 
но и показ логики, движущих сил и причинно-следственных связей важней ших 
событий мировой политики. Иначе говоря, системный подход — это представление о международных отношениях не как о наборе всех фактов «от Австралии 
до Лабрадора», а как о логике развития международно-политических систем. Такой 
ракурс исследования позволяет посмотреть на историю международных отношений не столько как на сумму внешних политик акторов, сколько как на эволюцию 
совокупности политических систем, которые возникали, менялись и распадались 
в ходе межгосударственного взаимодействия от древности до середины XVII в. Задача автора — показать не становление отдельных государств и отношений между 
ними, а возникновение и эволюцию основных узлов противоречий межгосударственного взаимодействия в определенные исторические эпохи. Предметом курса 
по истории международных отношений выступает не внешняя политика отдельных государств (она относится к их национальной истории), а комплексы связей 
между ними. Международник в отличие от историка или политолога не концентрирует основное внимание на факторах, формирующих внешнюю политику отдельных государств: в фокусе его внимания находится движение по ключевым узлам международного взаимодействия в рамках определенной системы. При таком 
подходе политика конкретного государства будет определяться двумя условиями: 
характером существующей системы и совокупностью его ресурсов.

Важно

Специалист в области международных отношений придерживается функционального подхода. Его в отличие от классического историка интересует не факт сам по себе, а его место 
и значимость в рамках определенной системы. Наука о международных отношениях — 
это наука о взаимодействии субъектов, а не о самих субъектах, изучение которых является 
проблематикой других общественных наук — истории, социологии и политологии. В центре внимания международника находится комплекс связей между субъектами, которые 
как бы отделяются (абстрагируются) от их внутриполитических систем.

Существует значительное количество проблем, по которым (в силу различных 
причин) у исследователей нет единого мнения. В подобных случаях автор приводит 
дискуссию о факте, чтобы показать наличие нескольких точек зрения по данной проблеме. Его цель — научить обучающегося анализировать и сопоставлять различные 
мнения, аргументировать свою позицию при выборе той или иной точки зрения, 
а также дать ему представление о том, что в науке до сих пор остаются нерешенными 
многие интересные и значимые проблемы истории международных отношений.

Зачем изучать довестфальскую эпоху?

«Довестфальская эпоха» — условное название межгосударственных отношений эпохи, предшествовавшей становлению национальных государств, т.е. периода до окончания Тридцатилетней войны. Так называемый довестфальский период 
составляет при этом четыре с половиной тысячи лет — четыре пятых всей событийной истории человечества. Именно в довестфальский период произошло становление большинства современных государств и возникновение конфликтов между 
ними. Понимание, например, многих современных противоречий между Россией 
и Польшей, Францией и Германией, Китаем и Японией невозможно без знания 
довестфальского периода, когда эти конфликты зародились. В довестфальский 
период произошло формирование современных мировых религий и связанных 
с ними цивилизаций. В довестфальском мире произошло разделение на континентальные и морские державы, появились внешнеполитические стратегии мировых 
империй и так называемых буферных (лимитрофных) государств, принципы торгового и геополитического соперничества. Наконец, довестфальский период дает 
нам примеры иных, «невестфальских», моделей межгосударственного взаимодействия, которые могут приобрести актуальный характер и в настоящее время.

n Лимитроф — 1) пограничная область в Римской империи; 2) спорная территория 
с размытым статусом, выступающая объектом соперничества со стороны великих 
держав.

Представители школы политического реализма традиционно обращались 
к истории древнегреческих полисов и эллинистических империй, находя в ней модели баланса сил, гегемонии, дилеммы безопасности и коалиционной политики. 
Известный американский реалист Роберт Кохейн выделил и зафиксировал базовые положения древнегреческого историка Фукидида (V в. до н.э.), которые позднее вошли в теорию политического реализма. Среди них: 1) государства как ключевые единицы взаимодействия; 2) стремление государств к власти (мощи) либо 
ради нее самой, либо как к средству достижения других целей; 3) рационализм поведения государств в международном взаимодействии1. Еще более яркие параллели между Фукидидом и современностью проводил американский политолог Мортон Каплан, который писал: «Например, сегодня недалекие аналитики скажут, 
что причиной конфликта в Южно-Китайском море являются нефтяные запасы, 
морские пути и т.д. Фукидид и Гоббс сказали бы, что нет — растущая военно-морская мощь Китая»2. «Практически все концепты, к которым апеллирует политиче
1 Keohane R. O. Realism, Neorealism and the Study of World Politics // Neorealism and Its Critics. N.Y.: 
Columbia University Press, 1986. P. 7.

2 Каплан М. Происхождение войн // The Prime Russian Magazine. 2013. № 2 (17). Март–апрель. С. 34.


ский реализм, а именно: государства как акторы, анархия, сила, государственный 
эгоизм, безопасность — уже присутствовали в тексте Фукидида», — пишет российский специалист по теории международных отношений Т. А. Алексеева1.
Американские политологи либерального направления, размышлявшие о наступившей однополярности, вспоминали об опыте Римской империи. Политическая 
культура США с момента их возникновения была проникнута культом Древнего 
Рима: не случайно, что в Вашингтоне есть свой Капитолийский холм, на котором, 
как когда-то в Риме, проводит свои заседания Сенат. Историк Патрик О’Брайен 
указывал, что «со времен Рима только правительство Соединенных Штатов намеревалось сформулировать и обеспечить соблюдение правил функционирования международной системы и использовало свои значительные военные, военно-морские, 
экономические и культурные ресурсы для того, чтобы приказывать, имплицитно 
принуждать и/или убеждать другие государства соблюдать эти правила»2. Популярные в американской политической науке термины «гегемонизм», «демократическая 
империя» и «плюралистическая однополярность» невозможно понять без знания 
связанных с ними ассоциаций из истории Древнего Рима.
Не меньший интерес вызывает у политологов и история Средневековья. С начала 1970-х годов в либеральной теории стала популярна концепция «новых акторов», которые якобы постепенно вытесняют классический мир национальных 
государств: транснациональные корпорации (ТНК), правительственные и неправительственные организации, общественные движения, международные суды, 
криминальные и террористические сети. Однако, как показал американский политолог Джон Рагги3, подобный тип взаимодействия был характерен для средневековой Европы: она представляла собой единую систему, в которой отношения 
между субъектами строились по принципу сети. Речь шла не о подчинении всех 
европейских монархов Святому престолу или императору Священной Римской 
империи, а об их созависимости через систему вассалитета. 

n Вассалитет — 1) система вассально-ленных отношений, служившая основой феодальных отношений в европейском Средневековье; 2) система зависимости одних 
государств от других (в широком смысле).

Ассоциации с европейским Средневековьем усилились в связи с разработкой 
в 1990-х годах концепции «глобального гражданского общества». Оппоненты напоминали ее авторам о том, что их модель есть не что иное, как новое издание 
феодальной раздробленности X–XV вв. с минимальной властью государства, широкими правами регионов и даже наличием частных армий негосударственных 
игроков. Итальянский политолог Роберто Вакка и культуролог-писатель Умберто 
Эко4 отмечали, что такой транснациональный мир будет, видимо, напоминать европейское Средневековье. Именно тогда государственные субъекты в форме королевской власти взаимодействовали с негосударственными транснациональными 

1 Алексеева Т. А. Перечитывая «классиков»: Фукидид и политический реализм // Сравнительная 
политика. 2015. № 3 (20). С. 8. 

2 O’Brien P. K. The Pax Britannica and American Hegemony // Two Hegemonies. P. K. O’Brien and 
A. Clesse (eds). Ashgate, 2002. P. 27, 37.

3 Ruggie J. C. Continuity and Transformation in the World Policy: Toward a Neorealist Synthesis // World 
Politics. 1983. Vol. 35. No. 2. P. 261–285. 

4 Vacca R. The Coming Dark Age. Anchor Press, 1974; Эко У. Средние века уже начались // Иностранная литература. 1994. № 4. C. 258–267.