Когнитивно-прагматические истоки фраземосемиозиса

Н.Ф. Алефиренко

КОГНИТИВНО- 
ПРАГМАТИЧЕСКИЕ  
ИСТОКИ  
ФРАЗЕМОСЕМИОЗИСА

Монография

Москва
Издательство «ФЛИНТА» 

2018

2-е издание, стереотипное

УДК 81’373
ББК  81-3
 А48

Ре ц е н з е н т ы:
д-р филол. наук, проф. Брянского государственного  
университета А.П. Василенко;
Ph.D, проф., директор Института русской филологии 
Университета им. Адама Мицкевича (UAM) в Познани (Польша) А. Ситарски

Алефиренко Н.Ф.
А48         
 
Когнитивно-прагматические 
истоки 
фраземосемиозиса 
[Электронный ресурс]: монография / Н.Ф. Алефиренко. — 2-е изд., 
стер. — М. : ФЛИНТА, 2018. — 190 с.

ISBN 978-5-9765-3407-0 

В книге ставится задача осмыслить когнитивно-прагматические стимулы фраземосемиозиса — процесс косвенно-производного порождения и 
смысловой интерпретации фраземы. Рассматриваются участвующие во 
фраземосемиозисе нейролингвистические механизмы. Вводятся понятия дискурсивно-модусного концепта и фраземообразующего фрейма, раскрывается их фраземопорождающий потенциал. Данные понятия служат средством выявления когнитивного (концептно-фреймового) субстрата фразеологической семантики и ее смысловой модификации в речи. Проводится 
мысль о том, что фреймовая комбинаторика дискурсивно-модусных концептов не только обеспечивает реализацию ценностно-смыслового потенциала когнитивно-провербиального кода, но и служит средством коммуникативно-прагматической детерминации фразеологической игры слов в художественном дискурсе.
Для лингвистов-исследователей, преподавателей, аспирантов, магистрантов и студентов старших курсов.

УДК 81’373
ББК 81-3

 © Алефиренко Н.Ф., 2018
ISBN 978-5-9765-3407-0 

© Издательство «ФЛИНТА», 2018

ПРОЛЕГОМЕНЫ

Вводная часть монографии названа пролего́менами в силу того, что 
задумана она как рассуждение, расширенное предисловие, с целью 
определения или уточнения исходных положений, позволяющих 
представить авторское понимание предмета когнитивно-прагматической теории фраземосемиозиса — понятия более широкого, чем процесс возникновения знаков косвенно-производной номинации. Терминолексема (терминологический неологизм) фраземосемиозис является производным от термина семиозис (от греч. sema — знак), 
принятого в семиотике, обозначающего не только процесс по р ожде н и я  значения, но и процесс и н т е рп р е т а ц и и  знака. Этот термин достаточно широко использовали уже ученые Древней Греции.  
В частности, Галену из Пергама он служил средством интерпретации 
симптомов. При обсуждении семиотических явлений древние греки 
включали в смысловое содержание понятия «семиозис» 1) все то, что 
выступает как знак; 2) то, на что указывает знак или к чему он отсылает (десигнат); 3) воздействие, в силу которого данный предмет оказывается для интерпретатора знаком. В понятие «фраземосемиозис», 
мы вкладываем не только данную семиотическую триаду, но и сопровождающие образование и понимание фразем лингвокультурологические смыслы.
Фразема как знак непрямого наименования обладает особой аурой, 
семиотическим репрезентантом народного духа, если под таковым 
понимать когнитивно-прагматическое проявление этнокультуры 
[Kasher, 1991a: 567]. Когнитивно-прагматическая аура фраземы, как и 
ее знаковая сущность, обладает косвенно-производной природой, 
поскольку аура человека (греч. aυρα — веяние) — отражение его души 
и духа — воплощается фраземой косвенно, когнитивно-прагматической энергетикой ее семантики. Чтобы избежать здесь эзотерических 
иллюзий попытаемся осуществить лингвокультурологическую интерпретацию когнитивно-прагматической ауры фразем как знаков кос

Алефиренко Н.Ф. Когнитивно-прагматические истоки фраземосемиозиса
4

венно-производной номинации. Она востребована несколькими 
новыми парадигмами науки о языке: когнитивистикой, лингвопрагматикой и семиотикой.
Создание теории когнитивной фразеологии большинством лингвистов считается актуальным по нескольким причинам. Во-первых, 
фразеологический материал, в силу его парадоксальности, не всегда 
вкладывается в прокрустово ложе существующих канонов лингвокогнитивистики. Во-вторых, пока не определены стратегия и тактика 
лингвокогнитивного исследования фраземики вообще и фраземосемиозиса в частности. Предлагаемая работа является одной из первых 
попыток устранения этой научной лакуны. 
С XIX в. когнитивные основы взаимодействия языка и культуры 
становятся специальным предметом исследования философов и лингвистов, опирающихся на антропоцентрические принципы познания и 
описания мира. Однако укрепление когнитивистских позиций в современных гуманитарных исследованиях открывает неизвестные страницы и в культурологии, ставит новые проблемы, которые нуждаются 
в комплексном междисциплинарном решении (см.: [Wysochański, 
2015: 37]). Правда, междисциплинарный подход оказывается плодо- 
творным лишь тогда, когда интеграция идей разных дисциплин опирается на имеющиеся у них общие онтологические основания. К по- 
иску таковых у когнитивной и прагматической парадигмы науки о 
языке прилагали усилия многие лингвисты, хотя интерпретируются 
они ими по-разному. Д. Шперебер и Д. Уилсон [Sperber & Wilson, 1986, 
1995], например, отрицая существование отдельного прагматического 
модуля, считают его составляющей когнитивную парадигму. Прагматика рассматривается ими как часть общих когнитивных принци- 
пов порождения высказываний. Во многом взгляды Д. Шпербера и  
Д. Уилсона разделяет А. Кашер. Ученый пытался проследить, «как 
прагматические теории соотносятся с общей психологической концепцией природы человеческого сознания» [Kasher, 1991: 381]. Существует и противоположная точка зрения, согласно которой лингвокогнитивистика является частью лингвопрагматики. Так, Д. Ферсхюерен 
определяет прагматику как науку, изучающую когнитивные, социальные и культурные аспекты языка и коммуникации [Verschueren, 1995]. 
Более убедительным представляется Дж. Ньютс, попытавшийся сформировать целостную когнитивно-прагматическую концепцию [Nuyts, 

Пролегомены
5

1992]. Ее установки находятся в полном соответствии с нашими 
наблюдениями над ценностно-смысловыми свойствами фраземики, 
где когнитивные и прагматические аспекты не противопоставляются, 
и даже не дополняют друг друга, а представляют две грани одного и 
того же явления [Алефиренко, 2010: 58].
Как знак косвенно-производной номинации фразема воплощает 
продукты конвергенции когнитивных и прагматических аспектов 
коммуникации, что объективно вписывается в теорию и н т е р п р е т а н т ы ,  разработанную Ч. Пирсом (1934), преобразовавшим известный семиотический бином «знак — предмет» в семиотическую триаду «знак — интерпретанта — денотат». Понятие интерпретанты 
разными лингвистами толкуется неоднозначно. Пожалуй, наиболее 
убедительным является понимание «интерпретанты» как одного из 
модулей сознания интерпретатора — его речемыслительным конструктом. 
Другим фактором, объединяющим когнитивные и прагматические 
свойства фраземы, является и н ф е р е н ц и я. Принцип инференции 
лежит в основе теории импликатур П. Грайса [Grice, 1989] и теории 
концептуальной семантики Р. Джэкендоффа [Jackendoff, 1983; 1987; 
1990; 1997]. Импликатура (от лат. implicatio — сплетение, переплетение) — метафоризованная часть фразеологического значения, косвенно представленная в нем информация, закодированная в семантике фраземы в скрытом виде. Принцип инференции в теории концептуальной семантики Р. Джэкендоффа открывает путь к пониманию 
механизма конвергенции в семантику фраземы порождающего ее концепта.
Исследование конвергенции лингвокогнитивных и лингвопрагматических свойств фразем опирается не только на интеграцию знаний 
о ментальности таких наук, как философия, психология, логика, когнитология и лингвистика, но и на привлечение внутрипредметных 
взаимосвязей. Во фразеологии наиболее продуктивными являются 
взаимосвязи лингвокультурологии, психолингвистики, прагмалингвистики и когнитивистики. Взаимосвязь лингвокультурологии, когнитивной лингвистики и дискурсологии позволяет проникнуть в один 
из самых сокровенных уголков ценностно-смысловой ауры лично- 
сти — языковое и дискурсивное сознание. Прагмалингвистика дает 
возможность высветить этнокультурологические аспекты фраземосе

Алефиренко Н.Ф. Когнитивно-прагматические истоки фраземосемиозиса
6

миозиса и коммуникации в целом [Bartmiński, 2009]; психолингвистика раскрывает универсальные и этнокультурные механизмы фраземосемиозиса при порождении и восприятии речи, кодировании и 
декодировании этнокультурной картины мира. Элементы социолингвистического анализа фразем подчинены осмыслению социальных 
факторов, влияющих на становление и развитие языковой личности, 
способной адекватно воспринимать национально-культурную ауру 
фраземосемиозиса в семантическом пространстве того или иного 
языка. Постижение семантического пространства языка [Попова, 
2007] осуществляется главным образом через исследование его основной единицы — языкового значения. Уразумение его дискурсивномодусной сущности связано, прежде всего, с изучением фразеологического значения как особой семанической категории [Алефиренко, 
2010: 29].
В когнитивно-культурологической фразеологии оно сопрягается с 
выявлением и структурированием дискурсивно-модусного уровня 
концептосферы соответствующей лингвосистемы. Решение этой 
задачи предполагает анализ основной системообразующей единицы 
концептосферы языка — дискурсивно-модусного концепта, по ряду 
параметров отличающегося от понятия. 
Понятие и дискурсивно-модусный концепт — явления, разумеется, однопорядковые, сравнимые, но не равнозначные. Дискурсивномодусные концепты, как и любые другие типы культурных концептов, — лишь наиболее сложные о бы де н н ые  понятия, являющиеся 
важными элементами соответствующей концептосферы языка и 
этнокультуры. Для академика Д.С. Лихачева взаимопроникновение 
этих феноменов настолько естественно, что он счел возможным их 
отождествить: «Концептосфера языка — это в сущности концептосфера русской культуры» [Лихачев, 1997: 274]. К такому толкованию 
взаимодействия концептосфер языка и культуры подводит определение концепта у Ю.С. Степанова, на фоне которого выстраивается предлагаемое нами понимание дискурсивно-модусного концепта — базовой категории разрабатываемой теории фраземосемиозиса. Автор 
известного «Словаря русской культуры» писал: «Не следует воображать себе культуру в виде воздуха, который пронизывает все поры 
нашего тела, — нет, это “пронизывание” более определенное и структурированное: оно осуществляется в виде ментальных образова- 

Пролегомены
7

ний — концептов. Концепты — как бы сгустки культурной среды в 
сознании человека», «то, в виде чего культура входит в ментальный 
мир человека» [Степанов, 1997] и в языковую семантику (особенно 
ярко это присуще семантике фразем — знаков косвенно-производного 
семиозиса) в виде ее культурного компонента. Культурный компонент 
значения языковых знаков, как известно, издавна привлекает внимание исследователей. Пожалуй, впервые Джон Милль предложил относить его к сфере коннотации слова. Вслед за ним, учитывая культурологическую значимость этого феномена, Роберт Ладо называет коннотацию культурным значением, а Чарлз Фриз конкрептизирует 
коннотативное значение определением — социально-культурное. 
Современные ученые отдают предпочтение термину, введенному в 
нашу науку Е. Найдой, выделявшим в семантической структуре слова 
«эмоциональный, коннотативный компонент». Тем самым переносится акцент с сопредельного значению феномена коннотации на ее 
структурообразующий статус. Для когнитивной теории фраземосемиозиса интерпретация коннотации как социально-культурного компонента оказалась наиболее приемлемой, поскольку позволяет проникнуть в глубинные механизмы косвенно-производной вербализации когнитивных категорий. Как ни парадоксально, но, несмотря на 
огромный интерес к коннотации со стороны лексикологов, фразеологов, психолингвистов и текстологов, культурная коннотация языковых единиц остается почти сказочной и все еще не пойманной «жарптицей», озаряющей невидимые грани этнокультурной семантики 
номинативных единиц, и прежде всего знаков косвенно-производной 
номинации. 
По утверждению психолингвистов, именно в речи каждый языковой знак раскрывает еще до конца не познанные возможности своих 
потенциальных многомерных связей. Особенно неожиданными они 
оказываются во фраземосемиозисе. Эти связи обычно возникают в 
нем из дискурсивных, когнитивных, понятийных, ситуационных и 
даже звуковых ассоциаций. В нормативной системности языка одни 
связи, о б р а з н ы е ,  как наименее существенные вытесняются, а  
другие, с м ы с л о в ы е,  закрепляются и становятся доминантными.  
В процессах фраземосемиозиса, наоборот, смысловые взаимосвязи 
(обусловленные логикой речемышления) вытесняются ассоциативнообразными. Поэтому процесс выбора фраземообразующей лексики 

Алефиренко Н.Ф. Когнитивно-прагматические истоки фраземосемиозиса
8

протекает преимущественно в пределах семантических смысловых 
связей и приобретает селективный, избирательный характер. К разным типам устойчивых сочетаний слов применяется «свой» принцип 
селекции. Так, при возникновении фразеологизированных терминосочетаний когнитивно-метафорический процесс обработки, упорядочения, хранения и «оязыковления» информации осуществляется в 
сопряжении с закономерностями терминопорождения, обеспечивающими научному стилю речемышления необходимую содержательность при минимуме сбалансированно используемых языковых 
средств (В.Ф. Новодранова). В силу этого образные сочетания типа 
коленчатый вал, горный хребет, рудное поле, горная цепь, пустынный 
загар, бараний лоб, ледниковый шрам или ледниковый период остаются в рамках терминосистемы. Для фраземосемиозиса же разговорной идиоматики, обладающей вертикальной пространственной структурой, важнейшим моментом обработки информации является дискурсивно-ассоциативное соотнесение образного слова с элементами 
пе р е ж и в а емог о и репрезентируемого когнитивно-коммуникативного события. Культурно-когнитивной особенностью фраземы как 
результата модусной компрессии коммуникативного события (фраземопорождающего дискурса) является сложная архитектоника ее 
смыслового содержания, что, безусловно, предопределено особым 
идиоматическим речемышлением ассоциативно-образного и символического характера. Это, в свою очередь, делает еще более актуальной для фраземообразования проблему когнитивно-культурной 
интерпретации скрытого смысла, связанной с декодированием метафорически оправданных лексико-синтаксических «аномалий» и выявлением интенционального содержания (замысла и смыслового намерения говорящего или пишущего). Когнитивно-культурный подход, 
как нам представляется, дает возможность проникнуть в глубинные 
механизмы формирования фразеологической семантики, поскольку 
он затрагивает скрытые информационные пласты интеллектуальнообразного мышления, где происходит комбинаторное упорядочение 
знаний и формируется соответствующая языковая картина мира, тех 
знаний, которые лежат в основе неологического фраземосемиозиса 
[Касьянова, 2008: 99].
Субстратом формируемой нами методологии теории фраземосемиозиса служит известная логико-философская доктрина речевых актов 

Пролегомены
9

Джона Остина, Джона Серля, Зено Вендлера и др. Используются также 
теория речевой деятельности (Л.С. Выготского, А.Н. Леонтье- 
ва, А.А. Леонтьева, И.А. Зимней и др.) и теория лингвокультуры  
(В.В. Воробьева, В.А. Масловой, Н.Л. Шамне и др.). Между тем культурно-прагматический потенциал фраземики раскрывается только в 
единстве двух названных выше теорий. Этому есть несколько объяснений, и главное — в объективной культурно значимой соотнесенности 
двух феноменов — речевого акта и речевой деятельности. Речевой  
акт — это целенаправленное речевое действие, совершаемое в соответствии с этнокультурными принципами и правилами речевого пове- 
дения (Н.Д. Арутюнова), принятыми в данном культурно-языковом 
сообществе. Речевые акты характеризуются интенциональностью (коммуникативными намерениями), целеустремленностью и конвенциональностью говорящих (условным соглашением, сформированным на 
основе речемыслительного опыта данного этноязыкового сообщества). 
Речевая деятельность — это вид деятельности, включающей акты говорения, восприятия речи, ее понимания и интерпретации. Следовательно, речевые акты и речевая деятельность (именно они направлены 
на создание, восприятие, понимание и интерпретацию речевых построений, смыслообразующим компонентом которых обычно выступает 
культурно маркированная единица языка — фразема) являются объектом культурно-прагматической теории фраземосемиозиса. При этом 
необходимо учитывать амбивалентную отнесенность фраземы к другим элементам высказывания и к участникам культурно-знаковой ситуации в рамках соответствующего ей речевого акта. Фразема, оказавшаяся в той или иной культурно маркированной коммуникативной ситуации, рассматривается в органическом единстве с сопутствующими 
прагматическими обстоятельствами общения: замыслом отправителя 
сообщения, пресуппозитивным фоном, условиями общения, интерпретацией и пониманием сообщаемого. Ср.: — Ты с ним полтора года работал... должен был изучить человека. — Работал, ну что ж. Никаких 
особенных грехов не замечал. Так себе, ни рыба ни мясо (В. Овечкин). 
В связи с этим в такого рода исследованиях предпочтительнее говорить 
не о речевой, а о культурно-прагматической ситуации, в которой реализуется фраземознак и в которой обеспечивается адекватное понимание 
коммуникантами культурно-прагматического смысла всего фраземосодержащего высказывания. Инвариантная культурологическая модель 

Алефиренко Н.Ф. Когнитивно-прагматические истоки фраземосемиозиса
10

коммуникативно-прагматической ситуации (рис. ниже) представляет 
собой структуру, в центре которой располагаются коммуниканты 
(субъект речи [S] и адресат [А]), фокусирующие все остальные элементы ситуации: а) предмет культуры; б) ассоциативно-образное представление о нем; в) фраземознак в сочетании с другими речевыми знаками высказывания и г) систему фраземознаков, коррелирующую с 
ценностно-смысловым пластом языкового сознания. Поэтому исследование фраземосемиозиса связано с осмыслением соотвествующей коммуникативно-прагматической ситуации. Анализ ее структуры направлен на выявление культурно маркированной семантики фраземы с 
точки зрения различных видов речемыслительной деятельности:  
а) номинативной (человек — денотат); б) отражательно-интерпретирующей (человек — фраземопорождающий концепт); в) условно-рефлекторной (человек — фраземознак, ценностно-смысловое содержание 
дискурсивного сознания).

Рис. 1. Инвариантная коммуникативно-прагматическая модель 
фраземосемиозиса