Философская аналитика цифровой эпохи

ФИЛОСОФСКАЯ 
АНАЛИТИКА 
ЦИФРОВОЙ ЭПОХИ

ИЗДАТЕЛЬСТВО САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКОГО УНИВЕРСИТЕТА

САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ

УДК 008
ББК 87.6
 
Ф56

Реда к ц ионная  кол лег и я: 

д-р филос. наук, проф. Л. В. Шиповалова (отв. ред.; С.-Петерб. гос. ун-т);
д-р филос. наук, проф. С. И. Дудник (отв. ред.; С.-Петерб. гос. ун-т); 
канд. филос. наук, доц. В. Ю. Перов (С.-Петерб. гос. ун-т); 
д-р филос. наук, проф. В. В. Савчук (С.-Петерб. гос. ун-т); 
д-р филос. наук, проф. А. М. Соколов (С.-Петерб. гос. ун-т); 
д-р филос. наук, проф. Е. Г. Соколов (С.-Петерб. гос. ун-т)

Рекомендовано к публикации 
Научной комиссией в области философии, этики и религиоведения 
Санкт-Петербургского государственного университета

Ф56
Философская аналитика цифровой эпохи: сб. науч. 
статей / отв. ред. Л. В. Шиповалова, С. И. Дудник. — СПб.: 
Изд-во С.-Петерб. ун-та, 2020. — 368 с. 
ISBN 978-5-288-06053-3

В сборнике статей рассматриваются актуальные философские, социологические, культурологические аспекты цифровизации в контексте 
тенденций, характерных для информационной эпохи. Авторы размышляют об истоках и перспективах цифровизации, о трансформации смыслов 
в поле цифровой коммуникации, о доверии настоящему и фейках. Они 
анализируют такие явления, как цифровая культура, информационное 
общество, информатизация, постиндустриальная эпоха, информационно- 
технологический сдвиг, искусственный интеллект, цифровой разум.
Издание адресовано историкам философии и культуры, а также всем, 
кто интересуется актуальными проблемами современности.

УДК 008
ББК 87.6

  
© Санкт-Петербургский  
ISBN 978-5-288-06053-3 
 
государственный университет, 2020

Содержание

Введение ..................................................................................................  
7

Соколов Е. Г. Информационная/цифровая эпоха. 
Предварительная разметка. К постановке проблемы...........  
7

Прокудин Д. Е. От «информатизации» к «цифровизации» ...............  
37

РАЗДЕЛ I. ЦИФРОВИЗАЦИЯ: ИСТОКИ И ПЕРСПЕКТИВЫ .................  
53

Артамонов Д. С., Тихонова С. В. Историческая эпистемология 
в условиях цифрового поворота ................................................  
55

Шапошникова Ю. В. Число в античности, цифра в современности 
72

Коленько С. Г. Сакральная парадигма числа и цифры 
в мировой культуре .......................................................................  
85

Наумова Е. И. Бухгалтеризация, или культурный код 
капитализма 4.0 ..............................................................................  105

Чеботарева Е. Э. Блокчейн и биткоин: цифровые технологии 
в философском контексте .............................................................  124

Милославов А. С. «Цифровая революция» как пространство 
для историко-эпистемологического исследования: 
проблемы и перспективы ............................................................  139

Разин А. В. Этические проблемы искусственного интеллекта 
и цифровых технологий ...............................................................  154

Клюева Н. Ю. Этическая экспертиза технологий искусственного 
интеллекта и робототехники .......................................................  164

Шибаршина С. В., Масланов Е. В. Автоматизация, искусственный 
интеллект и научное знание .......................................................  174

Кондратенко К. С. Цифровизация как преодоление 
неопределенности: теоретические аспекты 
и технологический прогноз .........................................................  185

РАЗДЕЛ II. ТРАНСФОРМАЦИИ СМЫСЛОВ 
В ПОЛЕ ЦИФРОВОЙ КОММУНИКАЦИИ ...............................  199

Соколов А. М., Кузнецов Н. В. Евразийский нарратив 
в смысловом поле глобализации ...............................................  201

Скрипченко Д. В., Колесникова Е. И., Янь Мейпин. Общественные 
коммуникации в эпоху цифровых диктатур .............................  221

Каштанова С. М. Модусы и практики социальной коммуникации 
в современном цифровом пространстве: 
опыт расширения границ социальной реальности ...............  234

Пирогов А. А. Трансформация понятия благотворительности 
в условиях постинформационного общества .........................  252

Мухина С. Х. «Забота о себе» в постинформационном обществе ..  270

РАЗДЕЛ III. ДОВЕРИЕ В ЭПОХУ ЦИФРЫ ................................................  281

Савчук В. В. Доверие настоящему .........................................................  283

Шевцов К. П. Цифровой разум в действии ..........................................  293

Очеретяный К. А. Фейкт — единица цифрового опыта ....................  309

Яковлева Л. Ю. Фейковая топология в культуре постправды: 
проблемы доверия ........................................................................  325

Кириллов А. А. Структуры мимесиса ......................................................  336

Сведения об авторах ......................................................................................  350

Summary........................................................................................................... ..  354

Contributors .......................................................................................................  365

Contents

Introduction ..............................................................................................  
7

Sokolov Е. G. Information/Digital Age. Preliminary Marking, or To the 
Problem Statement ..........................................................................  
—

Prokudin D. E. From “Infomatization” to “Digitalization”.........................  
37

SECTION I. DIGITALIZATION: ORIGINS AND PERSPECTIVES .................  
53

Artamonov D. S., Tikhonova S. V. Historical Epistemology 
in the Digital Turn.............................................................................  
54

Shaposhnikova Yu. V. The Number for Antiquity, the Digit 
for Modernity ....................................................................................  
71

Kolenko S. G. Sacred Paradigm of Numbers in World Culture ..............  
84

Naumova E. I. Book-Keepization, or Сultural Сode of Сapitalism 4.0 ...  105

Chebotareva E. E. Blockchain and Bitcoin: Digital Technologies 
in a Philosophical Context ...............................................................  124

Miloslavov A. S. “Digital Revolution” as a Field for Historical 
and Epistemological Research: Problems and Perspectives ......  139

Razin A. V. Artificial Intelligence and Digital Society: 
New Ethic Chаlenges .......................................................................  154

Klyueva N. Yu. Ethical Еxpertise of Artificial Intelligence and Robotics .  164

Shibarshina S. V., Maslanov E. V. Automation, Artificial Intelligence 
and Scientific Knowledge ................................................................  174

Kondratenko K. S. Digitalization as Overcoming Uncertainty: 
Theoretical Aspects and Technological Forecast .........................  185

SECTION II. TRANSFORMATION OF MEANINGS 
IN THE FIELD OF DIGITAL COMMUNICATION ......................  199

Sokolov A. M., Kuznetsov N. V. Eurasian Narrative in the Semantic 
Field of Globalization .......................................................................  201

Skripchenko D. V., Kolesnikova E. I., Yan Meiping. Public 
communications in the age of digital dictatorships .....................  221

Kashtanova S. M. Modes and Practices of Social Communication 
in the Modern Digital Space: Expiriencing the Expansion 
of Social Limits ..................................................................................  234

Pirogov A. A. The Transformation of the Concept of Charity 
in a Post-Information Society .........................................................  252

Mukhina S. H. “Caring for Yourself” in a Post-Information Society .......  270

SECTION III. TRUST IN THE AGE OF NUMBERS ......................................  281

Savchuk V. V. Trust in the Future ...............................................................  283

Shevtsov K. P. Digital Mind in Action .........................................................  293

Ocheretyany K. A. Faket — А Unit of Digital Experience ..........................  309

Iakovleva L. I. Fake Topologies in Post-Truth Culture: 
the Problem of Trust ........................................................................  325

Kirillov A. A. Structures of Mimesis ............................................................  336

Information about the authors ..............................................................  350

Summary   .................................................................................................  354

Contributors .............................................................................................  365

Введение

Е. Г. Соколов
СПбГУ
Информационная/цифровая эпоха…

Информационная/цифровая эпоха. 
Предварительная разметка.  
К постановке проблемы

Статья посвящена исследованию условий и предпосылок формирования цифрового/информационного общества, а также условиям, 
при которых данный феномен мог быть тематизирован в смысловых 
и дискурсивных горизонтах познания. Сегодня мы можем констатировать, что информационно-технологические инновационные практики 
в полный мере затронули весьма незначительные и по количеству 
живущих, и по территории регионы Земли. Поэтому делать прогнозы 
о том, что данная тенденция станет ведущим мировым трендом и коренным образом повлияет на дальнейшее развитие всего человечества — преждевременно. Исторический опыт прошлого, когда та 
или иная модель развития всего человечества объявлялась универсальной и неизбежной (например, этап индустриализации), показывает, что и в случае с информатизацией/цифровизацией вести речь 
следовало бы лишь о некотором, в первую очередь технологическом 
и идеологическом, продукте европейско-ориентированных практик 
и регионов. Для того чтобы подобный мировоззренческий акцент мог 
в принципе сформироваться, необходимы соответствующие социально- 
культурные и ментальные концептуальные предустановки, которые касаются в первую очередь фундаментальных принципов интерпретации 
человека, мира и человека в мире. А именно: концепты информации, 
коммуникации, пространства и времени, статус и соотношение субстанциональных и акцидентальных сфер, а также антропологическая картография (общая архитектоника). Базовой также может считаться трактовка числа/цифры. Немаловажно и то, что в случае с цифровизацией/
информатизацией существенную роль играет капиталистическая сакрализация бухгалтерии (бухгалтеризация) и посвсеместное распространение инструментов тотальной паттернальной опеки — юриспруденция 
(юриспрудезация).

Ключевые слова: информационное общество, цифровая культура, технологии производства жизни, коммуникация, информация, статус реальности, число, бухгалтерия, юриспруденция.

Введение
8

По разным данным, к концу 2018 г. общее население Земли 
составляло 7,6–7,8 млрд человек. Из них в Азии проживало более 
4,2 млрд, на африканский континент приходился один миллиард 
человек, в Европе зарегистрировано 741 млн, в Латинской Америке — 600 млн, в США и Канаде — 263 млн человек, ну а в Австралии вкупе с государствами Океании — всего 30 млн. Если 
провести нехитрые и очень приблизительные подсчеты того, население каких стран/регионов/территорий охвачены информационно-цифровым бумом и могут считаться авангардом, определяющим векторы мирового развития, где очевидны все те смысловые, концептуальные, идеологические, антропологические, 
аксиологические, технологические и прочие сдвиги, о которых 
будет сказано ниже — ибо включенность (или, наоборот, исключенность) в общемировой цивилизационный тренд и приобщенность к инновационным благам не однородна всей территории 
того или иного континента, то получится примерно следующее. 
Среди безусловных аутсайдеров — жители Азии, однако есть 
и в этих пределах законодатели, определяющие контуры, фарватеры и направление информационно-цифрового движения, 
вроде Японии (116 млн), Сингапура (5,5 млн), Гонконга (7 млн), 
Тайваня (24 млн). Но и на европейских просторах существуют 
немаленькие островки, которые не приобщены в полной мере, 
не включены и не охвачены, но погружены в допостиндустриальную отсталость: Румыния (20 млн), Албания (2,5 млн), с оговорками — Греция (10 млн). Да и Россию (европейскую ее часть, 
об азиатской и говорить не стоит вовсе) с 95 млн населения 
едва ли у кого повернется язык — в особенности у самих россиян — назвать передовой и уже вступившей в информационно- 
цифровую эпоху и успешно в ней обосновавшейся. Да даже 
и в самих США от штата к штату ситуация неоднородна: штат 
Нью-Мексико в этом отношении не намного отличается от Чили, 
почти девственного в рассматриваемом нами отношении, или от 
нашего Таганрога. 
Не вдаваясь далее в подробности, скажу лишь вот что: на 
территориях, которым еще предстоит, как обещают футурологи, 
вступить (с неизбежностью альтернатива — вымирание и исчезновение) на путь модернизации по последней моде, проживает 
по крайней мере 7 млрд людей. Соответственно, локомотивом, 

Е. Г. Соколов. Информационная/цифровая эпоха…

втаскивающим все человечество в будущее, управляют от 600 до 
900 млн. Но и это еще не все. На самых успешных с точки зрения 
современных технологий территориях есть абсолютно «глухие» 
и «темные» уголки, некие «провальные зоны», лишенные современной оснастки (и в городах — Нью-Йорке, Лондоне, и в 
странах — например, Швеции), а также немалые социальные 
группы, которые даже если и практикуют отдельные типы или 
виды новомодных гаджетов и активность в соцсетях, но радикально не меняют свое сознание, отношение к миру или общую 
картину мироустройства: мигранты-беженцы, ставшие проклятием для цивилизованной Европы, население всевозможных гетто, 
разного рода маргиналы. Количество таких групп или территорий, 
где правят уж совсем архаические или полуархаические, причудливо сочетающиеся с цивилизационно-передовым инвентарем, 
нормативы и практики, едва ли возможно установить. Но то, что 
они существуют и оказывают влияние, беспокоя обывателей в той 
же мере, как и власти, создавая проблемы и зоны неблагополучия, 
от которых не отмахнешься невниманием, — несомненно. Едва ли 
это станут оспаривать даже самые воодушевленные и убежденные 
идеологи-практики постиндустриальной (информационной) доктрины. Отмахнуться риторическими вздохами вроде: «Все равно 
рано или поздно…», «Неминуемо будут вынуждены…», «Так или 
иначе они все равно признают неизбежность, в противном случае 
будут обречены…» — некорректно и бестактно. Некорректно — 
так как это из разряда пророчеств и откровений, а любой, даже удостоверенный непреложной на сей момент аргументацией, футурологический прогноз — вещь скользкая. Бестактная же потому, что 
это есть проявление по отношению к невалидным (по нашим собственным критериям) группам людей и территориям европоцентристской гордыни. Примеров того, когда нами выдвинутая (для 
нас самих и нами же верифицированная) в качестве общемировой 
модель оказывалась полностью либо в своих основополагающих 
доктринах несостоятельной, исключающей громадные геополитические регионы или игнорирующей вовсе иные варианты развития и эволюции, более чем достаточно. Среди самых выпуклых, 
не до конца изжитых (то есть все еще, как ни странно, в социо- 
историософских дискурсах) и очевидных — сценарий индустриальной эпохи.

Введение
10

Как известно, само понятие индустриального общества было 
введено в оборот Сен-Симоном в работе «Du système industriel» 
(1821–1822). В ней автор вполне в традиции своих французских 
предшественников (просветителей и энциклопедистов), трактующих все многообразие исторических и культурных практик 
лишь как доисторический, подготовительный, незрелый и недоразвитый опыт, ценность которого состоит исключительно 
в том, что он подготовил почву для явления правильной, даже 
идеальной модели развития всего человечества (французской, 
разумеется), рассматривает формирующийся на его глазах общественный уклад и те изменения, которые происходят в обществе в результате масштабного и интенсивного введения новых 
для того времени технологий (машинных) в производство предметов повседневного обихода, как радикальную трансформацию 
всей человеческой жизни и всего человечества. Переданная по 
наследству ученикам, среди коих и был снискавший славу в Европе О. Конт, идея уже в ХХ в. была подхвачена, развита и стала 
одной из основ построения общих социологически-историософских концепций. Развернутая версия была представлена Ж. Фурастье в работе 1949 г. «Великая надежда ХХ века». История человечества, по мнению последнего, проходит две стадии: традиционное, доиндустриальное общество (от сотворения мира до 
середины XVIII в.) и индустриальное (с середины XVIII столетия 
до современных Ж. Фурастье лет). Это было подхвачено, расширено, усовершенствовано и детализировано в многочисленных 
работах Р. Арона. Доктрина утвердилась и стала общепринятой. 
Практически во всех моделях — социологических, социально-философских, историософских, политологических, наконец, 
просто исторических, — трактующих развитие всего человечества как линейный процесс, который делится на определенные 
(по тем или иным признакам) этапы, этот разделительный рубеж 
непременно присутствует. Он может по-разному называться 
в различных теориях и дисциплинарных отсеках — промышленная революция, машинное производство, великая индустриальная революция, научно-технологический сдвиг, научно- 
техническая революция и др., — но суть остается неизменной. 
Споры вокруг того, когда он начался, в какие годы/века от Рождества Христова происходил в той или иной стране, как те или 

Е. Г. Соколов. Информационная/цифровая эпоха…

иные народы проходили путь, — это уже частности, и принципиального значения, уверен, не имеет: фиксируем ли мы начало 
в Нидерландах в XV в. или в России в начале ХХ в. 
Все можно свести примерно к следующему: повсеместное использование машинных технологий в производстве привело не 
просто к изменению в организации труда, к некоторым институциональным сдвигам, но и с неизбежностью к радикальной (излюбленное слово в подобных рассуждениях) смене и «ближайшего-миро-окружного» человека, и отдаленного (совокупной 
картины мира), да и самого человека как такового трансформировало. По сути дела создало иной тип человека, культуры, общества. Доиндустриальная эпоха сменилась индустриальной. 
Не буду сейчас останавливаться на том, насколько эта историо- 
софская модель применима и адекватна тому, что происходило 
в тех или иных сообществах и группах людей, канонически-идео- 
логически европоориентированных. Но, уверен, возражений не 
вызовет, если я напомню, что большая часть населенных территорий Земли и соответственно бóльшая, неизмеримо бóльшая, 
часть людей (традиций, опытов социального обустройства) находится вне юрисдикции «индустриальной доктрины»: вся Азия, 
целиком Африка, вся Латинская Америка. Народы, населяющие 
эти регионы и континенты в последние два века, еще не прошли 
этап индустриальных революционных изменений. И, по всей видимости, уже не пройдут. Это почти точь-в-точь повторение популярной модели развития человечества: первобытный строй — 
рабовладельческий — феодальный — капиталистический. Отыскать народ, регион, культуру, где мы можем констатировать 
такой ход исторической эволюции, практически невозможно, 
зато исключений — весь мир или, по недавней маркировке, 
третий мир, в который входят все, кроме десятка фаворитов. 
Утверждать же, что именно этот десяток определяет всемирный 
и всечеловеческий ход истории, было бы заблуждением: история 
знает империи (государственные образования), срок жизни которых намного превышал век новоевропейских держав, да и по 
масштабу территориально-идеологических амбиций они не уступали современным лидерам, так же как и по тому, какое влияние 
оказали на дальнейший ход развития всего человечества. Кроме 
того, это не умершие, не разрушенные, не ликвидированные и не 

Введение
12

аннулированные ходом развития традиции, но многие живы 
и продолжаются в наследниках. 
У меня нет стремления дискредитировать подобную (индустриально-технологическую) эволюционную разметку или указать на ее ложность. Она не более истинна (или ложна), нежели 
любая другая модель, притязающая на тотальность, универсальность и всеохватность. Первостепенное значение имеют не конкретные составляющие доктрины, но откуда она исходит, каковы 
горизонты ее компетенции-юрисдикции, и почему, в принципе, 
она могла быть в один день артикулирована, а в другой день — верифицирована. Иными словами, не произносимое, но сам говорящий и предусловия его речи.
Именно под этим углом и имеет смысл рассмотреть постиндустриально-информационно-цифровую эпоху (доктрину, стратегию, культуру, общество).
Пустые слова: смотрите, смейтесь, удивляйтесь и… присоединяйтесь1. 
Цифровая эпоха, цифровизация, цифровая революция, цифровая культура, цифровое образование, информационная эра, информационная революция, информационное общество, культура 
информационного общества, информатизация, постиндустриальная эпоха, глобальная компьютеризация, информационно-технологический сдвиг, инновационно-технологический подход 
и т. д. — эти и многие, многие другие слова, выражения, словосочетания, дефиниции и концепции, использующие при фиксации 
своих основных смысловых позиций и установок данный вербальный набор (в различных комбинациях), последние лет двадцать стали чрезвычайно распространены. В повседневной речи 
и в обиходном саунде — в меньшей мере, чем в познавательно- 
образовательно-исследовательских практиках. Немаловажно и то, 
что они не просто вошли, но и прекрасно обустроились в политико-идеологической риторике, а значит, с неизбежностью участвуют в стратегиях государственного протежирования, а может 
быть даже в некоторых случаях и определяют их. Не берусь предполагать, насколько они, эти слова-бренды, значимы в масштабах 

1 
Приведенная глагольная последовательность взята из надписи под очередным мемом, который взорвал Сеть, мгновенно став вирусным. 

Е. Г. Соколов. Информационная/цифровая эпоха…

внутригосударственного или внешнегосударственного реального 
устроения и являются «волшебными словами», гарантирующими 
«допуск и привилегии», но почти с уверенностью могу утверждать, 
что в области гуманитарного знания вообще и — социально-культурологически-философического, в частности — несомненно. Это 
из разряда маркеров актуальности, то есть из базовых и первостепенных установок любого научно-позитивного усилия, притязающего на внимание, поддержку (материальную и организационную 
в том числе) и участие (охват и количество привлеченных адептов). 
Иными словами, это на данный момент, безусловно, модная тематика, под которую в той или иной степени подгоняется едва ли 
ни всякая социогуманитарная проблематика. Информатизацией, 
цифровизацией, инновациями и другим так или иначе занимаются — думаю, что не ошибусь в своем утверждении, — специалисты-гуманитарии любого профиля, любой узкопрофессиональной 
спецификации. Когда слово/проблема становится слишком востребованной, да еще так или иначе спровоцированной властно- 
государственным импульсом, выходит на просторы «широкого 
общественного обсуждения», появления всевозможных глупостей и несуразностей не избежать. В нашем случае — с информатизацией-цифровизацией — так происходит в полной мере. Это 
становится очевидным, если выйти за пределы магии слов-выражений и попытаться понять, что за ними стоит, что они означают 
и, главное, как соотносятся с реальностью, с теми процессами, явлениями и состояниями, которые мы проживаем не сугубо публицистически-умозрительно (либо — художественно-фантазийно), 
но телесно-наглядно посредством собственных жизненных проектов и маршрутов. 
Не стану биться за слова и пытаться ясно и точно очертить содержательную сторону всех этих терминов: что они охватывают, 
подразумевают, включают (или выключают), к чему относятся и 
в чем отличаются друг от друга. Полагаю, что в сегодняшней ситуации, в которой находится и мысль (по данному поводу), и сопряженные с ней действия-проекты — ввиду недлинной истории вопроса и, что важнее, отсутствия доказательств от реальности — все 
возможные смыслы, очерченные горизонты и компетенции дискурсивных репрезентаций, что подразумеваются под этими терминами 
и выражениями, допустимо рассматривать как единый комплекс 

Введение
14

или общее проблемно-операционное поле, где замена одного слова 
другим не приведет к фатальным ошибкам. Цифровая/информа- 
ционная/постиндустриальная эпоха/революция/культура — все 
это связано друг с другом и допускает метафорическую или терминологическую взаимозаменяемость. 
Среди общепризнанных теоретиков и идеологов числятся 
хорошо известные практически каждому студенту российских 
вузов Дэниел Белл, Элвин Тоффлер и Маршалл Маклюэн. Однако 
не они сформулировали концепцию информационной/цифро- 
вой эпохи/общества, они лишь предложили общие установки 
и подходы, на основе которых в последующем стратеги и теоретики (из области экономики, социологии, политологии, кибернетики, информатики, компьютерного знания, логистики, искусственного интеллекта) обосновали эвристическую, а также, что 
немаловажно, практическую целесообразность концентрации 
научно-гуманитарного внимания на данной проблемной зоне 
и наделения ее автономным приоритетным статусом. Стоит подчеркнуть, что процесс активной теоретической разработки разнообразных аспектов информационно-цифрового комплекса 
шел одновременно с институализацией — учреждением соответствующих обществ разного уровня и жанра, введением рубрик 
и реестров в классификациях, формированием служб, отделов, 
комитетов, советов «при», вплоть до провозглашения на Ассамблее ООН в 2006 г. 17 мая Международным днем информационного общества, что явилось лишь формальным показателем того, 
насколько человечество (в лице своих ооновских делегатов) придает этому всемирно-историческое значение. Характерно, что 
среди инициаторов и активных пропагандистов использования 
информационно-цифрового ракурса при рассмотрении и исследовании любых социальных или социокультурных аспектов, 
равно как и антропологических, экзистенциальных, исторических и политических, лидируют наделенные учеными степенями 
представители Японии, США и Западной Европы. Среди зачинателей и активных пропагандистов, чьи взгляды (высказанные 
далеко не всегда в рамках легитимных научных дискурсов, 
но и в СМИ, выступлениях и докладах на съездах, конгрессах, 
сессиях различных далеких от науки организаций, рекомендациях, отчетах и экспертизах, выполненных по запросу того или