Проблемы реинтерпретации русской литературной классики

Е.Е. Завьялова

ПРОБЛЕМЫ РЕИНТЕРПРЕТАЦИИ 

РУССКОЙ ЛИТЕРАТУРНОЙ  

КЛАССИКИ

Учебное пособие

Москва
Издательство «ФЛИНТА» 

2018

2-е издание, стереотипное

УДК 821.161.1(075.8)
ББК  83.3(2=411.2)6я73
         З-13

Р е ц е н з е н т
д-р филол. наук, проф. Московского городского 
педагогического университета А.И. Смирнова

Завьялова Е.Е.
З-13        
Проблемы 
реинтерпретации 
русской 
литературной 
классики 
[Электронный ресурс]: учеб. пособие / Е.Е. Завьялова. — 2-е изд., стер. — 
М.: ФЛИНТА, 2018. — 159 с.

ISBN 978-5-9765-3338-7

В учебном пособии представлены теоретические основы художественной реинтерпретации, раскрыта методика компаративного анализа, предложены приемы работы по сопоставлению литературных ремейков и их претекстов. На сегодняшний день аналогов настоящему изданию не существует. Многие из рассмотренных автором современных произведений еще не 
попадали в поле зрения специалистов-филологов. 
Издание адресовано учащимся старших курсов бакалавриата (45.03.01 — 
филология; 44.03.05 — педагогическое образование: русский язык и литература; 51.03.01 — культурология; 52.03.06 — драматургия, 42.03.02 — журналистика), магистрантам, аспирантам, преподавателям гуманитарных специальностей.

УДК 821.161.1(075.8)
ББК 83.3(2=411.2)6я73

© Завьялова Е.Е., 2017
ISBN 978-5-9765-3338-7

© Издательство «ФЛИНТА», 2017

ОГЛАВЛЕНИЕ

ПРЕДИСЛОВИЕ ..................................................................................................4

Глава 1. ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ РЕИНТЕРПРЕТАЦИИ..................7
1.1. Понятие реинтерпретации...........................................................................7
1.2. Типы перекодировки..................................................................................12
1.3. Механизмы текстопорождения.................................................................23
1.4. Принципы анализа «вторичных» текстов ...............................................26

Глава 2. ФЕНОМЕН РЕИНТЕРПРЕТАЦИИ 
В ИСТОРИЧЕСКОЙ ПЕРСПЕКТИВЕ ...........................................................30
2.1. Закономерности актуализации «вторичных» текстов ...........................30
2.2. Причины современной популярности ремейковой литературы...........33
2.3. Факторы востребованности реинтерпретаций.......................................39
2.4. «Сверхзадачи» реинтерпретационной стратегии...................................42

Глава 3. ВОПРОСЫ И ЗАДАНИЯ К СЕМИНАРСКИМ ЗАНЯТИЯМ ......46

Глава 4. СВЕДЕНИЯ ОБ АВТОРАХ РЕИНТЕРПРЕТАЦИЙ.....................128

БИБЛИОГРАФИЯ К ТЕОРЕТИЧЕСКИМ ГЛАВАМ.................................. 147

ПРЕДИСЛОВИЕ

Настоящее пособие посвящено теоретическим проблемам художественной реинтерпретации, а также практике компаративного анализа литературных ремейков и их претекстов. 
По словам Г.И. Займиста, современный студент «получает уникальную возможность самостоятельно выбирать для себя маршрут чтения, 
так как в стратегию постмассового автора, помимо успешной коммерческой реализации своего литературного проекта, входит удовлетворение читательских ожиданий различных социальных групп путем 
создания нового универсального “гибридного” вида литературы, совмещающего элементы массовой литературы, постмодернистской практики письма и литературы рефлектирующего авторского самосознания» [Займист 2014: 16].
Изучение провокативной стратегии способствует повышению уровня читательской компетенции, совершенствует опыт чтения. Определяя степень влияния творчества писателей-классиков на формирование художественного процесса XX — начала XXI в., студенты уточняют связи классической и новой литературы, выявляют важнейшие 
тенденции современной культуры. 
Не все рекомендованные для анализа тексты обладают одинаково 
высокой эстетической и художественной ценностью. Этот момент представляется принципиально важным: обращаясь к рассмотрению слабых, несовершенных произведений, студент получает возможность сопоставить их с первоисточником и самостоятельно сделать выводы; он 
постигает многообразие подходов к тексту, убеждается в востребованности и непроходящей популярности классики.
Предлагаемый курс направлен на выявление путей установления диалога современной литературы с классическим наследием, на осмысление причин популярности реинтерпретационной стратегии.
Дисциплина помогает в решении многих задач: 
 
— формировать опыт отбора, осмысления и адаптации материала;
 
— углублять навыки филологического анализа текста; 

— совершенствовать умение рассматривать произведения в рамках историко-литературного процесса и контексте творчества 
отдельных писателей; 
 
— обогащать и систематизировать знания по истории и теории литературы;
 
— вырабатывать художественный вкус.
Помимо этого, у студентов развиваются умения:
 
— определять культурные запросы общества; 
 
— разрабатывать стратегии, направленные на формирование художественно-культурной среды.
Работа с «вторичными» текстами способствует развитию познавательных интересов, проявлению интеллектуальной активности, учит 
преодолению трудностей в процессе самостоятельного анализа. Знания об интерпретациях популярных текстов и о диалоге современности с классикой будущие преподаватели смогут использовать в дальнейшем, в своей педагогической деятельности: повышенное внимание 
школьников к литературе такого рода общеизвестно. 
Учебное пособие состоит из четырех глав, в которых раскрывается 
содержание предмета «Проблемы реинтерпретации русской литературной классики». Первая часть посвящена специфике данного явления, типам «вторичных» произведений, а также методике анализа ремейков и близких к ним текстов. Во втором разделе освещается история развития реинтерпретаций, раскрываются причины, повлиявшие 
на популярность «переделок» среди авторов и читателей. Третья глава содержит вопросы и задания к семинарам, материал располагается в хронологическом порядке — в зависимости от последовательности создания текстов-доноров, т.е. литературной классики: А.С. Пушкин, М.Ю. Лермонтов, Н.В. Гоголь, И.С. Тургенев, Ф.М. Достоевский, 
И.А. Гончаров, Л.Н. Толстой, А.П. Чехов (три последних романа, предложенных для рассмотрения, отличаются тем, что вмещают отсылки к 
претекстам сразу многих писателей). И, наконец, четвертая часть содержит краткие биографии всех современных авторов, чьи произведения предлагаются нами для изучения (многие из них неизвестны широкой читательской аудитории). 
Жанровое своеобразие учебного пособия связано с комплексным 
подходом, объединяющим теоретико-эстетические сведения из области сравнительного литературоведения, историко-биографический ма

териал и рекомендации по практике компаративистского анализа конкретных художественных текстов. Курс хорошо сочетается с прочитанными и читаемыми дисциплинами (устным народным творчеством, 
историей русской литературы, историей зарубежной литературы, теорией литературы, философией, культурологией, эстетикой, риторикой и др.), позволяет преподавателю установить межпредметные связи.
Автор пособия не предлагает строгого распределения часов. Контент можно свободно перегруппировывать, варьируя тематику лекций 
и список научной литературы, в зависимости от характера учебного 
курса (основной, дополнительный, факультативный и т.п.), от интересов и возможностей студентов. Развернутая библиография поможет выполнению любого вида учебно-научной работы по предмету. Внушительность перечня изданий объясняется сложностью доступа к специализированным библиографическим каталогам и указателям по теме. 

Глава 1  
ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ 
РЕИНТЕРПРЕТАЦИИ

1.1. Понятие реинтерпретации

У слова «интерпретация» (лат. interpretatio) есть по меньшей мере 
три варианта понимания. В широком смысле — это истолкование, объяснение, перевод на более понятный язык. В искусстве — творческое 
освоение художественных произведений, связанное с избирательным 
прочтением. В литературоведении — истолкование смысла произведений в определенной культурно-исторической ситуации. 
П.С. Волкова называет основные направления, в рамках которых 
получила развитие теория интерпретации:
 
— интерпретация как перевод (филологическая герменевтика  
Ф. Шлейермахера);
 
— интерпретативный характер языкового сознания (философия 
языка В. Гумбольдта);
 
— интерпретация как понимание смысла (философская герменевтика Х.-Г. Гадамера, П. Рикёра, М. Хайдеггера);
 
— интерпретация как конструирование смысла читателем (рецептивная эстетика Ф. Брентано, Э. Гуссерля, Р. Ингардена);
 
— интерпретация как дешифровка текстового кода (структурализм Р. Барта, К. Леви-Стросса, Ю.М. Лотмана, В.Н. Топорова, 
Б.А. Успенского);
 
— интерпретация как высказанная рефлексия (психологическая 
герменевтика А.А. Брудного) и т.п. [Волкова 2009: 12].
Интерпретанта, включенная в базисное триадическое отношение 
«объект — знак — интерпретанта», является одним из центральных 
понятий семиотической теории Ч. Пирса. Знак не функционирует как 
знак до тех пор, пока он не осмысливается подобным образом; иными словами, знаки должны быть определенным способом интерпретированы, чтобы быть таковыми. «Поскольку каждый знак способен 

порождать интерпретанту, постольку этот процесс фактически бесконечен», — пишет А.Р. Усманова. «Если же предположить гипотетическое существование самой последней, самой сложной, исчерпывающей 
и завершающей интерпретанты данного объекта, то, по мнению Пирса, эта интерпретанта должна быть не чем иным, как самим объектом, 
целиком явленным нашему сознанию. Но такой объект, а равно и такой знак — как физически тождественные друг другу — не возможны 
и не существуют. Стало быть, процесс интерпретации безграничен» 
[Постмодернизм 2001: 329—330].
Латинская приставка ре- привносит в уже сложившееся понимание интерпретации как минимум два противоположных значения: 
«повторение» и «противодействие». «Исходя из толкования одномодельных слов, — отмечает А.А. Фокин, — эти дополнительные значения соответственно расширяются и конкретизируются: 1) возобновление, возвращение, преломление, удвоение, отражение, восстановление; 2) возражение, подавление, разрушение» [Фокин]. Этот, 
на первый взгляд, парадоксальный факт противопоставления имеет свое логическое объяснение: всякая интерпретация есть одновременно «восстановление и разрушение; возражение и отражающее преломление; возвращение, возрождение и подавление, уничтожение» [Там же].
В.З. Демьянков пишет о ситуации, когда реципиент ожидает услышать одно, а слышит другое, вследствие чего сопоставительная оценка вероятности не подтверждается. Такое переосмысление информации позиционируется исследователем как частный случай «глобального реинтерпретирования» [Демьянков 1989: 104].
В толковании заглавного термина мы будем опираться на точку 
зрения, согласно которой в противоположность интерпретации как 
вторичной художественной деятельности, в процессе осуществления 
коей «продукт первичной художественной деятельности обязательно 
воспроизводится как система» [Гуренко 1982: 18], реинтерпретация 
выступает в качестве такой художественной системы, в которой «продукт первичной художественной деятельности» присутствует лишь 
на уровне элемента. Поскольку последний «работает» исключительно на актуализацию закона эстетического воздействия, реинтерпретация приобретает статус первичной художественной деятельности [Волкова 2009: 15].

П.С. Волкова развивает это положение, указывая, что опыт реинтерпретации манифестирует пересмотр традиции, выступая в качестве 
формирующего заново понятие истины творческого акта, вследствие 
чего «квалифицируется с позиции оригинального, самостоятельного 
художественного целого, которое требует от реципиента последующего осмысления» [Там же: 15]. Таким образом, суть феномена реинтерпретации заключается в актуализации противоречий, складывающихся 
между «данным» и «созданным», их согласование ставится в прямую 
зависимость от культуры мышления реципиента. Осмысление подобных текстов оказывается «одним из действенных механизмов, способствующих обучению рефлексии методологического типа, что самым 
непосредственным образом выводит нас на человеческую субъективность, включенную в “диалог сознаний”» [Там же]. Присутствие в восприятии читателя известного сюжета, по которому создается «вторичное» произведение, составляет закрытую структуру, «превращает его в 
акт производства уже существующей реальности» — на это указывает 
М.Н. Липовецкий [Beumers, Lipovetsky 2009: 42—43].
П.А. Татарский пишет, что реинтерпретация становится главным 
способом понимания художественной действительности, «будучи воплощением парадоксального двухакцентного конфликтного диалога 
традиции и новаторства» [Татарский 2010: 8]. С.Я. Гончарова-Грабовская конкретизирует: модель героя в современных произведениях часто «представляет пародию на образцы “оригинала”. В них воссоздана виртуальная реальность, отражающая современный взгляд на социум, исторических личностей и современников. <...> Как правило, это 
“герои-симулякры”, которые сохраняют в себе “копию” оригинала, но 
это “копия копии”, ярко обнаруживающая черты современника» [Гончарова-Грабовская 2008: 40—41]. 
Синонимами реинтерпретации называют собственно интерпретацию, вариацию, версию, вольный перевод, диалог, конфронтацию, деконструкцию, спор с мастерами прошлого. Среди менее распространенных эквивалентов: эволюционная трансформация классического 
произведения, культурно-историческая трансформация образа, живописная импровизация, гиперинтерпретация, параноидальная интерпретация.
М. Риффатерр предлагает графически изобразить интертекстуальные 
отношения в виде измененного семиотического треугольника Г. Фреге.

Здесь «Т» — текст, «Т’» — интертекст, а «И» — интерпретанта.  
М. Риффатерр замечает: «Интертекстуальность не функционирует и, 
следовательно, текст не получает текстуальности, если чтение от Т к 
Т’ не проходит через И, если интерпретация текста через интертекст 
не является функцией интерпретанты» [Riffaterre 1972: 135]. 
М.Б. Ямпольский обосновывает важность интерпретанты несколькими причинами. «Во-первых, она позволяет окончательно преодолеть 
представление о связи текста и интертекста как связи между источником и последующим текстом, она снимает примитивное представление о процессах “заимствования”, “влияния”. Она позволяет гораздо 
более убедительно представить саму работу по производству смыслов, 
которая всегда идет за счет сдвигов и трансформаций» [Ямпольский 
1993: 82—83]. Интерпретанта, третий текст интертекстуального треугольника, ответственна за появление того, что М.М. Бахтин называет «смысловыми гибридами» [Бахтин 1975: 172], к которым можно отнести практически все художественные произведения. И наконец, по 
словам М.Б. Ямпольского, «интерпретанта позволяет понять, каким образом осуществляется процесс пародирования, так как именно третий 
текст оказывается тем “кривым зеркалом”, которое пародийно искажает структуры интертекста в тексте... Интерпретанта ответственна за пародийность текста в той мере, в какой И и Т’ не в состоянии войти друг 
с другом в непротиворечивое взаимодействие» [Ямпольский 1993: 83].
«В действительности, каждый писатель создает своих собственных 
предшественников» [Borges 1970: 236], — замечает Х.Л. Борхес. Эта 
мысль символизирует радикальный переворот традиционных представлений о литературной эволюции, которая, с его точки зрения, идет не 
из прошлого в настоящее, но из настоящего в прошлое, преображаясь 
со всяким новым художественным явлением. М.Б. Ямпольский рас
’

суждает о «перевернутой хронологии» чтения, когда позднее произведение помогает более глубоко понять другой текст. «Каждое произведение, выстраивая свое интертекстуальное поле, создает собственную 
историю культуры, переструктурирует весь предшествующий культурный фонд. Именно поэтому можно утверждать, что теория интертекстуальности — это путь к обновлению нашего понимания истории, 
которая может быть включена в структуру текста в динамическом, постоянно меняющемся состоянии. Интертекстуальный подход позволяет нам также обновить представления о художественной эволюции, 
куда включаются не только непосредственные предшественники, но 
и самые разнородные явления культуры, некоторые из которых могут 
быть отдалены от интересующего нас текста на столетия. Речь идет, 
по существу, о генезисе новых явлений из всей предшествующей культуры, а не только из ее активной актуальности. Или, вернее, представление об активной актуальности распространяется на всю культуру в 
целом» [Ямпольский 1993: 408—409]. 
На сегодняшний день существует понятие «перекодировка классики», под ним понимается совокупность методов и приемов работы 
современных авторов с «каноническими» произведениями, которые 
даже неквалифицированными читателями однозначно опознаются как 
«собственность» автора-классика (по названиям произведений, их сюжетам, именам персонажей, композиционному строю, перешедшим в 
разряд «крылатых» фрагментам текста). Реинтерпретация предполагает работу не с какими-то элементами, а со всем произведением в целом. 
Р. Барт писал: «Всякий текст есть интертекст по отношению к какомуто другому тексту, но эту интертекстуальность не следует понимать 
так, что у текста есть какое-то происхождение; всякие поиски “источников” и “влияний” соответствуют мифу о филиации произведения, 
текст же образуется из анонимных, неуловимых и вместе с тем уже 
читаных цитат — цитат без кавычек» [Барт 1989: 418]. Думается, что 
для реинтерпретаций принципиально важно именно наличие автора-предшественника. М.М. Адамович констатирует, что в апелляции 
к конкретному классическому произведению или стилю какого-либо 
классика «ощущается сильное желание определиться в истории культуры и цивилизации. Ведь классическое литературное наследие имеет в межкультурном и межвременном контексте характер знака. Таким образом, псевдоклассик невольно все-таки вступает в реальный