Г. Ф. Жуков. Письма солдата (1943-1945)

Г. Ф. ЖУКОВ
Письма солдата  
(1943–1945)

 

Составитель  

ВАЛЕРИЙ АНАШВИЛИ

| Издательский дом ДЕЛО |

Москва | 2020

УДК 82-6

ББК 83.3

        Г11

© В. Гор, О. Никонова (статьи), 2020
© ФГБОУ ВО «Российская академия народного  
хозяйства и государственной службы при Президенте Российской Федерации», 2020

ISBN 978-5-85006-216-3

Г. Ф. Жуков. Письма солдата (1943–1945) / Составление и вступительная статья В. В. Анашвили. —  
Москва : Издательский дом «Дело» РАНХиГС, 
2020. — 288 с. : илл. — ISBN 978-5-85006-216-3

В центре книги — собрание фронтовых писем лейтенанта Г. Ф. Жукова (1908–1971), командира минометного взвода. Письма дополнены фрагментами 
дневника военных лет, подборкой документов, фотографиями и иными свидетельствами, связанными 
с автором и его семьей. Биографические подробности 
охватывают также довоенное и послевоенное время, 
позволяя сформировать представление о конкретной 
судьбе советского школьного учителя и — более широко — переживаниях, страхах, надеждах и вере советского человека, ушедшего на войну и ставшего солдатом, как и о близких, ожидавших его возвращения. 
Данная эпистолярная коллекция, редкая с точки зрения целостности и полноты, может выступить предметом исторического и социолингвистического анализа, 
отражая особенности языка и реалий советской эпохи.
Публикация сопровождается исследовательскими 
материалами специалистов в области изучения эпистолярного наследия военного времени.
Для всех интересующихся предвоенной и военной 
историей СССР, языковой и материальной культурой 
советского периода.

Г11

Письма и вся жизнь  
Георгия Федоровича Жукова  
были посвящены его дочери

Люсе

СОДЕРЖАНИЕ

 

От составителя  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  . 9

Слова благодарности  . . . . . . . . . . . . . . .  21

Валерий Анашвили. Г. Ф. Жуков:  
биографический очерк  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  25

Валерий Гор. Одинокий голос солдата . . . . . . 63

Ольга Никонова. Фронтовой «треугольник». 
Приглашение к антропологизации войны  . . . . 87

 
Г. Ф. Жуков

ПИСЬМА  . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 101

ДНЕВНИК   .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  . 177

Приложение 1. Письма разных лет,  
адресованные Г. Ф. Жукову . . . . . . . . . . .  193

Приложение 2. Документы Г. Ф. Жукова  .  .   205

Приложение 3. Фотоматериалы  .  .  .  .  .  .  .   225

Приложение 4. Тетрадь дежурств родителей 
в детском саду при детском доме № 1  
(1957–1958)  . . . . . . . . . . . . . . . . . .  263

Т

ри десятка писем советского учителя, в тридцать три года ушедшего на войну. Ничего 
особенного.
Эти письма не отмечены какой-то особенной 
изысканностью стиля, в них нет никаких необычайно проницательных сентенций или уникальных 
откровений, нет пикантных тем, никакой особенной экзальтации по отношению к смерти, к врагу, 
к Родине. Простой школьный учитель с фронта 
пишет жене, оставшейся в тылу. Мир, сотканный из множества нитей, что вели их друг к другу и связали между собой, был разъят, брешь между ними росла, заполнялась десятками, сотнями 
и тысячами километров войны и неизвестности. 
Как и миры миллионов других людей. Война так 
устроена. Ничего особенного.
Но особенное все-таки есть.
Чувство, что столкнулся с чем-то особенным, 
возникает при чтении этих писем незаметно, возникает из их обыденности, искренности и немыслимого синтеза — «письма, которое может стать 
последним» (или даже недописанным — оборваться на полуслове) и «письма, которое пронизано 
мечтами о будущем», — невыразимых на нашем со
ОТ СОСТАВИТЕЛЯ

В А Л Е Р И Й  А Н А Ш В И Л И

временном языке, языке людей, доживших, казалось бы, до этого будущего. Это чувство прикосновения к подлинности. К абсолютной подлинности 
эмоций, слов, мыслей и поступков.
Безыскусность и в то же время точность речи 
Жукова, эта странная смесь словарного багажа 
крестьянского самоучки из провинциальной бедноты, повидавшего в своей жизни виды (хватило бы 
на несколько блокбастеров, снятых по реальным 
событиям, — семейную мелодраму, истерн про басмачей, роуд-муви и военную драму), лексического запаса школьного учителя — жадного читателя 
русской классической литературы, закончившего 
московский вуз, — и вокабуляра советского человека, сформированного мощным потоком пропаганды, громыхающей словами, которыми разрывают пласты истории, строят гидроэлектростанции 
и вбивают в землю бетонные сваи социализма1; бе
 
1 В том числе и этими огромными, громоздкими, нечеловеческими (или надчеловеческими) словами Жуков пытался выразить что-то щемящее и конечное, касающееся только индивидуальной судьбы жены, дочери и его 
самого. Ср.: «Внимание к человеку на письме требует 
определенного понимания того, как формируется сам 
человек письма. Авторская позиция, авторский замысел — это не только отражение индивидуальных целей 
и мотиваций. Человек письма должен был облечь свое 
„Я“ в те формы, которые были доступны ему и его адресатам, но которые создавались не ими. Таким образом, проблема авторства, выведенная за пределы биографии, в данном случае переносится в иной контекст: 

О Т  С О С Т А В И Т Е Л Я

зыскусность и точность его речи позволяют буквально почувствовать то, что происходило семьдесят с лишним лет назад, — замершее от близкого 
разрыва снаряда сердце, вспыхнувшую и суеверно отогнанную надежду выжить и победить, боль 
от страха потерять любимого человека, тепло воспоминаний, — почувствовать то, что происходило 
в душах миллионов фронтовиков, услышать гул 
войны. Гул беззвучный, ставший письмами.
Эпистолярное наследие военного времени (опубликованное2 или же еще ожидающее своего часа)  

потенциальные психологические мотивировки авторского письма заменены здесь анализом дискурсивных 
возможностей автора. Субъектность в итоге проявляет себя в „снятом“ виде — не как противостояние индивида и общества/режима, но как несоответствие между 
опытом индивида и доступными способами его выражения», и далее: «Понимание интерсубъективности как 
ключевой социальной основы, обеспечивающей устойчивость жанра военной переписки, позволяет увидеть, 
как личное и социальное формулируются в процессе 
письма и формируют письмо» (Голубев А., Ушакин С. 
Экс-позиция письма: О правилах чтения чужой переписки // XX век: Письма войны. Антология военной 
корреспонденции / Сост., под ред. С. Ушакина, А. Голубева. Подг. документов Е. Гончаровой, И. Ребровой. 
М., 2016. С. 15, 19).

 
2 За последние десятилетия вышло немало, но, с учетом значимости и важности явления, безусловно недостаточно книг с эпистолярием Великой Отечественной войны: Великая Отечественная война в письмах / 
Сост. В. Г. Гришин. 2-е изд., доп. М., 1983; Живая па