Книжная полка Сохранить
Размер шрифта:
А
А
А
|  Шрифт:
Arial
Times
|  Интервал:
Стандартный
Средний
Большой
|  Цвет сайта:
Ц
Ц
Ц
Ц
Ц

Сайфи Кудаш. Жизнь, судьба : воспоминания

Покупка
Артикул: 760982.01.99
Доступ онлайн
450 ₽
В корзину
Предлагаемая вниманию читателя книга воспоминаний о народном поэте Республики Башкортостан Сайфи Кудаше знакомит с личностью башкирского поэта, с окружавшими его людьми, дает яркое представление о литературной жизни Башкирии XX века, вводит в атмосферу эпохи, с которой связаны судьба и творчество Сайфи Фаттаховича.
Кудашева, С. С. Сайфи Кудаш. Жизнь, судьба : воспоминания : научно-популярное издание / С. С. Кудашева ; Восточная экономико-юридическая гуманитарная академия (Академия ВЭГУ). — 2-е изд., стер. - Москва : ФЛИНТА, 2018. - 519 с. - ISBN 978-5-9765-3597-8. - Текст : электронный. - URL: https://znanium.com/catalog/product/1643207 (дата обращения: 28.03.2024). – Режим доступа: по подписке.
Фрагмент текстового слоя документа размещен для индексирующих роботов. Для полноценной работы с документом, пожалуйста, перейдите в ридер.
Восточная  экономико-юридическая  гуманитарная  академия 
(Академия  ВЭГУ) 

С.С. Кудашева 

САЙФИ КУДАШ.  
ЖИЗНЬ, СУДЬБА 

Воспоминания 

2-е издание, стереотипное

Москва
Издательство «ФЛИНТА» 

2018

УДК 82-9 
ББК 84 
К88 

Печатается по решению редакционно-издательского совета 
Академии ВЭГУ 

Кудашева С.С. 
Сайфи Кудаш. Жизнь, судьба : воспоминания  [Электронный 
ресурс] / С.С. Кудашева ; Восточная экономико-юридическая 
гуманитарная академия (Академия ВЭГУ). — 2-е изд., стер. — 
М. : ФЛИНТА, 2018. — 519 с. : ил.

ISBN 978-5-9765-3597-8 (ФЛИНТА)
ISBN 978-5-87865-642-9 (Академия ВЭГУ)

Предлагаемая вниманию читателя книга воспоминаний о народном поэте Республики Башкортостан Сайфи Кудаше знакомит 
с личностью башкирского поэта, с окружавшими его людьми, дает 
яркое представление о литературной жизни Башкирии ХХ века, 
вводит в атмосферу эпохи, с которой связаны судьба и творчество 
Сайфи Фаттаховича. 

УДК 82-9 
ББК 84 

© Кудашева С.С. (авт.), 2017 
© Академия ВЭГУ, 2017 

К88

ISBN 978-5-9765-3597-8 (ФЛИНТА) 
ISBN 978-5-87865-642-9 (Академия ВЭГУ)

Посвящается любимым родителям 
Сайфи и Магфуре Кудашевым 

ОТ  АВТОРА 
 
Сайфи Кудаш как большой талантливый поэт, писатель, прозаик, публицист, драматург известен читателю не только на его родине, но и далеко за 
ее пределами. Творчеству С.Кудаша было посвящено сотни статей, исследований, монографий. Они в свое время были опубликованы на страницах периодической печати, журналов, в книжных издательствах. В этих публикациях он показан как один из основоположников башкирской литературы, мастер 
слова, общественный деятель, посвятивший свою жизнь и творчество народу, 
воспеванию дружбы людей разных национальностей. 
Вклад С.Кудаша особенно велик в укреплении дружбы между башкирскими и татарскими деятелями литературы и культуры, с писателями Казахстана, Украины и России. Большую переписку с ними он с любовью хранил на протяжении своей долгой жизни, сложив аккуратно во множество папок. Без преувеличения можно сказать, что в этих письмах отражается сложное время, забота о судьбах братских литератур и людей. Они – плод глубоких размышлений о 
прошлом, настоящем и будущем. Переписку с коллегами, читателями Сайфи 
Кудаш считал одной из важных частей литературного процесса, которая позволяет полнее представить эти процессы и личности писателей. 
Сайфи Кудаш оставил большое наследие, опубликовал около ста книг 
на различных языках, много публицистических и критических статей. 
Поэт прожил нелегкую долгую жизнь, охватывающую почти сто лет. 
Он пережил три революции, две мировых и гражданскую войны. Естественно, как и многим его современникам, было непросто жить и творить в условиях сложных перипетий исторических событий. Он мужественно переносил 
трудности и всегда стремился к правде и справедливости. 
В данной работе мы не ставили задачу анализа и оценки его литературного творчества. Нам хотелось показать Сайфи Кудаша человеком своей эпохи в кругу семьи и друзей, особенности его характера, образа жизни. 
В книге много фотографий. Мы расположили их в хронологическом 
порядке, чтобы при их просмотре у читателя возникло ощущение времени, 
течения жизни. Многие фотографии опубликованы впервые. 
Кропотливую работу в архивах с историческими документами провел 
мой муж Рустем Гумерович Кузеев, доктор исторических наук, профессор. 
Творчество Сайфи Кудаша – это поистине клад для исследователей. 
Оно огромно, многогранно и до конца не изучено. Многие страницы жизни и 
творчества, особенно его переписка и публицистика, дневники, фотографии 
разных лет, охватывающие все этапы XX века, еще не стали предметом серьезного, глубокого исследования. Это дело будущего, интересная работа для 
молодых ученых на многие годы. 
Особую благодарность выражаю своему сыну Рашиту Кузееву, который оказал неоценимую помощь при подготовке макета книги и фотографий. 
Суембика Кудашева  

ГЛАВА  ПЕРВАЯ 
 
Вся наша жизнь – грядущего пролог  
Того, что принесет на крыльях время. 
Сайфи Кудаш 
 
В  уютном  уголке  Демской  долины... 
 
Деревня Кляшево была одной из крупных деревень Караякупской волости Уфимского уезда.  
Земля, которая окружает Кляшево, в старые времена принадлежала 
башкирским родовым племенам. До сегодняшнего дня один небольшой холм 
называется «Казангол». Это название пробуждает в памяти какие-то очень 
древние ассоциации.  
После падения Казанского ханства многие татарские, мишарские племена 
начали переселяться и оседать в Предуралье. Они покупали у башкирских племен землю и начинали пускать здесь свои корни, строить новую жизнь. В 1745 
году на нашей стороне решил обосноваться большой род, который возглавлял 
человек по имени Теляш. Он взял в аренду землю у жителя деревни Кучем. 
В 1750 году был оформлен договор о покупке земли в рассрочку. В нем было 
зафиксировано, что платежи за землю будут вноситься равными долями в течение 50 лет. Этот договор хранится сейчас в республиканском архиве. Сохранилась и подпись Теляша, он ее поставил под договором как глава рода. С этого 
момента возникшая на этих землях деревня начала называться Теляш. Позже изза писарской ошибки при составлении документов деревня в государственных 
документах начала называться Келяш. На татарском языке и по сей день она так 
называется, а на русском превратилась в Кляшево.  
Сначала деревня расположилась вдоль реки Дема. Около озера Мырзый. Однако во время половодья деревню несколько раз затопило. Из-за этого 
было принято решение переселиться на более высокое место к озеру Акманай. Ольховый лес, который находился между озером и деревней, народ называл «Ольховник на задах бани старого Теляша». В этих местах жизнь закладывалась уже надолго. Окружающие леса были богаты зверьем, разнообразными ягодами. Было много озер, луга были очень богаты травой. Это позволяло держать домашний скот. Рыба, которая в изобилии водилась в озерах 
и реке Дема, тоже нашла свое место в жизни деревенских жителей. 
Только жизнь устроилась на новых местах и потекла своим чередом, 
произошло одно несчастье. У Теляш-бабая был любимый младший сын по 
имени Манай. Светловолосый, с голубыми глазами и белым лицом, он был 
необыкновенно красив. Однажды, купаясь в озере, он утонул.  
После долгих раздумий Теляш-бабай принимает решение переселиться 
от озера в другое место. Авторитет Теляша был непререкаем. Хотя жители 

деревни его чтили и уважали, ведь он был старейшиной рода, его решение 
сильно опечалило народ. Окружающие леса, богатые рыбой озера были распределены между отдельными семьями, хотя собственность оставалась общинной. Люди начали использовать богатые плодовыми деревьями леса в 
пойме Демы, культивировать и сажать плодовые кусты и деревья. С той поры 
и до самых последних времен во многих местах растет смородина, малина, 
рябина, калина, боярышник, черемуха. После того, как ягоды и плоды созревали, женщины и дети выходили на сбор, делали запасы.  
Тем не менее, решение старого Теляша о переселении на новое место 
народ одобрил без всяких слов. Через некоторое время деревню подняли на 
высокое место, рядом с родником. На этом холме сейчас находится левая 
часть деревни. Во время народного восстания под предводительством Пугачева деревня была уже на этом месте. Правительственные войска, преследуя 
часть войска Пугачева от деревни Кара-Якупово до Чесноковки, проходили 
через деревню Теляш. Солдаты и офицеры остановились в деревне на привал 
и стояли там два дня рядом с одним из колодцев. После этого народ начал называть этот колодец «Чирү койосы», что в переводе означает «Ратный» или 
«Солдатский». 
Годы шли и шли. Менялись поколения. Росла и деревня. К концу XIX 
века в Кляшево была только одна мечеть. Однако в 1900 году была построена 
вторая. Тогда и появилась «Мәчет урамы» – улица, на которой стоит мечеть. 
Другими словами, появление второй мечети говорит о том, как разрослась 
деревня. В это же время появились улицы «Черчә» и «Туң морҗа» (Замерзшая печная труба). Чуть позже – улицы «Өч әтәч» (Три петуха), «Кала» (Город), «Базар». При мечетях были школы, в которых практически все деревенские дети учились грамоте. 
Сохранилось родовое шежере Теляша. По прямой линии идут Теляш – 
Нигаш – Зает – Бикташ – Кодаш – Шарафетдин. Шарафетдин умер в 1880 году. 
Его сын Фаттахетдин родился 1868 году. В семье Фаттахетдина в 1890 году родился сын Ягуда – отец будущей великой певицы Фариды Кудашевой. Брат 
Ягуды, будущий народный поэт Сайфи Кудаш, появился на свет в 1894 году.  
В Кляшево в давние времена возникла традиция выбора и наследования 
ремесел, различных умений. Например, Шарафутдин, сын Кудаша, возглавлявшего общину в пятом поколении от Теляша, всю жизнь занимался пчеловодством. Это его умение перешло к сыну Фаттахетдину, а от него к Ягуде, 
Шаихгаттару и Ахияретдину. А в наши дни этим умением прекрасно владеет 
младший сын Ахияретдина – Марат. Он всегда радушно встречает своих родных, близких и угощает прекрасным медом. Марат сейчас живет с женой Дилярой в Акманае, в доме своего отца. 
В старые времена пчеловоды привозили свои ульи на богатую травами 
и цветами долину Демы. Их ставили не на землю, как сейчас, а подвешивали 
на мощные в два обхвата деревья. Поднимая улья на арканах на определенную высоту, привязывали накрепко, и пчелы быстро набирали полные соты 

драгоценного меда. Им не приходилось тратить силы на далекие полеты в поисках медоносных растений. 
Деревня Кляшево расположена как бы в ложбине, защищенная от ветров, но эта низменность кажущаяся, ибо как только выйдешь из деревни, взору открываются дали, долина реки Демы, окаймленная вековыми деревьями. 
В низине в глаза бросается голубая полоса воды, напоминающая форму серпа, это озеро – красавец Акманай.  
Самым главным для деревни было ее расположение на дороге, которая 
связывала почти все деревни региона с Уфой. По четвергам здесь бывали огромные базары. Продукты, мануфактура, скобяные изделия, здесь можно было приобрести все, что нужно для жизни. Базарные дни напоминали праздники. В эти дни приезжали родственники, друзья из близлежащих деревень, даже из Уфы. 
Дальняя часть озера Акманай была окружена липовым лесом, который 
от берегов поднимался до вершины горы Чагыл. Это позволяло помимо земледелия развивать разные ремесла, например, такие, как изготовление из липового луба мочала, лыка, плетение кнутов, лаптей, корзин, изготовление рогожи.  
Сайфи Кудаш интересно рассказывал про подледный лов рыбы в маленьких озерах, которых было много на общинных землях в пойме реки Дема. 
Любая семья, в которой было много рабочих рук, или, по договоренности, несколько семей, могла взять озеро в аренду. Для этого нужно было внести в 
общинную кассу определенную плату. После закрепления аренды нужно было летом и осенью подкармливать рыбу и следить, чтобы ее никто не ловил. 
Обычно этим занимались дети, которые не были вовлечены в крестьянский 
труд. Так продолжалось до зимы. Вылавливали рыбу обычно перед зимними 
христианскими праздниками.  
В башкирскую и татарскую кухню рыба вошла достаточно поздно, поэтому ее возили, в основном, продавать в русские деревни. На вырученные 
деньги покупали муку, сельскохозяйственные орудия, ткани, мануфактуру. 
Подледный лов требовал от людей много сил, сноровки, терпения. Сначала на протяжении 300–400 метров по льду на расстоянии чуть меньше длины жердей, к которым привязана сеть, с помощью топора и лома делали лунки диаметром 40–50 сантиметров по обоим берегам озера, придерживаясь определенной ширины. За лунками нужно было постоянно следить, чтобы снова 
не замерзли на морозе. Нужно было действовать быстро. После этого начиналась самая ответственная и трудная работа. Через первую лунку опускали 
жерди с привязанной к ним сетью. Одна жердь с одним концом сети оставалась в первой лунке, а жердь со вторым концом сети проводили в воде подо 
льдом к соседней лунке. Так сначала от лунки к лунке растягивали сеть в ширину. Потом с обеих сторон начинали переносить жерди из одной лунки в 
другую, протягивая растянутую сеть под водой. Так доходили до последних 
лунок. Потом опять собирали жерди в одной лунке и вытаскивали сеть вместе 
с попавшей в нее рыбой. Ее быстро бросали на лед, и шли обратно до сле
дующего конца. Вот так рыбаки делали 5–6 заходов. Обычно подледным ловом занимались 6–8 взрослых и несколько мальчишек.  
Мальчики жгли костры, кипятили чай, чтобы рыбаки могли согреться. 
На следующий день замороженную рыбу грузили в большую телегу и 
везли на продажу. Возвращались тоже гружеными, с покупками.  
Отметим, что летом рыбу трудно сохранить свежей и возить на большие расстояния для продажи. К тому же к зиме рыба отрастает, становится 
жирнее. Поэтому большая рыбалка бывала только зимой. 
 
 
Детские  годы 
 
В деревне Кляшево жили миролюбивые, трудолюбивые люди, очень 
гостеприимные, добрые, всегда готовые оказать помощь соседу. 
В этой старинной деревне 3 октября 1894 г. в семье крестьян Кудашевых – Фаттахетдина Шарафетдиновича и Шамсебадар Гилязетдиновны – родился третий ребенок, мальчик Сайфетдин (Сайфи). Второй сын скончался, 
прожив только несколько дней. Первенца назвали Ягуда (1891 года рождения, 
отец народной артистки Башкортостана и Татарстана, заслуженной артистки 
РСФСР Фариды Кудашевой). 
С малых лет Ягуда был правой рукой отца, помогал ему во всем. Отец 
его брал в любое время года с собой в лес за дровами, косить сено, на посевные работы, учил пилить, рубить, чистить скотный двор, выносить навоз в 
огород, растапливать печь. Даже в город брал с собой. Это случалось, правда, 
редко, только когда появлялись излишки сена, тогда отец возил на базар в 
Уфу его продавать, а там покупал необходимые для хозяйства товары, в первую очередь керосин, мыло, гвозди.  
Подрастал Сайфи, тоже шел по стопам, брата. Потом Шайхгаттар, Нуретдин встали рядом со старшими братьями. Одевать их было не просто. Вся 
одежда делалась из самотканого материала, на ногах лапти, летом они бегали 
босиком. Зимой носили бешметы – одежда типа телогрейки, тоже сшитая самодельно. 
Семья была многодетная. В одном доме жили мать Фаттахетдина – бабушка Кайдафа, очень рано овдовевшая. Ее муж Шарафетдин не вернулся с русско-японской войны. Здесь же жил второй сын Кайдафы, еще неженатый Шайхетдин. Он долго служил в царской армии, был денщиком у одного русского генерала. Служил, видимо, честно, так как вернулся «богатым» человеком. Генерал дал жалованье сто рублей, но не выдавал деньги на руки, а накапливал. Выдал жалованье Шайхетдину перед отправкой домой, отдал ему очень много своей старой одежды. Для деревенского человека это было целым состоянием.  
Когда он вернулся со службы, женился и решил отделиться от семьи. 
Ему построили дом рядом с основным домом, дали одну лошадь, теленка, несколько ульев пчел. Вскоре у него родился сын Зуфар. Сайфи Фаттахович 

вспоминал о том, как кормили Зуфара манной кашей. У них об этой каше не 
было даже представления, на нее смотрели как на чудо. Дядя в маленькой 
миске, которую тоже привез с собой со службы у генерала, варил кашу: наливал молоко, оно закипало, он сыпал туда белую мелкую крупу, потом мешал 
ее, пока каша не загустеет. Кашу варили на поверхности железной печки. 
Сладкий, незнакомый запах каши, над которой колдовал дядя, одурманивал 
детей. Им очень хотелось ее попробовать, но никто угощать их не собирался. 
А Зуфар тем временем поправлялся, щеки стали толстыми. Но это счастье 
продолжалось недолго, дядю Шайхетдина снова забрали в армию, на этот раз 
на первую мировую войну, там он пропал без вести, домой не вернулся. У него родилась дочь Шамсия, которую он так и не увидел, а Шамсия знала своего отца только по фотографиям и рассказам родных. 
Ягуда и Сайфи пытались найти дядю, писали письма в Англию, в 
Польшу, где были справочные пункты о пропавших без вести, о пленных. 
Надеялись, что он жив, может быть где-то в плену. Но пришел ответ, что в 
списках, попавших в плен, его фамилия не нашлась.  
Жене Шайхетдина Мархабе, когда овдовела, не было и сорока лет. Она 
вместе со своей свекровью Кайдафой вырастила детей. Зуфар вырос и стал 
заниматься крестьянским трудом, Шамсия окончила медтехникум и работала 
в одной из деревень Караидельского района медсестрой. 
Дядя Шайхетдин держал ульи, они достались ему по наследству от отца 
Шарафетдина. Зуфар тоже полюбил это дело, тем более бабушка Кайдафа 
очень хорошо умела обращаться с пчелами и учила внука уходу за пчелами и 
всем хитростям, какие она переняла от супруга Шарафетдина. В деревне Кудашевы слыли опытными пчеловодами, у них урожай меда всегда был хороший, поэтому многие односельчане приходили к ним за медом и советами. 
Отец Сайфи был среднего роста, крепкого телосложения, худощав. 
У него была борода рыжего цвета, и Сайфи, видимо, унаследовал это от отца, 
у него борода тоже была рыжая, хотя волосы и глаза черные. 
Фаттахетдин любил детей, но был очень строг и требователен, не терпел, чтобы дети бездельничали, обязательно чем-то их занимал. 
Он хорошо знал народные приметы о состоянии природы, погоды. Бывало, встанет рано утром (обычно не позднее, чем через час после рассвета и 
детей поднимал рано), выйдет на крыльцо, посмотрит по сторонам, на небо, 
на направление ветра, облаков, постоит, будто прислушивается к дыханию 
земли, заходит домой и заявляет: «Завтра посеем пшеницу или просо». Картофель сажал всегда очень удачно, урожаи бывали хорошие.  
На работу он отправлялся радостно, торжественно, это состояние передавалось и детям. Впоследствии Сайфи опишет в своих стихах, как они уходили в поле, как провожала их мать, моля бога, чтобы все было удачно, как 
отец перед посевом кидал яйца, сваренные вкрутую, в поле, чтобы урожай 
был богатым, зерна крупные, а картофель с кулак... Земли было не так много, 
как хотелось, поэтому Фаттахетдин понимал, что только, соблюдение всех 

правил земледелия, которым научил его отец, может дать хороший результат. 
Поэтому никогда не ленился, каждое дело доводил до конца, этому учил и 
своих сыновей. 
Маленьких детей тоже брали в поле, особенно на жатву. Сайфи было 
пять лет, когда он начал учиться обращаться с серпом. Старший сын Ягуда 
уже считался помощником отца, ему разрешалось садиться верхом на лошадь, вести ее по нужному направлению. 
Особенно запомнились Сайфи дни жатвы. На поле приезжают на телеге, с собой берут грудного ребенка вместе с люлькой, ее удобно подвешивают, сажают рядом Сайфи и отец говорит ему: «Ты, Сайфи, уже большой 
мальчик, качай братика, пусть он спит. Когда он заснет, ты не сиди без дела, 
вот тебе серп, здесь с края поля начинай резать пшеницу, делай снопы, складывай вот здесь». А сам показывает ему, как надо держать серп, как обхватывать стебли пшеницы, как скручивать стебли в жгут, чтобы накрепко перевязать ими снопы. С малых лет понимал крестьянский сын, как нелегко выращивать хлеб, поэтому он им дорожил, обращался любовно, уважительно, не 
ронял даже крошки, когда ел.  
Конечно, маленькому Сайфи было нелегко делать снопы, но поскольку 
отец поручил ему эту работу, то он непременно должен был ее сделать. 
А сколько раз он резал себе пальцы, руку этим острым серпом, пока не научился им пользоваться хорошо, ловко. Следы от этих ран сохранились на всю 
жизнь, напоминая ему о далеких детских годах. 
После жатвы Сайфи обычно поручали стеречь зерно, которое сушилось, чтобы не заплесневело. Стелили под зерно широкие пологи, делали навес на весь двор, ссыпали пшеницу, а Сайфи длинной палкой должен был отгонять от зерна кур, гусей, воробьев.  
Однажды работа по охране растянулась на весь день. Пятки Сайфи 
сверкали то там, то здесь. К вечеру он так устал, что его потянуло присесть на 
крыльцо. Присел, задремал, а в это время, с другого конца полотна куры начали клевать зерно. Это заметил первым отец, который шел мимо и сказал: 
«Сайфи, что ты смотришь, мой мальчик, скорее сюда!» Он вскочил, спросонья споткнулся и ударился головой о плоский, большой белый камень, который лежал на земле перед крыльцом. Удар был таким сильным, что он потерял сознание. Увидев лежащего без сознания Сайфи, все собрались около него, начали останавливать кровь и принимать меры, чтобы очнулся. Кровь остановили, но Сайфи не приходил в себя, лежал в беспамятстве.  
Чем только не пытались лечить, прикладывали к ушибу даже гусиный 
помет. Проводили кошачьим хвостом по голове, жгли бумагу над ней, обмывали холодной водой, молились богу. Только поздно вечером он открыл глаза, оглянулся, вокруг много людей, посмотрел на мать и улыбнулся.  
Трудно описать страдание матери и отца, сколько несчастных и горестных минут они пережили за это время. Два дня он лежал, его вкусно кормили, 
прикладывали к ране разные травы. Каждый член семьи, даже соседи, старались 

Доступ онлайн
450 ₽
В корзину