Исламские финансы в странах СНГ

ИСЛАМСКИЕ 
ФИНАНСЫ 
В СТРАНАХ СНГ

А.З. НАГИМОВА

Москва
ИНФРА-М
2021

МОНОГРАФИЯ

УДК 339.727(075.4) 
ББК 65.268 
 
Н16

Нагимова А.З.
Н16  
Исламские финансы в странах СНГ : монография / А.З. Нагимова. — Москва : ИНФРА-М, 2021. — 219 с. — (Научная мысль). — 
DOI 10.12737/1182772.

ISBN 978-5-16-016564-6 (print)
ISBN 978-5-16-109127-2 (online)
За последние десятилетия исламские финансы расширили свое присутствие на многие страны, включая постсоветское пространство. Неудивительно, что их экспансия стала предметом большого интереса для ученых, политиков, практиков и широкой публики. Насколько велик рынок 
исламских финансов в постсоветском регионе? Кто основные игроки 
рынка? Каковы их инвестиционные стратегии здесь? Наконец, что ограничивает развитие индустрии исламских финансов в странах СНГ? В данной монографии мы пытаемся ответить на эти вопросы путем исследования широкой эмпирической базы, состоящей из более 1000 сделок 
за период с 1991 по 2020 г., а также используя социологический подход. 
Кроме того, мы оцениваем совокупный объем исламских капиталов 
и определяем проблемы и перспективы этого рынка в странах СНГ.
Будет интересна руководству банков, инвестиционных компаний, 
 фондов, министерств, а также всем, кто интересуется мировой экономикой, международными отношениями и религиозным фактором в экономике постсоветских стран.

УДК 339.727(075.4)
ББК 65.268

ISBN 978-5-16-016564-6 (print)
ISBN 978-5-16-109127-2 (online)
© Нагимова А.З., 2021

Исследование выполнено при финансовой поддержке РФФИ 
в рамках научного проекта № 19-310-60002
«Исламские финансы на постсоветском пространстве: 
вызовы и возможности для инвестиционного роста стран СНГ»

Введение

…и говори: «Господь мой, прибавь 
мне знания!»
Коран 20:114

Прошло практически 30 лет после распада Советского Союза 
и краха коммунистического режима. С тех пор ислам, опираясь 
на свои исторические корни, вновь начал занимать освобождающееся место на идеологическом поле государств постсоветского 
пространства. Несомненно, что все эти годы ислам в странах СНГ 
имел тенденцию к постепенному расширению: открывались новые 
мечети и медресе, все больше верующих начало посещать пятничные 
молитвы и соблюдать пост в священный месяц Рамадан. Однако 
одновременно происходил и обратный процесс — в росте религиозной идентичности населения власти стран СНГ видели угрозу 
общественному порядку и политической стабильности. Строгое 
соблюдение религиозных норм все чаще стало ими рассматриваться как признак радикализации. В общественно-политическом 
дискурсе до сих пор преобладает такое нетерпимое предубеж дение, 
что религию нужно ограничивать. Однако было бы наивно полагать, что мусульманское население данной территории (а это более 
90 млн человек) можно отгородить от идей, которые получили развитие там, где исламские традиции не прерывались. Яркий тому 
пример — исламские финансы, под которыми мы в рамках данного 
исследования понимаем совокупность финансовых учреждений 
и инструментов, соответствующих нормам шариата (исламского 
права). Как обобщает американский ученый иранского происхождения Р. Аслан в своей замечательной книге «Нет бога, кроме Бога» 
(«No god but God»), шариат представляет собой «свод правил, кодекс поведения, навсегда превративший ислам из религии в образ 
жизни и охвативший все сферы ее деятельности» [1]. Выражаясь 
словами другого ученого Б. Льюиса, шариат является «не просто 
нормативным сводом законов, но и в своем общественно-политическом аспекте образцом поведения, идеалом, к которому должны 
стремиться отдельные люди и общество в целом» [2]. 
Однако прежде чем перейти к исламским финансам, мы немного 
остановимся на истории и истоках вопроса и будем при этом опираться на труды вышеназванных историков. Итак, изучив историю 
религии, Р. Аслан пришел к выводу, что пророк Мухаммед «еще 
не устанавливал новую религию, но призывал к проведению социальных реформ. Он еще не проповедовал монотеизм, но требовал 
экономической справедливости». В своих проповедях Мухаммед 

«в самых сильных выражениях осуждал плохое обращение со слабыми и беззащитными и их эксплуатацию. Он призывал покончить с ложными контрактами и практикой ростовщичества, приводившей к попаданию бедных людей в рабство». Таким образом, 
еще при жизни пророк Мухаммед «категорично объявил вне закона 
ростовщичество, злоупотребление которым было одной из главных 
претензий к религиозно-экономической системе» общества той 
эпохи. Это решение было призвано смягчить «разрыв между невероятно богатыми и необычайно бедными». Здесь мы видим, как 
много параллелей возникает между временами, когда, по словам 
Р. Аслана, «эксплуатировались незащищенные массы населения для 
поддержания благосостояния и власти элиты», и современностью. 
Вопросы социальной несправедливости и неравномерного распределения богатств актуальны по сей день. Поэтому и неудивительно, 
какой широкий отклик получают идеи исламской экономики и финансов в сердцах наших современников. Однако до полной их концептуализации в рамках специальной теории пройдет еще немало 
времени, а в период расцвета исламской цивилизации, как нам 
сообщает Б. Льюис «менялы были неотъемлемой частью любого 
мусульманского рынка», а к IX в. они «превратились в крупных 
банкиров». Истории известны примеры средневековых банков 
Ближнего Востока с разветвленной сетью филиалов и «сложной 
системой чеков». Купцы того времени имели банковские счета 
и платили «исключительно чеками, а не наличными». Историк 
пишет, что тогда «некоторые школы мысли полагали, что умеренная процентная ставка не считается ростовщичеством», но все 
же именно из-за запрета на ростовщичество банкиров-мусульман 
было совсем немного. С тех пор исламский мир пережил период 
расцвета и упадка, османского правления и европейской оккупации, но решение было найдено только в XX в. В 1970-х гг. открывается первый коммерческий исламский банк «Dubai Islamic 
Bank» в ОАЭ, Исламский банк развития в Саудовской Аравии 
и множество подобных частных и государственных институтов 
в Кувейте, Бахрейне, Малайзии, Судане, Египте. Концептуальной 
рамкой исламских финансовых структур являются исламские финансовые принципы, которые предполагают:
 
• во-первых, запрет на ростовщичество, понимаемый как избыточная и необоснованная компенсация по сделкам (риба);
 
• во-вторых, запрет на неопределенность, понимаемый как непрозрачность, двусмысленность и асимметричность информации в сделках (гарар); 
 
• в-третьих, запрет на финансирование вредоносной деятельности по производству и продаже алкоголя, табака, свинины, 
оружия, развлечений, традиционных банков и др. (харам); 

• в-четвертых, разделение рисков между владельцем капитала 
и предпринимателем;
 
• в-пятых, материальность сделки, выражающаяся в прямой или 
косвенной связи с реальными активами;
 
• в-шестых, справедливость, понимаемая как отсутствие эксплуатации одной стороны сделки другой стороной [3]. 
На сегодняшний день на рынке исламских финансов доминируют семь стран — это Иран (с долей рынка — 30% от мирового), 
Саудовская Аравия (24%), Малайзия (11%), ОАЭ (10%), Катар 
(6%), Кувейт (5%) и Бахрейн (4%). В той или иной форме, будучи представленными более чем в 60 странах мира, совокупные 
активы исламских финансов превышают 2 трлн долл. Критикуемые за свою консервативность исламские банки тем не менее 
с меньшими потерями пережили мировой финансовый кризис 
2007–2008 гг. За прошедшее десятилетие даже с учетом кризиса 
ежегодные темпы роста исламского финансового сектора составили 
10–12%. В то же самое время традиционная финансовая система, 
построенная на процентных отношениях, прибавляла 1–2% в год. 
Исламские финансы — это не только исламские банки, но и фонды, 
страховые, лизинговые и микрофинансовые компании. Исламские 
финансовые услуги могут предоставляться и через исламские 
окна1 в рамках традиционных банков. Важным сегментом мирового финансового рынка стал рынок исламских облигаций сукук2. 
Причины успеха исламских финансов в мире многочисленны 
и сложны, чтобы раскрыть их здесь подробно. Но драйверами роста 
рынка в долгосрочной перспективе станут Турция, а также густонаселенные Индонезия и мусульманские страны Африки. Однако 
и страны СНГ не оставались в стороне от этого невероятно успешного проекта. С момента обретения молодыми постсоветскими 
государствами суверенитета история исламских финансов и здесь 
находилась в постоянном развитии. Эта книга является попыткой 
выявить законы, по которым исламские финансы укореняются 
в экономической практике стран СНГ.

1 
Исламское окно представляет собой отдельный филиал или департамент, 
действующий в рамках традиционного банка и предоставляющий продукты 
и услуги согласно исламским финансовым принципам. Счета и финансовые средства традиционного банка и исламского окна не должны «смешиваться». Исламское окно позволяет традиционным банкам без крупных 
дополнительных инвестиций расширять портфель банковских продуктов, 
предлагаемых бизнесу и населению, и, как минимум, охватить клиентов, 
придерживающихся норм ислама
2 
Сукук — это исламские облигации, представляющие собой право держателя 
на определенную долю в прибыли, генерируемую активом на протяжении 
определенного времени до срока погашения. 

ОБЗОР ЛИТЕРАТУРЫ

На сегодняшний день тема исламских финансов представлена 
внушительным корпусом работ зарубежных и отечественных исследователей. Однако только некоторые из них позволяют нам 
понять всю сложность и многогранность этого феномена. Так, 
по глубине анализа и широте обобщений следует выделить труд 
«Исламские финансы в глобальной экономике» («Islamic Finance in 
the Global Economy») американского ученого ливанского происхождения И. Уорда, дважды (в 2000 и 2010 г.) вышедший в издательстве Эдинбургского университета [4]. Этот ученый приходит к важному для всех последующих исследователей выводу: «исламские 
финансы не являются монолитным, неизменным и застывшим» 
явлением, а наоборот, отражают все разнообразие ислама разных 
континентов. Он подчеркивает, что исламские финансы нельзя 
вырывать из контекста «религиозных и финансовых, а также исторических, политических, экономических, бизнес и культурных» 
предпосылок. Более того, согласно Уорду, при анализе данного феномена нужно учитывать «всю сложность религиозных мотиваций 
человека» в процессе выбора им финансовых услуг. 
Если говорить об эмпирических исследованиях, то следует 
упомянуть работу «Эффекты глобального кризиса на исламские 
и традиционные банки: сравнительный анализ» («The eff ects of the 
Global Crisis on Islamic and Conventional Banks: a comparative study») 
экономистов Международного валютного фонда, которые показали 
на данных 2008–2009 гг., что исламские банки более устойчивы 
к финансовым кризисам нежели традиционные [5]. «В то время как 
традиционное банковское посредничество в значительной степени 
основано на долге и передаче риска, исламское банковское посредничество, напротив, основано на связи с активами и разделении 
рисков», — подчеркивается в этой работе. Пожалуй, именно этот 
труд вызвал новую волну количественных исследований исламских 
финансов, а также общественный и медиаинтерес к данной теме.
Что касается региональных исследований, то здесь особого внимания заслуживает работа о роли исламских финансов в западной 
экономике «Исламские финансы в Европе» («Islamic Finance 
in Europe»), выполненная командой экономистов Европейского 
центрального банка. Заинтересованность в этой теме была вызвана, 
прежде всего, «финансовым кризисом и вытекающим из этого поводом к построению более стабильной и безопасной финансовой 
системы» в Европе [6]. 
Касаемо постсоветского пространства, то А. Волтерс в своей 
работе «Исламские финансы в государствах Центральной Азии: 
стратегии, институты, первый опыт » («Islamic fi nance in the states 
of Central Asia: Strategies, institutions, fi rst experiences») пишет, что 

исламские финансы являются хорошим индикатором «связи религии и экономики, религии и государства» [7]. Британский ученый 
Д. Хоггарт в своей работе 2016 г. исследовала исламские финансы 
в контексте постколониального строительства мира в Центральной 
Азии и России [8]. Заслуживают внимания некоторые наблюдения 
этого автора, например, ее вывод о том, что традиционная и исламская банковские системы «на самом деле тесно переплетены и существуют как части более крупной финансовой системы, а не одна, 
является альтернативой другой». Продолжая линию рассуждений 
ученого, можно утверждать, что такое понимание противоречит 
«бинарному толкованию» исламских финансов в духе «столкновения цивилизаций», что приводит к восприятию исламских финансов как «антисовременной системы, а не как развивающейся 
конструкции». Следующий вывод ученого представляется наиболее важным: «неспособность исследовать разнообразие в исламе 
<…> с отличительным местным пониманием веры» может стать 
серьезным препятствием в исследовании «отношения к исламским 
финансам» в постсоветском обществе. Общий вывод этой работы 
состоит в том, что вопрос исламских финансов в странах СНГ является «сложным и плохо понятым» и нуждается в дальнейшей 
концептуализации.
Что касается отечественных исследований, то они заметно 
проигрывают зарубежным, и только небольшая их часть сделана 
на высоком научном уровне. Общим недостатком работ российских 
ученых является то, что они не учитывают местные религиозные 
традиции и всю сложность среды, в рамках которой исламские финансовые организации вынуждены здесь существовать. Кроме того, 
российским исследованиям недостает и междисциплинарных подходов, позволяющих взглянуть на этот весьма сложный феномен, 
находящийся на стыке финансов, культуры, традиций, психологии и религиозных убеждений, с разных ракурсов. Так, Ф. Алиев 
в своей работе «Политика исламских финансов в Центральной 
Азии и Закавказье» («The Politics of Islamic Finance in Central Asia 
and South Caucasus») выдвигает поспешный и не подкрепленный 
исследованиями тезис о том, что исламские финансы «никогда 
не рассматривались как чисто финансовые учреждения», а «всегда 
были частично политизированными» [9]. Ровно к такому же выводу приходят эксперты Института исследования развивающихся 
рынков «Сколково» в своем отчете «Исламская экономика — самая 
быстрорастущая крупная экономика. Евразийский фокус», которые 
считают, что исламская экономика в Евразии имеет шансы развиться только в рамках мусульманской пищевой промышленности 
и моды (индустрия халяль), что и должно простимулировать дальнейший спрос на исламские финансовые продукты [10]. Подобный 

вывод может быть основан только на несостоятельном анализе 
рынка и его драйверов роста. Тем не менее некоторые наблюдения 
Ф. Алиева весьма полезны: так, подозрения политиков к исламским финансам он определяет как «скрытую исламофобию», основанную на предполагаемой угрозе, которую представляет любой 
вид исламской активности в отношении светского национализма 
и существующих в СНГ авторитарных режимов.
Автор самой цитируемой в русскоязычном пространстве работы 
по исламским финансам «Исламская экономическая модель и современность» Р. Беккин утверждает, что «главным препятствием 
на пути исламских финансов в России» является низкий уровень 
этики бизнеса среди бизнесменов и рядовых потребителей финансовых услуг [11]. Такое заключение, особенно в свете наших 
открытий (Глава 7), выглядит несправедливым и предвзятым. 
 Несмотря на это и ряд других спорных положений Р. Беккина, 
следует отдать должное: именно этот ученый заложил основы традиций в изучении исламских финансов в СНГ. В 2000-х гг. в тему 
исламских финансов углубилось много новых молодых исследователей: Е. Бирюков, М. Калимуллина, И. Зарипов, М. Яндиев и др. 
Но в их работах круг обсуждаемых вопросов оставался, в основном, 
в рамках общих подходов, обозначенных Р. Беккиным. В последние 
годы появилось много новых работ, выполненных учеными из региональных вузов Татарстана, Башкортостана, Чечни и Дагестана, 
но пока фактически никто не смог предложить сколько-нибудь оригинальный подход к изучению исламских финансов. Так, несмотря 
на увеличивающееся количество источников, позволяющих делать 
новые открытия и обобщения, до сих пор можно встретить высказывания следующего типа: «социальная составляющая философии 
исламских финансов оказывает влияние на всю государственную 
систему», «ислам запрещает процент, просто апеллируя к богу, 
без объяснения экономической стороны дела» и др. Как видим, 
в данном случае это уровень исследований начала 1990-х. Однако 
следует признать, что отдельные ученые уже ушли далеко от общих 
рассуждений. Так, стоит отметить работу Б. Чокаева «Исламские 
финансы: возможности для российской экономики», где он фиксирует важное наблюдение: большинство исламских банков работают 
не в развитых странах, где «существующие законодательные и судебные системы хорошо обеспечивают защиту частной собственности, защиту прав инвесторов, гарантию исполнения контрактов», 
а в развивающихся, где «указанные элементы развиты слабо». 
Автор приходит к выводу, что «для достижения максимальной эффективности исламской банковской системы необходимо создание 
благоприятных условий для применения инструментов участия 
в капитале» [12]. 

В 2013 г. была опубликована одна из первых работ автора «Арабский капитал в Российской Федерации», в которой сделана попытка оценить объем арабских инвестиций в России [13]. В серии 
следующих статей автор с разных ракурсов исследует взаимные 
инвестиции между странами Персидского залива и СНГ, используя 
при этом транзакционный подход к экономике в рамках неоинституциональной теории Р. Коуза. В одной из последних своих публикаций, детально рассмотрев сделки слияний и поглощений (M&A), 
определяет размер арабских инвестиций в энергетической, дорожной, портовой, аэропортовой, складской, социальной и ИТ-инфраструктуре России, а также выявляет проблемы привлечения арабских капиталов в страну [14].
Теперь обратимся к результатам исследования М. Калимуллиной о потенциальном спросе на исламские финансовые услуги 
в России и странах СНГ [15]. В результате опроса более 1000 респондентов выяснилось, что 80% из них готовы стать клиентами исламских банков. Сделано новое наблюдение: наличие религиозного 
образования коррелирует с отказом от «взаимодействия с традиционными финансовыми организациями». Таким образом, к факторам, препятствующим развитию исламских финансовых продуктов были отнесены низкий уровень образования и просвещения, 
прежде всего религиозного. «Чтобы сделать исламские финансовые 
продукты привлекательными, нужно обеспечить информационную 
поддержку различных начинаний в этой области и развивать образовательные программы. Но реальные проекты, связанные с исламским финансированием в России, должны быть направлены 
на решение самых актуальных для людей проблем: образование, 
ипотека для молодых семей, инвестиции в малый и средний бизнес 
на справедливых условиях», — к такому выводу пришел автор данного исследования.

Глава 1
КАЗАХСТАН 

В начале 2010 г. в своем послании казахстанцам первый президент страны Н. Назарбаев заявил, что к 2020 г. республика 
должна стать «региональным центром исламского банкинга в СНГ 
и Центральной Азии и войти в десятку ведущих финансовых 
центров мира» [16]. Правительство поддержало энтузиазм главы 
государства и планировало к 2020 г. за счет исламских финансов 
фондировать десятую часть экономики Казахстана [17]. Примером 
была Малайзия, доля исламских банков в экономике которой составляет на сегодня почти 30%1. Как выразилась британская исследовательница Д. Хоггарт в своей работе «Зарождение исламских 
финансов: постколониальное строительство рынка в Центральной 
Азии и России» («The rise of Islamic fi nance: post-colonial marketbuilding in central Asia and Russia»), Казахстан «смотрит в сторону 
востока в поисках стратегических концепций» [8]. Действительно, 
здесь возникают важные исторические параллели: именно после 
рецессии 1985–1986 гг., малазийское правительство установило 
принципиально новый курс экономического развития, основанный 
на сокращении государственных расходов, частичной приватизации, поэтапном дерегулировании и либерализации финансовых 
рынков. Последнее, а также твердая инициатива малазийского 
правительства в реализации Генерального плана финансового 
сектора (Financial Sector Master Plan), представленного в 2001 г. 
Центральным банком, способствовали быстрому росту исламских 
финансов в стране. Символично, что для внесения изменений 
по исламским финансам в казахстанское законодательство были 
приглашены те же эксперты, которые работали над аналогичными 
законами в Малайзии. Однако, несмотря на этот нюанс, к началу 
2020 г. доля исламских финансов в экономике Казахстана оценивается менее чем в 0,2%. Попробуем разобраться, почему за прошедшие десятилетия казахстанским властям не удалось достичь поставленной цели. Однако, прежде чем перейти к анализу и выявить 
ограничивающие факторы, условимся, что развитие исламских 
финансов не будем вырывать из контекста социальных, экономических и политических изменений в стране.

1 
Малайзия занимает 3-е место в мире (после Ирана и Саудовской Аравии) 
по размеру исламских финансовых активов. Кроме того, Малайзия является пионером и бессменным лидером по выпуску исламских облигаций 
сукук [18].