Русская литература XIX века : Типология героев и романных форм

Г.М. Ребель

РУССКАЯ ЛИТЕРАТУРА XIX ВЕКА
Типология героев и романных форм

Учебное пособие

Москва
Издательство «ФЛИНТА»
2018

2-е издание, стереотипное

УДК 821.161.1(075.8)
ББК 83.3(2=411.2)5я73
Р31

Р31 

Ребель Г.М.
Русская литература XIX века : Типология героев и романных 
форм [Электронный ресурс] : учеб. пособие / Г.М. Ребель. — 2-е 
изд., стер. — М. : ФЛИНТА, 2018. — 384 с.
ISBN 978-5-9765-3506-0

Учебное пособие является оригинальной авторской интерпретацией литературно-художественных явлений XIX века — результатом многолетней научно-исследовательской и преподавательской 
работы. Пособие состоит из трех частей: первая часть предъявляет 
«хрестоматийных» литературных героев в лабиринте внутритекстуальных и интертекстуальных сцеплений; во второй части содержится типология ключевых мужских и женских персонажей; в третьей 
части дано сравнительное описание двух жанровых форм идеологического романа, сложившихся в творчестве Тургенева и Достоевского. Скрупулезный анализ текста сочетается с широкими обобщениями, авторская концептуальная позиция предъявляется в процессе ее 
формирования, с демонстрацией методологии анализа. После каждой главы следуют вопросы и задания для самостоятельной и аудиторной работы.
Для преподавателей и студентов филологических факультетов, 
гуманитарных подразделений вузов, а также для работы со школьниками.

УДК 821.161.1(075.8)
ББК 83.3(2=411.2)5я73

ISBN 978-5-9765-3506-0 
© Ребель Г.М., 2018
© Издательство «ФЛИНТА», 2018 

...для критики искусства нужны люди, 
которые бы показывали бессмыслицу 
отыс кивания мыслей в худож[ественном] 
произвед[ении] и постоянно руководили бы 
читателей в том бесконечном лабиринте 
сцеплений, в кот[ором] и состоит сущность 
искусства, и к тем законам, кот[орые] служат основан[ием] этих сцеплений...
Л. Толстой 

Оглавление

Предисловие  ....................................................................................................5

Часть первая. Герои в лабиринтах сцеплений

Глава первая. Татьяна Ларина и Евгений Онегин в зеркале
одного эпизода  ..........................................................................................9
Глава вторая. Тургеневская девушка и ее выбор
в романе «Накануне»  .............................................................................29
Глава третья. Наташа Ростова и Андрей Болконский:
неизбежность разрыва  ...........................................................................55
Глава четвертая. Обломов и «другие»  ......................................................69
Глава пятая. Базаров и Раскольников: слово, идея,
масштаб личности  ................................................................................105
Глава шестая. Князь Мышкин: «вот он какой человек!»  ......................150
Глава седьмая. «Простодушный» в романе Л.Н. Толстого
«Война и мир»  ......................................................................................214

Часть вторая. Типология героев

Глава восьмая. «Уж не пародия ли он?»: Типология мужских
персонажей ............................................................................................237
Глава девятая. «Гнездо Татьяны»: Типология женских
персонажей ............................................................................................261

Часть третья. Типология романных форм:
Тургенев и Достоевский

Глава десятая. Постановка проблемы  .....................................................277
Глава одиннадцатая. Тип героя  ...............................................................290
Глава двенадцатая. Психология героя  ....................................................299
Глава тринадцатая. Герой и идея  ............................................................324
Глава четырнадцатая. Структура романного целого  ............................344
Глава пятнадцатая. Жанровые формы идеологического романа  .........362

Послесловие  ................................................................................................371
Библиография  ..............................................................................................372

ПРЕДИСЛОВИЕ

Учебное пособие, на наш взгляд, самый продуктивный жанр 
учебной книги по курсу истории литературы.
Учебник по определению содержит императивное изложение материала. Но художественная литература не поддается 
однозначному правильному толкованию, она существует на пересечении разных оценок и мнений, порождает множество разнообразных трактовок, нередко противоположных, и при этом, 
как ни парадоксально, могущих быть равно интересными и продуктивными. Выпрямить картину и свести ее к одному знаменателю в данном случае не только нежелательно, но и практически 
невозможно.
Возможны (и необходимы) справочные учебные издания, содержащие изложение литературно-исторических и теоретических сведений. А полноценный разговор о самом художестве, 
в частности о литературном тексте, может питаться только живым, проблемным, разносторонним, вопрошающим подходом к 
нему.
В настоящем пособии предлагается авторская интерпретация значимых явлений русской литературы XIX века на пересечении разных литературно-критических и литературоведческих 
концепций, как ставших уже хрестоматийными, но при этом попрежнему не безусловных, так и новейших.
Книга содержит, с одной стороны, углубленный анализ отдельных художественных феноменов, с другой — концептуальные обобщения: типологию литературных героев XIX века и 
сравнительное описание жанровых форм идеологического романа, сложившихся в творчестве Тургенева и Достоевского.
Первая часть — своеобразная портретная галерея романических героев, при этом каждый портрет дается в лабиринте художественных сцеплений, сквозь призму сопоставлений, которые 
обнажают ключевые особенности характера и судьбы, объясняют романную логику в целом.

Вторая часть содержит мужскую и женскую персонажные 
парадигмы, которые позволяют увидеть системность и широту 
охвата национальной жизни в литературе XIX века, динамику 
литературного процесса и единство его, диалектику общего и 
частного в образе литературного героя.
Третья часть посвящена решению историко-литературной и 
одновременно теоретико-литературной задачи: сравнительному 
анализу романов Тургенева и Достоевского и построению романной жанровой типологии второго и третьего уровней.
Материал излагается не как готовый итог наблюдений, а как 
процесс осмысления — в расчете не на пассивное его восприятие, а на соучастие, сотворчество читателя. В конце каждой главы содержатся вопросы и задания, которые призваны не только 
углубить понимание изложенного, но и дополнительно проблематизировать его, дать творческий импульс для новых прочтений и новых концепций.
Пособие предназначено для аудиторной и самостоятельной 
работы над отдельными аспектами курса истории русской литературы XIX века и курса теории литературы. Оно также может 
использоваться в факультативной или профильной работе со 
школьниками.

Ч аст ь  п ерв а я

ГЕРОИ В ЛАБИРИНТАХ СЦЕПЛЕНИЙ

Оказывается, что автор сам не всегда 
знает, что творит; чувства мои к Базарову — личные мои чувства — были смутного свойства (любил ли я его, ненавидел ли — господь ведает!), — а между 
тем образ вышел до того определенный, 
что немедленно вступил в жизнь и пошел 
действовать особняком на свой салтык.
И. Тургенев

...если близорукие критики думают, что я 
хотел описывать только то, что мне нравится, как обедает Облонский и какие 
плечи у Карениной, то они ошибаются. Во всем, почти во всем, что я писал, 
мною руководила потребность собрания 
мыслей, сцепленных между собою, для 
выражения себя, но каждая мысль, выраженная словами особо, теряет свой 
смысл, страшно понижается, когда берется одна из того сцепления, в котором 
она находится.
Л. Толстой

Г л а в а  п е р в а я

ТАТЬЯНА ЛАРИНА И ЕВГЕНИЙ ОНЕГИН
В ЗЕРКАЛЕ ОДНОГО ЭПИЗОДА

Читая художественное произведение, можно и должно пристально всматриваться в каждый фрагмент текста, в каждый 
эпизод, несущий, как клеточка, формулу целого, тайну этого целого хранящий и вкупе с другими компонентами созидающий.
При этом важно нащупать так называемые ключевые эпизоды, которые, с одной стороны, позволяют ощутить животрепещущую плоть, напряженную пульсацию, завораживающую 
энергию художественного высказывания, а с другой стороны, 
открывают путь к пониманию художественного мира в его целостности.
Одним из таких благодатных для скрупулезного анализа 
узловых эпизодов романа А.С. Пушкина «Евгений Онегин» является фрагмент третьей главы — разговор Онегина и Ленского 
после первого совместного посещения Лариных, который мы и 
предлагаем осмыслить заново в контексте контрастных оценок 
В.Г. Белинского и Ф.М. Достоевского.
Напомним текст:

IV
Они дорогой самой краткой
Домой летят во весь опор.
Теперь подслушаем украдкой
Героев наших разговор:
— Ну что ж, Онегин? ты зеваешь. —
«Привычка, Ленский». — Но скучаешь

Ты как-то больше. — «Нет, равно.
Однако в поле уж темно;
Скорей! пошел, пошел, Андрюшка!
Какие глупые места!
А кстати: Ларина проста,
Но очень милая старушка;
Боюсь: брусничная вода
Мне не наделала б вреда.

V
Скажи: которая Татьяна?»
— Да та, которая грустна
И молчалива, как Светлана,
Вошла и села у окна. —
«Неужто ты влюблен в меньшую?»
— А что? — «Я выбрал бы другую,
Когда б я был, как ты, поэт.
В чертах у Ольги жизни нет.
Точь-в-точь в Вандиковой Мадоне:
Кругла, красна лицом она,
Как эта глупая луна
На этом глупом небосклоне».
Владимир сухо отвечал
И после во весь путь молчал.

Чем знаменателен этот эпизод? Что нового открывает он в 
героях? Какое место занимает в сюжете романа? Предлагает 
ли ключ к пониманию романного целого?

На первый взгляд, разговор приятелей есть свидетельство 
того, что посещение Лариных, как и следовало ожидать, не развеяло онегинской скуки: Онегин с одинаковым равнодушием и 
пренебрежением понукает кучера Андрюшку, озирает опостылевшие окрестности и поминает старушку Ларину; похоже, он 
озабочен лишь физиологическими последствиями пребывания в 

гостях («Боюсь: брусничная вода / Мне не наделала б вреда») 
и — верх высокомерного рассеяния! — даже не снизошел в течение целого вечера до того, чтобы идентифицировать сестер 
Лариных, и только по дороге домой, словно между прочим, 
уточняет, которая из них Татьяна. При этом нельзя не признать, 
что он проницательнее своего приятеля, ибо характеристика, 
данная им Ольге (после того как Ленский описал Татьяну и тем 
самым якобы помог Онегину сориентироваться), подтверждает 
и заостряет черты авторского портрета младшей Лариной.
Непробиваемая онегинская холодность, казалось бы, дополнительно подчеркнута противопоставлением: «Меж тем Онегина явленье / У Лариных произвело / На всех большое впечатленье...» и далее — рассказом о родившейся в Татьяниной душе 
любви.
Если все так, то выделенный нами эпизод — необходимое 
сюжетное звено, связующий мостик между другими, возможно, 
более важными фрагментами, и только. Но — так ли?

Исчерпывается ли смысл указанных строф лежащими на поверхности очевидностями?

Неужели стремительное движение, которым начинается отрывок, особенно заметное на фоне статики предыдущих глав 
(«Они дорогой самой краткой / Домой летят во весь опор») — 
всего лишь внешняя антитеза внутренней вялости, инертности 
героя? Неужели авторское указание: «Теперь подслушаем украдкой / Героев наших разговор» — всего лишь игривая словесная 
формула введения «рутинного» диалога?
Последуем авторскому совету: «подслушаем», т.е. вслушаемся, вчитаемся, вдумаемся.
Разговор начинает Ленский, которому, естественно, хотелось бы знать о впечатлениях Онегина о Лариных и, главным 
образом, об Ольге (для того ведь и отправился наш герой в гости), но Ленский не столько спрашивает, сколько констатирует: 
«— Ну что ж, Онегин? ты зеваешь». Здесь вопрос становится